Редакция газеты «Правда» продолжает знакомить своих читателей с публикациями кандидата исторических наук Алексея Шахова. Их автор основывает свои исследования на материалах уникального сталинградского архива своего деда — Владимира Александровича Грекова. Бывший комиссар 124-й стрелковой бригады, отвоевавшей в огненном Сталинграде «от звонка до звонка» целых пять месяцев, был непосредственным участником и очевидцем тех событий. Впоследствии генерал-полковник Советской Армии В.А. Греков на протяжении более 30 лет настойчиво разыскивал однополчан, организовывал встречи ветеранов на местах их боевой славы, побуждал делиться воспоминаниями и собирал свой архив. Всю жизнь он оставался бескомпромиссным борцом за восстановление полной, ничем не приукрашенной картины событий тех грозных лет.

Специально для нашей газеты Алексей Шахов раскрывает славную, до сих пор малоизвестную историю группы войск под командованием полковника С.Ф. Горохова, ставшей несокрушимым Северным бастионом Сталинградской обороны.

Воспоминания о пережитом

Передо мной — несколько объёмистых тетрадей и десятки писем. Их автор — Терентий Николаевич Данилов, бывший сталинградский разведчик 124-й стрелковой бригады. После войны Терентий Николаевич отыскался довольно поздно, в начале 1980-х годов (при том что переписка и встречи ветеранов бригады стали проходить начиная с 1963 года).

Произошло это при довольно интересных обстоятельствах. В сентябре 1981 года в адрес генерал-полковника Грекова, в то время заместителя начальника Гражданской обороны СССР по политической части, из редакции журнала «Военные знания» поступил пакет. На официальном бланке издания в сопроводительном письме главный редактор извещал, что редакция по просьбе читателя «товарища Данилова Т.Н.» направляет генералу Грекову поступившие в редакцию письма.

В первом Терентий Данилов сообщал редакции, что в одном из номеров журнала прочитал публикацию генерал-полковника Грекова об участии 124-й отдельной стрелковой бригады в обороне Сталинграда, комиссаром которой в ту пору он являлся в звании старшего батальонного комиссара. Бывший пулемётчик, а затем бригадный разведчик Данилов писал: «Наш комиссар, как мы тогда его называли, написал историческую правду о тех жарких днях Сталинградской битвы. Я до глубины души признателен своему комиссару за то, что спустя 40 лет назвал и меня — младшего лейтенанта Данилова — в числе тех разведчиков, которым действительно приходилось надевать гражданскую одежду и проникать в расположение немецких войск на глубину 10—20 километров, добывая ценные разведданные для нашего командования».

Также Терентий Николаевич отмечал, что после Сталинградской битвы война разбросала ветеранов славной бригады по разным фронтам. Младший лейтенант Данилов войну закончил в Берлине, затем оказался на берегу Амура в Благовещенске. Более тридцати лет он проработал в органах МВД. И все эти послевоенные годы ветеран не знал, не ведал, что гороховцы (по фамилии создателя бригады и её первого командира полковника С.Ф. Горохова) встречаются на местах их боевой славы.

Во втором письме фронтовик направлял весточку своему боевому соратнику генералу Грекову. В письме Данилов писал: «Уважаемый наш комиссар! Я очень взволнован, бесконечно рад, что судьба дала мне возможность через сорок лет вновь услышать о Вас. Мне даже не верится, что я пишу эти слова Вам. Я постоянно вспоминаю Вас, как бригада формировалась, как мы ехали в Сталинград, бои за Тракторный завод, Ваши выступления перед бойцами. Вы часто приходили в землянку к разведчикам, по-отцовски беседовали с нами, вручали партийные билеты, проводили инструктажи перед разведрейдами в немецкий тыл… Да разве в одном письме всё напишешь…»

В начале ноября того же года на домашний адрес Терентия Данилова в Таллин (Эстонская ССР), где он поселился после выхода на пенсию, отправилось письмо бывшего комиссара гороховской бригады. В нём генерал Греков, тепло приветствуя отыскавшегося однополчанина, писал ему: «…получил Ваше письмо с душевным откликом на воспоминание о бастионах Сталинграда. И я очень рад весточке от боевого соратника-сталинградца, ветерана и носителя истории славной 124-й бригады, её отважного, прокалённого всеми огнями разведчика». А в конце комиссар напутствовал бывшего сталинградского разведчика: «Выходит, Терентий Николаевич, нам с Вами выпало принять долги совести и памяти за тех парней, что так самоотверженно, геройски, победоносно отстояли Волгу и Сталинград, очистили от врага родную землю и пробились — Вы к Берлину, я и многие наши — к Кёнигсбергу и Порт-Артуру. Призываю: беритесь за воспоминания о себе, о разведроте, о своих товарищах».

