В цикле «Позиция» телеканала «Рассвет ТВ» представитель молодежи Михаил Чистый.

Со времён "перестройки" обществу было навязано множество домыслов о В.И. Ленине. Однако к настоящему моменту выявлено немало сведений, опровергающих стереотипы антисоветской пропаганды.

Созрели ли предпосылки для победы социалистической революции в 1917 году? Стремился ли В.И. Ленин не допустить эскалации насилия? Кто несёт ответственность за потрясения, охватившие нашу страну в 1918 – 1920 гг.?

Ответы на эти и другие вопросы даёт кандидат исторических наук, член Московского городского комитета КПРФ, редактор сайта msk.kprf.ru Михаил Борисович Чистый.

***

Добрый день, уважаемые зрители канала «Рассвет ТВ»!

95 лет назад ушёл из жизни основатель первого в мире социалистического государства Владимир Ильич Ленин. Как известно, с его именем связана победа Великой Октябрьской социалистической революции, освободившей трудящихся от эксплуатации, открывшей миру новые горизонты, спасшей Россию от полного и окончательного раздела в пользу империалистических государств. Перечисленные подвиги навсегда останутся в памяти всех прогрессивных людей мира.

Тем не менее, буржуазная пропаганда прилагает усилия, направленные на очернение Вождя мирового пролетариата. Какие только мифы не распространяла «свободная пресса» на протяжении последних тридцати лет! Их множество. Но мы обратим внимание на несостоятельность двух основных домыслов о В.И. Ленине.

Так, выдвигается тезис о том, что его идея перехода к социализму якобы была авантюрой, поскольку Россия в 1917 году не была к этому готова. На каком основании это утверждают? «Потому что наша страна была аграрной», - ответят некоторые. Однако ещё в 1917 году Иосиф Виссарионович Сталин дал весьма точный ответ подобным скептикам. «Некоторые товарищи, - подчеркнул он, утверждают, что поскольку у нас слабо развит капитализм, то утопично ставить вопрос о социалистической революции». Он добавил, что «они были бы правы, если бы не было войны, не было бы разрухи, не были бы расшатаны основы капиталистического хозяйства».

Действительно, перечисленные процессы активизировали переход производства под контроль государства. Впрочем, огосударствление экономики полным ходом шло с конца XIX века. Однако в годы Первой мировой войны данная тенденция достигла максимальных масштабов. Достаточно вспомнить о деятельности Военно-промышленных комитетов, особых совещаний по обороне, по транспорту, по топливу, по продовольствию, в функции которых входило распределение военных заказов, требование от предприятий отчёта об их выполнении, реквизиция торговых и промышленных учреждений для государственных нужд. В свою очередь, Временное правительство ввело государственную монополию на нефть, на кожи, на металлообработку. А 6 августа 1917 года газета «Речь» опубликовала заявление министра финансов Временного правительства Некрасова о неизбежности установления новых государственных монополий: «чайной, сахарной, спичечной…».

Однако попытки правительства (как царского, так и Временного) установить контроль над экономикой закончились провалом. Буржуазия всеми правдами и неправдами противодействовала этому. Невыполнение государственных заказов, присвоение выделяемых государственных средств, спекуляция стратегически важными материалами, преднамеренное закрытие предприятий, - всё это наносило стране колоссальный урон. Недаром В.И. Ленин в своей работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» констатировал, что «происходит систематический… саботаж» попыток государства наладить учёт и контроль над экономикой. Подобная мысль содержится и в мемуарах такого деятеля, как Антон Деникин. В «Очерках русской смуты» он вспоминал, как до революции «расстраивалась промышленная жизнь страны, транспорт, исчезало топливо». Правительство, по его словам, «оказалось бессильным в борьбе против разрухи», одной из причин которой, по мнению Деникина, были «эгоистические устремления» торгово-промышленных групп.

О том, как олигархия наживалась на бедствиях страны, видно из выступления министра юстиции Временного правительства Переверзева на III съезде Военно-промышленных комитетов, прошедшем в мае 1917 года. Он привёл примеры того, как финансовые хищники спекулировали заготовленным для обороны страны металлом. Подобные явления, по его словам, достигли столь огромных масштабов, что «борьбы с этим злом» была уже не по силам «обновлённому комитету металл снабжения».

Всё вышеизложенное ставило вопрос об установлении реального государственного контроля над монополиями. Но, как справедливо писал В.И. Ленин, государство представляет собой организацию господствующего класса. Важен вопрос, кто выступает в роли контролёра, а кто является контролируемым. И действительно, стало ли буржуазно-помещичье государство, полностью поражённое к 1917 году коррупцией и казнокрадством, последовательно противодействовать финансовым аферам, саботажу экономическим кругов? Разумеется, нет! Поэтому встал вопрос о передаче средств производства рабоче-крестьянскому государству, о взятии власти пролетариатом и его авангардом в лице Большевистской партии.

Таким образом, ничего из того, что предлагали большевики в 1917 году, утопичным не было. Россия действительно созрела для перехода к социализму.

