СТАТЬЯ НАЗЫВАЛАСЬ «Под знаменем партии Ленина — Сталина к победе коммунизма!». Строгой определённостью дышали её заключительные абзацы: «Под руководством партии Ленина — Сталина трудящиеся Советского Союза активно участвуют в социалистическом соревновании за успешное выполнение народно-хозяйственных планов, воздвигают величественное здание коммунизма». (Выделено мной. — В.Т.).

«Ныне главные задачи Коммунистической партии Советского Союза, — говорится в проекте текста изменённого Устава партии, — состоят в том, чтобы построить коммунистическое общество путём постепенного перехода от социализма к коммунизму, непрерывно повышать материальный и культурный уровень общества, воспитывать членов общества в духе интернационализма и установления братских связей с трудящимися всех стран, всемерно укреплять активную оборону Советской Родины от агрессивных действий её врагов…

Под знаменем Ленина, под водительством Сталина вперёд к победе коммунизма!»

Итак, «Правда», отражая позицию сталинского руководства ЦК ВКП(б), уже на следующий день после того, как стало известно о созыве XIX партсъезда, по-большевистски чётко и ясно сформулировала задачу очередного исторического периода развития партии и всего советского общества. Этот вывод газеты звучал тем более убедительно, оттого что она напоминала: «XVIII съезд партии проходил в условиях, когда СССР вступил в новую полосу развития, в полосу завершения строительства социалистического общества и постепенного перехода к коммунистическому обществу».

Действительно, этот мотив в марте 1939 года звучал уже во вступительном слове открывавшего XVIII съезд ВКП(б) Председателя Совета Народных Комиссаров СССР В.М. Молотова. Он говорил: «Мы закончили ещё один исторический этап коммунистической революции в СССР. Мы завершили в основном целую эпоху строительной работы, чтобы вступить в новую эпоху, в эпоху постепенного перехода от социализма к коммунизму». И эта установка доминировала в ходе всего XVIII партсъезда.

5 октября 1952 года, возможно, для того, чтобы подчеркнуть обычный, очередной характер XIX съезда ВКП(б) (съездом КПСС он стал называться уже после своего завершения), Политбюро ЦК партии поручило открывать его снова Вячеславу Михайловичу Молотову (эту высокую роль он выполнял уже третий раз подряд; практику открытия съездов первым лицом партии внедрил позже без меры честолюбивый Н.С. Хрущёв). Бурные аплодисменты делегатов вызвали слова Молотова о том, что, «осуществляя [пятую] пятилетку, советский народ добьётся новых важных успехов на пути постепенного перехода от социализма к коммунизму».

В ряду партийных съездов XIX был, конечно же, необычным. И даже не потому, что его отделяли от предыдущего тринадцать с половиной лет (с лёгкой руки Хрущёва обычно указывают на этот временной разрыв как на главную его особенность). Его выделяли куда более серьёзные признаки.

Во-первых, это был съезд, который подводил итог сразу трёх исторических периодов в жизни партии и страны: довоенного социалистического строительства (три с половиной года третьей пятилетки), Великой Отечественной войны, завершившейся Великой Победой, и послевоенного восстановления народного хозяйства.

Во-вторых, съезд проходил на новом историческом этапе в мировой расстановке классовых сил, когда сложились два альтернативных общественно-политических и социально-экономических лагеря — капитализм и социализм.

В-третьих, съезду предстояло определить исторический этап, на котором находился СССР, и сформулировать стратегические задачи партии и общества на предстоящий исторический период.

Такого уникального сочетания задач в истории большевистской партии ещё не бывало.

ОДНИМ ИЗ КЛЮЧЕВЫХ моментов каждого партийного съезда является, безусловно, доклад Мандатной комиссии. На XIX съезде ВКП(б) его делал Н.М. Пегов. Данные, которые он приводил, убеждали, что в Большом Кремлёвском дворце собрались посланцы поколения героев и победителей. Из 1192 делегатов с решающим голосом 88 человек вступили в большевистскую партию, когда она была либо ещё в подполье, либо сражалась на фронтах Гражданской войны. Это были активные, действующие борцы за воплощение в жизнь идей Великой Октябрьской социалистической революции, социальных ценностей, в сражениях за которые они участвовали. Но абсолютное большинство делегатов были воспитанниками и мастерами эпохи довоенного этапа строительства социализма, в том числе третьей пятилетки, прерванной фашистским нашествием.