Завязалась обширная переписка между фронтовиками-сталинградцами Т.Н. Даниловым и В.А. Грековым, и вскоре воспоминания разведчика Данилова пополнили сталинградский архив генерала Грекова. Переписка дополнилась встречами, да и просто человеческой дружбой. Война как-то по-своему крепко роднит фронтовиков, будь то рядовой или генерал.

Среди воспоминаний Терентия Николаевича Данилова отдельную страницу представляют повествования о воинах-разведчиках. А начинаются они весьма примечательным, на мой взгляд, вступлением — эмоционально ярким, неожиданным для человека, бывшего на войне разведчиком, а в послевоенные десятилетия оперативным работником органов внутренних дел: «Когда я обращаюсь к воспоминаниям о разведчиках бригады полковника Горохова, то меня словно ослепляет яркий свет, излучаемый их подвигами. Их великое самопожертвование, беспредельная самоотверженность во имя борьбы с фашизмом и идеалов верности служения Родине. Сорок лет назад я стоял с ними в одном строю, плечом к плечу. Так было угодно судьбе, что одни пережили войну, а другие не вернулись домой. Время незаметно меняло и моё представление о них, и теперь я, как бывший боевой товарищ, начинаю видеть их совсем не такими, как прежде».

В письмах Т.Н. Данилова о разведчиках-гороховцах часто упоминается имя капитана Дмитрия Фёдоровича Старощука, которому было суждено возглавить разведку группы полковника Горохова в период начиная с 15 октября 1942 года. О нём я и хочу прежде всего рассказать читателям. Но вначале напомню, что эта дата означает в истории обороны города, почему о середине октября 1942 года все ветераны 124-й бригады вспоминали как о самых грозных, трагических и бесконечно тяжёлых днях за весь период пятимесячных боёв бригады в Сталинграде.

Падение Тракторного. В окружении врага

124-я стрелковая бригада уже второй месяц сражалась с гитлеровскими захватчиками в составе группы войск полковника Горохова на самой северной окраине Сталинграда — в районе Тракторного завода и вдоль береговых балок Мокрой и Сухой Мечёток. К концу сентября 1942 года советские войска заставили гитлеровцев окончательно оставить надежду овладеть Сталинградом на широком фронте. Противнику не помогло маневрирование подвижными танковыми соединениями, поддержанными массированными ударами авиации. Враг сменил тактику — стал сосредотачивать силы на узких участках. 14—18 октября фашисты предприняли решительное наступление на всём городском фронте. Для этого было переброшено много танков и пехоты. Но главный удар был направлен против Сталинградского тракторного завода (СТЗ). 14 октября на Тракторном, в его посёлках развернулись невиданно ожесточённые бои, немцы бешено стремились овладеть заводом. 15 октября в лобовых атаках по трупам своих солдат вражеские дивизии прорубились к Волге с запада и овладели развалинами Тракторного завода, выйдя здесь на берег реки.

После отступления 14—15 октября с Тракторного завода ослабленных соединений и частей, многочисленных разрозненных групп красноармейцев различной принадлежности бригада полковника Горохова, единственная, сохранявшая боеспособность и упорно удерживавшая свои позиции, стала ядром отпора врагу севернее СТЗ в новых, чрезвычайно осложнившихся условиях.

