Уроки японского реваншизма для России
Под шум «футбольных побед» правительство Д. А. Медведева, используя послушную ему фракцию «Единой России», протащило в Госдуме в рекордные сроки для такого судьбоносного законопроекта, как о повышении пенсионного возраста, непопулярный у населения страны.
Прошли протестные выборы губернатора Приморского края, что было неожиданным как для президентской администрации, так, смею предположить, и самого В. В. Путина. Ведь он дважды до выборов принимал соискателя губернаторского кресла А. В. Тарасенко. Да и его выдвижение тоже произошло при поддержке президента. Казалось, выборы Тарасенко — дело формальное, техническое. Однако жители Приморья решили по-другому … и прокатили ставленника президентской администрации.
В результате всех этих деяний и других нерадостных житейских проблем — повышения услуг ЖКХ, повышения цен на продовольствие и т. д., протестный электорат нарастает, что уже потянуло за собой вниз рейтинги не только «Единой России», но и Путина, не говоря уже о Медведеве, у которого он и так постоянно низок.
На этом фоне произошло еще и неординарное событие (а точнее — «прокол» на внешнеполитическом направлении, что не осталось незамеченным рядом политических обозревателей), во время пленарного заседания на Восточном зкономическом форуме во Владивостоке (ВЭФ) на японско-российском направлении, которое тоже власть застало врасплох.
У нас традиционно внешнеполитическое направление считается коньком положительных результатов путинской администрации, и это постоянно подчеркивается официальными СМИ, да и самими исполнителями этого важного для страны направления деятельности, которым к тому же руководит непосредственно сам президент Российской Федерации В. В. Путин.
Так что же такого неординарного, на мой взгляд, произошло на японско-российском направлении во время пленарного заседания ВЭФ, которое продолжает обсуждаться в СМИ даже спустя месяц после этих событий? Причем оценки обозревателей этого события самые различные. От восторженных, в особенности от предложения В. В. Путина заключить мирный договор с Японией до конца года без всяких условий по территориальным притязаниям Японии на Южные Курилы. До — как непродуманных импровизаций с российской стороны, как говорят, по ходу дискуссий. При этом многие обозреватели опускают канву самой дискуссии по этому вопросу, которая возникла, полагаю, неожиданно между премьер-министром Японии Синдзо Абэ и президентом Российской Федерации Владимиром Путиным. И спровоцировала эту дискуссию именно японская сторона. С какой целью? И чего она этим хотели добиться? Об этом ниже.
Импровизация, продуманная тактика или запланированная договоренность?
Открытие пленарного заседания ВЭФ 12 сентября 2018 года началось, согласно традиции, с выступления хозяина мероприятия президента Российской Федерации В. В. Путина. В своей речи он подчеркнул важность укрепления сотрудничества стран Азиатско-Тихоокеанского региона и отметил достигнутые результаты и перспективные направления такого сотрудничества в различных направлениях с российской точки зрения.
При этом, касаясь отношений с Японией, российский президент подчеркнул: «Настроены на позитивное сотрудничество с японскими партнёрами. Буквально накануне с премьер-министром Синдзо Абэ дали старт работе завода по производству автомобильных двигателей в Приморском крае. Готовность к такой предметной, результативной совместной работе всегда получит нашу поддержку».
В дальнейшем в своем выступлении В. В. Путин японской тематики не касался. И это вполне оправдано как с точки зрения целей форума, так и с точки зрения принимающей стороны. В выступлениях председателя КНР Си Цзиньпина, которое было программным (и это требует отдельного разговора), президента Монголии Х. Баттулги и премьер-министра Республики Корея Ли Нак Ёня российско-японские взаимоотношения не затрагивались.
Иначе подошел в своем выступлении на форуме к оценке российско-японских отношений премьер-министр Японии С. Абэ, который выступал четвертым после президента РФ, председателя КНР и президента Монголии. В целом его выступление было посвящено будущему возможному развитию экономических отношений стран региона с использованием современных цифровых технологий и возможной связывающей здесь роли Японии как чуть ли не главного дирижера — «дот-коннектура» этого процесса.