В Отчётном докладе Центрального Комитета ВКП(б), с которым выступал секретарь ЦК Г.М. Маленков, отмечалось: «За годы предвоенных пятилеток в СССР была осуществлена социалистическая индустриализация. Мощная промышленность явилась основой роста всего народного хозяйства и подготовки страны к её активной обороне. Годы войны с особой силой подтвердили правильность генеральной линии нашей партии на индустриализацию страны. Осуществление политики индустриализации СССР имело решающее значение для судеб советского народа и спасло нашу Родину от порабощения».

О героизме советского народа и его авангарда — ВКП(б) в докладе говорилось точно, но скупо: Великая Победа (кстати, в 1950-е годы эти высокие слова писались только с маленькой буквы) была очевидной и признанной всей планетой, поэтому не требовала звонких эпитетов. Маленков в докладе сказал: «В ходе этой войны рабочий класс, колхозное крестьянство, советская интеллигенция как на фронте, так и в тылу показали высокую сознательность и преданность своей Родине».

Но сегодня полезно напомнить, что 95,9% делегатов съезда в годы Великой Отечественной войны были членами воюющей партии. ВКП(б) была воистину героически сражающейся партией. Если в предвоенный период члены и кандидаты в члены большевистской партии составляли менее 15% бойцов и командиров Рабоче-Крестьянской Красной Армии (на 1 января 1941 года их насчитывалось 14,4%), то к 1 января 1943-го каждый второй воин Действующей армии был партийцем, к началу 1944 года 55% коммунистов воевали в рядах Красной Армии и Военно-Морского Флота, а к концу войны на фронтах сражались 60% членов ВКП(б). Во время войны в ряды ленинской партии вступили более 5 миллионов советских людей. Более 3 миллионов коммунистов отдали свои жизни за нашу Советскую Родину. Это 77% численности всей партии в начале 1941 года.

ВКП(б) на XIX съезд пришла 6-миллионной. На съезде она докладывала 200-миллионному советскому народу о результатах восстановления разрушенного войной народного хозяйства: «Уровень довоенного, 1940 года по общему годовому объёму промышленной продукции был достигнут и превзойдён в 1948 году, по размерам добычи угля — в 1947 году, по производству стали и цемента — в 1948 году, по производству чугуна и добыче нефти — в 1949 году, по производству обуви — в 1950 году, по производству хлопчатобумажных тканей — в 1951 году. Это значит, что война задержала развитие нашей промышленности на 8—9 лет, т.е. примерно на две пятилетки». Как тут не напомнить, что продолжающаяся война отечественных нуворишей с советским социализмом, возглавляемая «полководцами разрухи» советоненавистниками Б. Ельциным, В. Путиным и «Единой Россией», отбросила страну назад более чем на четверть века. Но эта рать клятвопреступников нагло выдаёт подлые деяния за крупные успехи.

Однако вернёмся к съезду тех, кто одерживал истинные победы. Сталинский ЦК, отчитываясь перед съездом, всей партией и советским народом, считал нужным указать: «В 1945-м и 1946 году имело место снижение уровня промышленного производства. Это связано с тем, что производство военной техники после войны было резко сокращено, а перестройка промышленности на мирные рельсы требовала известного времени». Дорогой читатель, обрати внимание: на XIX съезде ВКП(б) речь шла тоже о перестройке. Но большевики не допустили превращения её в «катастройку». «Послевоенная перестройка промышленного производства, — говорилось в докладе ЦК съезду, — в основном была завершена на протяжении 1946 года, после чего продукция нашей промышленности стала расти быстрыми темпами и в 1951 году общий объём её превзошёл уровень 1940 года в 2 с лишним раза». За семь послевоенных лет «в СССР было восстановлено, построено и введено в действие около 7 тысяч крупных государственных промышленных предприятий. Основные производственные фонды промышленности возросли к 1952 году по сравнению с 1940 годом на 77 процентов».

И ещё: в послевоенный период советские учёные, отмечалось в докладе, успешно решили ряд проблем, имеющих народнохозяйственное значение. А благодаря «открытию методов производства атомной энергии… наша наука и техника ликвидировали монопольное положение США в этой области и нанесли серьёзный удар поджигателям войны, пытавшимся использовать секрет производства атомной энергии и овладение атомным оружием как средство шантажа и запугивания других народов».

