Уважаемые товарищи!

В июне текущего года состоялся Пленум ЦК КПРФ, на котором с основным докладом по теме «Дело Великого Октября и задачи молодёжной политики КПРФ» выступил Председатель ЦК КПРФ Г.А.Зюганов. Пленум стал логическим продолжением уже заложенной смысловой цепочки из двух предшествовавших Пленумов, первый из которых был посвящён задачам усиления влияния КПРФ в пролетарской среде, а второй – предстоящему 100-летию Великой Октябрьской социалистической Революции.

Пленум по молодёжной политике призван дать толчок ускоренному решению важнейшей для партии задачи – пополнению рядов КПРФ новыми членами, в первую очередь из числа молодёжи.

Этот вопрос теснейшим образом связан с ближайшей задачей, которая стоит перед всей партией в целом и московской организацией, в частности: задачей участия и завоевания достойного результата на выборах в Госдуму 2016 г. Привлечение молодёжи в наши ряды и победа на выборах – это две стороны одного процесса, каждая из которых тесно связана между собой. Задачи регионального и федерального масштаба здесь также соединяются воедино.

При этом нужно понимать, что партия может рассчитывать на успех в решении обоих этих вопросов, лишь при наличии таких амбициозных планов и предложений, которые способны найти отклик в душе каждого гражданина, мобилизовать актив и сторонников для самоотверженной работы по воплощению программы партии.

Рассматривая задачи текущего политического момента, как задачи первого этапа реализации программы КПРФ, мы, коммунисты Москвы, должны дать самую обстоятельную оценку положению дел в Москве и России в целом, предложить своё видение путей достижения программных целей партии, укрепления наших рядов и завоевания политической власти.

Нынешний год – это год 15-летия фактического президентства Владимира Путина и 25-летия так называемых демократических преобразований в России – всё это дополнительные поводы задуматься, к чему за эти годы пришла страна, и дать оценку той власти и той системе, что сложилась за это время.

И надо сказать, что положение страны отнюдь не так радужно, как это рисует официальная пропаганда.

По сути, мы сейчас стоим перед историческим, цивилизационным выбором, решаем вопрос кем нам стать: по-настоящему сильной и передовой мировой державой или оставаться сырьевым придатком западных или восточных экономик, страной с убывающим коренным населением, деградирующим народным хозяйством и социальной сферой.

И выбор этот лежит не только в экономической плоскости. Отходу от порочной экономической политики (в которой ничего принципиально не изменилось по сравнению с «лихими» 90-ми годами) мешают политическая система и субъективные факторы – люди, которые находятся у власти, не желают изменения курса, приносящего лично им большую выгоду. При этом выстроенная ими система имеет единственную цель – сохранение их власти. То, что она (и именно она) тормозит развитие страны, власть абсолютно не волнует.

Почти каждый вопрос, который приходится решать – и нам в Москве, и нашим товарищам в других регионах, упирается в эту систему, блокируется ей.

Значит, нужно уже говорить не просто о новом экономическом и социальном курсе развития государства, но и о новой Конституции, новых политических институтах и о новых людях в политике.

Далее я подробно остановлюсь на политической и экономической повестке. Мой доклад будет состоять, соответственно, из двух частей.

Начнем с вопроса о конституционных, политических преобразованиях.

Состояние власти

Сегодня Россия – это автократическое государство, с режимом личной власти Президента, маскирующееся под республику благодаря элементам имитационной демократии. Создание авторитарного режима завершено, и политические институты вошли в состояние застоя.

Особенностью закрепившегося режима является наличие сильной придворной олигархии, это своего рода «ближний круг», камарилья. Это привилегированная группа лиц, не подконтрольная обществу. Ее привилегиинеизмеримо шире, чем блага, которые имела, например, советская номенклатура. Официальные доходы членов камарильи составляют зачастую несколько миллионов рублей в день, они пользуются комфортом богатейших бизнесменов.

При этом они не подлежат уголовному или гражданскому суду, что подтверждают примеры с бывшим министром обороны А.Сердюковым и его протеже Е.Васильевой.

В ближайших к Первому лицу эшелонах элиты находятся:

- экономическая олигархия;

- высшая бюрократия;

- руководители силовых структур.

Экономическая олигархия контролирует крупные активы. Здесь и бывшие олигархи 90-х и новые олигархи современной эпохи.

Эта олигархия тесно связана с транснациональными корпорациями (ТНК), выводит из страны капиталы, свои активы предпочитает защищать зарубежными и международными юрисдикциями.

В целом существуют договоренности: лояльность экономической олигархии обеспечивает ей возможность сохранять привилегии и активы. В этой среде, однако, есть оппоненты режима, мечтающие о децентрализации государства и «свободной экономике», под которыми понимают ослабление влияния «ближнего круга», силовиков и бюрократии.

Данную «фронду», а также направляемые ею политические группы, трудно назвать оппозицией: ведь их деятельность нацелена не на то, чтобы предложить обществу альтернативный курс, а на то, чтобы усилить свое влияние на распределение ресурсов. В случае замены действующей власти на представителей этой т.н. «оппозиции» режим не стал бы демократическим, он превратился бы в олигархический строй образца «лихих» 90-х. В части экономической политики он продолжал бы оставаться компрадорским (под вывеской «либерализма»). Вместо зависимости от одной группы лиц, российское общество и экономика стали бы зависеть от другой группы. Произошла бы смена хозяина, но не системы.

Высшая бюрократия. Эти люди, помимо текущего управления страной, обеспечивают подконтрольность Президенту бюджета, создавая для него одну из точек опоры – финансовую (другая опора – силовая). Они же обслуживают высшие кланы, обеспечивая для них нужные преференции. За это им выделена «доля» бюджета, которую им разрешено контролировать.

Как и в случае с силовиками, кланы бюрократии контролируют активы в разных отраслях экономики («аффилированный бизнес»). Через этот инструмент и те и другие выступают как субъекты хозяйственной деятельности, превращая государство из регулятора в неравноправного конкурента для бизнеса.

Силовики являются опорой Президента и установленного им режима. Поэтому они пользуются правами привилегированного сословия, защищенного от контроля со стороны других государственных институтов (например, судебной власти), а также со стороны общества.

За это на «кормление» им отдано предпринимательское сословие: малый и средний бизнес; крупный бизнес трогать они не могут (кроме как если дана команда «фас!» с самого верху), тем более добраться до оффшоров и выводимого капитала.