Если говорить о Сталинграде в целом, то его южные пригороды обороняла армия генерала Шумилова. Близ Мамаева кургана дрались основные силы 62-й армии генерала Чуйкова. А севернее Тракторного завода выдвинувшимся в расположение врага бастионом, в полуокружении, прижатая к Волге, держалась группа войск полковника Горохова, прикрывая правый фланг 62-й армии и всего Сталинградского фронта. Находясь между Донским фронтом и Мамаевым курганом, бригада оставалась для врага особо нестерпимой занозой перед фронтом 14-го танкового корпуса армии Паулюса. Противник всеми силами старался от этой занозы избавиться. Потому во второй половине октября положение на этом участке продолжало осложняться. Малочисленные силы группы оказались как бы между молотом и наковальней. Пять огненных недель, 35 бесконечно трудных суток до соединения 24 ноября 1942 года с Донским фронтом гороховцы героически сражались почти в полном окружении с частями двух дивизий противника — 16-й танковой и 94-й пехотной. Враг мог наносить удары не только с фронта, но и с обоих флангов, держал под губительным огнём пути сообщения с островами и левым берегом Волги. По всей линии противник занимал господствующие высоты, насквозь просматривал и простреливал нашу оборону. Своими огневыми средствами, даже пулемётами, он контролировал и Волгу в полосе войск Горохова. Особенно свирепствовала гитлеровская авиация. С рассвета до заката земля на всём участке содрогалась от разрывов бомб и снарядов.

Территория, обороняемая сильно поредевшими стрелковыми батальонами гороховской бригады, к тому времени представляла собой узкую полоску на правом берегу Волги, протянувшуюся вдоль реки на четыре километра. От переднего края нашей обороны до уреза воды в самом широком месте было 1400 метров, а в самом узком — всего 300 метров. Четырёхкилометровая линия обороны проходила по улицам посёлка Спартановка с почти полностью снесёнными бомбёжками и обстрелами деревянными домиками частного сектора. С одной стороны улицы держали оборону и вели наступательные бои немцы, а с другой — гороховцы. Затем линия нашей обороны тянулась к окраинам села Рын`ок, отбитого бригадой у врага в первом наступательном бою в конце августа 1942-го и удерживаемого гороховцами, несмотря на все усилия врага. Теперь Рынок являлся самым северным пунктом обороны не только 62-й армии, но и всего Сталинградского фронта. Бригада, окружённая с трёх сторон, а главное, отрезанная от остальных сил армии Чуйкова, плечом к плечу с бойцами и командирами 149-й бригады дралась с многократно превосходящими силами врага упорно, бесстрашно, до последней возможности, так и не отдав немцам свой рубеж волжского берега до самого конца.

Начальник разведки капитан Старощук

После прорыва немцев в район Тракторного нужно было немедленно по-новому решать вопрос организации разведки. Во главе её полковник Горохов в то тяжёлое время поставил капитана Дмитрия Фёдоровича Старощука, получившего большой боевой опыт в качестве начальника штаба и руководителя разведки 1-го стрелкового батальона бригады.

Сорок суток этот батальон под командованием капитана Цыбулина Степана Петровича вёл манёвренные оборонительные бои на нескольких рубежах почти без артиллерийской поддержки и очень ограниченными средствами борьбы с танками. Батальон наносил гитлеровцам чувствительные удары. Большую роль в этом сыграла эффективная работа разведки. Разведчики, активно участвуя в обороне, отражая атаки, постоянно держали в поле зрения противника, ходили в тыл врага, доставляли «языков». Разведвзвод батальона захватил к этому времени больше пленных, чем бригадные разведчики. Это был бесценный опыт. Но теперь, в новых условиях, его уже не хватало.

Из воспоминаний начальника отделения разведки штаба 124-й бригады Дмитрия Фёдоровича Старощука:

«Службу разведки я любил и всегда придавал ей особое значение будучи на должности начальника штаба 1-го стрелкового батальона. Какой-либо специальной подготовки я не имел, но, очевидно, командование надеялось на то, что я с этой работой справлюсь.

Условия нашей обороны таковы, что противник нас буквально «просвечивал» с прибрежных высот и с воздуха, а мы за этими буграми, как их называли по-местному, ничего не видели. Полудугой эти высоты шли от Волги близ Латош`инки до Верхнего посёлка Тракторного завода. Топографы их обозначили как 64.7, 101.3, 135.4. Каждой солдаты дали своё название с эмоциональным значением: «Комбайновое поле», с аэродромом, с горелым паровозом. И все они — в руках врага.

