В начале января 2017 года стало известно, что в адрес председателя правительства Российской Федерации поступило обращение министра культуры РФ В.Р. Мединского с просьбой поддержать совместное предложение нынешних генеральных директоров РГБ (В.И. Гнездилов) и РНБ (А.И. Вислый) об объединении крупнейших книгохранилищ.

Научное сообщество против

Неприятие этого проекта общественностью, как научной, так и ученической, обозначилось практически сразу. Петербургские студенты-филологи провели акцию протеста против объединения Российской национальной библиотеки и Российской государственной библиотеки. Студенты вышли к зданию РНБ на Московском проспекте с плакатами, надписи на которых гласили: «Я не хочу жить в филиале Москвы», «Объединимся против объединения». Свою акцию они объяснили так: «Мы протестуем, потому что власть уничтожает не только библиотеку, но и петербургское образование в целом. Нам не нужна такая власть. Нам нужна библиотека».

Через несколько дней уже далеко не студенты, а петербургские учёные провели целую серию пикетов протеста у главного здания Российской национальной библиотеки на Невском проспекте.

Профессионалы подчёркивают, что реализация проекта приведёт к фактическому уничтожению РНБ — крупнейшего национального книгохранилища не просто общероссийского, но мирового масштаба. Трое ведущих представителей российского библиотековедения — глава Библиотеки Академии наук В.П. Леонов, профессора А.В. Соколов и Ю.Н. Столяров — обратились к президенту В.В. Путину с открытым письмом, в котором рассказали о кризисном состоянии российской библиотечной системы в целом и о пагубных последствиях объединения двух центральных библиотек: «...В нашей стране происходит многолетнее и последовательное разрушение библиотечной системы. Сеть муниципальных библиотек ежегодно сокращается на 700—900 учреждений, происходит отток квалифицированных кадров. Библиотечная школа и библиотечная наука находятся в кризисе. Библиотечная политика министерства культуры России противоречит «Основам государственной культурной политики», в которых предусмотрено сохранение библиотек как общественного института распространения книги и приобщения к чтению».

Статистика подтверждает опасения специалистов. Как сообщила Счётная палата РФ, в 2014 году, объявленном Годом культуры, число библиотек в России сократилось на 340 единиц, а читателей — на 524 тысячи человек. Всего за минувшие четверть века количество библиотек в России значительно уменьшилось: с 57,2 тысячи в 1992 году до 38,9 тысячи в 2015 году.

Ещё до начала уличных акций 18 российских историков и филологов выступили против слияния двух крупнейших библиотек страны. А когда в начале февраля за критику слияния библиотек уволили библиографа РНБ Татьяну Шумилову, уже 40 филологов, литературоведов, писателей, переводчиков и издателей, среди которых кандидаты и доктора наук, подписали коллективное письмо в её защиту.

Первые жертвы

Предполагается, что в результате «реформирования» двух главных библиотек страны без работы могут остаться порядка 400 человек. Главного библиографа информационно-библиографического отдела Российской национальной библиотеки Татьяну Шумилову позволительно считать первой жертвой. Можно сказать — показательной. Формально причиной увольнения стало её отсутствие на рабочем месте более четырёх часов. В это время Шумилова находилась на пресс-конференции, где она раскритиковала инициативу руководителя РНБ Александра Вислого произвести слияние петербургской библиотеки с московской РГБ. Она сравнила слияние со «смертью петербургской библиотеки».

Рассказала библиограф и о текущем положении дел, о том, что у РНБ не хватает денег на дополнительные экземпляры, на библиографические пункты обслуживания в читальном зале, что сократилась подписка на периодику и библиографические издания. По поводу периодических изданий, которые читальный зал РНБ не получает, было заявлено: «Нам стыдно перед читателями, но с нашей стороны картина абсолютно трагическая, и сделать мы ничего не можем, причём это погружение в ущербное состояние РНБ мы наблюдаем уже много лет, и перемены к лучшему не видно».

Собственно, выступление Т. Шумиловой не было предусмотрено регламентом пресс-конференции. На то, чтобы взять слово, её сподвиг тот факт, что приглашённый директор РНБ А. Вислый, обязанный рассказать общественности о положении дел, на мероприятие не явился. И когда прозвучал резонный вопрос журналистов, будет ли кто-то выступать собственно от библиотеки, Татьяна Шумилова встала и выступила. Хотя могла и промолчать.

Шумилова провела на пресс-конференции менее четырёх часов, причём заранее уведомив руководство отдела о том, что просит на этот день выходной. Но несмотря ни на что, сотрудника, посвятившего библиотечному делу 32 года, уволили за несколько дней. Сейчас она готовится доказать незаконность своего увольнения в суде.