В регионах, да и в столицекартина напоминает общероссийскую. В частности, мэр Москвы С.С. Собянин опирается на московскую бюрократию и на связи на федеральном уровне. Городская административная элита контролирует активы столичного мегаполиса и, подобно высшей бюрократии, выступает как субъект хозяйственной деятельности, действующий вне правил конкуренции. Но поскольку мэр Москвы лоялен центру и соблюдает его требования, то использование бюджетных ресурсов и развитие аффилированного бизнеса ему дозволяется.

Но нужно сказать, что вся эта система, о которой мы говорили, несмотря на свою кажущуюся монолитность, является на самом деле достаточно рыхлой, так как основана на зыбкой почве принципа клановости. Кланы напоминают старинные вассальные лестницы, но имеют от них и множество отличий. Так, все они без исключения завязаны на госресурс (административный, силовой, бюджетный).

Нетрудно увидеть здесь эволюционировавшую систему 90-х годов с ее поборами, крышами и общаками, но только теперь на респектабельной и упорядоченной «государственной» основе.

Такая система изначально базируется на коррупции, причем коррупция в ней – это, прежде всего, неформализованное изъятие доходов, ренты. Рентой является «доля» бюджета, отведенная тем или иным кланам.

Состояние государства

Существенной особенностью построенной в России системы является де-институционализация. Практически все отношения в ней выстроены как неформальные (как говорится, «по понятиям»). Система маскируется под демократическую республику, однако, очевидно, ею не является. Формальные институты в ней – это всего лишь фасад и декорации.

Разделение властей полностью сведено на нет.

Парламент превращен в совещательный орган, лишенный реальных полномочий. Помимо административных структур его надежно контролирует партия власти, всегда имеющая в нем большинство.

Аналогичной является ситуация в Москве. Мосгордума фактически повторяет политическую судьбу Думы Государственной. Властями сделано всё, чтобы исключить самостоятельность законодательного органа, ограничить сферу его действия, сделать работу депутатов неэффективной, начиная от порядка формирования Мосгордумы, когда по факту более чем 15-ти миллионный мегаполис представляют всего 45 депутатов, и заканчивая порядком работы – когда больше половины депутатов работают на непрофессиональной основе. Работа такой Думы – это почти на 100% фикция. Это лишний раз подтверждается неспособностью МГИК и Мосгордумы согласиться на полный список вопросов референдума, который выносила КПРФ. Самые главные вопросы – о преступных реформах образования и медицины по указке мэрии под надуманным предлогом были выброшены из повестки дня.

На федеральном и на региональных уровнях сохранения политического господства партии власти постоянно изменяются правила игры, создается система партий-спойлеров, призванных дробить электорат. В целом власть широко применяет административный ресурс для того, чтобы доминировать в законодательной ветви власти. Единственная реальная на данный момент оппозиционная партия в парламенте – это КПРФ.

Судебная ветвь власти надежно контролируется административным аппаратом. Выборы в Москве нагляднейшим образом показывают полную зависимость и подконтрольность судей. По всем фактам нарушений избирательного законодательства, грубейших подтасовок и фальсификаций до сих пор никто не привлечён к уголовной ответственности. Буква и дух закона уступили место телефонному праву.

Ограничение по срокам полномочий для ключевых политических фигур не соблюдается. Первое лицо находится у власти 15 лет и намеревается оставаться еще девять. Формально это Конституцию не нарушает, но по факту упраздняет одну из основ республиканского строя – сменяемость власти.

При этом основной закон позволяет Президенту назначить себе преемника (в качестве премьер-министра – и.о. Президента) и передать ему всю полноту власти еще до проведения выборов. Выиграть на выборах такому преемнику намного легче за счет использования административного, медийного и финансового ресурсов.

Все это создает авторитарное, закрытое от общества правление. Политическое поле имеет неформальную, кулуарную часть (она является главной, так как тут распределяются власть и активы), а также часть формальную, публичную, на которой как бы «обсуждаются» уже по факту принятые решения.

Состояние общества

Неолиберальная капиталистическая система, опираясь на силовиков и бюрократию, пронизывает общество. Она контролирует СМИ, общественные организации (кроме разве что небольшого независимого сегмента), систему образования. Через эти сегменты она оказывает каждодневное воздействие на людей, формирует комфортное для себя общественное мнение и общественную мораль: разобщенность, закрытость друг от друга, уход в частную жизнь; страх, нежелание иметь убеждения; готовность к демонстративному проявлению лояльности по указке начальства; безразличие к нарушению гражданских прав и свобод.

Общественная дискуссия цензурирована. Система заставляет общественные структуры имитировать активность, на практике не позволяя им выходить за рамки отведенного «коридора». Да, она не наказывает за то, что кто-то где-то собрался подискутировать, но в расчет принимает результаты лишь тех дискуссий, которые сама инициировала или санкционировала. В отношениях с обществом власть предпочитает монолог.

Формируется модель успеха, основанная не на инициативе и раскрытии потенциала личности, а на конформизме, лицемерии, карьеризме, стремлении к привилегиям. Эта «мораль» закрепляет и усиливает коррумпированность государства и общества, деформирует национальное самосознание.

Монопольный контроль телевидения и массированная пропаганда позволяют власти держать общество в состоянии постоянной неинформированности и обмана.

В официальной пропаганде, направленной на то, чтобы обеспечивать лояльность общества, власть создает виртуальную реальность, в которой Россия последовательно и стабильно развивается, имеет внутренние и внешние успехи; действующая власть позиционируется как «добрая сила», которая одна только способна противостоять реальному или мифическому «злу».

Власть в этом вымышленном мире безальтернативна, крепка, эффективна, «справедлива»; оппозиция – якобы слаба и аморальна. В случае же провалов включается миф о «добром царе и злых боярах».

Для закрепления лояльности власть использует и другие методы. В том числе создает обстановку, в которой нелояльность чревата, а проявление «патриотических чувств» (которые подменены конформизмом и цинизмом) всячески приветствуется и помогает сделать карьеру.

