— Политика ЕС часто, и как правило, более эмоциональна, чем рациональна. Есть ли сегодня у Европейского союза структурированная перспективная политическая стратегия для достижения конкретного сотрудничества с БРИКС?

— Я думаю, что нет. Взаимодействие ЕС с БРИКС до сих пор выражалось только в двусторонних отношениях между отдельными странами и ЕС.

Этому есть несколько причин. Во-первых, ЕС и БРИКС — это два разных типа организаций. ЕС — это институт, сложившийся в условиях мирового порядка, установившегося после Второй мировой войны в период «холодной войны». Европейский союз состоит из одинаковых — по сути общественного строя — капиталистических стран.

БРИКС — это новая организация, основанная на крепнущей реальности многополярного мира. Социальные системы стран БРИКС не одинаковы. Различные социальные системы существуют рядом друг с другом.

Иными словами, ЕС и БРИКС базируются на разных интересах и имеют разную структуру. Как говорят в химии, трудно найти общие валентности.

Во-вторых, ЕС находится «в состоянии войны с самим собой». ЕС был создан на компромиссе германского и французского капиталов после Второй мировой войны в надежде, что вместе они будут править Европой. Затем наступило время окончания «холодной войны». ЕС поглотил страны Восточной Европы. Но это оказалось для него слишком большим куском, и ЕС не смог справиться с последствиями присоединения новых восточноевропейских капиталистических стран и давлением со стороны США.

Теперь ЕС должен решить: либо идти на создание контролируемых США «Соединённых Штатов Европы», к чему подталкивает либеральный капитал, либо к новому типу альянса суверенных национальных государств, который предлагается консерваторами. Это два варианта в рамках одной капиталистической системы, но они не одинаковы. Вопрос в том, останется ли Европа независимой, укрепит ли она свою независимость, чему способствовало бы сотрудничество с БРИКС, или же она, в конечном счёте, станет колонией Соединённых Штатов?

В-третьих, лидеры ЕС осознают, что европейский капитализм находится под угрозой. Они на всё смотрят с точки зрения того, угрожает ли это капиталистическому строю в Европе или нет. Сегодняшнее руководство ЕС боится тех вызовов, которые представляют собой общественный строй стран, входящих в БРИКС. Боится потому, что Европа опасно отстаёт в решении сегодняшних задач. И речь идёт не только о технологическом прогрессе, но и о том, что европейские общества утратили свой потенциал внутреннего обновления, что их традиционные ценности заменены чуждыми им ценностями, что в области морали царит тотальный хаос.

Сейчас ЕС хотел бы внести разлад в БРИКС, отделить от Китая и России другие страны. В то же время в ЕС знают, что БРИКС становится всё более важным фактором. Не случайно президент Франции Макрон захотел поехать на саммит БРИКС в этом году.

— К концу года возможно значительное расширение группы БРИКС. Какую динамику или изменения вы предвидите в международном положении?

— Это действительно так. Заявки на вступление подают такие страны, как Алжир, Аргентина, Афганистан, Белоруссия, Казахстан, Мексика, Нигерия, Саудовская Аравия, Сирия, Таиланд, Турция и другие. Если им это удастся, то в мире родится новое качество.

Большая часть мира устала от американской гегемонии, от однополюсного мира, основанного на американском господстве. Сейчас уже идёт процесс демонтажа этого мира. Важным элементом такого процесса является модернизация по китайскому образцу — проект «Один пояс, один путь». Не менее важно и то, что происходит с ролью России как движущей силы Евразийского экономического союза.

Расширение БРИКС может привести к тому, что доллар утратит роль единственной мировой валюты, а экономическое и политическое сотрудничество в значительной части мира будет строиться на новых принципах.

Однако БРИКС существует не в пустом пространстве. Многое зависит от исхода войны на Украине. Если США и НАТО выиграли бы войну, это укрепило бы роль США как мировой державы, что противоречит интересам БРИКС. Поэтому очень важно, чтобы конфликт закончился как можно скорее и наступил мир. Однако мир не может означать того, чего требует НАТО, а именно, чтобы Россия отказалась от территорий, которые она освободила. Мир будет действенным только в том случае, если он будет основан на сегодняшних реалиях и признает интересы безопасности России.