А к этому надо обязательно добавить: СССР первым в послевоенном мире отказался от карточной системы, начал ежегодное снижение цен на товары массового спроса, о чём, естественно, тоже говорилось в докладе ЦК ВКП(б). Теперь как-то не принято вспоминать, что в 1950 году курс рубля был переведён на золотую базу и повышен в отношении иностранных валют. С тех пор надёжность советской валюты не вызывала сомнений ни у одного иностранца.

Да, у XIX съезда ВКП(б) было больше оснований называться съездом победителей, чем у любого другого партийного съезда.

Однако судьба первого послевоенного, последнего сталинского партийного съезда оказалась тяжёлой. На него было налеплено столько грязи и лжи! В роли первого клеветника выступил его активный участник, член президиума съезда и один из четырёх основных докладчиков. Да, это был Н.С. Хрущёв.

ВЫСТУПАЯ 25 февраля 1956 года на закрытом заседании ХХ съезда КПСС, Первый секретарь ЦК партии говорил: «Разве можно считать нормальным тот факт, что между XVIII и XIX съездами партии прошло более тринадцати лет, в течение которых наша партия и страна пережили столько событий? Эти события настоятельно требовали принятия партией решений по вопросам обороны страны в условиях Отечественной войны и по вопросам мирного строительства в послевоенные годы. Даже после окончания войны съезд не собирался более семи лет».

К сожалению, никто — ни Молотов, ни Каганович, ни Маленков, ни Куусинен, Шепилов или Ворошилов, ни другие цекисты первых послевоенных лет — ему не возразил. Поступи они тогда принципиально, может, в 1957 году не было бы никакого «дела об антипартийной группе Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Получив таким образом позволение передёргивать факты, Хрущёв пять лет спустя в Отчёте ЦК КПСС XXII съезду Коммунистической партии Советского Союза снова повторял: «Известно, как регулярно проводились съезды партии при жизни В.И. Ленина: в первые трудные семь лет Советской власти они созывались ежегодно, и на них обсуждались главные задачи партии и молодого Советского государства. В период культа личности этот порядок был грубо нарушен: после XVIII съезда на протяжении почти 14 лет не созывались съезды, несмотря на то, что страна пережила Великую Отечественную войну и полосу большой и трудной работы по восстановлению народного хозяйства».

И снова Куусинен льстиво подсюсюкнул, а Поспелов, Суслов, Микоян промолчали. А ведь они могли напомнить, что в начале третьего послевоенного года из аппарата ЦК ВКП(б) было направлено письмо всем «членам и кандидатам ЦК ВКП(б)», в котором они извещались:

«Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 7 января 1947 г.

О Пленуме ЦК ВКП(б)

Созвать Пленум ЦК ВКП(б) 21 февраля 1947 года.

Порядок дня:

1. О Программной комиссии ВКП(б).

2. Об изменениях Устава ВКП(б).

3. О созыве XIX съезда ВКП(б).

4. Вопросы подъёма сельского хозяйства (докладчик т. Андреев).

Секретарь ЦК И. СТАЛИН».

А затем с 21 по 26 февраля 1947 года проходил пленум ЦК ВКП(б), в котором Никита Сергеевич участвовал, выступал, входил в редакционную комиссию пленума. Не мог он и забыть о докладе А.А. Жданова, который, как свидетельствует стенограмма, начинался так:

«Товарищи. Вопрос о программной и уставной комиссиях поставлен на обсуждение пленума Центрального Комитета в связи с тем, что в конце 1947 года или, во всяком случае, в 1948 году наверняка предстоит созыв XIX съезда нашей партии».

Этой фразой фактически были определены не только скорый созыв съезда, но и его повестка дня. Кроме отчётов Центрального Комитета и Центральной ревизионной комиссии и выборов руководящих органов партии, съезд будет рассматривать проекты новой Программы ВКП(б) и нового партийного Устава.

Почему Хрущёв должен был помнить о докладе тогдашнего второго секретаря ЦК? Во-первых, потому, что тот докладывал о созыве предстоящего партийного съезда, во-вторых, потому, что на этот съезд предлагались новые Программа и Устав партии. При этом было подтверждено членство Хрущёва в программной комиссии, и он был включён во вновь образованную уставную комиссию (в 1952 году именно ему довелось делать доклад на XIX съезде об Уставе КПСС).