«Мне бы очень хотелось, — подчеркнул Абэ, — чтобы Япония в дальнейшем могла играть роль эдакого гигантского соединителя точек — «дот-коннектора». Эта роль подразумевает, что всё это будет происходить, это связывание несвязанных до сих пор точек, на основе честных правил, точек, знаний, регионов».
Затем премьер-министр Японии перешел к оценке состояния сотрудничества со странами участниками ВЭФ. И вот здесь, касаясь отношений с Россией, которой он, кстати, уделил почти треть своего выступления, посетовав на то, что «между нашими странами на протяжении более чем 70 послевоенных лет, этого долгого времени, не был заключён мирный договор. И в том, что это является ненормальной ситуацией, мы совпадаем во мнении с президентом Путиным». И далее неожиданно Абэ призвал аудиторию, да и выступающих глав делегаций: «Пожалуйста, поддержите наши шаги в направлении заключения мирного договора. Я хочу попросить всю аудиторию поддержать нас энергичными аплодисментами. (Аплодисменты.) Большое спасибо, господа».
Что это было со стороны премьер-министра Японии Синдзо Абэ — импровизация по ходу выступления, продуманная заранее тактическая линия, как давления на В. Путина (дескать, только Россия сдерживает заключение мирного договора) или часть выступления, согласованная в ходе их 22-й здесь же, на ВЭФ, встрече между двумя главами?
Уверен, исходя из анализа выступления Абэ и резкой реакции на нее Путина, что это заранее продуманная часть его послания, которой он давал «сигнал» главам делегаций ВЭФ, общественности стран Азиатско-Тихоокеанского региона о подключении их к этому двухстороннему процессу. А на чьей стороне? Естественно, на японской! При этом премьер-министр Японии в своем основном выступлении скромно умолчал о требуемой с ее стороны российских южных Курил в обмен на мирный договор. А это уже пересмотр итогов Второй мировой войны со стороны одного из главных его поджигателей в Азии — Японии. Полагаю, это наглядный урок японского реваншизма — как для Кремля, так и для своих соседей, к которым Япония также имеет территориальные притязания.
Все это было, смею предположить, быстро оценено В. Путиным (помог здесь и «провокационный» вопрос ведущего обозревателя С. Брилева), который действительно по ходу дискуссии, импровизируя, вполне серьезно предложил японской стороне: «давайте заключим мирный договор, — не сейчас, но до конца года — без всяких предварительных условий. (Аплодисменты.) Я даже не просил поддержать аудиторию меня аплодисментами. Благодарю вас за эту поддержку».
И это был вполне достойный ответ на предложения С. Абэ. На этом надо было нашему президенту остановиться и поставит точку.
Однако Путин, видимо воодушевленный аплодисментами, увлекся импровизацией на ходу и далее решил подсластить своему японскому коллеге и добавил: «А потом на основе этого мирного договора, как друзья, продолжим решать все спорные вопросы. Разумеется, мне кажется, что это облегчило бы нам решение всех проблем, с которыми мы не можем справиться на протяжении 70 лет».
Вот и вернулись вновь к территориальным японским притязаниям! Опять поощрение реваншизма? И это уже с российской стороны. Происходит такое не впервые.
Нужен ли России мирный договор на японских условиях?
