Сергей Обухов:

1. Надо отдать должное власти – тема магнитогорской трагедии успешно купирована в массовом сознании. Здесь сыграл роль комплекс факторов – противоречивость версий («простой взрыв газа» или теракт), отвлечение внимания на негодный объект - слезно-жалостливые истории про спасение одиннадцатимесячного Вани и «негодудение» соцсетей по поводу явления обществу коллекции шуб министра здравоохранения Скворцовой, невероятная медийная активность президента (он и дед Мороз, и волшебник из голубого вертолета, и пушкарь, и специалист по успокоению плачущих детишек и пр.,пр.,пр.).
2. В целом, трагические события 31 декабря 2018 года в Магнитогорске вновь продемонстрировали, как минимум, разнонаправленные векторы как в «подковерной», так и в информационной линиях деятельности российской власти;
3. Невнятные заявления для прессы сопровождались информацией о теракте и вооруженной группе в соцсетях и достаточно «кондовой» отработкой опровержения через некоторые «сетки» каналов, близкие к части кремлевских кланов. Объективно такая ситуация играет на руку силам, заинтересованным в нагнетании в РФ обстановки «томительно напряжённого ожидания катастрофы»;
4. 4.Если предположить, что и «разоблачители теракта», и «опровергатели» работали скоординировано, то ситуацию можно оценить, как крайне опасную;
5. Версии теракта являются достаточно убедительными, и поддерживаются существенным количеством каналов из «сетки Кремля». Похоже, в мессенджерах и социальных сетях эта версия стала основной, и спор сейчас идет уже о предположениях, относящихся к заказчикам и исполнителям теракта;
6. Часть каналов продвигает «вилку» между «ирано-китайско-таджиксткой» версией и версией «американской провокации». Часть же каналов и экспертов говорят о данных версиях как об «отвлекающем маневре» и указывают на «украинский след», обвиняя власть в нерешительности и диагностируя «синдром Курска».
7. Впрочем, и газовая версия имеет право на жизнь. Причем она не менее страшная для власти, чем версия теракта. По сути, все обладатели газовых плит становятся заложниками неэффективной системы содержания газового хозяйства страны. И у власти нет внятного ответа на ситуацию в Магнитогорске (кроме варианта замалчивания и отвлечения от нее внимания). Власть не может дать гарантии жильцам любого многоквартирного дома – а не взорвутся ли они завтра ночью из-за разгильдяйства или изношенности инфраструктуры.
8. Еще в ноябре 2015 года вместе с коллегой по Госдуме Валерием Рашкиным, мы потребовали от Правительства России создать межведомственную комиссию по расследованию причин систематического взрыва бытового газа в жилых домах в целях их устранения и повышения уровня безопасности жилой инфраструктуры. Внятного ответа от Медеведева и правительства добиться не удалось. А на депутатское предложение о необходимости в газифицированных помещениях устанавливать датчики загазованности с автоматическими клапанами, перекрывающими подачу газа при повышении его концентрации в воздухе просто получен "отлуп". Кстати, с этого времени, без учета индивидуальных домов и взрывов газовых баллонов, зафиксировано почти 70 трагедий в многоквартирных домах с многомиллиардным ущербом и гибелью 118 человек. Последствия вполне сравнимые с терактами.
9. Так или иначе, но мы должны констатировать, что в результате магнитогорского взрыва России (и Кремлю), судя по всему, брошен серьезнейший политический вызов, значение и серьезный масштаб которого мы пока можем лишь предполагать.

http://cipkr.ru/2019/01/06/utechki-i-vzryvy-gaza-v-mnogokvartirnyh-domah-hronologiya-problemy-i-nerealizovannye-vlastyu-predlozheniya-kprf/