НО НАС в данном случае интересует не поведение Хрущёва (его доклад на закрытом заседании ХХ партсъезда изобиловал не только передёргиванием фактов, но и откровенными фальсификациями, направленными объективно против партии). Нас интересует решение февральского (1947 года) пленума ЦК ВКП(б) о проведении XIX съезда ВКП(б) в 1947-м или 1948 году, то есть через два, максимум три года после победы в Великой Отечественной войне. Это решение выполнялось. В июле — октябре прошлого года «Правда» опубликовала с небольшими комментариями последнюю редакцию проекта Программы ВКП(б), в которую после рабочей группы программной комиссии (её возглавлял А.А. Жданов, в её работе участвовали член Политбюро ЦК ВКП(б) Н.А. Вознесенский, секретарь ЦК М.А. Суслов и группа учёных) вносил поправки И.В. Сталин. Под руководством А.А. Жданова был подготовлен и проект Устава партии, в который были внесены предложения, высказанные Андреем Александровичем в его докладе на февральском пленуме 1947 года (текст доклада был впервые опубликован в «Правде» 26 февраля 2016 года).

Надо отметить, что в проекте Устава, представленного Н.С. Хрущёвым XIX съезду ВКП(б), наиболее существенные предложения Жданова были забыты. Более того, нормы Устава ВКП(б), принятые XVIII партсъездом (на нём докладчиком по этому вопросу был секретарь ЦК А.А. Жданов) и направленные на демократизацию деятельности партии, были пересмотрены. Исчезло предложение о регулярном проведении (не реже одного раза в год в межсъездовский период) Всесоюзных партийных конференций, которым предоставлялось право вносить изменения в состав ЦК партии (в соответствии с этой нормой Устава прошла XVIII Всесоюзная конференция ВКП(б) в феврале 1941 года). Созывать партийные съезды было решено тоже реже: раз в четыре, а не в три года.

Судьба последней редакции проекта Программы ВКП(б), подготовленного в 1947 году, оказалась более причудливой. О существовании этого документа в 1952 году на съезде мимоходом упомянул Л.М. Каганович, выступление которого было посвящено новой Программе партии и избранию новой программной комиссии. Вот как он обрисовал ситуацию:

«Товарищи! Центральный Комитет партии поручил мне внести XIX съезду предложение о переработке Программы нашей партии.

На XVIII съезде была избрана комиссия по изменению Программы ВКП(б). Как известно, партия потеряла видных товарищей, которые состояли членами комиссии, — товарищей Калинина, Жданова, Щербакова, Ярославского. Комиссия лишена была возможности выполнить данное ей поручение. Великая Отечественная война и работа по ликвидации последствий войны, большая работа по восстановлению народного хозяйства помешали комиссии закончить свою работу.

В настоящее время, после XIX съезда партии, условия будут наиболее благоприятными для выполнения этой сложной работы…»

Таким образом, выражая позицию ЦК, Лазарь Моисеевич назвал две причины невыполнения решения XVIII партсъезда: в первую очередь субъективную, а затем и объективную. Обе причины существенные. Но… Объективные проблемы, трудности, противоречия — фактор постоянный, вторая Программа большевистской партии разрабатывалась и принималась во время Гражданской войны. Видно, поэтому Каганович и назвал первым субъективный фактор. Тут выяснилось, что дело объясняется смертью… только А.А. Жданова. Другие названные Кагановичем товарищи умерли до февральского (1947 года) пленума ЦК ВКП(б), пленум их заменил в составе программной комиссии.

Но особенно важным представляется другое положение, высказанное Кагановичем по поручению ЦК: обстоятельства «помешали комиссии закончить (выделено мной. — В.Т.) свою работу». Выходит, ни сталинский ЦК ВКП(б), ни XIX съезд не отвергли подготовленную под руководством И.В. Сталина и А.А. Жданова в 1947 году последнюю редакцию проекта Программы ВКП(б). Об этом же косвенно свидетельствует и то, что из десяти членов рабочей группы, непосредственно готовивших в 1947 году варианты проекта Программы ВКП(б), а потом отрабатывавших последнюю редакцию документа, пять были избраны XIX партсъездом членами ЦК (О.В. Куусинен, М.Б. Митин, П.Н. Поспелов, Д.Т. Шепилов, П.Ф. Юдин) и два — кандидатами в члены ЦК КПСС (Г.Ф. Александров и К.В. Островитянов).