Такой мир открыл бы путь к формированию нового мирового порядка, за который выступает, в частности, Китайская Народная Республика и к чему стремится и БРИКС.

— В Европе, на Западе в целом, до сих пор существует множество стереотипов, не являющихся позитивными в отношении роли и заслуг, которые коммунистические партии и движения имели и могут продолжать иметь в плане социального прогресса. Возможно ли исправить это представление?

— Стереотипы о социализме, о коммунистических партиях были придуманы не сегодня. Маркс и Энгельс писали о них уже в «Коммунистическом манифесте», хотя в 1848 году социализма ещё не существовало, а Ленин, Сталин, Мао ещё не родились. Маркс и Энгельс объясняют, почему капиталу нужны стереотипы: «Коммунизм признаётся уже силой всеми европейскими силами».

В этом суть вопроса и сегодня. Коммунизм остаётся силой, несмотря на свержение социалистической системы во многих странах в 1990-х годах. Народы Восточной и Центральной Европы всё ещё помнят социализм. Они помнят о бесплатном образовании и здравоохранении, полной занятости. И они также помнят, что жили в безопасности, была уверенность в завтрашнем дне. У них было приемлемое настоящее и предсказуемое будущее. Сегодня нужно не забывать и о том, что при социализме мы жили в мире, а не в непрерывных войнах.

За тридцать лет люди израсходовали те резервы, которые они накопили при социализме. Серьёзный мировой кризис, распад ЕС, новая мировая война решительно изменили бы ситуацию и могли бы революционизировать народные массы.

Но не только коммунистическое прошлое является силой. Настоящее Китая уже само по себе является вызовом капиталистическому строю. Китай преодолел бедность, ковид и экономический кризис. Сегодняшняя китайская модернизация ориентирована на человека, в отличие от капитализма, ориентированного на деньги.

Распространение стереотипов — это оружие капитала. Коммунистическое движение должно говорить о неоспоримых успехах прошлого. Нам нечего стыдиться, мы не должны отступать в тень. Мы должны противостоять грязному потоку антикоммунизма либералов.

Необходимо показывать, какие разрушения принёс капитализм за прошедшие тридцать лет. Люди начинают понимать это всё больше и больше.

В то же время мы должны смело признавать достижения социализма с китайской спецификой. Китайский социализм — это не обязательная модель, а альтернатива.

Китайская модель сегодня подвергается нападкам не только со стороны капиталистов, но и со стороны отдельных коммунистических партий. Они ошибаются, и это не тот путь, по которому нужно идти. В своё время некоторые коммунистические партии переняли хрущёвский стереотип «сталинизма» или горбачёвскую гласность, и мы заплатили за это высокую цену. Мы уничтожили наши собственные исторические корни.

— Каковы основные социальные и культурные чрезвычайные ситуации в нашей Европе, в отношении которых коммунистические партии могут помочь повысить осведомлённость?

— Сегодня нигде в Европе революционной ситуации нет, то есть массы пока не хотят штурмовать ни Бастилию, ни Зимний дворец, а правящая элита в состоянии контролировать проблемы. Но мы видим те процессы, которые могли бы привести к революционной ситуации.

Европейский капитализм не смог эффективно справиться с такой проблемой, как ковид. Он не смог избавить Европу от серьёзных последствий кризиса в США в 2008 году, более того — он отдал ЕС в руки США.

Европа страдает от разрушительных последствий нелегальной миграции, и этот процесс продолжается. Деклассируются целые социальные группы. Европа погружается в тотальный цивилизационный и моральный кризис.

Мы ещё не видим конца конфликту на Украине. Его эскалация, вовлечение в него новых стран могут подорвать социальную стабильность, и народы Европы могут обратиться к революции, к социализму.