Мнимая «стабильность» – это стратегический риск для страны

Ограничив любую самостоятельную общественную активность, система сама не является мотором, локомотивом развития. Ее альфа и омега – собственное выживание по принципу «после нас хоть потоп». Вот уже много лет – и в тучные и в «худые» годы – она просто поглощает ресурсы страны, оставляя лишь тот минимум, который необходим для поддержания пресловутой «стабильности». Имея колоссальные доходы от экспорта, действующий режим почти ничего не вложил в наращивание промышленного, научно-технического потенциала, создание инфраструктуры, гуманитарное развитие нации. Полученные средства оказались проедены, переведены за рубеж, растрачены. И даже сейчас, когда ситуация серьезно ухудшилась, отсутствует какой-либо план, какая-либо стратегия развития страны. Под разговоры об импортозамещении, новой индустриализации и т.д. продолжается проедание ресурсов, латание дыр, жизнь одним днем.

Даже внешнеполитический «всплеск» 2014 года в связи с присоединением Крыма постепенно сошел на нет. Россия столкнулась с противодействием, значимость которого заранее не предвидела. И оказалось, что у нашей страны, к сожалению, нет продуманной, успешной национальной внешнеполитической стратегии.

Россия пытается сколачивать слабые союзы вокруг себя, ищет новых партнеров, огрызается на Запад в своей пропаганде и как будто не понимает главного – в мире уважают сильного. Ещё в 1931 г. И.В. Сталин говорил: «таков закон эксплуататоров – бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб – значит, ты не прав, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч – значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться». Но сильный – это тот, кто силен внутренне, своим народом, своей экономикой, своими успешными ноу-хау, своей оборонной мощью. Распродавая природные ресурсы страны, отказавшись от наращивания научного, промышленного, гуманитарного потенциала, силу не создашь.

Но, увы, российская власть развитие и укрепление страны своим приоритетом не видит. Приходится признавать, что она не имеет и не пытается сформировать стратегическое видение будущего России.

Она тактически, импульсивно реагирует на вызовы, не всегда даже умея просчитать последствия своих решений. В начале года власть не знает, что будет в конце, она не предвидит кризисов и проблем.

Люди, наделенные властью, живут сегодняшним днем, пользуясь благами и привилегиями власти. Они создают будущее для своих семей, но не для своего народа. При этом главная их цель – максимально продлить свою власть и благополучие. Именно в этом стоит искать причины всех тех проблем, с которыми сталкивается Россия. Конечно, существуют и внутренние, и внешние объективные вызовы, но они могли бы не так сильно сказываться на положении страны, как это происходит из-за некачественного, незаинтересованного в результатах управления и коррупции.

Все прошедшие годы преобразования не были приоритетом. Даже первоначальный реформаторский задор новой власти в начале 2000-х ни в коей мере не шел вразрез с ее магистральной целью: укреплением своих позиций, ликвидацией конкурентов, закреплением собственной власти на долгие годы. В итоге это и произошло, а реформы состоялись лишь в той мере, в какой не мешали данному процессу и нужны были для накопления первоначального политического, да и финансового капитала.

Да и были ли это вообще реформы? Власть просто «по понятиям» разделила ренту от контролируемых ею ресурсов страны между элитой (львиная доля) и «населением» (минимум, которого, по мнению власти, должно хватить на жизнь). А заниматься развитием страны она попросту не стала.

Как и на федеральном уровне, в Москве создана совершенно порочная система управления, не способная к решению стратегических задач развития столичного мегаполиса.

Изменение общеэкономической ситуации, падение курса рубля больно ударило по бюджету Москвы. Столица не имеет собственных доходов, её некогда могучая промышленная база разрушена. Решая проблему покрытия бюджетного дефицита в интересах крупного капитала, власти Москвы в первую очередь решили пустить под нож социальную сферу. Преступная реформа образования и здравоохранения ставит крест на будущем огромного числа людей всех возрастов, большой массы молодёжи, трудящихся и пенсионеров. Уже сокращено более 9 тыс. врачей, ещё 14 тыс. на очереди к пополнению армии безработных. Высококлассных специалистов фактически выдавливают в сферу платной медицины, на услуги которой у подавляющего большинства населения просто нет средств. Резко снизилось лекарственное обеспечение, что приводит к ситуации, когда из-за недостатка лекарств, врач вынужден делать выбор, кому из его пациентов жить, а кому умереть.

Таким образом, как в центре, так и в регионах власть продолжает брать в долг у будущего: она почти ничего не вкладывает в развитие страны, ее экономический рост, человеческие ресурсы. То, что не потребляется элитой или населением, выводится за рубеж или откладывается внутри страны, чтобы иметь резерв на случай кризиса (то есть очередного падения цен на нефть).

Несмотря на красивую статистику и радужные отчеты власти, реальная картина до чудовищного неприглядна:

- Научный, образовательный, кадровый потенциал страны разрушен. Идет «утечка мозгов». Падает качество преподавания.

- Основные фонды в промышленности давно не обновлялись. Промышленный рост в стране практически отсутствует. Не говоря уже о создании высокотехнологичных производств.

- Идет старение и разрушение инфраструктуры, несмотря на «вливания» в нее бесчисленных государственных денег (большая часть которых пропадает, не дойдя до цели). Сокращается или стагнирует малый бизнес; он почти весь сосредоточен в сфере услуг и торговли (значительная часть которой контролируется этническими группами).

- Стремительными темпами пустеют территории, исчезают сёла и целые города. Численность коренного населения не растет, нас остается крайне мало на огромных, богатых ресурсами пространствах. Вымирание России становится реальностью.

На этом фоне представители высшей элиты – «ближнего круга» – имеют баснословные доходы, в 1000 раз (!) превышающие заработную плату среднестатистического служащего в регионах. И эти доходы выплачивают не частные фирмы, а государственные корпорации – РЖД, Роснефть и другие. Как такое может быть в здоровом обществе?

Несмотря на сохраняющуюся так называемую «стабильность» стратегические риски в данной ситуации - колоссальные. Это:

- отставание от ведущих стран; риск так и остаться на обочине мировых процессов, окончательно проиграть глобальную конкуренцию - что уже сказалось на внешнеполитическом положении страны, которую из-за ее слабости «загнали в угол»;

- Деградация инфраструктуры, которую чем дальше – тем сложнее будет восстановить;

- Деградация гуманитарного потенциала страны; деградация нации в демографическом, моральном плане.