СКАЖЕМ БОЛЬШЕ: этот документ незримо присутствовал на XIX съезде ВКП(б). Этому немало способствовали сталинские «Экономические проблемы социализма в СССР», на которые если не ссылались, то хотя бы упоминали их все ораторы. Вот типичный пример обращения выступавших к сталинскому труду: заместитель председателя КПК при ЦК ВКП(б) М.Ф. Шкирятов, как и многие другие выступавшие, отмечал: «Поставленные товарищем Сталиным задачи постепенного перехода от социализма к коммунизму предъявляют коммунистам новые, более высокие требования». Сталинские положения, содержавшиеся в его работе, опубликованной в «Правде» 3 и 4 октября 1952 года, более серьёзно были изложены в докладе Г.М. Маленкова, где обращалось внимание на «программные положения об основных предварительных условиях подготовки перехода к коммунизму». Далее докладчик полностью процитировал «три основных предварительных условия».

В устах второго секретаря ЦК фраза о «программных положениях… перехода к коммунизму» звучит двояко: она, конечно же, подчёркивала масштаб сталинской работы, но одновременно, возможно, напоминала о её связи с последней редакцией проекта программы ВКП(б), подготовленного в 1947 году. Маленков был знаком с этим документом. В его выступлении на совещании представителей некоторых компартий в Польше осенью 1947 года из проекта воспроизводились целые фрагменты. Более того, именно он, а не руководитель делегации ВКП(б) на том совещании А.А. Жданов сообщил представителям братских партий: «В настоящее время Центральный Комитет ведёт работу по подготовке новой программы ВКП(б). Действующая сейчас программа ВКП(б) устарела и должна быть заменена». Он же сообщил и её ключевые позиции: «Задача построения коммунизма в нашей стране неразрывно связана с задачей коммунистического воспитания трудящихся. В условиях постепенного перехода от социализма к коммунизму (выделено мной. — В.Т.) решающее значение приобретает коммунистическое воспитание трудящихся, преодоление пережитков капитализма в сознании людей».

Если официальных сообщений о работе ЦК над новой Программой партии не было, то пропаганда её отдельных конкретных положений была широко развёрнута. На съезде нередко звучали отчёты о выполнении ряда положений готовившейся Программы партии. Так, заместитель Председателя Совета Министров СССР В.А. Малышев серьёзное внимание уделил успехам и проблемам автоматизации. Первый секретарь ЦК Компартии Молдавии Л.И. Брежнев подчёркивал: развитие государственных МТС — это главное средство для достижения высоких темпов развития сельского хозяйства. Министр нефтяной промышленности СССР Н.К. Байбаков ставил вопрос о развитии нефтедобычи в восточных районах страны. Говоря о противоречиях постепенного перехода от социализма к коммунизму, секретарь ЦК ВКП(б) М.А. Суслов, ближайший помощник Сталина А.Н. Поскрёбышев указывали на важность формирования социалистического отношения к труду. Этот перечень можно продолжать долго.

Но если докладчик и делегаты съезда обсуждали задачи, которые предстояло решить, в целом в русле положений последней редакции проекта программы ВКП(б) 1947 года, если, как утверждал Л.М. Каганович, ЦК ставил задачу закончить работу над ним, то почему она не была завершена за пятилетие после того, как А.А. Жданов разослал подготовленный проект членам Политбюро? Может, коренным образом изменил свою позицию Сталин? Для такой оценки нет никаких оснований.

Да, в «Экономических проблемах социализма в СССР» И.В. Сталин в жёсткой дискуссии с Л.Д. Ярошенко утверждал, что «раньше, чем перейти к формуле «каждому по потребностям», нужно пройти ряд этапов экономического и культурного перевоспитания общества, в течение которых труд из средства только лишь поддержания жизни будет превращён в глазах общества в первую жизненную потребность, а общественная собственность – в незыблемую и неприкосновенную основу существования общества». Но этот тезис не противоречит последней редакции проекта программы ВКП(б) 1947 года. То была программа завершения социалистического строительства и насыщения общественных отношений чертами коммунизма. Не случайно и Сталин, и Жданов решительно вычёркивали всякие предложения о «полном» коммунизме.

XIX съезд выявил другую проблему: размытость у ряда руководящих товарищей представлений о состоянии советского общества. Она присутствовала даже в докладе Г.М. Маленкова. Повосхищавшись сталинской идеей постепенного перехода от товарообмена к продуктообмену, то есть к постепенному отказу от товарных отношений, докладчик решительно заявил: «Товарное обращение несовместимо с перспективой перехода от социализма к коммунизму», то есть поставленная задача поэтапного перехода преждевременная. Но через несколько минут он столь же решительно утверждал: «У нас имеется всё необходимое для построения полного (?!) коммунистического общества».

