Как вступить в КПРФ| КПРФ в вашем регионе Eng / Espa

Газета "Правда". Продолжаются попытки переписать историю белорусского народа

«Правда» уже рассказывала, как определённые силы в Белоруссии пытаются опровергнуть кровное родство русских и белорусов («Горький привкус обмана», №105 от 27 сентября с.г.). Они отрицают их общие корни и общую судьбу, призывают к поиску национальной идентичности. К сожалению, попытки навязать обществу антиисторические концепции развития белорусского народа не прекращаются. Жизнь настоятельно требует продолжения разговора. Публикуем беседу нашего корреспондента Олега СТЕПАНЕНКО с доктором философских наук историком Львом КРИШТАПОВИЧЕМ.

По страницам газеты "Правда", Олега Степаненко.
2018-11-12 11:24

Установка на фальсификацию

— Лев Евстафьевич, кампания, направленная на поиск национальной идентичности белорусов, похоже, становится всё более масштабной. Чем она опасна для общества?

— Прежде всего фарисейски-иезуитским характером. Крупнейшая в республике общественная организация «Белая Русь» объявила о разработке совместно с Институтом истории Национальной академии наук Белоруссии и историческим факультетом Белорусского государственного университета проекта, посвящённого выяснению ключевых моментов белорусской истории. Задача проекта, как заявляют инициаторы, — «через открытую дискуссию, активную научно-просветительскую деятельность противостоять непрофессионализму и попыткам фальсификации исторических фактов, распространению политически ангажированной истории». Задача, согласитесь, благородная. И далеко не все заметят, что на самом деле кампания преследует иную цель.

— Что вы имеете в виду?

— Возьмём само название дискуссии — «Исторические формы белорусской государственности в IХ—ХIII веках». Скажите, пожалуйста, в каких источниках эти «профессионалы» отыскали исторические формы белорусской государственности IХ—ХIII веков, когда ещё не было никаких белорусов и никакой Белоруссии? Может быть, в «Повести временных лет»? Но в ней рассказывается, откуда пошла Русская земля, и нет, да и не могло быть, даже упоминания о белорусской государственности. В Русскую землю входили не только поляне, древляне, северяне, словене, но и дреговичи, радимичи, кривичи, то есть те племена, которые проживали на территории современной Белоруссии. Или новоявленные «научные просветители» отыскали документы времён Ярослава Мудрого со сводом законов на белорусском языке и под названием «Беларуская прауда»? Хотя то была, как известно, «Русская правда», изданная на старорусском языке. Или обнаружили формы белорусской государственности в «Слове о полку Игореве», где полоцкий князь Всеслав предстаёт в образе рыскающего по русским землям от Тмутаракани до Великого Новгорода князя-чародея, а отнюдь не в качестве правителя белорусского Полоцкого княжества, коим пытаются они его представить?

— Видимо, понимая свою несостоятельность, нынешние «профессионалы», бросившиеся искать формы белорусской государственности в древние времена, говорят, что не надо верить «расейскiм» источникам.

— Тогда пусть возьмут «Хронику Ливонии» — манускрипт, описывающий события в Ливонии и окружающих странах в период с 1180 по 1227 год, в котором сообщается не о белорусском княжестве в Полоцке, а о русском.

— Или, ещё лучше, труды самых известных белорусских этнографов, историков, археологов.

— Все они, от Павла Шпилевского, Евдокима Романова до Лаврентия Абецедарского, Василия Бондарчика и Эдуарда Загорульского, ни на гран не отступают от исторической истины: белорусская нация начала складываться в конце ХVI — начале ХVII века из общерусской. Время формирования собственно белорусского народа, не растворявшегося уже в едином древнем русском народе, — вторая половина ХVIII века.

Отмечу, что всё это — источники, признанные мировой историографией. Строить концепции в противоречии с ними — по меньшей мере научное преступление.