Что за теми буграми? Может, что-то знала артиллерийская инструментальная разведка артиллерии фронтового подчинения на левом берегу, но до Горохова такая информация, понятное дело, не доходила. Лётчики и штурманы наших ночных бомбардировщиков сами мало что видели, а наши дневные самолёты гороховцы сами видели редко.

Командование группы очень нервничало: сидим словно слепые котята. Только и жди любой пакости от невидимого для тебя врага. Как удара в спину. Поначалу были готовы за языка — полцарства. Но постепенно выяснилось, что сведений от них — пшик один. Дурные какие-то языки. Знают только, что у них буквально под носом творится. Таких сколько ни таскай –­ толку чуть».

Надо отметить, что бригадные разведчики по-всякому изловчались, чтобы проникнуть в расположение противника. В группы захвата включали добровольцев, самых надёжных, толковых разведчиков. Командир С.Ф. Горохов попросил фронтовое командование, чтобы ночные бомбардировщики перенесли свои удары глубже в расположение врага и перестали вешать осветительные бомбы вблизи действий поисковых групп разведчиков. По ночам на переднем крае вспыхивали бурные перестрелки, гранатные бои, подрывались минные поля, взлетали на воздух занятые гитлеровцами дзоты.

Д.Ф. Старощук писал:

«Нам было важно знать, что готовит противник, какие у него ближайшие намерения, кто находится перед нашим фронтом. Эти вопросы тревожили всех: и командиров, и солдат. Передо мною встала очень серьёзная задача, которую нужно было решать быстро. Но как? Испытан метод ночных поисков. Он сопряжён с большими жертвами: на небольшом пятачке чрезвычайно трудно что-то сделать для противника скрытно и внезапно. Каждый успех в этом ещё больше настораживал немцев. А сами языки с передовой часто бывали бесполезны. Итак, идти на колоссальные жертвы среди разведчиков при проведении ночных поисков на передовой или находить другой выход?»

Ещё до октябрьского штурма врагом Тракторного завода на КП к Горохову приехал член Военного совета 62-й армии дивизионный комиссар Кузьма Акимович Гуров. Ему, вероятно, хотелось познакомиться с обстановкой на участке только что влившейся в 62-ю армию группы войск полковника Горохова. Но получилось так, что Гуров больше всего уделил тогда внимание разведке противника. Он подробно и терпеливо выслушал своих собеседников и, когда казалось, что вопрос уже совершенно исчерпан, член Военного совета повёл его как бы совершенно заново:

— Знаете, поиски своим чередом. Но ведь вам ясно, что каждый из них не может повторять предшествовавший ему. В это упирается всё дело. Но почему бы вам на своей родной земле не заняться тыловой разведкой противника? Посоветуйтесь с заводскими партийной и комсомольской организациями. Вместе с ними найдите хороших, верных людей, знающих здешние места, занятые противником. Пусть с добровольцами таким отважным делом займутся наши разведчики, да и контрразведчики.

Той беседой К.А. Гуров «и сам воодушевился, и нас растормошил», вспоминал о том эпизоде В.А Греков. Командование бригады и всей группы войск задумалось о возможности, способах организации, сопутствующих рисках зафронтовой разведки. И вот в конце октября 1942 года, теперь в окружении врага, вопрос встал со всей остротой.

Д.Ф. Старощук описывал, как предполагалось вести зафронтовую разведку:

«После оценки обстановки, зная некоторую беспечность противника в своих тылах, мы, с разрешения командования, пошли по пути ведения агентурной разведки, надеясь, что разведчики будут нести меньше потерь и цели будут достигнуты. До этого был только опыт направления в тыл девушек-разведчиц. Но им было несравненно труднее выявлять чисто военные приметы действий противника.

Мы знали, что разведгруппы неоднократно проникали в тыл к противнику, используя темноту и хорошо зная район боевых действий. Разведчики находились в тылу противника по три-четыре дня, добывая ценные сведения для командования. Мы также знали, что противник, понеся большие потери в живой силе, использует гражданское население для ведения оборонительных работ как в тылу, так и непосредственно на переднем крае.