Ясно, что такие логические противоречия были достоянием не только Георгия Максимилиановича, иначе он не вынес бы их на главную трибуну партии. Наверно, здесь таится один из ответов на вопрос, почему сталинско-ждановский проект программы ВКП(б) оказался замороженным.

В этой ситуации крайне важно обратить внимание на первый параграф Устава КПСС, принятого XIX партсъездом. Он, заменив преамбулу предыдущего Устава, давал характеристику партии. В нём подчёркивалось, что советская компартия является партией Великой Октябрьской социалистической революции, в ходе которой рабочий класс и трудовое крестьянство добились «свержения власти помещиков и капиталистов». Поскольку принятие Программы партии было отложено до следующего съезда, то в первом параграфе Устава была сформулирована актуальная стратегическая задача КПСС:

«Ныне главные задачи Коммунистической партии Советского Союза состоят в том, чтобы построить коммунистическое общество путём постепенного перехода от социализма к коммунизму, непрерывно повышать материальный и культурный уровень общества, воспитывать членов общества в духе интернационализма и установления братских связей с трудящимися всех стран, всемерно укреплять активную оборону Советской Родины от агрессивных действий её врагов».

Этот абзац Устава КПСС в сжатом виде повторяет главные задачи партии, определённые в последней редакции проекта Программы ВКП(б), подготовленного в 1947 году. В ней указывалось:

«Переход от социализма к коммунизму может быть осуществлён лишь через ряд переходных ступеней, в порядке дальнейшего развития материальных основ и общественных отношений социалистического общества. Только полное и всестороннее проведение социалистического принципа равной обязанности всех трудиться по своим способностям и равного права всех трудящихся получать за это по их труду позволит постепенно осуществить переход к коммунистическому принципу получения за труд продуктов по потребностям. Только всемерное укрепление и развитие социалистического государства, как основного орудия построения коммунистического общества, обеспечивает постепенный переход от социализма к коммунизму».

Полезно отметить, что в параграфе 1 Устава КПСС, принятого XIX партсъездом, чётко фиксировалась социальная база партии: рабочий класс, трудящиеся крестьяне и трудовая интеллигенция. В параграфе 2, определявшем, кто может быть членом КПСС, содержалось важное уточнение, касающееся социального состава Компартии: «Членом Коммунистической партии Советского Союза может быть любой трудящийся, не эксплуатирующий чужого труда (выделено мной. — В.Т.) гражданин…» Многие партийцы, в том числе делегаты съезда, считали, что выделенные слова из Устава надо исключить, так как в СССР ликвидирована эксплуатация человека человеком. Второй секретарь ЦК КП Белоруссии М.В. Зимянин (позже, в 1965—1976 годах, — главный редактор газеты «Правда») отвечал со съездовской трибуны:

«Мне хотелось бы выразить своё отношение к замечаниям товарищей, считающих, что эта формулировка излишня. В условиях нашего социалистического общества само собой разумеется, что человек, эксплуатирующий чужой труд, не может быть коммунистом. Но это отнюдь не означает, что такая формулировка может быть исключена из Устава. Величайшая победа нашей партии и советского общества состоит в том, что в Советском Союзе ликвидирована эксплуатация человека человеком. Это завоевание отражено в проекте Устава партии. На примере нашей партии учатся коммунистические партии, рабочие, трудящиеся всего мира. Обращаясь к Уставу нашей партии и находя в нём это положение, они постигают суть борьбы и достижений нашей партии. Эта формулировка глубоко революционна по своему существу и должна быть сохранена в Уставе».

Съезд проголосовал за её сохранение. Тем самым нам, сегодняшним коммунистам, он настойчиво рекомендовал включить эту формулировку в современный Устав КПРФ.

XIX съезд КПСС явно заслуживает того, чтобы к нему обращались сегодняшние коммунисты. Ряд его положений сохраняет актуальность в современной борьбе труда против всевластия капитала. Многие положения того съезда учат большевизму.

Мы попытались указать только на некоторые черты и чёрточки съезда, состоявшегося 65 лет назад, чтобы отметить, что мы не имеем права быть Иванами, не помнящими родства. Тем более — манкуртами.

Ещё одним событием огромной важности была речь И.В. Сталина на XIX партийном съезде. Но эта тема достойна отдельного разговора.