— Тем не менее академический Институт истории пытается доказать свою правоту, выдвигая ещё один тезис — о «донациональных формах белорусской государственности».

— Это что же такое? Формы государственности белорусов появились раньше самих белорусов? Абсурд. К сожалению, «удревнить» белорусскую историю пытаются на официальном уровне. Вспомним хотя бы празднование 500-летия выхода «Русской библии» Франциска Скорины. Слово «Русская» было убрано даже на транспарантах, выставленных вдоль улиц и дорог, а главный труд восточнославянского просветителя представлен как жемчужина белорусской письменности, позволившая «заявить о белорусском народе всей Европе». Подобные действия объективно направлены на отделение белорусской истории от общерусской.

Повторяю: все разговоры об исторических формах белорусской государственности в IX—XIII веках — чистейший абсурд. Для «раскрутки» его дана, как видим из самого названия дискуссии, установка на фальсификацию.

— Причём — целенаправленную. Взять хотя бы один из «коронных доводов», к которому прибегают сторонники «нового взгляда» на историю восточных славян: русские, мол, издревле враждовали с белорусами, воевали против них.

— За эти войны выдаются междоусобицы между русскими княжествами. А ещё изображают, допустим, войну между Москвой и Литвой как войну между русским и якобы белорусским государством. Или расписывают жестокости московских войск при завоевании Полоцка Иваном Грозным во время войны против Ливонского ордена, выдавая это за массовое истребление белорусов.

— Порой уже и с высоких трибун слышатся заявления, что через белорусскую землю шли в разных направлениях полчища захватчиков (понимай, что не только с запада, но и с востока, из России) и белорусы оказывались в центре жесточайших войн, которые им были совсем не нужны.

— Хотя, подчёркиваю ещё раз: ни белорусского государства, ни белорусского народа тогда не было, а был единый древнерусский народ, часть которого оказалась под иноземным господством. Всё остальное — домыслы и искажение истории.

Дифирамбы панскому игу

— Но фальсификация не ограничивается древнерусским периодом. Не только национал-«демократы» — уже и представители официальных органов называют период, когда западнорусскими землями владели Великое Княжество Литовское (ВКЛ) и Речь Посполитая, «золотым веком для белорусов».

— При этом в доказательство приводят чаще всего Статут ВКЛ 1588 года как образец самой прогрессивной для того времени юридической мысли и демократии. В органе администрации президента — газете «Советская Белоруссия», например, утверждается, что, согласно Статуту, «за убийство простолюдина шляхтича отдавали под суд». И умалчивается главное: речь в Статуте идёт не об убийстве своего крепостного крестьянина, а об убийстве крестьянина другого шляхтича. В таком случае шляхтич должен был компенсировать нанесённый ущерб другому феодалу, то есть заплатить так называемую головщизну. Ни в одной из стран Европы, в том числе и в России, закон не разрешал феодалу приговаривать своих крепостных крестьян к смертной казни. И только в Речи Посполитой постановлением сейма 1573 года польско-литовским помещикам позволялось карать своих крепостных «водлуг поразумення своего» (согласно своему разумению). Эта норма юридически закреплена и в Статуте Великого Княжества Литовского.

— Изуверскую суть «самого демократического» законодательства отмечали многие представители прогрессивной интеллигенции того времени. «Ни один тиран не имеет большей силы над жизнью и смертью простых людей, чем та сила, какую дают шляхтичам законы, — писал польский гуманист ХVI века Анджей Моджевский. — Шляхтичи бесчинствуют, убивают горожан и крестьян, относятся до них, как до собак».

— А выдающийся белорусский историк XIX века Михаил Коялович отмечал, что в Речи Посполитой «жизнь хлопа оценилась в 3 рубля 25 копеек. Можно было убить хлопа и заплатить 3 рубля 25 копеек, больше ничего, то есть жизнь хлопа ценилась так низко, как нигде не ценится жизнь негра, обращённого в рабочий скот, — так низко, что собака часто стоила дороже». Фактически польская шляхта создала на территории Белоруссии систему кастового строя, где белорусские крестьяне занимали положение, аналогичное индийским шудрам — низшей, четвёртой касте общества.

