Когда речь заходит о формировании на постсоветском пространстве антироссийских, антикитайских, антииранских плацдармов, в числе главных игроков обычно называются Соединённые Штаты и Европейский союз. Их активность в ключевых регионах, включая Центральную Азию, и впрямь усиливается. Примером может служить визит немецкого канцлера Олафа Шольца в Казахстан и прошедший там 17 сентября саммит с участием глав пяти республик.

Однако картина будет неполной без члена НАТО Турции. Провозгласив независимую дипломатию, по большинству важных вопросов она продолжает следовать в фарватере политики Вашингтона и Брюсселя. И результаты достигнуты немалые. Этому способствуют спекуляции турецкого правящего класса на исторических связях и культурной общности тюркских народов.

Примером подрывной работы, замаскированной под благородные цели, является создание общего алфавита. Естественно, на базе латиницы, принятой в Турции почти сто лет назад. Для этого при Организации тюркских государств (ОТГ), объединяющей Турцию, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан и Киргизию (плюс Туркмения и Венгрия в качестве наблюдателей), была создана комиссия по общему алфавиту тюркского мира. 9—11 сентября в Баку прошло её третье заседание, завершившееся согласованием проекта.

«В результате самоотверженной работы было достигнуто соглашение об общем тюркском алфавите, состоящем из 34 букв. Каждая буква представляет различные фонемы, присутствующие в тюркских языках… Разработка общего тюркского алфавита способствует взаимопониманию и сотрудничеству между тюркскими народами, одновременно сохраняя их языковое наследие», — говорится в заявлении по итогам встречи.

Отметим, что из членов ОТГ письменность на основе кириллицы сохраняется только в Киргизии и Казахстане. В последнем переход на латинскую графику был объявлен больше десяти лет назад, однако недавно президент Касым-Жомарт Токаев раскритиковал представленные варианты алфавита. Он призвал не торопиться с реформой, «тщательно изучив передовой мировой опыт» и «приняв продуманное решение».

В Киргизии вопрос поднимается в основном политиками прозападной и националистической ориентации, хотя в прошлом году за переход выступил председатель национальной комиссии по государственному языку и языковой политике Каныбек Осмоналиев. Президент Садыр Жапаров назвал тогда подобные предложения преждевременными, хотя не отверг их в принципе.

Даже в Узбекистане и Туркмении спустя тридцать лет после реформы обе графики сосуществуют, несмотря на постановления властей. Так, в 2021 году президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев распорядился завершить перевод делопроизводства на латиницу в течение двух лет.

Вердикт комиссии, созданной решением глав государств — членов ОТГ, может положить конец колебаниям. И это не единственная попытка уничтожить исторические, культурные, политические связи региона с Россией. Турецкое руководство возвело в ранг национального героя такую одиозную фигуру, как Исмаил Энвер, или Энвер-паша. В 1914—1918 годах он занимал пост военного министра Османской империи, сыграв решающую роль в её втягивании в Первую мировую войну на стороне Германии. Вместе с другими руководителями монархии из числа «младотурок» Энвер-паша несёт ответственность за геноцид армян, греков, ассирийцев, езидов.

«Рано или поздно все турецкие подданные должны быть отуречены. Ясно, что это не может произойти с их согласия, по их воле, и мы будем вынуждены применить оружие», — говорилось в манифесте партии «Единение и прогресс», одним из лидеров которой был военный министр.

После краха Османской империи Энвер-паша не покинул политику. Он втёрся в доверие к руководству молодого Советского государства и был отправлен в Среднюю Азию. Там Энвер-паша поднял мятеж, присоединился к басмачам и выступил за создание общетюркского государства. Себя он провозгласил «верховным главнокомандующим войсками ислама, зятем халифа и наместником Магомета».

Громкие лозунги прикрывали обыкновенный бандитизм: вместе с новыми сообщниками Энвер-паша развернул террор против сочувствующих Советской власти и немусульманского населения. Но долго бесчинствовать ему не пришлось. В августе 1922 года «зять халифа» погиб в бою с Красной Армией.

