Щапов Михаил Викторович

Щапов
Михаил
Викторович

Персональная страница

Зато принят закон о лесной амнистии, который вызвал жесткую критику и президентского ОНФ, и оппозиционных партий - это крайне редкий случай. Его обсуждали целый год, но так и не выработали конкретных механизмов по защите земель лесного фонда от мошенников. Закон решил очень важную правозащитную проблему: спас тысячи людей, у которых забирали их дачные участки. Но одновременно, как считают эксперты, он может нанести непоправимый вред экологии ближайших к городам лесов.

Для меня важно, что в федеральную повестку вышла тема сохранения озера Байкал. Но пока мы видим, что реально острые проблемы остаются вне поля зрения федерального руководства.

В центральной экологической зоне Байкала живет 130 тысяч человек, более миллиона - на Байкальской природной территории. Их жизнь попадает под очень специфическое законодательное регулирование. Есть собственный закон "О сохранении озера Байкал", есть отдельные пункты в Водном и Лесном кодексах, международные хартии и соглашения, постановления и распоряжения правительства, внутриведомственные документы. В итоге нормативно-правовая база настолько сложна и противоречива, что жить рядом с озером практически невозможно. Нельзя заниматься сельским хозяйством, нельзя нормально построить себе дом, нельзя организовать детскую площадку, нельзя даже похоронить умерших. За последние 20 лет все настолько сосредоточились на охране озера, что забыли про живущих там людей, сделав их жизнь невыносимой.

Этим летом показалось, что ситуация начала меняться. Президент обратил внимание на решение проблемы людей на Байкале. Он очень точно расставил приоритеты: охрана озера не должна создавать проблемы местным жителям. Но, если посмотреть непосредственно на действия правительства, то проблема противоречивой нормативно-правовой базы осталась за бортом, а прямые распоряжения главы государства по конкретным проблемам выполнять никто не спешит. Законопроект об ослаблении режима экологической экспертизы не внесен до сих пор (хотя срок стоял - 1 декабря), решение о границах водоохранной зоны зависло где-то в недрах министерств и ведомств и т.д.

Еще более показательна ситуация с запретом лова омуля на Байкале. Никто не против введения запрета, но мы с самого начала требовали прежде чем вводить эту меру, решить вопрос с трудоустройством рыбаков. На Байкале только по официальным данным от ловли рыбы зависит жизнь полутора тысяч человек, по нашим - пятнадцати. Работать им больше негде, запрет оставит их без средств к существованию. Федеральные чиновники в ответ кивали, соглашались и не делали ровным счетом ничего. В итоге, когда президента журналисты спросили про эту проблему, он отреагировал как и должен был любой отреагировать руководитель: сначала нужно было решить проблему трудоустройства рыбаков, потом запрещать.

На этих примерах видно, что год экологии, который должен был поменять политику федерального центра, само понимание чиновниками экологических проблем, не изменил ровным счетом ничего. Бюрократия не хочет ни решать экологические проблемы, ни искать баланс между интересами людей и защитой окружающей среды. Это пытается сделать глава государства, но даже его распоряжения тонут в чиновничьем болоте.

Необходимо перестать увлекаться всеми этим "годами экологии". Экологическая политика должна быть системной, целенаправленной и постоянной. В ее основе должно лежать право человека на нормальную окружающую среду. Первое, что необходимо сделать, - провести полную ревизию нормативно-правовой базы в экологической сфере. Нужно устранить все противоречия, дыры и пробелы в законодательстве. Возможно, стоит создать единую рабочую группу из депутатов, сенаторов, представителей региональной и федеральной власти, которая займется таким аудитом и выполнит его в четко обозначенные сроки с конкретным результатом.