— Пожалуй, лучше всех оценили подобную «демократию» сами «хлопы», попавшие в рабство к шляхте. Весь «золотой век» заполнен борьбой и восстаниями западнорусского, оформившегося затем в белорусский, народа против такой «демократии». Это была по сути национально-освободительная война.

— И в этой национально-освободительной войне против наёмников и шляхетского войска Великого Княжества Литовского выступали все слои белорусского народа: крестьяне, мещане, православное духовенство. Уже к осени 1648 года жители Мозыря, Турова, Пинска, Гомеля, Речицы, Лоева и их окрестностей «все показачились и поклялись один другому стоять до последнего» в своей православной вере. Простая хроника войны на территории нынешней Белоруссии в 1654—1655 годах показывает, что московские войска при несомненной поддержке белорусского народа практически без всяких сражений с литовским войском занимали белорусские города. Польско-литовские воеводы жаловались польскому королю, что белорусские мужики очень им враждебны, везде на царское имя сдаются и делают больше вреда, чем сама Москва. «Если это зло, — говорили они, — будет и дальше распространяться, то следует опасаться чего-нибудь вроде казацкой войны на Украине».

— Нельзя забывать, что выступления против шляхты подавлялись методами самого жестокого средневековья.

— В 1740—1744 годах произошло крупное восстание белорусских крестьян против польских феодалов в Кричевском старостве, принадлежавшем князю Иерониму Радзивиллу. Он обложил непомерными повинностями не только крестьян, но даже мелкую белорусскую шляхту и православное сельское духовенство. Расправиться с восставшими удалось только с помощью королевских войск. «Многих мужиков, поймав, за ребра на кручьё, других по деревьям перевешено», — отмечал современник.

— Несмотря на всё это, новые «профессионалы-историки» продолжают убеждать, что Литва и Польша принесли населению земель, которые сейчас входят в Белоруссию, демократию и процветание. В отличие от монголо-татарского ига, принёсшего русским землям неисчислимые беды и замедлившего развитие Северо-Восточной Руси.

— И этим доводом, призванным усилить их позицию, загоняют себя в очередной капкан. Дело в том, что в отличие от монголо-татарского ига, которое представляло собой военно-материальный гнёт и не затрагивало национальной и духовно-культурной жизни Северо-Восточной Руси, польско-литовское господство отличалось тотальным духовным наступлением — усиленной полонизацией и окатоличиванием, которые приняли невиданный размах. Отмечая это, выдающийся белорусский этнограф Евдоким Романович Романов писал, что белорусский народ вынес на своих плечах многовековой католическо-польский гнёт, значительно более тяжкий, чем татарское иго, отстоял свою веру и народность от напора польщизны, остановив тем самым колонизацию русских земель с запада.

— В борьбе против польско-иезуитской агрессии, против унии, которая, как вы справедливо отмечали, представляла собой польско-иезуитский проект этноцида западнорусского (впоследствии ставшего белорусским) народа и была направлена на денационализацию его самосознания, ментальное уничтожение и превращение в бессловесных рабов, проходила вся деятельность знаменитых западнорусских книгопечатников, писателей, учёных — уроженцев или жителей земель, которые входят в современную Белоруссию.