Мы сказали о том, кто виноват. Пора сказать, что в этих условиях делать

Нужно понимать – нынешний политический режим имеет свой жизненный срок, и этот срок приближается к концу. При благоприятных для власти условиях можно прогнозировать трансформацию в диапазоне 5-10 лет (она начнется с нарастанием кулуарной борьбы за преемничество после 2018 года). Однако в случае усиления экономического кризиса, трансформация может произойти раньше.

Между тем, предстоящие изменения вовсе не означают автоматического оздоровления власти и общества. Никто не гарантирует, что новый лидер, если это будет выходец правящего класса, не установит ровно такой же автократический строй. Более того, нынешняя конституция, с записанными в ней широчайшими полномочиями президента, будет способствовать именно такому сценарию. Новый глава буржуазного государства вряд ли устоит перед соблазном обширной власти, которая окажется в его руках. И тогда нам гарантированы новые 20-30 лет застоя.

Чтобы этого не произошло, нужна новая конструкция политического строя, не просто формально закрепляющая разделение властей, но и создающая заслоны для узурпации власти.

Сделать это можно только с помощью системы сдержек и противовесов, которая должна лечь в основу устройства власти по новой, реформированной Конституции.

1. Прежде всего, следует трансформировать президентскую власть: от нее должна быть отделена исполнительная власть.

Только так и никак иначе можно изменить «генетический код» политического режима, открыть дорогу для отхода от моноцентричной модели власти – а именно в ней и заключен корень проблем политической системы.

На данном этапе наиболее разумным вариантом видится переход к формированию Правительства парламентским путем. Необходимо закрепить квотный принцип, гарантирующий места оппозиции (распределение мест в кабинете между всеми думскими партиями в зависимости от числа мандатов). Это позволит сделать решительный шаг в сторону формирования коалиционного правительства, с перспективой реализации программной задачи партии – создания правительства национальных интересов и народного доверия.

Крайне важно изменить полномочия, статус парламента. Сейчас почти все полномочия по государственному управлению сосредоточены в руках Президента и Правительства. Нужно говорить о кардинальном расширении роли парламента – только тогда мы получим реальное разделение властей, а значит гарантию от узурпации власти. Мировая практика говорит о том, что лучшим способом добиться этого является именно парламентский способ формирования исполнительной власти.

2. Требуется изменить и порядок управления ключевыми государственными корпорациями.

Нынешние «госкорпорации», которым принадлежат важнейшие экономические активы страны, по факту подконтрольны только Президенту и его ближнему кругу и абсолютно независимы от общества. Здесь складывается масштабная коррупционная среда, в которой перераспределяются национальные богатства.

Необходимо принять закон о де-олигархизации госкорпораций, закрепляющий порядок управления ими. Должно быть подтверждено влияние Правительства на назначение их руководящих органов, при этом кадровые решения, а также решения об утверждении их отчетности должны приниматься коллегиальными органами, в которые войдут представители парламента (в том числе оппозиции) и общественности.

Должна быть обеспечена прозрачность и открытость финансовой отчетности корпораций, включая оплату труда их работников (в том числе с помощью независимого общественного аудита). В корпорациях должны быть установлены особые антикоррупционные правила. Важную роль будет играть и предлагаемая КПРФ ратификация 20 ст. Конвенции ООН против коррупции.

Руководители госкорпораций обязаны публиковать декларации о доходах и имуществе за себя и за своих ближайших родственников как минимум первого круга родства. Они не должны иметь доходы, в сотни и тысячи раз превышающие зарплату среднего «бюджетника» в регионах.

Доходы и расходы госкорпораций должны фиксироваться в отдельном разделе федерального бюджета.

3. Для того, чтобы работала система сдержек и противовесов, необходимо восстановить независимый статус Счетной палаты РФ.

Действующий порядок назначения членов Счетной палаты по представлению Президента свел на нет основную цель Счетной палаты – проведение независимого аудита государственных финансов.

В современных российских условиях, когда парламент перестал быть самостоятельной ветвью власти, уже недостаточно просто закрепить парламентский статус Счетной палаты (то есть вернуться к формулировкам Конституции). Поэтому также как в случае с Правительством, необходимо закрепить гарантии представительства от оппозиции в Счетной палате.

4. Избирательная система.

Необходима масштабная «чистка» избирательного законодательства, устранение из него уловок, позволяющих легально применять административный ресурс и сохранять неравенство между кандидатами от власти и от оппозиции.

Необходимы изменения в части:

- порядка формирования избирательных комиссий;

- порядка выдвижения и регистрации кандидатов и списков кандидатов;

- условий проведения агитации, в целях устранения доминирования в СМИ кандидатов от власти;

- процедуры проведения голосования.

Именно поэтому нужно изменение порядка формирования избиркомов с целью повышения их независимости по всей системе комиссий; нужны контроль за ходом голосования и процедура независимого судебного оспаривания результатов.

5. Масштабной реформы требуют судебная и правоохранительная система. В ней накопились значительные внутренние недостатки – и в части независимости судей, и в части коррупции.

Реформе подлежит, в первую очередь, система судов:

- необходимо изменить порядок формирования высших судов, усилив роль в этом Государственной Думы, и не только парламентского большинства, но и оппозиции;

- судьи районных судов и мировые судьи должны избираться непосредственно населением; при этом должны быть сохранены или даже повышены квалификационные требования к ним;

- необходимо ввести систему независимых административных судов, через которые можно было бы реально оспаривать действия силовиков и чиновников. Судьями этих судов не должны назначаться выходцы из правоохранительных органов;

- необходимо расширить применение суда присяжных.

В части правоохранительной системы:

- реформе подлежит, прежде всего, уголовно-процессуальный Кодекс РФ, который следует очистить от особых прерогатив силовых структур при совершении оперативно-розыскных и следственных мероприятий;

- необходимо упразднить Следственный комитет РФ, восстановив исторически сложившийся и доказавший свою эффективность статус Прокуратуры РФ;

- необходимо сократить количество силовых структур, существующих в стране;

- необходимо обеспечить судебный, прокурорский, общественный, журналистский контроль за деятельностью правоохранительной системы.

В целом судебная и правоохранительная система нуждается в «тонкой настройке», длительной и масштабной чистке законодательства.

Данная реформа положительно отразится на многих сферах, где сейчас накопились проблемы: выборы, независимость СМИ, взаимоотношения бизнеса и власти и др.

6. Общественный контроль.

