Созидатель. К 110-летию Л.И. Брежнева
На днях, совершая виртуальное путешествие по Интернету, случайно наткнулся на сайт, посвященный нашей новейшей истории. На нём, выстроившись в хронологический ряд, красовались изображения советских лидеров и президентов нынешней, "демократической" России.
На первый взгляд, сайт как сайт. Таких в "глобальной паутине" теперь сотни. Но поразили высказывания, оставленные посетителями под портретами. Вот шарообразная голова со знаменитой на весь мир отметиной на темени. Подпись: «Никакому Гитлеру не снилось сделать со страной то, что сотворил этот "фашистский фельдфебель"!». Вот тяжелое, одутловатое "лицо молодой российской демократии" лихих 1990-х годов. Чуть ниже - чей-то "крик души": «Уберите отсюда этого алкаша!». А вот памятная, казалось бы, только людям старшего возраста фотография многолетнего руководителя СССР с пятью золотыми звездами на груди. «Добрый, открытый человек!», «Супергенсек!» - так отреагировали на неё те, кто заглянул на этот совсем не просоветский, прокоммунистический сайт. Если учесть, что в "глобальной сети" в основном проводят время отнюдь не пенсионеры, приходишь к выводу, что все эти тридцать лет непрерывного подлейшего измывательства над Брежневым произвели прямо противоположный эффект: он стал одним из излюбленных народных исторических персонажей. Из героя мнимого, сфабрикованного в своё время не очень умной пропагандой, он превратился в героя подлинного, почти эпического.
Образ "доброго деда всей страны"
уже не вытравить никакой клеветой. Даже один небезызвестный патологический
антисоветчик как-то заявил: «Все мы дети и внуки Леонида Ильича Брежнева.
Только теперь мы переквалифицировались». Действительно, бывает, люди умеют
быстро "переквалифицироваться" в нелюдей. Мир на земле, порядок в стране, уверенность в
завтрашнем дне, достаток в семье, радость в труде, взаимовыручка в народе, возвышенность в культуре, доброта в жизни,
верность в дружбе, чистота в любви -
остались в той, светлой Советской эпохе. Всё перечисленное называется одним ёмким
словом - счастье. Выходец из рабочей семьи, воин и созидатель Леонид Брежнев
хорошо знал цену простому человеческому счастью. Через всю жизнь его поколения
незаживающими рубцами прошли страшная война и разруха. Но в отличие от
"бойцов зауральского фронта", политкомиссар Л.И. Брежнев видел смерть
не в патриотическом кино. Это только у хазаново-петросяновских "пресмыкающихся"
он вечно спотыкался, шамкал и кряхтел. Изуверское глумление над ветеранами, над
старостью вообще стало фирменным клеймом "реформаторов". А попробовал
бы кто-нибудь из них поползать по-пластунски на передовой, похлебать солёной
водички в Цемесской бухте…
Гвардии полковник С. Пахомов, в годы войны
– заместитель начальника политотдела 18-ой армии, вспоминал о своём сослуживце
так: «Он обладал большой смелостью. Вряд ли кто из армейских начальников раньше
его появлялся на переднем крае. Мне и другим товарищам часто приходилось
упрашивать его быть поосторожней, но безуспешно. Махнув рукой, он обычно
говорил : «Не попадут»…Однажды сейнер, на котором он плыл на Малую землю,
подорвался на мине, а его выбросило взрывной волной за борт. Выбраться из воды
и чудом остаться в живых ему помогли моряки, оказавшиеся с ним в воде, и бойцы,
следовавшие за сейнером на мотоботах. И, несмотря на такой случай, Леонид Ильич
часто шутил при подобных переправах. Заберётся, бывало, на капитанский мостик
корабля и, обращаясь оттуда к приунывшим или загрустившим на палубе, говорит: -
Полундра! Справа по борту … - и, сделав небольшую паузу, продолжает: -
иллюминация, фейерверк!».
Судьба не баловала его. Советское правительство
бросало на самые "провальные" направления: возрождение из пепла
Запорожстали, спасение голодающей
Молдавии, освоение необъятной Целины, покорение Космоса. За послевоенные годы
Брежнев прошёл такую школу государственного деятеля, которая и в страшном сне
не приснилась никому из нынешних обитателей Кремля и Дома правительства. Это
вам не буффонада "национальных проектов", не пустоцветы "медвежьих"
партийных программ. И вовсе не случайно под руководством Компартии, доверившей
Л.И. Брежневу пост своего лидера, Советский Союз в 60-70-е годы ХХ века добился
колоссальных успехов. Нам, российским коммунистам, давно пришла пора заявить об
этом во весь голос, раз и навсегда покончить с лепетом перестроечных идиотов о
пресловутом "застое".