— Имена их вписаны в историю золотыми буквами. Достаточно назвать Мелетия Смотрицкого, Симеона Полоцкого, Георгия Конисского. Заслуги их перед современниками и потомками бесспорны. Так же, как бесспорно и то, что только воссоединение Белоруссии с Россией в конце XVIII века вывело белорусский народ на прогрессивный путь исторического развития. Видный белорусский историк Пётр Тихонович Петриков констатировал: «В конце XVIII века белорусский народ воссоединился с русским народом в едином Российском государстве. Присоединение земель Белоруссии к Российской империи, включение белорусского этноса в родственный великорусский историко-культурный организм открыли новую страницу нашей истории. Закончилась борьба белорусов за выживание в условиях ВКЛ и Речи Посполитой. Начался трудный процесс возрождения исторической памяти и самосознания белорусского народа, развития его духовности и культуры, национально-государственного самоопределения».

Повторный урок истории

— Дальнейшие события, развернувшиеся уже в ХХ веке, показали, что стремление польского панства сдержать этот процесс не было случайным.

— Да, население Западной Белоруссии, захваченной поляками в 1921 году, снова ощутило тяжесть панско-шляхетского ига. Напомню свидетельство депутата британского парламента Беккета после поездки по «кресам всходним» (восточной окраине, как официально называли Белоруссию польские власти): «Я знаю Индию, и вы, конечно, также слышали о чудовищной нищете в индусских деревнях. Но никогда я ещё не имел возможности видеть столь ужасающую и подавляющую нищету, как здесь».

— «Правда» уже приводила шокирующие данные. Потребление мяса в Западной Белоруссии было вдвое меньше, чем у жителей центральной Польши, втрое меньше — сахара, в полтора раза — керосина и в десять раз — железа. За более продолжительный рабочий день (12—14 часов) во «всходних кресах» платили лишь половину того, что в Кракове или Варшаве. Основа жизни — промышленность и сельское хозяйство на западнобелорусских землях были разрушены. Земли эти составляли четверть территории Польши, здесь жило 13 процентов населения, а удельный вес промышленного производства к концу польской оккупации не превышал трёх процентов.

— К материальному добавился духовный гнёт. Все белорусские школы были ликвидированы. Не было белорусских театров, закрывались клубы, библиотеки, избы-читальни. Проводилась политика искоренения белорусского языка. «Не может быть и речи о том, чтобы в течение ближайших 10 лет учителем на Полесье был белорус или даже местный полешук. Учитель-полешук православного вероисповедания чаще всего русифицирует местное население, вместо активной учительской деятельности для пользы Польши», — сообщал зимой 1937 года в секретной записке министру внутренних дел Польши полесский воевода В. Костек-Бернацкий. А в аналогичной секретной записке белостокского воеводы Г. Осташевского от 23 июня 1939 года говорится: «Сознательный белорусский элемент придерживается прорусской ориентации. В первом ряду стоят здесь древние русские симпатии».

— И снова, как в дальние времена, угнетённый иноземцами народ поднялся на борьбу за свои права.

— Не только рабочие, всеобщая забастовка которых в Белостоке была жестоко подавлена, но и крестьяне. За участие в забастовке четырёх тысяч крестьян, трудившихся на лесных промыслах Беловежской пущи, военно-полицейские карательные отряды в 1934 году разрушили их жильё, уничтожили имущество и устроили массовые экзекуции жителей во многих деревнях Слонимского повета. Это называлось пацификацией (латинское pacificatio — умиротворение, замирение, успокоение, усмирение). В следующем году так же «пацифицировали» почти весь Брестский округ. Только в Пружанском районе забрали и уничтожили в крестьянских хатах семидесяти деревень всё, вплоть до последней тряпки, сорвали с хат крыши, избили даже детей и женщин. Уже в 1937 году национально-освободительное движение охватило почти 80 процентов всего крестьянства Западной Белоруссии, а около четырёх тысяч деревенских жителей участвовали в вооружённых столкновениях с польской полицией. Фактически своим небывалым террором в Западной Белоруссии польское правительство, как отмечалось в Обращении Комитета научных работников и писателей БССР к представителям науки и культуры мировой общественности 4 марта 1928 года, подписанном народными поэтами Белоруссии Я. Купалой и Я. Колосом, осуществляло физическое уничтожение белорусского народа. А в Открытом письме Белорусского рабоче-крестьянского клуба (белорусских депутатов в польском сейме) к белорусским рабочим и крестьянам Америки в ноябре 1928 года говорилось, что «пришло новое крепостничество, ещё более страшное, чем старое, давнее под знаком мести трудящимся массам, под знаком их сознательного уничтожения».