Принятый в 2014 году Закон об общественном контроле не только не способствовал его расширению, но даже сузил возможности для контроля, ограничив его узким кругом организаций и лиц. Необходимо снять эти ограничения. Необходимо закрепить гарантии получения обществом информации о деятельности органов власти, использования этой информации, в том числе для подачи исков (коллективных и индивидуальных) о неэффективном исполнении властью своих обязанностей.

7. СМИ.

Необходимо прекратить практику создания полугосударственных-полуолигархических медиа-структур, которые контролируют в России ведущие электронные СМИ.

Чтобы обеспечить независимость СМИ необходимо, в первую очередь, уменьшить возможности для оказания давления на их собственников, учредителей, руководителей. Для этого следует создать специальные коллегиальные общественные органы, обладающие полномочиями назначать и смещать редакторов. В эти органы войдут судьи, адвокаты, общественные деятели, депутаты, журналисты, трудящиеся и др., чтобы влияние власти или бизнес-структур на их состав было затруднено. При этом необходимо, чтобы в советах была квота для оппозиционных политических партий.

8. Создание Представительной палаты непарламентских партий.

В период реформы парламента и системы партий целесообразно учредить орган представительства непарламентской оппозиции.

В него предлагается назначать представителей от партий, имеющих мандаты в законодательных собраниях регионов, представительных органах местного самоуправления или своих мэров в городах и муниципалитетах. Также в состав палаты могли бы включаться лица, бывшие кандидатами на губернаторских выборах и набравшие не менее 20-25% голосов избирателей.

Палата должна быть наделена правом выдвижения законодательных инициатив, которые подлежат обязательному рассмотрению Госдумой.

9. На региональном уровне необходимо также обеспечить разделение властей, ввести системы сдержек и противовесов, при этом сохранив федеральные контрольные функции.

Предлагается следующая конструкция региональной власти:

- губернатор избирается народом без всякого «фильтра». Прерогативы губернатора – ветирование законов (вето может быть преодолено региональным парламентом); роспуск регионального законодательного органа в случае парламентского кризиса (неспособность сформировать правительство).

- Региональный парламент формирует правительство на основе квотного принципа, гарантирующего представительство оппозиции.

10. Совет Федерации следует формировать путем прямых выборов от регионов, установив квалификационные требования для кандидатов (возраст, опыт работы, образование). Выборы в СФ должны быть разнесены по времени с президентскими и думскими выборами.

11. На уровне местного самоуправления необходимо осуществление следующих мероприятий:

- В крупных городах мэры должны избираться посредством прямых выборов. При этом они не должны выполнять функции исполнительной власти; их прерогативой должно быть ветирование решений городского совета, а также его роспуск в случае неспособности сформировать местную администрацию. Горсовет формирует местную администрацию и назначает сити-менеджера города, который может быть отправлен в отставку в случае неисполнения своих обязанностей. Администрация города сосредоточена на выполнении функций исполнительной власти.

- Горсовет должен быть наделен правом объявить мэру импичмент.

- На других уровнях МСУ следует предоставить самим местным сообществам с помощью референдумов и сходов граждан решать, какое устройство местной власти они предпочитают;

- Необходимо обеспечить экономическую самостоятельность территорий, предоставив им возможности для развития (это потребует реформы бюджетной, налоговой системы).

Москва особо нуждается в реформе управления. Крайне неудачная конфигурация звеньев управления городом создаёт огромные проблемы. Трехзвенная система «мэрия-префектура-управа» неэффективна, коррумпирована и затратна.

В Москве отсутствуют действенные механизмы бюджетного контроля на уровне административных округов и префектур.

На уровне округов нет никакого законодательного органа вообще, что усиливает бесконтрольность и неэффективность власти. Необходимо переходить на двухзвенную систему управления городом. Это было одним из наших программных положений на выборах мэра Москвы в 2013 году, это требование остаётся актуальным и сейчас.

Последняя по списку, но первейшая по значению - Экономическая реформа. Поговорим о ней подробно.

При анализе состояния российской экономики нужно разделять официальную пропагандистскую риторику и реальные результаты реформ, проводившихся с начала 90-х годов.

В официальном телеэфире Россия, руководимая мудрой и сильной властью, крепнет, растет, развивается. Она победила олигархию, восстановила государство, а сейчас отвоевывает свое законное место на мировой арене.

Увы, но такая картинка существует лишь в кривом зеркале официального агитпропа. В реальности то положение, в котором Россия оказалась по истечении 25 лет реформ, значительно отличается от нарисованного, и оно куда менее радужное.

Начнем с того, что изменения курса – в сторону де-олигархизации, восстановления государства и т.д. – при Владимире Путине не произошло. Все эти 25 лет мы жили и продолжаем жить в условиях неолиберальной компрадорской политики, начатой еще при Борисе Ельцине.

В 2000-е годы изменился не курс, а характер эксплуатации ресурсов страны: в 90-е на них покушались одни́ олигархи; с приходом к власти Путина они были взяты под контроль его «ближним кругом» - новой олигархией, которая с тех пор стала отождествлять себя с государством.

Не поменялась эта политика и после кризиса 2014 года (несмотря на всю пафосную «государственническую» риторику).

Никакого «возрождения государства» по факту не произошло и не происходит. То, что мы наблюдаем, – есть усиление правящим классом аппарата принуждения, нужного ему для закрепления своего господства. Государство как локомотив развития, как регулятор и как институт общества не возрождалось; в этом вопросе власть придерживалась и придерживается неолиберальных принципов, но с одной поправкой: правом экономической свободы (как и правом доступа в политику) в полной мере обладают лишь те лица и структуры, которые являются частью новой олигархии. Таким образом, экономика современной России – это «рыночная экономика для своих».

Неолиберальный курс оказался удобен нынешним правящим группам. Потому что он позволяет без труда продавать за рубеж сырье, выводить туда капитал и приобретать там активы, проводить спекуляции на финансовых рынках. И, следовательно, – обогащаться, укреплять свою власть.

Создание не демократического, а авторитарного режима в данном случае было неизбежно: только так можно было монополизировать и удерживать контроль над богатствами страны, оттесняя конкурирующие олигархические и общественные группы. Платой за это (которую власть считает допустимой) стал рост влияния силовых органов и бюрократизма. Он создает дополнительную нагрузку на экономику, ограничивает ее рост во всех отраслях, кроме управляемых властвующими группами.