Истинной оценкой любой власти может
служить только одно – что конкретно она дала народу? На фоне непроходимой мерзости, умирания и
упадка наших дней фантастично смотрится 20-миллинное прибавление населения. О
брежневских социальных гарантиях нынешняя молодежь не смеет и мечтать. Сегодня
сказкой звучат воспоминания о том, что государство бесплатно предоставляло
жильё своим гражданам. Копеечные цены на продовольствие, промышленные товары,
транспорт и культурное обслуживание давно стали "притчей во языцех".
Если бы в 1976 году простому советскому труженику кто-либо сказал, что всего
через каких-то 20 лет наши крупные города будут полны бандитами, нищими,
бомжами, проститутками и наркоманами, он наверняка посоветовал бы такому
"пророку" на всякий случай провериться у психиатора. На самом верху
уже неоднократно открыто признавали, что брежневский ресурс жизнеобеспечения
давно исчерпан и страна на грани техногенной катастрофы. «Доживаем, донашиваем, доедаем» - отвечали
снизу.
В состоятельности Л.И. Брежнева и его
команды как высококлассных управленцев нынче сомневаются разве что лица, до сих
пор страдающие тяжелой формой
"демократической шизофрении". Тем не менее, многие коммунисты и
сторонники КПРФ вновь и вновь задаются тяжелыми вопросами: «А был ли Брежнев
настоящим партийцем? Ведь это он молчаливо потворствовал коррупции и кумовству правящей
элиты. Ведь именно он "породил" горбачевых, шиварнадзе и яковлевых.
Ведь именно в достославные времена "дорогого Леонида Ильича" пролился
"золотой дождь" незаслуженных наград и привилегий».
Подобные сомнения в моральном облике Генерального секретаря ЦК правящей партии уже
давно развеяли люди, окружавшие его. В своей книге «Человек за спиной» Владимир
Медведев, бывший сотрудник КГБ и руководитель личной охраны первых лиц
страны, честно, без дешевых восторгов и
прикрас, сопоставил политические и человеческие портреты двоих лидеров – Брежнева
и Горбачева. При первом он никогда не чувствовал себя слугой, ни разу не был
унижен. При втором – вынужден был безропотно исполнять все "барские"
прихоти и капризы, постоянно испытывал высокомерную отчужденность и чванство.
Первый никогда не боролся с привилегиями, но лично для себя не построил ничего,
ни одного квадратного метра. Все многочисленные награды и подарки после его
смерти поступили в фонд государства. Второму - известному "борцу за
равенство" - за год соорудили
элитную квартиру, а затем и дачи – настоящие дворцы в Форосе, Мюсерах и
Архангельском. Первый, несмотря на нежное отношение к супруге, жёстко пресекал
даже намёки на её вмешательство в государственные дела, в кадровую политику.
Справедливо считал, что служебные командировки - не развлекательные прогулки,
терпеть не мог большого сопровождения, никогда
не тащил с собой чад и домочадцев "мир посмотреть". О семейных
пристрастиях второго нельзя говорить всерьёз. Ничего, кроме анекдотов, в голову
и не приходит.
Последующие события показали, до какой
степени ненавистен и чужд был сын
пролетария простоватый Брежнев озверелым "мещанам во
дворянстве" - Горбачеву и его прихлебателям. Вот маленький отрывок из
воспоминаний В. Медведева: «Мы проезжали по Кутузовскому проспекту. На фасаде
дома, где жил Брежнев, была приделана маленькая полочка. Каждый раз на ней
лежали свежие цветы. Везут утором Михаила Сергеевича на работу – цветы. С
работы – цветы. Он прямо в машине снял телефонную трубку и позвонил Плеханову (начальнику 1-го управления КГБ – И.М.).
- Ты проезжаешь мимо дома двадцать шесть?
Полочку эту на фасаде видел?
Он даже не просил ее убрать. Просто
поинтересовался: видел? На другой день и все остальные дни, месяцы и годы не
было ни полочки, ни цветов».
Но история распорядилась по-другому. Оба
генсека навсегда остались в народной памяти.
Но один - презренным Иудой и вандалом, а другой – добрым человеком и
созидателем.