Как вступить в КПРФ| КПРФ в вашем регионе Eng / Espa

«Ожидание - самый острый признак жизни». Писатель и депутат Сергей Шаргунов - о действительности литературной и не только

Уходящий 2017-й стал для Сергея Шаргунова годом яркого писательского и общественного взлета. Нашла путь к читателю его долгожданная книга «Валентин Катаев. Погоня за вечной весной». В отличие от многих коллег по Госдуме (избран в нее осенью 2016 года), Сергей показал себя реальным защитником интересов избирателей: боролся с закрытием школ и медицинских учреждений, протестовал против демонстративно корявого закона о реновации: Договорившись с писателем об интервью, корреспондент «Труда» пожелал Сергею получить премию «Большая книга». А на следующий день пришло известие: среди лауреатов самого масштабного российского литературного конкурса и Шаргунов.

Газета «Труд»
2017-12-25 12:32
Шаргунов Сергей Александрович
Шаргунов
Сергей
Александрович
Персональная страница

— Поздравляем, Сергей, с таким серьезным признанием! Но почему именно Валентин Катаев привлек ваш писательский интерес?

— Первая глава у меня так и называется: «Почему Катаев?». Ответ, надеюсь, содержится в книге. Но если говорить совсем коротко, то это мой любимейший отечественный писатель советского периода. Притом что я искренне влюблен в его прозу, мне всегда было досадно, что его остросюжетная и головокружительная судьба до сих пор толком не высвечена в исследованиях. Конечно, эта книга должна была появиться.

— Кажется, вы в чем-то отождествляете себя с Катаевым. Он — энергичный, бодрый человек, жизнелюб, рано ставший писателем. Все это можно сказать и про вас, не так ли?

— Если говорить о бодрости, некоторое сходство вполне возможно. Когда я писал эту книгу и проникался образом героя, мне передавалась катаевская энергетика. Но я хорошо понимаю, что мы очень разные. Все-таки Валентин Петрович Катаев был «вездесущим затворником», по меткому выражению Андрея Вознесенского. Возможно, общественный темперамент у меня посильнее, чем у Катаева, возможно, в каких-то вопросах я бескомпромисснее Валентина Петровича, но так ведь и разные эпохи нам выпали. Но если говорить об изобразительности, о яркости и живописности его прозы, сравнение с ним мне лестно. И в этом смысле Катаева считаю своим учителем.

— Как по-вашему, всегда ли присуждают премии за литературные заслуги? Или к этому примешивается и общественная деятельность, и какие-то вехи судьбы и прочие соображения?

— Насчет прочих соображений не знаю, хотя живем мы не в безвоздушном пространстве. Достаточно посмотреть на жюри «Большой книги», чтобы понять, что особых доброжелателей у меня там нет. И в этих условиях мне особенно приятно было получить премию, поскольку мне ее присудили специалисты, не совсем согласные с моими общественными высказываниями, но вынужденные признать качество и значимость книги. У нас ведь столько нетерпимости в обществе, и те, кто причисляет себя к прогрессистам, по сути, принадлежат к воинствующей постсоветской среде, где готовы просто линчевать любого «уклониста». Хорошо, что некоторые из них, как я понимаю, себя превозмогли и сумели увидеть в моей книге серьезное литературное исследование.

— Как удается вам совмещать литературные занятия и государственные? Ведь писатель в каком-то смысле должен отрываться от бренной земли, чтобы ощутить «музыку сфер». Да и физически такое совмещение довольно тяжелое...

— Да, это правда тяжело. Но я «отрываюсь» от бренной, по вашему выражению, земли в самолете. У меня постоянные многочасовые перелеты в сибирские регионы, которые я представляю как депутат. Вот там-то, в самолете, хорошо думается и пишется, когда никто не мешает.

— Но от депутатских мыслей, наверное, непросто оторваться даже в самолете?