Необходимость поддерживать контроль над ресурсами приводит режим к неспособности внутренне перестраиваться, а также менять экономический курс. Риторика нужна ему, чтобы иметь популярность – но реальных реформ проводить он не будет, потому что это поставит под угрозу его финансовые, экономические интересы.

Мы наблюдаем это вот уже год – с момента появления первых фраз про импортозамещение: время идет, но перемен нет. Все надежды власть возлагает на стабилизацию нефтяных цен и финансовые манипуляции, а если это не сработает – вновь заговорит про внешнюю угрозу.

Нужно понимать: российская экономика находится в кризисе, который лишь отчасти объясняется неблагоприятной внешней конъюнктурой. Экспортно-сырьевая модель развития породила неэффективные институты и привела к настоящему застою в экономике. Темпы экономического роста были близки к нулю в течение 3-х лет (2012-2014), а в 2015 году ожидается спад.

Экономика буксует на месте, хотя могла бы уверенно расти при суверенной экономической политике. При адекватном вложении ресурсов, мы могли бы уже давно провести импортозамещение, выйти на устойчивый рост и, усилившись, куда эффективнее решать и внутри- и внешнеполитические задачи.

Основной ресурс возможной модернизации российской экономики – нефтегазовые доходы – за прошедшие 15 лет (2000-2014) не использовался для целей ре-индустриализации и развития новых технологий.

Суммарная величина нефтегазовых сверхдоходов страны за 2000-2013 гг. составила $2,1 трлн. (!) (в долларах 2013 г., то есть свыше 60 трлн. рублей). Эти сверхдоходы были использованы в незначительной степени на погашение государственного долга (его величина снизилась со $161 млрд. в начале 2000 г. до $41 млрд. в конце 2008 г.). Но основная часть была проедена - перешла в активы правящих групп, израсходована на краткосрочные и малоэффективные госпрограммы и т.д., либо направлена в «резервные фонды» (и опять же в итоге в значительной степени проедена, после того как каждый раз с началом очередного кризиса власть «откупоривала кубышку»). Причем то, что осталось в резервах, работает не на российскую экономику, так как хранится в зарубежных, в первую очередь американских ценных бумагах.

Значительные ресурсы стали капиталом созданных властью «государственных» корпораций, то есть, по сути, были приватизированы. Заработанные страной доходы использовались также (и используются) для финансовых спекуляций, с помощью которых сделали себе состояния многие люди, находящиеся у власти или при власти.

Только по официальным данным ЦБ РФ, среднегодовое значение чистого оттока капитала из России за 10-летний период 2005-2014 гг. составило $67 млрд., среднегодового оттока инвестиционных доходов – $40 млрд. Тем самым ежегодно из страны уходило более $100 млрд. Суммарный же отток капитала и инвестиционных доходов из России за десятилетие эксперты оценивают в сумме более $1 трлн.

Иными словами, в результате чрезмерной открытости экономики и отсутствия валютных ограничений и валютного контроля, Россия ежегодно теряла минимум 7% ВВП в виде оттока потенциальных инвестиционных ресурсов или примерно 1/3 всех своих бюджетных доходов (при этом официальные данные платежного баланса не отражают нелегальный отток капитала, который значительно увеличивает приведенные цифры).

Это колоссальный ресурс, за счет которого можно было бы реализовывать масштабную программу ре-индустриализации и импортозамещения без каких-либо сокращений социальных расходов и программ.

Итак, нынешнее критическое состояние экономики России вызвано проводимым властью курсом на встраивание России в мировую систему империализма на правах эксплуатируемого, на правах сырьевого придатка, с основной ставкой на сырьевые отрасли и финансовые рынки.

Это положение выгодно правящим группам, так как гарантирует им постоянный доход. Оно выгодно также новообразованиям российской экономики – крупным корпорациям, связанным с властью.

Но оно совершенно не выгодно стране в целом, так как тормозит ее развитие, закрепляет ее отставание от других государств. Отставание, которое нарастает уже без малого 25 лет, грозит стать необратимым.

Единственный возможный выход из этого тупика в настоящее время - переход к планированию развития и мобилизации экономического роста, с одновременным реформированием политических институтов, направленным на реальную де-олигархизацию политики и экономики.

Стратегическое планирование и экономическая мобилизация

Мобилизационная модель экономики с сильным государственным сектором – единственный способ совершить очередной технологический рывок и сохранить страну в период глобальных трансформаций.

Мобилизационная экономика — это способ достижения экономического суверенитета, при котором основные ресурсы могут быть спланированы и организованы государственной властью таким образом, чтобы успешно противостоять внутренним и внешним угрозам существования страны.

Основные принципы этой модели:

1. Определение конкретных точек роста национальной экономики – отраслей, фабрик, заводов и предприятий, способных обеспечить рывок в производстве стратегических товаров и услуг.

2. Мобилизация материальных, финансовых и организационных ресурсов для поддержки выбранных точек роста – предоставление централизованной помощи стратегическим предприятиям (на прозрачных началах и под контролем демократических институтов по типу Советов).

3. Обеспечение нормальной работы точек роста – охрана отечественного товарного рынка с помощью создания системы преференций.

4. Контроль конечных результатов деятельности точек роста – ассортимента, количества и качества выпускаемой стратегическими предприятиями продукции.

5. Централизация принимаемых экономических решений – мобилизация и последующее распределение ресурсов в направлении конкретных «точек роста» осуществляется из единого центра – условного «Антикризисного штаба», центра планирования и управления экономикой.

Таким образом, мобилизационная экономика должна стать тем передаточным механизмом, который позволит напрямую преобразовать ресурсы страны в конечные товары и услуги. В дальнейшем активный экономический рост станет залогом последующих прогрессивных институциональных изменений, вызовет так называемый мультипликативный эффект, положительно скажется и на социальной сфере и уровне жизни людей.

Мобилизационная модель – это не обязательно командная экономика. Онаможет успешно существовать даже в нынешних условиях господства капитализма, когда у компартии и поддерживающей её части общества ещё недостаточно сил для полномасштабных социалистических преобразований. Есть немало примеров мобилизационной рыночной экономики. Это послевоенная Япония, которая использовала такие мобилизационные инструменты, как жесткий централизованный контроль за аккумулированием сбережений населения в сберкассах, использование этих сбережений через институты развития в целях производственных инвестиций, механизмы валютного регулирования и контроля, административное регулирование процентных ставок с целью удержания их на низком уровне.