— Словом, все доводы «белорусизаторов» рушатся.

— Полностью. Как и их концепция истории Белоруссии, по которой Великое Княжество Литовское представляет собой первую, а Речь Посполитая вторую форму белорусской государственности. Не говоря уже об измышлениях о третьей форме — Белорусской Народной Республике (БНР). Рада этого квазигосударства порвала отношения с Россией, её руководители и последователи служили кайзеру, а затем — Гитлеру. Попытки инициаторов проекта «Белой Руси» доказать, что БНР была создана по воле Первого Всебелорусского съезда — откровенный обман: тот съезд принял постановление, текст которого читатели «Правды» уже знают («Тень Майдана над Минском» за 27—28 марта с.г.). Напомню: «…для спасения родного края и ограждения его от раздела и отторжения от Российской Демократической Федеративной Республики» съезд постановил «немедленно образовать из своего состава орган краевой власти в лице Всебелорусского Совета крестьянских, солдатских и рабочих депутатов, который временно становится во главе управления краем». Так что россказни о БНР как исторической форме белорусской государственности — всё тот же элементарный обман.

Опасное сходство

— Многие заметили: нынешняя кампания «белорусизаторов» напоминает то, что происходило на Украине.

— Там тоже начинали с поиска идентичности. Заимствовав фальсификат польских историков и писателей конца XVIII — начала XIX века Яна Потоцкого и Тадеуша Чацкого, «украинизаторы» стали утверждать, что украинцы происходят не из древнерусской народности, а от «укров», выдуманных польскими шляхтичами. Ну а «белорусизаторы»? Они идентифицируют белорусов то с кривичами, то с балтами, то с литвинами, то с белоляхами, то с европейцами, но только не с кровными братьями русскими, вышедшими из одного корня.

— Работа «украинизаторов» во многом способствовала разжиганию конфликта, который привёл к гражданской войне.

— Бесспорно.

— И надо внимательно присмотреться к горькому опыту братской славянской республики.

— Хотел бы особо отметить одно исключительной важности обстоятельство. Гражданская война — это война не только между разными классами, слоями народа внутри страны. В любой гражданской войне участвуют международные силы, которые фактически и определяют интенсивность, смысл и цели конфликта. Взять, к примеру, Гражданскую войну между красными и белыми после Октябрьской революции 1917 года. Никакого белого движения, а следовательно, и Гражданской войны в нашей стране не было бы без западной поддержки и военной интервенции.

— Это признавали как сами участники белого движения, так и западные интервенты.

— В январе 1921 года в Париже на совещании 33 членов бывшего Учредительного собрания под руководством П.Н. Милюкова и А.Ф. Керенского было заявлено, что «внутренняя контрреволюция сознательно пошла на приглашение иностранных войск из-за своего бессилия, хотя отдавала себе отчёт о совершении этим предательства национальных интересов».

— А организатор похода 14 государств против России Уинстон Черчилль заявил: «Было бы ошибочно думать, что в течение всего 1919 года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело».

— Схожая ситуация сегодня и на Украине, где реанимирована бандеровщина и ведётся не просто внутриукраинская гражданская война, а геополитическая война США против многополярного мира, остриё которой в данном случае направлено против России. Она носит многоаспектный характер: информационный, политический, дипломатический, финансовый, экономический, ментальный, цивилизационный. Евроинтеграция нынешней власти на Украине — лишь камуфляж, которым современные бандеровцы прикрывают факт внешнего управления ею со стороны США и Евросоюза. Опять же всё это было в истории Украины. В 1918 году деятельность правительства Центральной Рады сводилась, как указывали украинские социалисты-революционеры, к тому, чтобы быть «лакеем германской реакции». И те «правители», отстаивая свою евроинтеграцию, выразили готовность «отказаться от своей социальной программы, лишь бы получить согласие Германии на их пребывание у власти».