Используя эти два обстоятельства, было решено переодевать разведчиков в гражданскую одежду (лохмотья) и направлять их в тыл через существующие бреши в обороне противника. Первыми добровольно изъявили желание выполнить поставленную задачу два комсомольца: один сержант, другой рядовой. Фамилии этих героев сейчас уже не вспомнить. Разведка в тылу противника продолжалась около двух недель. Сержант благополучно возвратился назад, а рядовой при возвращении чем-то обнаружил себя. Гитлеровцы схватили его, пытали, затем расстреляли. Об этом, помимо разведданных, доложил сержант, который видел, как героя-комсомольца вели на расстрел, но он вёл себя мужественно и никого не выдал. Этого, теперь безымянного героя даже не наградили посмертно, так как с подозрениями выступил начальник Смерша бригады капитан Юдаков: мол, надо ещё разобраться, как пропал разведчик…

Но разведку в тылах противника нужно продолжать. Был отдан приказ готовить вторую группу разведчиков за линию фронта. В число разведчиков этой группы выразил желание войти политрук роты Данилов».

Зафронтовая разведка действует

Началась кропотливая и серьёзная подготовка к походу в тыл противника второй группы из трёх разведчиков. Д.Ф. Старощук так описывал сложности и особенности подготовки к ней:

«Мы инструктировали своих разведчиков, чтобы они говорили в случае встречи с противником в его тылу, что они рабочие Тракторного завода или завода «Баррикады», ищут пропитание (мешок, топорик или лопатка в мешке), идут за кониной. Так было легче отговариваться: мол, долго сидели в подвале или погребе, ничего не знаем.

Нам приходилось инструктировать разведчиков, какую продукцию выпускали заводы, какие цеха, что делали, доводить всякие подробности из быта и жизни рабочих. Определённое время разведчикам приходилось отращивать волосы и бороды, буквально пропитываться запахами мазута, затхлости и тому подобное. Документов им никаких не давали. Перед выходом они изучали маршруты местности по карте, выходили на наблюдательные пункты для осмотра проходов. Задачи ставились только по карте. Что касается самих задач, то они были одни для всех: установить возможные действия противника, особенно его подготовку к наступлению, а также расположение резервов, сосредоточение техники, места расположения складов боеприпасов».

Направляя вторую группу из трёх разведчиков, командование прежде всего интересовал главный вопрос: будет ли противник вести дальнейшее наступление или нет? Группа в установленное время, поодиночке, через боевые порядки противника перешла линию фронта. Разведчики разошлись по заданным направлениям. Через две-три недели они по одному стали возвращаться. К счастью, вернулись все трое.

По докладам разведчиков, когда они проникли в тыл противника, их задержали в районах Гумрак, Городище и Орловка, тут же направили на рытьё окопов и огневых позиций для артиллерии и миномётов около Орловки. Один из разведчиков доложил и показал на карте, что в районе Орловки сосредотачиваются пехота, танки и артиллерия. Два разведчика показали на карте расположение огневых средств противника и места подготовки позиций для артиллерии и миномётов. Исходя из докладов разведчиков, мы пришли к выводу, что противник на своём левом фланге готовит против 2-го стрелкового батальона наступление частного характера, а не против всей группы Горохова.

Имея полученные разведданные, я доложил наши выводы полковнику Горохову и подполковнику Грекову, которые, однако, усомнились в их достоверности. Было приказано вызвать к ним разведчиков на личную беседу. Все разведчики свои данные чётко подтвердили командованию бригады. На основе добытых сведений разведотделение штаба разослало всем частям сводку с выводами о подготовке противника к наступлению. Наши выводы и прогнозы в дальнейшем подтвердились».

На таких вся армия держится

В тяжелейших условиях окружения Дмитрий Фёдорович Старощук достойно проявил себя, став одним из самых заслуженных организаторов и боевых руководителей разведки в группе Горохова. За плечами офицера был опыт боёв с самураями на озере Хасан, где он получил своё первое ранение и боевой орден. Затем — учёба в Московском краснознамённом пехотном училище имени Верховного Совета РСФСР, прославленной кузнице офицерских кадров. В боях начального периода войны Старощук вновь был тяжело ранен, а после госпиталей был направлен в 124-ю стрелковую бригаду.