В современной экономике Индии используется достаточно жесткая система централизованного контроля за денежными потоками, работают механизмы валютного регулирования и контроля, гарантирующие защиту экономики от набегов спекулятивного капитала и от вывоза капитала, осуществляется централизованное регулирование макроэкономических пропорций.

Мобилизационная модель – это средство для инвестиционного прорыва

Нужно решить ключевую проблему ре-индустриализации – повышение нормы накопления. Все 25 лет либеральных реформ доля инвестиций в ВВП колебалась вокруг отметки 20%. Как показывает опыт совершения технологических рывков в послевоенной Японии и современном Китае, необходим рост нормы накопления до 35-40%; инвестиции в развитие производств нового технологического уклада должны удваиваться ежегодно.

Введение принципов мобилизационной экономики позволит без ущерба для текущего потребления повысить норму накопления в полтора раза – до 30% ВВП. Но и этого недостаточно для осуществления прорыва. Форсажные 40% потребуют сокращения сверхпотребления правящего класса.

Отказ от расточительного потребления – одна из важнейших задач экономической политики на современном этапе.

Пора четко и окончательно признать: надежда на иностранные инвестиции как средство модернизации несостоятельна. Единственный надежный источник – внутренние ресурсы. Помимо перераспределения «ренты» это также требует перераспределения совокупных расходов от потребления к накоплению. Для достижения минимально приемлемых темпов роста производственного и человеческого капитала на 3% в год необходимо увеличить вложения в эти сферы в два раза – с 10,3 трлн. рублей до 21,7 трлн. рублей.

Очевидно, что основное бремя роста инвестиционных расходов должны оплатить богатые слои населения. Децильный коэффициент (соотношение доходов 10% наиболее состоятельных и наименее состоятельных граждан) должен сократиться с нынешних скандальных 16:1 до разумных 6:1, как в СССР 1960-1970-х годов или современной Западной Европе.

Мобилизационная экономика несовместима с существующим колоссальным неравенством, когда меньшая часть общества ищет смысл своей жизни в безудержном потреблении, а большая – с трудом удовлетворяет элементарные потребности. Такая модель общества порождает всеобщее отчуждение, чувство безысходности и бесполезности какой-либо активной жизненной позиции, нежелания напрягать силу воли во имя достижения общенародных целей, которые воспринимаются как иллюзорные.

В настоящее время Россия по дифференциации социального положения элиты и «простых людей» напоминает страны Третьего мира.

Следующий важнейший шаг - восстановление сложных технологических производств, длинных технологических цепочек разработки и производства наукоемкой продукции. Для этого следует провести воссоединение разорванных приватизацией технологически сопряженных производств и создать гарантированные рынки сбыта для пионерной продукции нового технологического уклада.

Практика показывает, что без значительного государственного субсидирования и гарантированных госзакупок новая продукция не может преодолеть порог конкурентоспособности.

Мобилизационная модель должна обеспечить деятельность конкурентоспособных структур как единой научно-производственно-финансовой системы в соответствии со стратегическими планами и программами развития экономики. Только на такой основе возможно настоящее импортозамещение – отвечающее требованиям современного технологического уклада.

Для перехода к новому курсу необходимы:

- государственное экономическое планирование;

- частичное государственное регулирование цен;

- превращение бюджета страны в активный инструмент структурной, инвестиционной и промышленной политики;

- внешнеторговый протекционизм;

- пресечение спекуляций и вывоза капитала, проведение стимулирующей развитие денежно-кредитной политики.

Необходимо реанимировать плановые функции экономического блока Правительства (сосредоточив их, например, в новом Министерстве экономического развития и планирования РФ) и переходить к более активной политике управления структурой производства.

В части ценовой политики. Ценовая динамика свидетельствует о неблагоприятных структурных сдвигах в промышленности. Опережающий рост цен в сырьевых отраслях по сравнению с обрабатывающими производствами и особенно машиностроением означает перераспределение валовой добавленной стоимости в пользу «сырьевиков». Цены на машины и оборудование за 2004-2013 гг. выросли на 30%, а на продукцию ТЭК на 140% (!). Это означает, что машиностроение субсидирует ТЭК, а не наоборот, как должно быть в экономике, стремящейся к развитию.

Перераспределение валовой добавленной стоимости в пользу ТЭК за счет обрабатывающей промышленности привело к сокращению рентабельности и росту затрат на выпуск продукции. За прошедший период рентабельность обрабатывающей промышленности сократилась почти в два раза, с 15,3% до 8,8%, а затраты на 1 рубль выпуска выросли с 85 до 91 копейки.

Эти диспропорции могут быть ликвидированы частичным государственным регулированием цен. Пора уйти от одного из вреднейших «либеральных табу» 90-х годов.

В части налогово-бюджетной политики необходимы радикальные изменения, а именно:

Увеличение доли инвестиционной составляющей в расходах консолидированного бюджета. Целевой ориентир инвестиционной доли – 10%, т.е. необходимо увеличение бюджетных инвестиций в 2 раза, что эквивалентно абсолютному приросту в 800 млрд. руб.

Перейти к дефицитному финансированию бюджета с погашением дефицита за счет активизации долговых инструментов и Резервного фонда. Самый низкий уровень государственного долга среди стран ОЭСР и БРИКС позволяет России задействовать долговой ресурс для решения проблемы ре-индустриализации.

Увеличение доли Фонда национального благосостояния, используемой на кредитование инфраструктурных и стратегических производственных проектов,до 30% от его общей величины, т.е. предполагается 3-кратное увеличение, равное абсолютному приросту в 800 млрд. руб.

Введение прогрессивной шкалы подоходного налога. Налоговая шкала должна включать 4–5 дифференцированных ставок, например, от 13% до 40%. Пора перестать идти вразрез с мировыми трендами: прогрессивная шкала применялась и применяется всеми развитыми странами, когда необходимо привлечение дополнительных ресурсов для стимулирования экономического роста.

Введение налоговых льгот в отношении реинвестируемой прибыли предприятий. Региональным властям необходимо снижать налог на прибыль с ныне действующих 18% до 5–10% при условии, что эта прибыль будет пушена на закупку производственного оборудования.

Одновременно с этим выделенные бюджетные инвестиции должны быть жестко «привязаны» к «точкам роста», определенным в рамках госпланирования.

