Анатолий Иванович Лукьянов – он наш, советский русский, всероссийский, до последнего вздоха. Партийная жизнь была его судьбой, его службой-призванием, его подвигом.

Он Человек был

Он был, и таким остался в нашей памяти, человеком с открытой душой в час беды и в час радости. Прост, мудр и доброты безграничной. С уникальной работоспособностью. Он на дух не переносил лентяев, верхоглядов и словоблудов. Все сказанное о нем объединялось богатым и щедрым талантом, на который так безгранично богата его малая родина – Смоленская земля. Она одарила мир великими учеными, музыкантами, поэтами и государственными деятелями. Анатолий Иванович был тем государственным мужем и поэтом, который всегда мог сказать о себе со спокойной уверенностью: «Честь имею».

Когда предатели Родины, назвавшись демократами, спешно, без суда и следствия, его арестовали и посадили в тюрьму «Матросская тишина», охрана относилась к нему как человеку чести и долга – с чрезвычайным уважением. Он Человек был, отсюда и честь ему. В тюремных застенках он писал:

Человеком остаться

Под напором беды,

Не скулить, не метаться,

Сохранять для борьбы

Те последние силы,

Ту последнюю нить,

Что спасет от могилы

И скомандует: «Жить!»

Жить, чтоб правды добиться,

Чтобы свет увидать,

Чтоб страница в страницу

Эту правду сказать.

Без хулы и оваций,

Боль содравши с лица,

Человеком остаться

До конца, до конца.

Август 1991 г.

Он Человек был до конца – до последнего дня своей жизни.

С умом ученого и душой поэта

Анатолий Иванович – человек крупного, многогранного таланта: высококлассный правовед, имел глубокие знания в области философии, истории, социологии. Не только знал, но прочувствованно понимал произведения отечественного и мирового искусства. Свидетельством тому могут служить даже отдельные извлечения из поэтического дневника Анатолия Ивановича разных лет – сборника его стихов «Лучеса» (Лучеса – название речки на Смоленщине).

Памяти Евгения Мравинского

Так взмахните ж палочкой, маэстро!

Вслушиваясь в вечную игру,

С музыкою вашего оркестра

Поднимусь, воспряну и умру.

Июль 1992 г.

Дом Бетховена

Притихший дом, где в скромном мезонине

Родился гений будущих времен,

Великий бард, который и поныне

Да дна не понят и не оценен.

Сентябрь 1996 г.

Песни Грига

Песни Грига, песни Грига

Над Норвегией плывут.

Тайны вечности и мига

В их мелодиях живут.

Июль 1997 г.

Памяти Мариса Лиепы

Движенья с музыкою слиты,

Зазора нет.

И мир нам заново открытый,

Его балет

Ноябрь 1992 г.

Удивительно высокий уровень обобщения конкретных, не всем заметных явлений жизни. Особенно высок этот уровень при анализе истории России: «Варяг и гунн, монгол и росс / В суровом облике слилось / Все, что ниспослано народу / И жертве и царю времен / Себя не сдавшему в полон / Ни Западу и ни Востоку». Прямо-таки ко дню сегодняшнему написано. Высокий уровень обобщения (синтез) – признак высокого ума, как отмечал еще великий русский педагог К.Д.Ушинский. Без этого не может быть государственного ума, которым Анатолий Иванович отличался от политических лилипутов – М.Горбачева и иже с ним. А.И.Лукьянов умел по ленинской методологии увидеть главное звено в цепи событий и схватиться за него, чтобы вытащить всю цепь. Увы, партийной карьеры он не делал и не ему суждено было встать во главе КПСС. А если бы… Но история не знает сослагательного наклонения.

Выдержка, мужество и смелость

О деятельности Анатолия Ивановича на посту Председателя Верховного Совета СССР до меня сказано людьми, компетентными в законотворчестве. Я лишь отмечу то, что меня (не только меня) поражало, когда я смотрел телетрансляции заседаний Верховного Совета СССР. Речь идет о ставшей легендарной выдержке Лукьянова. Верховный Совет в то время напоминал гремучую смесь. Выдержка – признак высочайшей политической культуры. Но чего стоила та выдержка?.. Чего она стоила, эта выдержка в «Матросской тишине»?.. Из многих дум ни минуты покоя не давали думы о Родине – России, о жене, о дочери: что с ними будет? Выдержка. Да просто ли это выдержка? Мужество с нескрываемым презрением к власти новоявленных господ.

Анатолий Иванович был человеком не только волевым и мужественным, что доказано его стоицизмом в более чем годовом заточении в «Матросской тишине». Он еще был человеком смелым. Мало кто знает, что он принимал после выхода из тюрьмы рапорт почетного караула как Председатель Верховного Совета СССР. Случилось это в Питере, куда его пригласили директора крупнейших промышленных предприятий. В почетном карауле все были полковники в отставке. Все гренадерского роста. Лукьянов поздоровался с караулом и после рапорта его начальника произнес краткую речь и гордо стоял при торжественном прохождении караула. Произошло все на Московском вокзале. Люди замерли, а затем, отдавая дань смелости Анатолия Ивановича, тепло приветствовали его. Это был открытый вызов власти. Мало кто решился бы на такой поступок. Лукьянов решился.