А зачем, собственно?

Главным аргументом объединения РНБ и РГБ его сторонники называют оптимизацию расходов двух библиотек. В то же время эксперты обращают внимание на то, что само по себе объединение потребует серьёзных финансовых вложений, которые эффективнее было бы потратить на обновление РНБ.

Директор РНБ А. Вислый уверяет через СМИ, что объединение прежде всего касается электронных ресурсов двух крупнейших библиотек России, что речь не идёт о физическом объединении их фондов и если сокращения сотрудников и начнутся, то они не будут связаны с объединением.

Второй аргумент «за» объединение: экономия площадей для хранения книг и других печатных изданий. Сейчас по закону в обе библиотеки должны поступать обязательные экземпляры всей печатной продукции. В случае объединения количество экземпляров сократится в два раза, а следовательно, сократятся и площади, необходимые для хранения.

«Реформаторы» также тщеславно заявляют, что слияние приведёт к созданию самой крупной в мире национальной библиотеки. Однако никто не может ответить, зачем это нужно.

Собственно, на этом перечень аргументов «за» объединение и заканчивается. Из чего следует, что руководство отечественной культуры озабочено не кризисным состоянием библиотечной отрасли и разумным использованием её культурно-просветительного и научно-информационного потенциала, а экономией средств на содержание и возможностью похвастаться самой большой библиотекой. Как она при этом будет работать? К каким утратам приведёт её формирование? Ответов на эти вопросы не слышно.

Зато слышны голоса противников очередной преступной «оптимизации».

А что на самом деле

Заверения чиновников, что фонды библиотек не пострадают и по-прежнему будут в одинаковой мере доступны в обоих городах, не выдерживают никакой критики. Инициаторы объединения прямо утверждают: это слияние позволит вдвое сократить количество поступающих в них обязательных экземпляров печатной продукции, что решит проблему нехватки площадей для хранения литературы. Таким образом, либо в Москве, либо в Петербурге читателям и исследователям будет недоступна часть новых книг и периодических изданий, что осложнит научно-исследовательскую деятельность российских учёных. Умалчивают чиновники и о том, что если поступление печатных экземпляров сократится вдвое, то также сократится и их доступность для читателей. Если любой экземпляр будет храниться в Москве, то, чтобы ознакомиться с ним, туда придётся ехать или возить заказы из одного города в другой.

В случае если будет создана единая библиотека, распределение фондов между отделами станет внутренним делом её администрации. Редко используемые фонды, ставшие в результате объединения дубликатными, будут беспощадно распроданы и утеряны. Страшный пожар в библиотеке ИНИОН РАН в январе 2015 года, последствия которого до сих пор поражают воображение (уничтожены свыше миллиона уникальных единиц хранения и каталог), показал, что именно такое дублирование страхует нас от подобных трагедий.

Дефицит площадей для хранения действительно проблема. Российская государственная библиотека из-за дефицита помещений арендует склад в Можайске, где книги содержатся в обычных ящиках. О какой сохранности можно говорить в этих условиях? Библиотекам очень нужны новые помещения. Но правительство постоянно ссылается на отсутствие средств. Однако, как показывает практика, этот недостаток является весьма выборочным. Например, на строительство Ельцин-центра в Екатеринбурге из бюджета было выделено 7 миллиардов рублей. Теперь эта организация занимается тем, что открыто пропагандирует антисоветизм и русофобию. К примеру, предлагает реабилитировать власовских преступников.

Создание Национальной электронной библиотеки не может и не должно служить оправданием для решения о слиянии. Не случайно в законе об обязательном экземпляре предусмотрено хранение как печатных, так и электронных изданий. Работа с электронными каталогами и оцифрованными изданиями не может заменить работы в читальных залах с литературой и периодикой. Потребность личного присутствия в фондах и работы с оригиналами есть в первую очередь у гуманитариев, текстологов, историков и филологов, которые в ходе безответственных опытов бюрократии просто лишаются возможности профессионально работать.

«Сокращение обязательного экземпляра — это агрессия против книжной культуры, — считает профессор А.В. Соколов. — А сокращение сотрудников в итоге повлияет сокрушительно на книжную и библиотечную культуру Петербурга и страны в целом, на престиж библиотечной профессии. РНБ с 1957 года является научным учреждением, тут сосредоточены квалифицированные кадры». «Утратить оптимизм, посыпать голову пеплом и идти на кладбище — последнее дело, бороться надо», — уверен профессор А.В. Соколов.