В Сталинграде Старощук, всегда полный боевой стремительности и отваги, прославил себя как безгранично отважный, искусный работник штаба, командир, разведчик. На его долю выпало непрерывное пятимесячное участие в боях войск первой линии, защищавших заводы Сталинграда. Он блестяще справился и в стрелковом батальоне, и затем в роли начальника разведки группы войск полковника Горохова. Его мастерство разведки ставилось армейским командованием в пример войскам правого фланга армии Чуйкова. При окончательной ликвидации окружённых частей Паулюса Д.Ф. Старощуку было поручено повести в атаки последние оставшиеся в 124-й бригаде подразделения ветеранов Сталинградской обороны.

Владея всеми тонкостями разведывательного дела, Старощук требовал от разведчиков непрерывных поисков и наблюдения за действиями врага. Он постоянно интересовался настроениями разведчиков. Сам знал их всех в лицо и по имени, знал боевые качества, возможности каждого, высказывал своё мнение, кого можно засылать в тыл к немцам или включить в группу по захвату языка, или выделить для наблюдения за поведением противника на передовой для возможного перехода разведгрупп в немецкий тыл.

Общительный и добрый по натуре, он располагал к откровенности. Было в нём что-то озорное. Любил шутку, заразительно смеялся. В период передышек приходил в землянку к разведчикам, вместе с ними запросто шутил, пел песни, удивляя окружающих своим мягким, душевным голосом.

Скромный до застенчивости, Дмитрий Фёдорович был любимцем бригадных разведчиков. К своему начальнику они неизменно испытывали чувство признательности, всегда говорили о нём с большим уважением. За трудные дни обороны в окружении разведчики так сблизились друг с другом, словно прожили вместе долгие годы. Капитан Старощук по-отцовски беспокоился, провожая «своих» на опасные задания. А сколько восторга, искренней радости проявлял он, когда «его» разведчики возвращались с заданий живыми! Каждого обнимал, благодарил, приободрял, не просто внимательно, а с неподдельным интересом выслушивал их доклады, расспрашивал о всяческих деталях.

На всех производили впечатление не столько эти дотошность и обстоятельность, присущие ему как руководителю большого и сложного дела — военной разведки, сколько то, что в жестоких условиях он всегда сочетал в своих требованиях к подчинённым большую человечность с исключительной верностью долгу разведчика в общей борьбе с врагом.

Дмитрий Фёдорович напутствовал бригадных советом: «Врага остерегаться, но его не бояться!» Он внушал разведчикам, что погибнуть легко, а остаться живым и победить врага — вот в чём геройство. Задача разведчика похожа на работу портного: семь раз отмерь — один раз отрежь. Его напутствия, уроки, беседы с подчинёнными неизменно были наполнены душевной теплотой, искренностью, доверительностью.

После гороховской бригады Д.Ф. Старощук служил начальником разведотдела штаба стрелкового корпуса, учился на курсах «Выстрел», работал в управлении уполномоченного СНК СССР по делам репараций. Был награждён четырьмя орденами, многими медалями. Я убежден, что именно о таких людях, каким был Дмитрий Фёдорович Старощук, по праву говорят: «На таких вся армия держится».

В тяжелейших условиях окружения командование 124-й бригады, новый начальник её разведки, воины-разведчики не только не пали духом, не бросились в отчаянные, но самоубийственные атаки на поджидавшего их врага, а хладнокровно и настойчиво перестроили нашу разведку, дополнив наблюдение и поиски на передовой зафронтовой разведкой в тылу противника. Этот необыкновенно яркий и малоизвестный факт красноречиво свидетельствует, что победа на Волге не чудо или случайность, стечение обстоятельств, как её пытаются принизить злопыхатели и очернители.

Наща победа в тяжелейших условиях каждодневно и ежечасно выковывалась такими вот разведрейдами, упорством на передовой, умением сражаться с немцами существенно меньшими силами, постоянными активными действиями, готовностью умереть, забрав с собой как можно больше врагов.

Высочайший профессионализм, преданность идеалам служения своей Родине, превосходство над противником своим духом позволили командованию 124-й бригады, руководителям разведки группы войск полковника Горохова мобилизовать и подготовить на работу в тылу немцев целое созвездие лучших разведчиков. О них, героях невидимого фронта, мой следующий рассказ.