— А когда на место немецких оккупантов в 1919 году пришли французские, «правительство» Украины проявило такое же отсутствие достоинства.

— В декларации, представленной французскому командующему в Одессе весной 1919 года за подписью Петлюры и Директории, эти представители «украинской власти» согласились передать в руки французского генерала контроль над внутренней и внешней политикой Украины, заведование финансами, путями сообщения и вообще всеми отраслями управления и экономической жизни страны. Современная евроинтеграция нынешней «украинской власти» ничем не отличается от такой же евроинтеграции их предшественников. Различие только в том, что вместо немцев и французов заведование Украиной осуществляют США.

В такую же евроинтеграцию Запад мечтает втянуть Белоруссию — через «Восточное партнёрство». К сожалению, в истории наших народов всё это уже было. Проект похода 14 государств против Советской России — та же программа «восточного партнёрства» для осколков Российской империи, которые по недоразумению считались независимыми государствами. Сегодняшнее «Восточное партнёрство» — приспособленная к современным условиям копия с антисоветского черчиллевского оригинала 1919 года. Скажу больше: «Восточное партнёрство» — это программа, нацеленная против нашей интеграции с Россией и другими постсоветскими республиками, это инструмент привязки к себе их элит, чтобы они всячески противодействовали объединительным процессам на постсоветском пространстве. И участие в ней Белоруссии уже привело к тревожным симптомам.

— В смысле?

— В рамках «Восточного партнёрства» белорусское руководство даёт Западу «успокаивающие» сигналы по поводу отношений с Россией. Какие? — об этом можно судить по интервью министра иностранных дел Белоруссии Владимира Макея каналу «Евроньюс»: «Мы находимся между двумя крупными геополитическими игроками: с одной стороны — Россия, а с другой — Европейский союз. Иными словами, на сегодняшний день оказались между «двух огней», которые находятся, скажем так, в состоянии враждебности. Мы хотели бы избавиться от зависимости от одной страны. У нас есть стремление диверсифицировать отношения, в том числе за счёт развития связей с Европейским союзом и остальным миром». Что в переводе с дипломатического языка означает: не волнуйтесь, на тесное сближение с Россией не пойдём. Одной из идеологических «подпорок» таким сигналам стала кампания по пересмотру общей истории русских и белорусов. Кампания, скажу прямо, опасная. Потому что инициаторы её забывают историю евроинтеграции и «Восточного партнёрства». Не хотят признавать, что евроинтеграция — это политика Европейского союза, основывающаяся на увековечении дезинтеграции постсоветского пространства.

— Больше того, забывают события недавнего времени, когда стратегические цели и планы евроинтеграции и «Восточного партнёрства» — истинные, а не записанные в официальных документах — по отношению к Белоруссии Запад старался решить силовым путём. Он поддерживал и обеспечивал попытки националистической «пятой колонны» совершить «цветную революцию», свергнуть конституционный строй республики и оторвать её от России.

— Лобовые столкновения с белорусской властью результата не дали, оторвать Белоруссию от России не удалось, и Запад перешёл на методы «пряника». Но цель евроинтеграции и «Восточного партнёрства» осталась прежней. Если брать в глобальном масштабе, а не только по отношению к Белоруссии, — такой же, как и во времена иностранной интервенции против Советской России: крестовый поход на Москву. С этой целью США и Евросоюз стремятся создать на Украине профашистское государство в качестве натовского плацдарма против России, что, разумеется, представляет огромную опасность и для Белоруссии. Так что «Восточное партнёрство» является не только антироссийским, но и антибелорусским проектом.