— Что касается этих фундаментальных вопросов, считаете ли вы возможным создание в Европе своего рода альтернативного мейнстрима, объединяющего как можно больше журналов социалистической направленности, придерживающихся согласованной редакционной политики, для достижения большего коммуникативного воздействия?

— Давайте внесём ясность! Средства массовой информации, информационные технологии находятся в руках капитала, буржуазии. И финансово, и технически. Нет социалистического «Фейсбука», нет левого «Твиттера», всё зависит от капитала. Партии, выступающие против капитала, пользуются теми возможностями, которые капитал им пока предоставляет. Производство новостей в мире также находится в руках капитала. И мы тоже читаем то, чем нас забрасывают капиталистические концерны.

Поэтому не надо думать, что с помощью «Фейсбука» и других социальных сетей можно совершить социалистическую революцию. «Цветную революцию», Майдан, попытку переворота в Белоруссии — да, можно, но не революцию против капитала. Капитал этого никогда не допустит.

Ленин в своё время говорил не о строительстве коммунистических телефонных станций и телеграфов, а о захвате капиталистических телефонных станций и телеграфов. Мы также не можем избавить себя от этой задачи.

В то же время исторический опыт показывает, что революции всегда рождают те институты, которые становятся им на службу. Ленин организовал Коммунистический Интернационал не в 1903-м, а в 1919 году, тогда, когда мировая революция представлялась вполне реальной целью.

На протяжении последних трёх десятилетий коммунистическое движение находилось в кризисе. Была только одна реальная цель: выжить! Это относится и к тем, кто добивался успехов на выборах в капиталистический парламент. Революций и они не совершили, капитал не свергли.

Как декабристы, мы берегли искру, веря, что «из искры возгорится пламя». Пока что пламя нигде не возгорелось, а в ряде стран, к сожалению, и искру не сберегли.

По этой причине большая часть коммунистических партий находятся в состоянии глубокой летаргии и не могут выбраться из этого кризиса.

Сейчас, однако, ситуация в мире может измениться, и многие начинают это осознавать. Изменения в мире могут привести к возникновению революционной ситуации. Если ситуация меняется, должны измениться и средства.

Понятно, что недостаточно встречаться раз в год, понятно, что нужно больше оперативности. Для этого необходимы новые инструменты и институты.

Я убеждён, что мы это сделаем. Говорят, на это нужны деньги, без них не получится. Но знаете, я и в своей партии всегда говорю: если будет хороший проект, если этот проект будет востребован в обществе, деньги всегда можно найти. Однако при отсутствии хорошего проекта и поддержки его обществом никакие деньги не помогут.

Будем ли мы это делать вместе или с помощью одной из крупных партий — сегодня неизвестно, да и не стоит об этом думать.

Что можно сделать? Коммунистические партии должны как можно скорее создать информационный центр для оценки мировых событий с точки зрения антикапиталистических сил и подготовки собственной информации. Главная проблема сегодня не в том, что у нас нет средств. Главная проблема в том, что нам не хватает контента, наших собственных новостей. Это необходимо срочно изменить. Партии уже могли бы это сделать, но они не могут избавиться от дурных привычек прошлого.

Информация, пропаганда хороши только тогда, когда они основаны на конкретном анализе сегодняшней ситуации. Сейчас многие партии ведут аналитическую работу, но общего анализа нет. А многие партии только и делают, что пытаются наложить прошлые оценки классиков на настоящее. Отсюда проблемы и ошибки.

У коммунистических партий есть своя субкультура. У нас есть общая музыка и песни, но мало современных аранжировок. Мы издаём книги, но нет общего издательства. У нас есть фестивали и мероприятия, которые собирают много народа, но и в них нет общего элемента.

Важно отражать многообразие коммунистического движения. Каждый работает в своих собственных условиях. Мы должны доверять друг другу. Мы все руководствуемся марксизмом как идеологическим компасом и вместе его развиваем.

Но повторю ещё раз: самое главное — не сидеть сложа руки, а начать создавать новую систему.