Не менее чудовищным является другой миф – о якобы развязанном большевиками массовом терроре против собственного народа. Некоторые полагают, будто Советская власть, отобрав всё и вся у прежней «элиты», подавляя политических противников, ввергла страну в состоянии междоусобицы. Данные представления далеки от действительности. Не следует забывать, что изначально речь шла о компромиссном характере национализации. Предполагалось, что бывшие владельцы заводов и фабрик могут продолжать на них работу в качестве управляющих национализированным имуществом. Предусматривалось, что предприятия будут функционировать на основе хозрасчёта. То есть, значительная часть их средств оставалась в распоряжении их руководителей. При этом книги торговцев, промышленников и финансистов должны были быть открыты для органов Советской власти в целом, рабочего контроля в частности. Однако бывшие хозяева продолжили развёртывать кампанию саботажа, что усугубляло и без того тяжёлую ситуацию в экономике. И как, по вашему, после этого надо было поступать с соответствующей группировкой?

То же самое относится и к так называемым «политическим репрессиям». Напомним, что Советская власть в первые месяцы пыталась мирным путём воздействовать на тех, кто оказывал ей сопротивление. Освобождение под «честное слово» главарей первых антисоветских мятежей, отказ от арестов членов Временного правительства и депутатов Учредительного собрания, декрет ВЦИК об амнистии в честь годовщины Октябрьской революции, - чем не проявление гуманности? Однако контрреволюция воспользовалась соответствующей мягкотелостью и стала на преступный путь. Одно её соединение с иностранными интервентами, стремящихся разделить Россию на конгломерат колоний, говорило само за себя. Только за одно это белогвардейцы и их пособники должны были оказаться на скамье подсудимых (как минимум).

В довершении всего они развернули массовый террор против собственного народа. То, что белый террор был более жестокий, чем красный, признавала даже часть представителей первой волны эмиграции. Следует обратить внимание на статью бывшего октябриста Бобрищева-Пушкина «Новая вера», опубликованную в сборнике «Смена вех», изданного в Праге в 1921 году. Он вспоминал, как ушёл от красных из-за «террора», но тут же наткнулся на белый террор – более свирепый и беспощадный. Он увидел, как народ в кабале, как крестьян в массовом порядке отдают на расправу помещикам. На фоне всего этого, по словам Бобрищева-Пушкина, коммунистическая «диктатура» бледнела. Таким образом, белые первыми начали истреблять народ, расстреливая, арестовывая, вешая рабочих, крестьян, партийных активистов, случайных людей. А Советская власть вынуждена была принять жёсткие ответные меры по отношению к ним.

Всё это вполне сопоставимо с ситуацией 1999 года, когда в ответ на нападение чеченских террористов на Дагестан и организацию ими взрывов жилых домов в Москве, в Буйнакске и в Волгодонске федеральная власть вынуждена была прибегнуть к использованию военной силы.

Что же получается? Нынешнее правительство имеет право давать отпор бандитским группировкам, а Советская власть – нет? Более того, ровно за это большевиков оскорбляют «террористами» и «палачами». Либералы подчас заявляют, будто всех красных надо было вешать в массовом порядке. Подобные, с позволения сказать, «рассуждения», не только безграмотны, но и аморальны. От имени всех павших за идеалы равенства и справедливости, за нашу страну, от имени всех замученных и убитых белогвардейцами, от имени наших предков, воевавших против белогвардейской своры, заявляем: «Стыд, позор и презрение тем, кто позволяет себе вести такие разговоры!».

Может вы, господа антисоветчики, посмеете обозвать «террористами» русскую военную элиту?! Ведь из 130 тысяч царских офицеров 75 тысяч воевало на стороне красных. Между прочим, по большей части они были выходцами из дворян. Бывшие командующие фронтами, родами войск, руководители управлений, представители Генштаба (в том числе и высокопоставленные), военной разведки, военной контрразведки, - словом, все, кто обеспечивал внешнюю и внутреннюю безопасность Российской империи, вместе с народом принимали участие в противодействии бесчинствам интервентов и белогвардейцев. Однако вы готовы приклеить им оскорбительный ярлык, какой вы прикрепили к большевикам? С таким подходом один шаг до того, чтобы подобным образом обозвать всю Россию. Но это ни в коем случае не должно быть допущено.

В целом, положительный вклад В.И. Ленина и И.В. Сталина очевиден. По крайней мере, часть белоэмигрантов признавала это. Например, в 1943 году бывший кадетский лидер Павел Милюков констатировал, что большевики укрепили экономику, армию и государственность. По его словам, народ СССР примирился с недостатками Советской власти и оценил её преимущества. Такова правда истории. Мы уверены, что рано или поздно она обязательно восторжествует.

Спасибо за внимание.

Перед вами выступил кандидат исторических наук, член Московского городского комитета КПРФ Михаил Чистый.

Москва, Рассвет ТВ. Тамара Бычковская, Сергей Селезнев, Илья Пичугин.