За все в ответе.

1 октября четыре подводные лодки Северного флота вышли в море. Командиры кораблей вскрыли 4 пакета, опечатанных печатью Главного штаба ВМФ. Подводной лодке Б-4 капитана III ранга Р. Кетова, на которой находился командир бригады ПЛ капитан I ранга В. Агафонов, было приказано идти скрытно своим маршрутом и прибыть в порт Кайкос на Кубе. Командир ПЛ и его заместитель по политчасти капитан-лейтенант Валентин Важенин были одногодками, в возрасте Христа — по 33 года. Замполит обошел все боевые посты и довел до офицеров, мичманов, матросов и старшин боевую задачу. Все восприняли приказ как подобает — вопросов нет, а остальное выяснится в походе, продолжительность которого порядка 15 суток в один конец (подводная скорость 9 узлов — около 16 км в час).

Первое испытание — преодоление противолодочного рубежа НАТО. Остров Медвежий — мыс Нордкап нашпигован всевозможной техникой обнаружения подводных лодок. Поднырнули под движущийся нашим маршрутом транспорт и не были обнаружены противником. Но дальше обстановка продолжала усложняться с каждым днем. Американцы готовились к встрече наших подводных лодок. Для обнаружения и борьбы с ними они бросили 3 противолодочных авианосца, десятки эсминцев и фрегатов. Всего около 200 кораблей и почти 200 самолетов базовой и патрульной авиации. Они имели приказ не пропустить наши подводные лодки к Кубе.

Нашим подводникам приходилось действовать в крайне тяжелой обстановке. Такого, пожалуй, не было со времен Великой Отечественной войны. Силы были неравные. С выходом в Атлантический океан и по мере приближения к Багамским островам стоило только лодке поднять радиолокационную антенну, как сразу обнаруживалась работа американских противолодочных самолетов. Они использовали радиогидроакустические буи “Джули” со взрывными устройствами, которые в случае приближения к лодке колотили, как молот, по корпусу, он содрогался, гасли лампочки. Один раз подлодку Р. Кетова все же засекли американцы. В таких случаях они немедленно забрасывают место радиогидроакустическими буями в большом радиусе, срочно направляют к этому месту все имеющиеся поблизости корабли и как бы загоняют подводную лодку в круг, из которого невозможно выбраться. Командир лодки Б-4 был думающий, опытный моряк, действовал энергично и грамотно. Маневрируя по курсу, скоростью и по глубине, он ушел под слой температурного скачка воды, чем спутал карты противолодочных кораблей. На подлодке еще долгое время слышали работу корабельных гидроакустических систем (ГАС) противника и только лишь через трое суток им удалось оторваться от американцев.

Замполит постоянно находился с личным составом. Матросы, старшины, мичманы и офицеры несли службу на пределе человеческих возможностей. Температура воды за бортом была 26—28 градусов, а внутри лодки стояла невыносимая жара порядка 60 градусов. Валентин Васильевич полностью доверял каждому члену экипажа. В то же время подкрадывалась мысль: ведь есть же пределы человеческих возможностей. Не выдерживали некоторые высокочувствительные приборы от перегрева, вибрации, влажности. Зашел как-то к гидроакустикам. Матрос задыхается от жары и влаги, поток воздуха от вентилятора направил не на себя, а на приборы. Он заботился прежде всего о них, поскольку от их функционирования зависит судьба всего экипажа.

Особенно тяжело было дизелистам — там жара еще больше, чем в других отсеках, испарение масел, грохот. Помыться негде. Лишь при всплытии для подзарядки аккумуляторов можно воспользоваться душем и забортной соленой водой. Но и это не удается чаще всего из-за срочных погружений при обнаружении их противолодочными самолетами. У многих моряков на теле появилась потница, кожа разъедалась соленым потом, но жалоб ни у кого не было. Не хватало пресной воды. Она использовалась только для приготовления пищи и по одному стакану чая утром и вечером.

“Железные у нас люди”, — отмечал Валентин Васильевич. А его командир чувствовал в стойкости и уверенности экипажа душу замполита. Старший на лодке капитан I ранга В. Агафонов потом написал, что Валентин Васильевич Важенин “создавал в команде хороший боевой настрой. Человек высокой культуры, скромный, добрый к людям”. Он не роль играл, а жил с экипажем одной жизнью.