Ответ на это дали граждане России, которые на вопрос ИА REGNUM о целесообразности уступке южных Курил Японии подавляющим большинством, более 89% опрошенных, ответили отрицательно. Этим и должны руководствоваться при ведении переговоров с японской стороной как президент Российской Федерации, так и Министерство иностранных дел. На словах для внутренней российской аудитории В. Путин не раз заявлял о том, что «касается Курильских островов — это результат Второй мировой войны, и мы считаем, что на сегодняшний день это суверенная российская территория, закрепленная в международных документах», «мы не торгуем территориями», «мы готовы купить многое, но ничего не продаем» и целый ряд других подобных высказываний. Министр иностранных дел Российской Федерации С. Лавров более категорично в одном из своих интервью подчеркнул, что «мы не отдаем Курильские острова и не выпрашиваем у Японии мирный договор». Это на словах. А что происходит на практике? И вот здесь не все так гладко.
В свое время, еще в 1998 году, в ельцинский период, Россия уступила японским требованиям разрешить их судам рыболовство в наших территориальных вода южных Курил. Да еще и по особым, в обход нашему законодательству, правилам. Создали опасный прецедент. Вот сейчас этим и попытаются японцы воспользоваться при осуществлении так называемой «совместной хозяйственной деятельности» уже на территории самих южных Курил. Более того, японцы внимательно изучают правовую основу нашего присутствия на Шпицбергене и те нормативные акты, которые действуют здесь для российских граждан. С этой целью ряд корреспондентов ведущих СМИ Японии посетили российский поселок Баренцбург.
Не менее важно и то, что принятые в последние годы японские нормативные акты позволяют любому подданному этой страны прописаться на южных Курилах, поскольку Япония считает их своей территорией. Знает ли российская сторона, сколько уже таких японских граждан «прописано» на наших островах? Словом, основательно готовятся японцы посредством «совместной хозяйственной деятельности» внедриться на южные Курилы — и надолго, если не насовсем.
Давая согласие на такую «совместную хозяйственную деятельность», неужели ее инициаторы с российской стороны не понимали, что это, во-первых, потакание распространения ползучей юрисдикции японской стороны на эти территории. Почему «совместная хозяйственная деятельность», если она действительно нужна нам на южных Курилах, только с Японией? А надо бы тогда предоставить возможность осуществлять ее со всеми соседними с Россией государствами Северо-Восточной Азии: Китаем, КНДР. Республики Корея и Японией. Глядишь, и заработают конкурентные отношения в этом направлении.
Во-вторых, заявляя о необходимости «совместной хозяйственной деятельности» с привлечением граждан другого государства на ограниченной пограничной территории с населением около 20 тыс. человек, российские власти федерального уровня расписываются в собственном бессилии по надлежащему обустройству южных Курильских островов и создании здесь благоприятных условий для хозяйственной деятельности собственных граждан. Если это действительно имеет место быть, тогда, возможно, для «совместной хозяйственной деятельности» на южных Курилах следовало бы привлечь не иностранцев, а субъекты Российской Федерации. А их у нас 86. Уверен, что многие из них охотно откликнулись бы на такое предложение.
Напомню также, что «совместная хозяйственная деятельность», правда, под другими наименованиями, и ранее осуществлялась с японскими бизнесменами, особенно в рыболовстве в советский период и в первой половине новой России. Это были и бартерные операции с рыбой, взаимный промысел в зонах друг друга, смешанные российско-японские компании по самым разным направлениям своей хозяйственной деятельности. Последних только в рыбном хозяйстве было около 30. Однако большинство из них не выдержали давления российской бюрократии и прекратили свою деятельность.
В бытность министра иностранных дел Японии Синтаро Абэ — отца нынешнего премьер-министра Синдзо Абэ, — который был сторонником развития отношений с нашей страной, также обсуждалась совместная хозяйственная деятельность. Правда, в более широком контексте, чем в настоящее время. Автор этих строк в свое время возглавлял советскую делегацию, которая совместно с японскими представителями разрабатывала масштабный совместный проект по рациональному использованию запасов минтая и сельди Охотского моря. И хотя он был совместно проработан, но до практической реализации дело не дошло, так как впоследствии японская сторона отошла от него без объяснения причин. Полагаю, такое решение было вызвано в то время опасением определенных японских кругов, что осуществление такого масштабного совместного проекта может поставить японское рыболовство в зависимость от наших рыбопромышленников. Да это еще и не отвечало интересам реваншистских сил Японии, выступающих за возврат южных Курил.
