10 октября 1939 года советский лидер Иосиф Сталин и президент-диктатор Литвы Антанас Сметона подписали договор о взаимопомощи. Полностью этот документ назывался «Договором о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой». В обмен на размещение на своей территории 25-тысячного советского контингента Литва получала полумиллионный Виленский край во главе со столицей Великого княжества Литовского.

Так был решен пресловутый «Виленский вопрос», два десятилетия бывший причиной тяжелейшего военно-политического конфликта в Восточной Европе. Свежеиспеченное Литовское государство объявило Вильнюс своей исконной древней столицей. Новоявленная Речь Посполитая провозгласила, что город Адама Мицкевича литовским националистам она не отдаст.

После польско-литовской войны, путчей, выборов, референдумов и так далее и тому подобного Лига Наций оставила Вильно за Польшей. Литва этого решения не признала ни на минуту. Виленский вопрос стал не просто основой литовской внешней политики: он сделался точкой сборки литовской нации и основой государственности Литвы.

Во всех литовских Конституциях было прописано, что столицей республики является город Вильнюс, который в настоящее время оккупирован войсками страны-агрессора. Песня со строчкой «Эй, мир, мы без Вильнюса не успокоимся» была вторым гимном досоветской Литвы.

Возвращение Вильнюса в состав Литвы, которому в сегодняшней Литве уделили для приличия пару-тройку слов в разделах «в этот день», 80 лет назад стало величайшим национальным триумфом и, по сути, вторым рождением нации.

Наблюдатели вспоминали, что Литву после сообщения о сделке Сметоны со Сталиным охватила всеобщая эйфория. Незнакомые люди на улицах со слезами счастья бросались друг к другу в объятья, салюты гремели без остановки, народные гуляния и праздничные шествия парализовали «временную столицу» Каунас.

Современная Литва, конечно, не может просто делать вид, что вообще ничего не было. Ее оправдания окончательного решения Виленского вопроса сводятся к тому, что литовцы были обмануты преступным советским режимом. Дескать, Сталин передал Вильнюс, потому что знал, что вскоре оккупирует всю Литву.

Ну и, само собой, литовцы в этой истории были невинными жертвами. Советы заставили их быть соучастниками преступления. Дальше по законам логики нужно говорить, что без преступного намерения Сталина повязать Литву новым разделом Польши Вильно так и остался бы польским и все было бы хорошо. Но в Литве этого почему-то не говорят. Мы жертвы, и точка! Больше эту тему не обсуждаем.

Между тем досоветская Литва без обиняков назвала присоединение Вильнюса своей величайшей дипломатической победой: как же, воспользовались международной конъюнктурой и без единой капли крови приросли четвертью территории во главе с исконной литовской столицей.

Литовская власть пытается замолчать очевидное: диктатура Сметоны была не невинной овечкой, а одним из геополитических хищников кануна и начала Второй мировой. Конечно, не тигром-людоедом, как гитлеровская Германия, но вполне себе маленькой злобной водяной крысой, которая не упустила случая использовать обстоятельства и откусила от соседа кусок.

Яркая иллюстрация хищнических инстинктов режима Сметоны — поведение новой администрации в Виленском крае. Литва принялась мстить за годы пребывания Вильнюса в составе Польши, и жертвами ее мести стали простые поляки.

Литовская администрация начала создавать для поляков… концлагеря, лишила население Виленского края гражданства и принялась изгонять отовсюду польский язык.

Старые виленцы одномоментно были лишены свободы передвижения, права покупать недвижимость, устраиваться на работу и участвовать в политической деятельности. Десятки тысяч поляков были уволены, польские школы — закрыты. Литовские полицейские на улицах Вильнюса давали прохожим в зубы за польскую речь. Поляки, которые бежали на Виленщину из оккупированных нацистами областей, лишались свободы.

«Такие лагеря, как в Жагаре, стали предметом, компрометирующим Литву. У правительства возникла обеспокоенность из-за того, что, например, английское радио сообщило, что Литва обещает запихнуть всех польских беженцев в концентрационные лагеря», — писал научный сотрудник университета Ноттингема Томас Балкелис в статье «Война, этнический конфликт и кризис беженцев в Литве; 1939–1940», вышедшей в 2007 году в журнале «Современная европейская история» Кембриджского университета.

Остановить эту вакханалию полонофобии смогла только та самая «преступная» советская власть: после вхождения Литвы в состав СССР в Виленском крае перестали преследовать поляков только за то, что они — поляки.

Эта та самая правда, которую пытается сегодня замолчать и упрятать подальше литовский официоз. Литва не невинная жертва, которая имеет право требовать компенсации за «советскую оккупацию». Литва — выгодополучатель Пакта Молотова — Риббентропа, использовавший сделку со Сталиным для сведения старых счетов и благодаря СССР получивший в результате Второй мировой треть своей нынешней территории.

Так что если уж затевать «второй Нюрнберг» над Советским Союзом, к которому так призывает Литва, то эта гордая прибалтийская республика неминуемо окажется на этом суде среди обвиняемых. Кому-то еще непонятно, почему небо над Вильнюсом 10 октября 2019 года не раскрасят фейерверками?