В части внешней торговли. Государственная политика должна реально обеспечивать комфортные условия отечественному производителю.

Первым шагом на этом пути является признание ошибочности решения руководства страны о вступлении в ВТО. В настоящий момент данная акция не имеет никаких экономических оправданий: ресурсный экспорт не требует участия в ВТО, а российское производство глубокой переработки является менее эффективным по сравнению с зарубежными аналогами и тем самым порождает беспрепятственное проникновение иностранных товаров на российский рынок.

В такой ситуации необходимо либо де-юре отказаться от членства в ВТО (что в условиях международных санкций выглядит вполне оправданным), либо де факто игнорировать свое членство в данной организации и проводить политику ограниченного протекционизма.

Введение запретительных (высоких) импортных пошлин должно распространяться на товарные позиции, определяемые на основе составленной Минпланирования федеральной дорожной карты в разрезе конкретных импортозамещающих производств. То есть то, что будет поддерживаться государством, должно быть на некоторое время ограждено от деструктивной конкуренции со стороны иностранных производителей.

Данная практика ни в коей мере не противоречит современным международным реалиям. Например, в уже упомянутой Индии на многие товарные позиции импорта действует ввозная пошлина в 150%, а некоторое время назад эта величина достигала поистине фантастической цифры – 450%. При этом Индия является членом ВТО. Данный пример показывает, насколько бескомпромиссной может быть внешнеторговая политика стран, действительно вставших на путь поддержки отечественного производства.

Валютное регулирование и контроль должны быть нацелены на пресечение оттока капитала.

Необходимо регулирование внешнеторговых операций и установление системы дифференцированных валютных курсов по товарным группам.

Дифференцированные курсы создадут привилегии для импорта необходимой машинотехнической продукции и поставят заслон на пути импорта продукции, конкурирующей с отечественными аналогами, или товаров, представляющих вред здоровью (сигареты, сладкие напитки и пр.). Пусть импортер «сникерсов» покупает валюту по более высокому курсу, чем импортер лекарств или уникальной электроники.

Восстановление валютного контроля с сопутствующим отказом от статуса рубля как свободно конвертируемой валюты позволит установить барьер для атак международных спекулянтов и укрепит национальную валюту.

Ужесточение системы валютного контроля антикризисным правительством Евгения Примакова в 1999 году позволило без особых проблем сократить утечку капитала вдвое с $30 млрд. до $15 млрд.

Можно утверждать, что валютные ограничения и валютный контроль – важнейшая часть повестки дня мобилизационной модели экономики в России. Опыт свидетельствует: без централизации валютных потоков в руках государства запуск модернизации невозможен.

Так, в послевоенной Японии был введен абсолютный валютный контроль со стороны государства: вся экспортная выручка поступала на государственный валютный счет и выдавалась предприятиям под строго оговоренные сделки — на покупку сырья для приоритетных отраслей, новейшего иностранного оборудования или лицензий. В результате к 1955 году японская экономика, даже в условиях капитализма, вышла на довоенный уровень и в течение следующих 15 лет росла ежегодным темпом в 10%.

Система валютного контроля активно используется в динамично развивающихся странах БРИКС, особенно в Индии и Бразилии. Китай до сих пор сохраняет ограничения на капитальные операции и ограниченную конвертируемость юаня. Даже МВФ признает, что в развивающихся странах необходимо внедрить контроль за движением капитала.

Ограниченная конвертируемость рубля и установление фиксированного курса национальной валюты будет означать перенаправление всей мощи финансовых потоков не на спекуляции, а на производительные цели в реальном секторе экономики.

Для осуществления всего сказанного необходимывведение обязательной репатриации и продажи валютной выручки экспортерами, запрет участникам торгов на валютной бирже приобретать валюту иначе, как для оплаты импортных контрактов или выплат внешних валютных долгов при доказанном отсутствии у них валютных резервов.

Также нужны законодательное прекращение выдачи российскими банками кредитов в иностранной валюте нефинансовым организациям, введение контроля за трансграничными операциями капитального характера посредством открытого лицензирования. В отношении сомнительных операций – введение процедуры аргументированного обоснования операций по вывозу капитала с точки зрения пользы для развития российской экономики.

В части денежной-кредитной политики необходимо осуществлять меры по стимулированию производства. Это прежде всего переход к политике низких процентных ставок. Ключевая ставка ЦБ должна максимально приближаться к ставке рефинансирования и находиться в интервале 3–5%, что позволит выйти на современные международные стандарты и создать конкурентные условия для российских товаропроизводителей. Недопустимо превышение ставки рефинансирования над величиной рентабельности производства в какой-либо отрасли российской экономики.

Далее - фиксация на законодательном уровне предельного размера банковской маржи как разницы между депозитной и кредитной ставками на уровне 3–4%. С учетом величины ставки рефинансирования кредитная ставка банков может быть доведена до 7–9%, что даст возможность осуществлять массированное кредитование реального сектора экономики.

Необходимо постепенное повышение монетизации ВВП и внутреннего производства. Следует отказаться от сдерживания инфляции с помощью сдерживания денежной эмиссии, насытить экономику ликвидностью.

При этом для борьбы с инфляцией предлагается использовать инструменты антимонопольной политики, в том числе путем увеличения роли ФАС в мониторинге и контроле рыночных цен.

Уважаемые товарищи!

Партия обязана ставить перед собой амбициозные задачи и добиваться их выполнения.Московская городская организация КПРФ имеет большой опыт политической борьбы. Нам есть, что предложить стране и нашему городу.

Уверен, что если озвученные в докладе конкретные предложения станут предметом вдумчивого рассмотрения со стороны всей партии, наших экспертов, общества в целом, то они обязательно получат поддержку, помогут осуществить наши тактические, а затем и стратегические программные цели.

Всё, что сегодня было озвучено в качестве предложений для предвыборной программы партии на выборах в Госдуму 2016 года: и конституционная реформа, и создание коалиционного правительства, и изменения экономической политики, и многое другое – всё это, даже в рамках капиталистического строя, сможет приблизить завоевание компартией политической власти. Наша главная задача –получить более действенный инструментарий для начала движения в сторону перевода страны на социалистические рельсы, и, в конечном итоге, осуществления подлинной социальной революции и построения в нашей стране социалистического общества. Достижение этой задачи полностью зависит от готовности каждого из нас, не жалея себя работать на благо общего дела.