Никитчук Иван Игнатьевич

Никитчук
Иван
Игнатьевич

Персональная страница

Если мы говорим о цифре, значит обязательно присутствуют вычисления. А если есть вычисления, то в наше время это неизбежно связано с вычислительными машинами и, прежде всего с современными суперкомпьютерами.

Давайте, посмотрим, где находится Россия по созданию этих самых суперкомпьютеров. По итогам последнего ноябрьского рейтинга ТОП-500 самых мощных машин в мире мы свалились в самый низ списка. Вот только почему-то на Совете по науке при президенте, недавно состоявшемся, об этом не было сказано ни слова, вероятно пожалели уши и настроение президента от расстройства.

А расстроится есть чему. Всего три российских суперкомпьютера вошли в рейтинг ТОП-500: на 79-м месте «Ломоносов-2» в МГУ, на 282-м – компьютер Cray в главном вычислительном центре Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, на 485-м – «Ломоносов-1». Первую строчку в рейтинге занимает американский суперкомпьютер Summit (IBM), который был создан по заказу Национальной лаборатории Ок-Ридж Министерства энергетики США, т.е., по сути, прежде всего, для нужд ядерно-оружейного комплекса США. Этот компьютер показал пиковую производительность в 200 петафлопс, т.е. 200 квадриллионов операций в секунду. Такие суперкомпьютеры дают возможность решать массу задач различной сложности, рассчитывать, например, физические схемы ядерных зарядов и выбирать оптимальные из них, моделировать физические испытания ядерных зарядов, их устойчивость к внешним факторам, включая средства поражения и т.д.

У нашего лучшего суперкомпьютера «Ломоносов-2» производительность только пять петафлопс, т.е. в 40 раз меньше. Это значит, что американцы в состоянии просчитать, например, 40 физических схем ядерного заряда, а мы только один.

Сегодня доля России в совокупной мировой производительности суперкомпьютеров составляет всего лишь 0,32%, на уровне статистической погрешности. У Китая – 31,11%, Японии – 7,74%, США – 37,64%, и Евросоюза – 17,65%. Не в этих ли цифрах скрывается причина нашего жалкого положения по доле ВВП в общемировом производстве? Доля Китая в мировой экономике составляет 14,84%, Япония – 5,91%, США – 24,32%, ЕС – 21,37%, Россия – 1,8%.

Отставание России от США по производительности суперкомпьютеров самое большое за все время наблюдений в этой области и становится критическим. Отставание при нынешнем подходе руководства страны может стать необратимым.

Нашим горе-руководителям – юристам и выходцам из силовых структур – надо зарубить себе на носу, если уж взялись за цифровую экономику, что в современном мире страна, желающая победить в конкуренции, обязана победить в вычислениях! Например, руководство Китая это давно поняло, и всего за 8–10 лет создало целую суперкомпьютерную инфраструктуру. Сейчас Китай идет, как говорится, ноздря в ноздрю с США по производительности суперкомпьютеров.

Почему этой сфере придается такое огромное внимание? Прежде всего, потому что суперкомпьютерная индустрия – это снижение себестоимости продукции, рост производительности труда, а, следовательно, улучшение жизни. Сошлемся снова на Китай, в котором средняя заработная плата превысила среднюю заработную плату в России. Сегодня 30% прироста сельхозпродукции дают цифровые технологии. Все современные самолёты, как гражданские, так и военные, считает суперкомпьютер. То же самое с автомобилями. Современные скоростные поезда, гидро- и газовые турбины – всё это суперкомпьютеры. Все лекарства считаются на суперкомпьютерах! Срок их выхода к потребителям сокращается буквально в разы.

США продолжают уделять огромное внимание развитию вычислительной техники и суперкомпьютерных центров. На эти цели ежегодно выделяется до 6 миллиардов долларов. Из бюджета оплачиваются электроэнергия, работа программистов и математиков. В такой центр может обратиться любой со своей задачей и совершенно бесплатно получить решение. Например, стоит задача создания нового более экономичного автомобиля. По техническому заданию математики переводят эту задачу на машинный язык, прогоняют задачу через суперкомпьютер, интерпретируют полученный результат и вручают его заказчику. Заказчику остается только оформить на себя интеллектуальную собственность, и запустить в производство конкурентно превосходящую продукцию. За это он не заплатил ни цента, но бюджет при этом не остается в накладе, поскольку получит поступления от налогов. Это американцы называют политикой бюджетной эффективности. Т.е. США, самая рыночная страна в мире строит за средства бюджета национальные суперкомпьютерные центры с мощнейшими машинами, туда обращается бизнес, и ему бесплатно помогают создавать конкурентно превосходящие изделия. Это и называется «победить в вычислениях»!

У нас же ситуация прямо противоположная. Машинное время продолжают продавать втридорога. Такое впечатление, что суперкомпьютерные технологии сегодня в России просто никому не нужны.Если мы будем и дальше продолжать в таком же духе, то можно заканчивать пустые разговоры о какой-то там мифической цифровой экономике и конкурентоспособности страны.