Заигрывание российских властей с японской стороной по их притязанию на южные Курилы зашло так далеко, что власть даже ежегодно «забывает» отмечать 3 сентября — День победы над Японией, который отмечают многие страны — победители во Второй мировой войне и пострадавшие от нее государства Азиатско-Тихоокеанского региона. Более того, министр обороны Российской Федерации С. К. Шойгу, «идя навстречу японским пожеланиям», даже отменил учения «Восток — 2018» в этом районе, за что и получил устную признательность от начальника Объединенного штаба сил самообороны Японии адмирала Кацутоси Ковано. И что же далее?
«Хикивакэ», «мидзуири», «пинг-понг»…или «Не южные Курилы они получат, а от мертвого осла уши»
Все вышеприведенные факты и их анализ со всей очевидностью свидетельствуют о том, что на японском направлении Россия продолжает следовать, осознанно или по инерции, ельцинской политике. Суть ее — поэтапная сдача южных Курил в той или иной форме, о чем автор этих строк, да и другие аналитики, писали и ранее. Путин, к сожалению, так и не смог, в силу разных причин, отойти от ельцинского наследия в японских взаимоотношениях, хотя возможности по пересмотру их было достаточно.
Видимо, он интуитивно чувствует, что переговорный процесс по навязанной нам японской формуле «вы нам острова — мы вам мирный договор», «совместная хозяйственная деятельность», «инвестиции» и т. д. неминуемо ведут в тупик. К тому же для российской, да и японской, общественности так и не ясно, о каком мирном договоре и его содержании идет речь спустя более 70 лет после окончания Великой мировой войны, да еще и с прошлым агрессором, начали появляться «литературно-образные выражения» о том, к чему все же надо стремиться. Так, Путин на одной из встреч с журналистами разъяснил, используя правила из дзюдо, что в сложившейся «ситуации мы должны добиваться приемлемого компромисса. Это что-то вроде «хикивакэ»…То есть, по правилам дзюдо, — это ничья. Впоследствии, видя, что и здесь он не находит понимания японской стороны, предложил прекратить «пинг-понг» с Курильскими островами. Несколько другое образное выражение, сложившееся на переговорах ситуации, предлагал в свое время профессор, д. и. н. А. А. Кошкин, используя правила из японской борьбы сумо. Когда ни один из борцов, схвативших в центре круга, не может добиться желанной победы и они стоят как вкопанные длительное время, судья дает команду «мидзуири», то есть разойтись. Затем через определенное время он их снова призывает к поединку. Другими словами, предлагается разойтись переговорщикам, остыть, подумать о более реалистичных подходах к решению возникшей проблеме. Полагаю, все эти, хотя и интересные, образные выражения-предложения все же не приведут к взаимно приемлемому результату. Причины две. Первая — это продолжающая реваншистская японская политика. До тех пор пока элита, правящие властные японские круги не расстанутся с реваншизмом, прогресса в российско-японских отношениях вряд ли можно ожидать. Второе — это несамостоятельность внешней политики Японии, особенно на российском направлении, и зависимость ее в этом от США. Американским интересам всегда, а сейчас — особенно, отвечает сохранение напряженности в японо-российских отношениях.
В этих условиях надо бы применить формулу, которую в свое время президент Российской Федерации В. В. Путин высказал латвийским властям на их настойчивые территориальные притязания к нам: «Не Пыталовский район они получат, а от мертвого осла уши». И это остудило горячие латвийские головы. Надо, не стесняясь, в полной мере применить ее и к японским территориальным притязаниям на российские южные Курилы: «Не южные Курилы они получат, а от мертвого осла уши». Самим же надо прагматически, предметно заниматься улучшением условий жизни населения Курильских островов, их обустройством.