Заверения инициаторов реформирования в том, что сокращений не будет или они не будут связаны с объединением, не вызывают доверия у профессионалов. «Работу могут потерять около 400 человек, — говорит Зоя Чалова, директор Центральной городской публичной библиотеки им. Маяковского, президент Петербургского библиотечного общества, — это данные профсоюза РНБ. А устроиться на работу библиотекарю в Петербурге сложно. Недавно в нашей библиотеке «висела» вакансия с окладом в 25 тысяч рублей, так за две недели на неё откликнулись 125 человек». «Пусть открыто покажут документы, а не за нашими спинами, сколько можно унижаться! Надо бороться и не сдаваться», — резюмировала З. Чалова.

Последствия катастрофичны

Решимость ведущих специалистов библиотечного дела сопротивляться объединению становится понятна, если, хотя бы в первом приближении, перечислить последствия «реформирования».

Под ударом две крупнейшие библиотеки, обладающие уникальными фондами мирового значения (фонд РГБ составляет 45 миллионов единиц хранения, РНБ — 36 миллионов единиц). Болезненные изменения уже и так их коснулись. В РНБ произведено критическое сокращение штата нескольких отделов: информационно-библиографического (ИБО), отдела библиографии и краеведения (ОБИК), а также отдела обработки и каталогов. В итоге, по словам специалистов, срок от момента поступления книги в библиотеку до возможности её получения читателем составляет в некоторых случаях до полутора лет. Объединение приведёт к тому, что все эти процессы только усугубятся. В то же время РНБ всегда была оплотом и поддержкой региональных библиотек, изучала их состояние, боролась за них, испытывающих трудности с комплектованием, выживанием. Эта функция поддержки уйдёт.

В случае объединения библиотек источники экономии якобы лежат на поверхности: благодаря сокращениям будет получена экономия заработной платы порядка 250 миллионов рублей в год, якобы повысится статус объединённой российской библиотеки на международной арене. Подобная аргументация не похожа на экономически и культурно-политически обоснованную проработку предлагаемой реформы.

Во-первых, объединение обернётся очевидным сокращением финансирования и неизбежной реструктуризацией библиотеки. То есть в каждой из двух библиотек будет поражён единый организм — система, годами создававшаяся профессионалами своего дела.

Во-вторых, это приведёт к невиданному разрастанию управленческого аппарата на фоне сокращения профессиональных библиографов и других грамотных специалистов. Произойдёт утрата исследовательских и научных функций библиотеки.

Кроме того, на период реконструкции читатели рискуют потерять даже теперешние условия работы: явно пострадают доступность электронного заказа, сроки выдачи, комплектация фонда.

Не так важно для читателей, если одно или два юридических лица сохранятся при выполнении бессмысленного и наверняка затратного проекта слияния, а по сути поглощения. Читателям нужны постоянно работающие, а не постоянно реформируемые и сокращаемые библиотечные центры. Библиотеки страны представляют собой культурную, научную и образовательную ценность.

В тиши чиновничьих кабинетов

Особую тревогу и возмущение вызывает кулуарность принятия решения о готовящемся объединении. Тексты обращений директоров РГБ и РНБ Владимира Гнездилова и Александра Вислого, а также обращения министра культуры Владимира Мединского к председателю правительства Дмитрию Медведеву остаются неопубликованными, их содержание известно лишь в пересказах. Кулуарность подготовки к реформе, секретность принятия решения, определяющего судьбу библиотек, ставит под сомнение любые декларации о благих намерениях.

Протест вызывает уже то, что такие министерские инициативы в нашей стране в принципе возможны, и при этом без предварительных консультаций и учёта мнения специалистов, экспертного сообщества, признавшего идею создания единой библиотеки на базе РГБ и РНБ циничной и разрушительной.

Серьёзно заговорили об объединении в начале 2016 года, когда не был продлён контракт с теперь уже бывшим директором РНБ А. Лихомановым. Ему на смену был прислан из Москвы А. Вислый.

Важнейшая национально-культурная акция готовилась и готовится келейно, в бюрократических кабинетах, втайне от сотрудников РГБ и РНБ, не говоря уж о российских библиотекарях, кровно заинтересованных в нормальном развитии головных организаций отрасли. План объединения библиотек-гигантов осуществляется на основе личной унии двух управленцев. В то же время глава Библиотеки Академии наук В.П. Леонов считает, что «не надо преувеличивать компетентность людей, которые принимают решения. Вислый и Гнездилов в библиотечной среде — люди чужие». Это мнение имеет под собой основание. Так, А. Вислый является кандидатом физико-математических наук и был в РГБ директором по информатизации.