Ни шагу от Маркса: ни назад, ни вправо, ни влево

Отмечу еще одну примечательную черту общей и политической культуры Анатолия Лукьянова. Один из современников К.Маркса говорил об особенности его как полемиста: «В споре, словно в турнире, он сбивал противника с коня, но никогда не повергал его в прах». Этой особенностью отличался и Лукьянов-полемист.

Вспоминается мой с ним горячий, с моей стороны, спор о государственном патриотизме. Вкратце представлю логику спора.

Я:

- Анатолий Иванович, без государства никакие формы жизни невозможны. Без него – анархия, хаос, беспредел, что мы видим сегодня. Разве неоправданно включение в Программу КПРФ положения о государственном патриотизме?

Анатолий Иванович:

- Вы правы, Юрий Павлович. Да, без государства наступает тот беспредел, который ведет к уничтожению страны. Но вы забываете, что государство всегда конкретно-исторично: рабовладельческое, феодальное, буржуазное государство и, наконец, - социалистическое. То, что мы наблюдаем сегодня – эта анархия производства, хаос выгодны компрадорскому капиталу для утверждения своей диктатуры под нескончаемые разговоры о демократии вообще и государстве вообще. Государства вообще вне его классового содержания не существует. Давайте для начала обратимся к народному патриотизму.

Мне, как говорится, крыть было нечем. Пришлось согласиться.

Кому-то покажется, ну сколь примитивен Ю.П.Белов: забыл элементарные вещи – о классовой природе государства. Но надо не только знать, но и прочувствовать то время «диких девяностых», когда все неслось под откос, в тартарары: армия, флот, органы правопорядка… Повальная растащиловка народного добра «новыми хозяевами» страны. Бандитский беспредел. Все дозволено!.. И в размышлениях о патриотизме эмоции брали верх над разумом… Говорю об этом не для оправдания, а для объяснения. Надо было обладать большевистской уверенностью и твердостью Лукьянова, чтобы при любом крутом повороте событий ни на йоту не отступать от марксистско-ленинского учения. Оно являлось для него руководством к действию, не смотря ни на что. И это для него было не фигурой речи, а сутью его жизни.

Душевный собеседник

Он был чужд тому, что называется пиаром. Ничего на показ. Прост и естествен в отношении к окружающим. Чего терпеть не мог, так это бескультурья и хамства. Даже с политическими противниками был деликатно сдержан, если они не переступали границ элементарной культуры.

Анатолий Иванович чутко чувствовал конкретного человека и умел найти с ним общий язык. Он был собеседник по призванию.

Вспоминаю, как на одной из встреч, вместо ожидаемой большой аудитории работников суда и прокуратуры, он увидел единственного слушателя, который находился в сильном смущении – ему было стыдно за своих коллег, не посмевших ослушаться указания свыше: «К Лукьянову не ходить»! А вот один ослушался и пришел. Анатолий Иванович ничуть не растерялся. Он сел напротив смущенного коллеги и сказал: «А ведь редко так бывает, чтобы можно было вот так поговорить один на один. Дело мы наше хорошо знаем. Давайте обсудим, как оно обстоит у вас в Ленинградской области, в вашем Н-ском районе. А я скажу, чем я могу реально помочь». Я понял, что являюсь третьим лишним и оставил их одних. Проговорили они почти два часа. К концу разговора, когда я решил поторопить Анатолия Ивановича, я увидел на столе чайник и сельские пряники. Они были так увлечены разговором, что единственный собеседник Лукьянова посмотрел на меня весьма недружелюбно, как бы говоря: «И принесла тебя нелегкая… Испортил душевный разговор».

От народных корней

Государственный и партийный деятель с умом ученого и душой поэта Анатолий Иванович Лукьянов был не просто уважаем людьми. Его любили. Земляки трижды подряд избирали его депутатом Государственной думы. Высок его авторитет. Высок не только благодаря недюжинному уму, неустанному труду на общее дело. Скажу еще об одной черте характера Лукьянова, которую люди видели, чувствовали и принимали всей душой, - о его народности. Народность пронизывает его поэзию. Здесь он – продолжатель великой традиции русских советских поэтических гениев – Александра Твардовского и Михаила Исаковского. Анатолий Лукьянов – один из нас. От глубоких народных корней родилась и выросла его личность. В своем поэтическом дневнике он написал об этом:

Моя родословная тонет в тумане.

Все предки смоленские были крестьяне,

В солдатах служили, пахали, косили,

Могли и с другими померяться в силе.

И строили избы из крепкого леса.

Крутого российского были замеса.

Такой родословною можно гордиться –

Умелые руки, открытые лица.

Каждый из нас задумывается на склоне лет, а кто и раньше, о смысле жизни. Ставил этот вопрос перед собой и Анатолий Иванович. И так ответил на него: «А смысл один – отдать все силы на благо Родины моей». Так и сделал.