Спустя столетие авантюристические и экспансионистские идеи Энвера-паши и его подельников вновь взяты на вооружение. Своё восхищение ими не скрывает президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. В августе он выступил с речью, посвящённой национальной разведывательной организации. Последняя, напомнил президент, выросла из «Тешкилят-и Махсуса» — контрразведывательного подразделения вооружённых сил Османской империи, основанного Энвером-пашой.

 «Вчера исполнилось 102 года со дня мученической смерти Энвера-паши, основателя «Тешкилят-и Махсуса», который пал как мученик во время своего джихада против захватчиков в горах Памира. Энвера-пашу — великого моджахеда турецко-исламского единства, чья жизнь прошла на поле боя и который испустил там свой последний вздох, вспоминаем мы с милостью сегодня. Да благословит Аллах его душу и дарует ему рай», — заявил Эрдоган.

Это не первый пример восхваления бывшего османского министра. Эрдоган говорил о нём в 2018 году во время мероприятий, посвящённых столетию взятия Баку «армией ислама», а также спустя два года, на «параде победы» после войны в Карабахе. «Сегодня тот день, когда души Нури-паши [турецкий военачальник, брат Энвера-паши, в годы Второй мировой войны сотрудничал с гитлеровцами. — С.К.], Энвера-паши и храбрых солдат «армии ислама» обретут покой… Сегодня день победы и гордости для всех нас и для всего турецкого мира. Борьба, которая велась на полях сражений, будет продолжаться на других фронтах», — провозгласил тогда Эрдоган.

Подобно «младотуркам» и Энверу-паше, современные турецкие руководители обращаются к «тюркскому единству». Мотивы всё те же — прибыль для правящего класса под благородным прикрытием. После 1991 года Турция прочно обосновалась в Центральной Азии. Совокупный товарооборот с пятью постсоветскими республиками достиг 14 миллиардов долларов, в регионе действуют турецкие образовательные учреждения, Анкара выделяет средства для строительства мечетей. Но главным инструментом влияния выступает уже упомянутая Организация тюркских государств, в рамках которой действуют парламентская ассамблея тюркоязычных стран, совет генеральных прокуроров, совет конституционных судов, международная организация тюркской культуры и т.д.

Всё крепче оборонные связи региона с Турцией. Анкара и Астана создали совместное предприятие, выпускающее приборы радиосвязи, тепловизорные прицелы и т.д. Два года назад Казахстан заключил договор с компанией Turkish Aerospace о сборке и техническом обслуживании ударных беспилотников Anka. Силовыми структурами Киргизии, Узбекистана, Туркмении приобретены разведывательно-ударные БПЛА Bayraktar TB2, Akinci, Aksungur. И это не считая бронемашин, стрелкового оружия и других видов вооружений, а также программ военного обучения.

Провластные турецкие эксперты и СМИ вовсю рассуждают о создании единого государственного формирования — «Великого Турана» и общих вооружённых сил — «Армии Турана», на международных мероприятиях открыто используется концепция «разные государства — одна нация». Не желая замечать имперских амбиций турецкой элиты, местные власти охотно подхватывают эти идеи. «Мы укрепили единство братских стран. Мы продемонстрировали всему миру приверженность нашим общим ценностям. Мы исполняем волю наших предков и укрепляем сотрудничество тюркских народов. Теперь цель состоит в том, чтобы сохранить наше единство, основанное на взаимном доверии и братстве, и передать его следующим поколениям. Тюркский мир на равных взаимодействует с глобальными державами. Другие государства теперь считаются с ключевыми установками нашей организации», — заявил Токаев на X саммите ОТГ в ноябре прошлого года. Тогда же Казахстан принял от Узбекистана председательство в объединении, заявив, что оно будет проходить под девизом «Тюркская эпоха».

Опасность, исходящую от подобных концепций, игнорируют не только в Центральной Азии. Закрывают на них глаза и в Москве. «Наши турецкие партнёры пестуют идею тюркского единства, это нормально», — заявлял, например, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. В основе терпимости, очевидно, лежат интересы, связанные с экспортом углеводородов. Но цена, заплаченная за подобную недальновидность, может оказаться слишком высокой.