По общему мнению участников, как минимум в двух из 18 российских  регионов, где в сентябре пройдут выборы губернаторов, вероятность второй тура очень высока -  это Архангельская и Иркутская области. Но если в Архангельской области эта вероятность складывается  в силу  общих протестных настроений, то в Иркутске  к этому располагает наличие сильного оппонента "официальному" кандидату.

Очевидно, что действующая власть стремится избежать такого сценария - на эту мысль наталкивает снятие с выборов Евгения Юмашева. Как считает, Константин Калачёв, руководитель Политической экспертной группы, участие Юмашева в выборах делало второй тур неизбежным - эта фигура оттянула бы на себя большой процент голосов.  Да и сама кампания официального кандидата строилась явно в расчете на выборы-"референдум", на который просто будет одобрена кандидатура врио. Отсюда - нехватка встреч с населением, каналов обратной связи и прямого диалога.

- Но выборы оказались конкурентными - в них участвуют две равновеликие фигуры, способные решать вопросы на федеральном уровне, способные выдвигать конкурентные предложения. Поэтому хотелось, чтобы последняя неделя стала не неделей  черных технологий, а была отмечена конкуренцией  команд - до сих пор непонятно, что представляет собой команда врио, на кого он будет опираться, ведь с местными элитами у него отношения сложны, - и конкуренцией программ, - пожелал Константин Калачёв.

"Михаил Щапов - это явный претендент на второй тур, - согласен Илья Гращенков, генеральный директор Центра развития региональной политики. - Это кандидат действительно сильный, подготовленный,  с проработанный программой. 200 страниц - это детальный план работы, это не 28 страниц формальной программы Игоря Кобзева. Я давно не видел такой  проработки. При этом программа Щапова полностью в тренде федеральной повестки,  в ней делается упор на федеральные национальные проекты, на те моменты, которые озвучивает президент. В этом смысле Щапов -  абсолютный прагматик, он даже более ориентируется на президента, чем его оппонент.

"Проблема Сергея Левченко заключалась в том, что будучи "ортодоксальным" коммунистов, он не смог построить отношения с Кремлем. Новое поколение коммунистических политиков - это  прежде всего прагматичность", - согласился Олег Бондаренко,  директор Фонда прогрессивной политики.

Эта прагматичность, считают эксперты, не только делает  Щапова договороспособным - а значит допустимым - кандидатом в глазах центра, но и позволит ему собрать ту часть электората, которая на парламентских выборах голосует за КПРФ, а на федеральных -  за Владимира Путина.

Исраэль Шамир, российско-израильский писатель и публицист, отметил еще одну особенность выборов - они проходят на фоне пандемии. В ситуации" постковида", как считает он, сформировался серьезный запрос на коммунистическую идею социальной справедливости, на социальную поддержку и на ограничение олигархических структур.   Люди ждут, что кандидаты предложат по этим пунктам.

С другой стороны в Иркутской области,  где за последние 15 лет часто сменилось 5 губернаторов, остро строит проблема преемственности политики. В случае избрания Игоря Кобзеве, области опять придется начинать с нуля. А избрание Михаила Щапова дает шанс на ту самую преемственность.

Но Щапов не просто преемник, его фигура -  апгрейд всего образа КПРФ  в глазах электората и элит. А его программа - это серьезный апгрейд  программы Левченко. Действующий врио, формально отменив пятилетний план предыдущего правительства региона, по факту вынужден ему следовать, поскольку его параметры "зашиты" в трехлетний бюджет. А принципиально новго пока ничего не предлагает. Щапов же открыто ссылается на "пятилетку", но при этом честно указывает, что нужно учитывать последствия коронакризиса, что  старые прогнозы устарели, и пересчитывает целевые параметры.

Он честно признает, что промышленность и сырьевые ресурсы не могут быть драйвером развития экономики, поскольку эти  активы принадлежат в основном федеральным финансово-промышленным структурам. И проекты их развития - это проекты конкретных хозяйствующих субъектов, на которые регион влиять не может. Он понимает, что сельское хозяйство в зоне рискованного земледелия -  не более чем продуктовая база, обеспечение продовольственной безопасности области, но не отрасль опережающего развития. И делает ставку на те сферы, на которые область может реально влиять и которые действительно могут обеспечить быстрый рост  - туризм, лесная отрасль и цифровизация.

Отдельно участники круглого стола  оценили  перспективы отношений, в том числе бюджетных, между областью и центром.

"Игорь  Кобзев в своей риторике  часто  использует идею, что через его близость к федеральным фигурам в Иркутскую область придут какие-то блага, деньги, которые область была лишена. Но в свете грядущего экономических сложностей, связанных с пандемией, неизбежных секвестров  - а это коснется не только регионов, но и федерального бюджета - возникают сомнения, насколько  все эти обещания "золотого дождя" реалистичны. Это скорее элемент популизма. В реальности деньги, которые получают регионы, это вопрос компетенций регионального правительства по участию в федеральных программах", - акцентирует внимание Дмитрий Козлов, доцент Иркутского государственного университета

И здесь у главного кандидата от оппозиции есть и еще одна сильная черта, убеждены эксперты - это понимание  бюджетных процессов.

- Как депутат Госдумы,работающий в комитете по бюджету и налогам, он занимался этими вопросами четыре года. Он понимает, как это работает, как регион может получить деньги - встроиться в федеральные программы.  Понимает, как в них можно встроиться. Кобзев же попадает в когорту "витрин режима", достаточно неповоротливы. Им надо помогать, надо давать денег. Но давать могут и перестать, потому что экономика валится. И сейчас победит тот, кто шустрее, -  подчеркивает Илья Гращенков.

В целом, считает Владислав Шиндяев, председатель исполнительного комитета Иркутского регионального отделения "Ассоциации юристов России",  регион встречает эти выборы не в состоянии политической информационной войны,  как в 2015 году, но в состоянии эмоционального разрыва.

"Этот разрыв обусловлен тем, что никто не понимает, что ожидать от врио. От него ждали социального диалога. Но наладить его он не сумел ни с одним кругом общественности - все в итоге свелось к тому, что врио просто "решает задачи". Разговора с обществом нет.  Мы периодически видим агитационный материал о том,что строятся социальные объекты, которые вообще-то должен строить любой губернатор, что он работает без выходных. Но людям все равно - да хоть круглые сутки.  Нет понимания, чего ожидать в будущем: ну вот, мы возродим Тулун, а что дальше будем делать?" А именно это является критерием выбора, -  считает эксперт.

Участники круглого стола заметили, что сейчас области остро нуждается в формировании образов будущего, в проектах развития.  Больше нет необходимости кого-то спасать.  В этом смысле губернатор-спасатель не релевантен картине реальности. Нужно думать о развитии. И выиграет тот кандидат, который этот образ  будущего нарисует.

- Хотелось бы чтобы вопрос в этот раз стоял о выборе парадигмы развития региона, и чтобы голосование, которое пройдет было осознанным, - резюмировал Владислав Шиндяев.