В. Важенин, как и большинство матросов и старшин, из рабочих, с 14 лет начал трудовую деятельность. Служил матросом, окончил школу гидроакустиков. Вместе с командиром Р. Кетовым и экипажем врастал в корабль во время его постройки на стапелях. И там они трудились рука об руку. Весь личный состав был настроен на добросовестную работу. Каждый агрегат, узел механизмов проверяли тщательно и добивались их испытания в морских условиях.

Это очень не нравилось руководству судостроительного завода. Как-то он пригласил к себе командира бригады строящихся кораблей, командира ПЛ Р. Кетова и замполита корабля В. Важенина. Разговор начался на повышенных тонах. “Вы сидите на шее рабочего класса. Из-за того, что вы не подписываете документы на приемку, рабочие не могут получить премиальные”, — кричал директор и стал звонить какому-то начальству в Москву, повторяя выпады по отношению к командиру корабля. Тогда встал капитан-лейтенант В. Важенин и, обращаясь к командиру бригады, твердо и резко потребовал: “Товарищ капитан I ранга, прошу оградить командира корабля от оскорблений!” Экипажи других строящихся кораблей получали от дирекции завода переходящие знамена, телевизоры, другие подарки, а Р. Кетов и его офицеры у сдатчиков пользовались славой дотошных и неподкупных. Об этом не раз вспоминали во время неимоверно трудного похода к берегам Кубы. Все механизмы, агрегаты и приборы корабля работали без серьезных сбоев.

Другим кораблям пришлось гораздо труднее. У подводной лодки Б-130 в результате заводского дефекта вышли из строя все три дизеля. Она была вынуждена всплыть. Американцы, на радостях сбросившие с себя страх и напряжение, с садистским удовольствием издевались над нашими моряками и их беспомощностью. Их корабли вплотную подошли к неподвижной подводной лодке. Над ней свистели пули пулеметных очередей, в упор направлены артиллерийские орудия и торпедные аппараты. С помощью звукоусилительной аппаратуры неслась грязная брань на смеси русского с английским. Но этого им показалось мало. Американские вояки снимали штаны и поворачивали голое место в сторону нашего корабля. Все это происходило не в территориальных, а нейтральных водах.

Нашу ПЛ Б-59, тоже вынужденную всплыть, американские летчики с самолетов и вертолетов авианосца “Рэндолф” обстреляли (около 300 выстрелов). Другую нашу подводную лодку американский корабль пытался протаранить, и ее спасло лишь срочное погружение.

Служебное несоответствие.

Карибский кризис удалось завершить мирным путем. Подводным лодкам дали команду возвратиться на свою базу. Наиболее удачно выполнила боевую задачу ПЛ под командованием Р. Кетова. Она не была обнаружена противником и не имела серьезных поломок техники. Но встретили их в бухте Ягельной без аплодисментов. В Министерстве обороны были недовольны тем, что три из четырех подводных лодок были обнаружены американцами. Член Военного совета — начальник политуправления Северного флота вице-адмирал Ф. Сизов даже обронил такую фразу: “Мы вас живыми и не ждали”.

Командиров подводных лодок через некоторое время пригласили в Министерство обороны. Их принял заместитель министра Маршал Советского Союза А. Гречко. Первый вопрос: “Почему всплыли и были обнаружены американцами?” И только тут он уяснил для себя, что это были не атомные, а дизельные подводные лодки, которые более 2—3 суток не могут находиться под водой. Почему не послали атомные подводные лодки? Потому, что они в то время еще были не готовы к таким действиям. После этого представили моряков к наградам. Наиболее энергично и грамотно действовавший по сути дела в боевой обстановке Р. Кетов был награжден орденом Красной Звезды. Замполита капитан-лейтенанта В. Важенина представили к досрочному присвоению звания капитана III ранга.

Но пока документы, не спеша, шли в Москву, на корабле произошло ЧП. У командира минно-торпедной боевой части куда-то запропастилась секретная инструкция. Искали-искали, не нашли. В этот злополучный период временно обязанности командира корабля исполнял капитан-лейтенант В. Важенин. Он и попался под горячую руку начальства. Не успел он еще прийти в себя от напряжения сверхтяжелого похода и изнуряющей тропической жары, как получил “горячее” взыскание: “Неполное служебное соответствие за слабую работу по воспитанию бдительности у личного состава...” И после этого, вместо того чтобы вовремя получить очередное воинское звание, он еще год перехаживал, пока не сняли взыскание. Терпи, говорят, замполит, — ты за все в ответе.