— Это особый регистр. Ими, регистрами, приходится пользоваться, чтобы переключаться. Я сейчас, например, выкроил день, чтобы побыть с ребенком на даче. А он мне пытается мешать давать вам интервью... Кроме того, мне нужно сейчас дописывать рассказ, который войдет в новую книгу прозы. Подозреваю, вряд ли его сегодня удастся закончить.

— А что за книга? Когда выходит?

— Весной планируется издание в редакции Елены Шубиной — совершенно новые тексты. Кстати, если говорить о депутатской деятельности, она меня тоже вдохновила на создание одного рассказа, который, надеюсь, многих рассмешит, а может, у кого-то и слезу выжмет.

— Что же вам удалось «сдвинуть» в этом мире как депутату?

— Я делаю то, что, как думаю, обязан и в силах cделать. Женщине вернул детей, которых у нее пытались отнять. Восстановил движение автобусов, чтобы бедные школьницы не шли, как Красные Шапочки, впотьмах по сибирской тайге учиться. Каждый день стараюсь сделать что-то небольшое для маленького человека. Вот такой «малой» политикой, надеюсь, приношу конкретному человеку облегчение или даже радость. Например, недавно хотели выкинуть женщину из ее единственного дома, а детей — забрать в детский дом. Я приложил все усилия, и удалось ее спасти «всем миром». Выкупили ее дом, купили ей корову, она теперь счастлива. А премия, которую я сейчас получил, даст возможность построить долгожданную детскую площадку в шукшинских Сростках на Алтае.

— Вы ведь и первую свою премию «Дебют» отдали на благотворительность — поддержали сидящего в тюрьме Эдуарда Лимонова.

— Да, отдал тогда деньги адвокатам Эдуарда Вениаминовича. Если в том случае это было еще и способом привлечь внимание общественности к судьбе Лимонова, большого русского писателя, то сейчас я просто хочу без специального информационного сопровождения добиться конкретного результата, помочь обыкновенным людям. Хотя, разумеется, я не собираюсь скрывать, что несколько сот тысяч рублей из премии «Большой книги» отдам «на Сибирь»...

— Хочу задать вам важный, хотя и немного наивный вопрос. Писатели частенько обращаются к властям за помощью: помогите деньгами, помогите льготами... Лично мне кажется это довольно странным, потому что им уже дана награда: чувствовать и видеть то, что не способны видеть миллионы других. Занятие литературой — само по себе удовольствие. А за удовольствие надо платить, может быть, лишая себя чего-то в обычной, бытовой жизни. Надо ли государству содержать писателей?

— Отвечу на ваши рассуждения конкретным примером. Есть, например, переводчики. Недавно ушел из жизни Юрий Иванович Архипов. Он за свой перевод собрания сочинений Франца Кафки в нескольких томах получил смехотворно малые деньги. Если люди ровным счетом ничего не получают за свой нужный для всех, для общества, для читателей труд, то я считаю, что это как минимум несправедливо. Потом, есть же еще библиотекари, книжные магазины, издательства. Вся эта культурная инфраструктура, безусловно, требует государственной поддержки.

А что касается собственно писателей, поэтов, критиков, то мне бы хотелось, чтобы не погиб такой важный институт, как толстые литературные журналы. Более того, мечтаю добиться, чтобы появился новый хороший литературный журнал, в котором писателям бы платили достойные гонорары. Хорошая проза, поэзия, критика заслуживают того. Но, к сожалению, в нашей стране представления об очень многих вещах находятся на пещерном уровне. Например, некоторые инвесторы, хорошие, добрые ребята, бизнесмены, не понимают, о чем речь, когда начинает обсуждаться поддержка литературы. Зачем она нужна? Зачем поддерживать то, что не приносит моментальную прибыль? И это беда общества — то, что у нас нет понимания значимости культуры.

— Журнал, о котором вы сейчас сказали, будет представлять какое-то политическое течение?

— Ни в коем случае! Только поверх барьеров! Там должно быть все талантливое. Но пока что это исключительно мечта. Хотя, бывает, мечты сбываются.

Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.