Зоя Чалова, директор Центральной городской публичной библиотеки им. Маяковского, президент Петербургского библиотечного общества, говорит, что за спиной библиотечного сообщества тихо решают судьбу Публички: «Это библиотека нашего города, в котором сотни библиотек, в котором есть библиотечная общественность. Мне бы очень хотелось увидеть Александра Ивановича Вислого, и я не побоюсь ему сказать в глаза, что он уже год практически в нашем городе и ни разу не поинтересовался, что происходит в библиотеках Петербурга, что есть Петербургское библиотечное сообщество, что есть человек, его возглавляющий, это неуважительное отношение ко всем нам».

Схватка за недвижимость

Общий объём финансирования федеральной программы «Развитие библиотечного дела» в 2016 году составил 3,3 млрд. рублей (на финансирование государственных библиотек Москвы и Санкт-Петербурга).

Речь идёт не только о распределении финансирования, но и о борьбе за владение объектами недвижимости. Практика показывает, что там, где затеваются слияния, поглощения, «оптимизации» и т.п., подноготная заключена в борьбе за право на недвижимость. Исторические здания библиотек имеют, помимо рыночной стоимости, историческое, символическое значение и не должны терять и этой ценности, поскольку распоряжаются ею на благо общества.

Однако и в истории слияния РНБ и РГБ уже есть проекты перемещения библиотечных коллекций на городские окраины и за черту города.

А как насчёт законности?

Принимаемое решение противоречит не только здравому смыслу, но и законам Российской Федерации. В соответствии со статьёй 18 Федерального закона «О библиотечном деле» «национальные библиотеки Российской Федерации относятся к особо ценным объектам культурного наследия», «их ликвидация либо перепрофилирование не допускаются, целостность и неотчуждаемость их фондов гарантируются».

Для реализации проекта по объединению потребуется исключить РНБ из Государственного свода особо ценных объектов культурного наследия народов РФ. Однако исключение из него как законом «О библиотечном деле», так и «Положением о Государственном своде особо ценных объектов культурного наследия народов РФ», утверждённым постановлением правительства РФ, вообще не предусмотрено.

Профессор Соколов напомнил о Федеральном законе «О библиотечном деле», принятом ещё в 1994 году: «Там говорится, что национальные библиотеки являются научно-исследовательскими учреждениями по библиотековедению, библиографоведению и книговедению, методическими научно-информационными и культурными центрами федерального значения. Вот буквально так и написано. Национальные библиотеки у нас относятся к особо ценным объектам культурного наследия народов России, изменение формы собственности национальных библиотек, их ликвидация либо перепрофилирование не допускаются, целостность и неотчуждаемость фондов гарантируются».

Но закон, как и разрушительные последствия затеянного преобразования, кажется, мало волнует реформаторов.

15 февраля на заседании городского парламента депутаты приняли постановление «Об обращении Законодательного собрания Санкт-Петербурга к министру культуры Российской Федерации В.Р. Мединскому». В обращении содержится просьба не допустить поспешных решений по вопросу структурного и административного объединения Российской национальной и Российской государственной библиотек. Обращение решительно поддержала фракция КПРФ.

Эту позицию прокомментировала руководитель фракции КПРФ в Законодательном собрании Санкт-Петербурга О.А. Ходунова: «Мы уже видели разрушительные процессы на примере Академии наук, медицинских учреждений, а теперь — библиотеки. Такие реорганизации мы считаем по сути преступными. Реструктуризация повлияет не только на научную составляющую, но и на социальную, а Петербург – научный центр и должен иметь свою библиотеку, имеющую огромную историческую и культурную ценность».

Из истории

Российская национальная библиотека, находящаяся в Санкт-Петербурге, — одна из первых публичных библиотек в Восточной Европе, которая как Императорская публичная библиотека открыла для читателей свои двери 2(14) января 1814 года. Российская государственная библиотека тоже своими корнями связана с Петербургом. Созданный в 1831 году Румянцевский музей в 1845 году вошёл в состав Императорской публичной библиотеки. В связи с трудным материальным положением музея было принято решение о его переводе в Москву.

19 июня (1 июля) 1862 года императором Александром II было утверждено «Положение о Московском публичном музеуме и Румянцевском музеуме», ставшее первым юридическим документом, определившим управление, структуру и направления его деятельности. В советское время эта библиотека долгие годы носила неофициальное название Ленинка.

За многие годы эти две замечательные библиотеки превратились в ведущие библиотечные центры не только России, но и мира. Каждая из них имеет свою историю, свои традиции, связанные с выдающимися отечественными просветителями, внёсшими вклад в создание, формирование и становление библиотечного дела страны. Но всё в ближайшее время может кардинальным образом измениться.