— Не следует забывать и фактор Польши, восхваляемой нашими национал-«демократами». Её руководство рассматривает «Восточное партнёрство» в тесной увязке с вопросами «нарушения прав поляков» в Белоруссии и взаимным продвижением интересов польской стороны и прозападных партий в нашей республике.

— Под эту стратегию, как известно, уже подведена законодательная база. 23 сентября 2009 года польский сейм принял резолюцию об «оккупации части территории Польши» Красной Армией во время её освободительного похода в Западную Белоруссию и на Западную Украину 17 сентября 1939 года. И своим участием в «Восточном партнёрстве» мы объективно признаём право польского правительства рассматривать Западную Белоруссию в качестве оккупированной в 1939 году польской территории. Затягивая нас в своё «Восточное партнёрство», Варшава таким образом набрасывает петлю на шею белорусской государственности. И никакое переформатирование «Восточного партнёрства» с обычной политики к более тесному конкретному сотрудничеству, основанному на решении экономических проблем, не устранит угрозы превращения Белоруссии в восточные кресы Польши. Особенно если учесть, что осенью 2015 года президент Польши Анджей Дуда обратился к польскому обществу с предложением готовиться к «возврату восточных территорий».

— Не могу не привести ужасающие, иначе не назовёшь, цифры статистики. Из полумиллионного белорусского населения в белостокском ареале Польши осталась лишь этнографическая группа в двадцать тысяч человек. Это показывает, как будет происходить европейская интеграция в действительности.

— При такой европейской интеграции исчезнут не только белорусский язык и культура, но и сама Белоруссия.

В ответе перед будущим

— Любые попытки отделить белорусскую историю от общерусской, белорусов от русских опасны. А в нынешней сложной ситуации, когда Запад, прикрываясь политикой «пряника» для Белоруссии, стягивает к её границам, которые являются границами Союзного государства, ударные силы военной машины НАТО, опасны вдвойне.

— Не забывайте, что стимулятором таких попыток в немалой степени стала многовекторная политика, объявленная белорусским руководством. Политика, которую открыто поощряет Запад. Убеждён, что от принципа многовекторности надо возвращаться к принципу союзности, заложенному в базовом интеграционном договоре Белоруссии и России.

— Но это прежде всего должно сделать руководство России. Ведь не кто иной, как Владимир Путин, заявил о неприемлемости этого договора и самого Союзного государства. В полном согласии с такой чёткой политической установкой его команда не допустила принятия общей Конституции, создания наднациональных органов и подорвала экономический фундамент Союзного государства, который возможен только при равенстве условий для хозяйствующих субъектов двух стран. Это равенство было нарушено и не восстановлено до сих пор. Вдобавок российское руководство развязало бесконечные нефтегазовые и мясомолочные войны против Белоруссии. Как указывали крупнейшие российские исследователи, Путин, во имя интеграции в Большую Европу, успешно провалившейся, торпедировал интеграцию на постсоветском пространстве. В том числе подорвал основы принципа союзности с Белоруссией, вынудив её пойти на многовекторность в экономической сфере, вызвавшую, естественно, и политические подвижки.

— Всё это не даёт права отделять белорусскую историю от общерусской. Тревожит, что этот, я бы сказал — дезинтеграционный, процесс продолжается. По-прежнему в театрах идут постановки, прославляющие «золотой век», когда «литвины», мол, благоденствовали в Великом Княжестве Литовском, а затем — в Речи Посполитой. Национальный академический театр имени М. Горького, например, продолжает ставить спектакль «Пане Коханку» («Господин Любимый»), в котором показывает известного польского магната ХVIII века Карла Радзивилла, владельца Несвижских земель (сейчас — часть Минской области), как истинного белоруса, служившего своему народу. Но вот свидетельство современников: «Проезжая Белоруссию (в том числе и Несвижские поместья), надрывается сердце от боли и жалости. Богатая земля населена людьми, которые изнемогают от работы, а дурные паны управляют с безудержной властью крестьянами, доведёнными до окончательной нищеты. Грабёж всюду бессовестный и бесстрашный». И что же? В русле восхваления Великого Княжества Литовского на высоком официальном уровне заявлено, что оно придало мощный импульс градостроительству. На чьих костях и крови? Нелишне напомнить, как оценивали этого «гуманиста» европейские современники. Французский генерал Шарль Дюмурье, повидавший его в 1770 году, писал: «Князь Радзивилл — совершенное животное, но это — самый знатный господин в Польше».