На испытаниях стратегической.

В 1964 году Валентин Васильевич Важенин получил новое назначение — заместителем командира первого строящегося ракетного подводного крейсера стратегического назначения (РПКСН). В то время наш Военно-Морской Флот значительно уступал США по качеству и количеству атомных подводных лодок. Стоящая на стапелях К-137, которой дали впоследствии имя “Ленинец”, превосходила своих предшественниц по водоизмещению в 2 раза, по глубине погружения — в 1,5 раза, по боевому потенциалу — в 10 раз. На подводной лодке впервые в нашем ВМФ была установлена камера коллективного спасения (ВСУ) с глубин до предельной включительно. РПКСН мог ходить в высоких широтах и запускать ракеты из-подо льда, при лежании на грунте и находясь у пирса.

К первенцу ракетных подводных крейсеров стратегического назначения было приковано самое пристальное внимание, вплоть до первых лиц государства, которые побывали на борту корабля. Естественно, что на командира РПКСН тридцатисемилетнего капитана II ранга В. Березовского, его заместителя по политчасти капитана III ранга В. Важенина, на командиров всех боевых частей ложилась обязанность не только тщательно изучить корабль, испытать его, овладеть боевым применением техники и оружия, но и проложить путь экипажам на лодки этой серии. Более того, экипаж осваивал не только новую технику, но и соучаствовал в ее конструктивном совершенствовании. Например, командир РПКСН В. Березовский всесторонне изучил совершенно новую электронную систему, призванную автоматически отслеживать движение целей и непрерывно вырабатывать угол упреждения торпеды (БИУС “Туча”), и внес конкретные предложения по ее усовершенствованию. Экипаж корабля, ученые, инженеры и строители работали в одной связке. Особенно сложно было при испытаниях в море.

Например, во время выполнения одной из боевых задач лодка всплыла. Командир боевой части-5 включил вдувную и вытяжную вентиляции. И вдруг из труб хлынула забортная вода. В один момент она попала на шины электрического щита под напряжением 400 вольт. Начался пожар. Положение спас самоотверженными действиями мичман Г. Сочилкин.

Другой случай запомнился экипажу на всю жизнь. Отрабатывался переход обеих турбин с переднего на задний ход. И вдруг лодка вздыбилась. С каждой минутой стал нарастать дифферент на корму на 10, 15, 20 градусов. Моряки попадали со своих мест, кто-то успел ухватиться за что-то, и ноги оказались выше головы. Дифферент нарастал — 25, затем 32 градуса, лодка кормой проваливалась в глубину. Ситуация была критическая. В подобное положение в 1968 году попала подводная лодка первого поколения К-8 в Бискайском заливе. Корабль в надводном положении получил дифферент на корму 6 градусов, потерял продольную остойчивость, перевернулся и затонул.

На “Ленинце” положение спас командир БЧ-5 капитан III ранга В. Гармасар. При дифференте в 35 градусов он дал команду продуть главный балласт аварийно. Лодка вышла из критического положения. Позже была найдена техническая причина аварийной ситуации. Характерно, что, когда подводный ракетоносец был на краю гибели, никто не проявил паники, никто не вмешивался в дела командира БЧ-5 и В. Березовского. Экипаж работал слаженно, четко, более того, творчески и одухотворенно.

В таких условиях как-то не очень бросается в глаза работа замполита, кажется, все идет само собой, как надо. Но в этом-то суть его сложного и не всегда благодарного труда. За освоение новой техники командиру РПКСН К-137 капитану I ранга В. Березовскому было присвоено звание Героя Советского Союза, капитан II ранга В. Важенин был награжден орденом Ленина, орденами и медалями были награждены многие члены экипажа “Ленинца”. Контр-адмирал Валентин Васильевич Важенин после увольнения в запас не покинул своего места в строю защитников Отечества. Он продолжает свою службу Родине в рядах оппозиции. Борется за восстановление Советской власти, возрождение Военно-Морского Флота России, за честь офицера и коммуниста.