— Известно, как говорили современники, «помешательство» другого представителя этого рода — Мартина Радзивилла, владельца имения Чернавчицы под Брестом, которое выражалось в том, что он содержал гарем «кадеток», устраивал дикие расправы над людьми, грабежи, поджоги.

— Но перейдём к более близким временам. Деятелями, которые были одухотворены высокими идеями, официально объявлены и руководители Рады БНР, а их попытки самоопределения Белоруссии — мужественными попытками. И, что характерно, антирусизм выступает в двух формах: антисоветизма и собственно русофобии. Причём антисоветизм у самых отъявленных русофобов становится главным оружием. Они понимают: именно в советское время белорусский народ достиг самых больших социальных успехов, а суверенитет Белоруссии был защищён мощью могучей Державы, основную силу которой составлял русский народ. Именно в общерусском характере выражалось национальное бытие русских, белорусов, украинцев, цивилизационное единство всех народов СССР. Вот почему русофобы, дезинтеграторы в первую очередь стремятся изгнать из нашей отечественной истории советский период как наиболее близкий к сегодняшнему времени и тем самым наиболее опасный для их антирусских, антиинтеграционных замыслов.

— Как ни трудно поверить, но эта, иначе не назову, зараза проникла и в Белоруссию. Вспомните, как одному из скверов Минска было присвоено имя заклятого русофоба польского помещика Войниловича. Вблизи сквера расположены памятный знак руководителю антифашистского подполья Владимиру Омельяновичу и три мемориальные доски, носящие имена погибших подпольщиков, а также их конспиративная квартира с мемориальной доской. Представители общественности требовали присвоить скверу имя героев минского подполья, кстати, самого крупного за всю историю войн, но городские власти предпочли антисоветчика-русофоба.

— Прискорбно. И опять-таки не случайно. Вместо общерусской истории, в рамках которой сформировался белорусский народ и реализовалась белорусская государственность, в систему образования, науки и культуры, официальную историографию активно внедряется польско-шляхетский фальсификат. Причём антирусские мотивы уже в скрытой форме проявились в «Очерках истории Беларуси», изданных в 1994—1995 годах в двух частях Институтом истории Национальной академии наук Беларуси. Эта же позиция закреплена и в первой книге двухтомной «Истории белорусской государственности в конце XVIII — начале XXI веков» (2012) того же академического института, где говорится, что Великое Княжество Литовское и Речь Посполитая представляли собой исторические формы белорусской государственности, а вот Российская империя и её государственность не является белорусской, хотя и существовала на белорусских землях.

— Естественно, после такой идеологической обработки сознание части общества деформировалось. Что, по вашему мнению, требуется для нормализации обстановки?

— Поставить на государственном уровне заслон фальсификаторам. «Отрицая на основании отдельных ошибок историю в целом, мы станем посмешищем в глазах потомков. Исторический нигилизм ведёт в пропасть» — это слова профессора университета Цинхуа Лю Шулиня, к которым полезно было бы прислушаться руководству республики. Чтобы нас признавали в современном мире, надо прежде всего беречь свою общерусскую историю. Отказываться от неё или подменять её чужой — значит отказываться от своей идентичности, то есть исчезнуть как народ, как нация. Надо полностью осознать непреложную истину: ампутация памяти до добра не доводит.

Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.