Например, 5 декабря 1942 года, когда в пылавшем Сталинграде каждый дом был полем битвы, «Правда» писала: «Сталинская Конституция — это золотая книга всемирно-исторических побед народов СССР. В ней воплощено всё наиболее дорогое и святое для каждого советского человека: государственная независимость, свобода, слава и честь нашей Родины, её самой передовой в мире демократии, нерушимая дружба народов, братский союз рабочих, крестьян и интеллигенции, незыблемые права советского гражданина на труд, на образование, на свободную, счастливую и радостную жизнь… Война показала всему миру, — как друзьям, так и недругам нашим, — замечательную жизненность, силу и мощь советского общества. Советский строй, рождённый в огне величайшей в мировой истории революции, созданный гением Ленина и Сталина, увенчал многовековой исторический путь великого русского народа и других народов СССР». На скрижалях Сталинской Конституции были высечены не просто права и обязанности граждан, а основные ценности людей труда, строивших и защищавших советский социализм. Она даже на государственном гербе утверждала классовое содружество серпа и молота на земном шаре. Она в качестве государственного флага взметнула красное полотнище с серпом и молотом, которым светила красная пятиконечная звезда. Та Конституция подразумевала, что в качестве гимна товарищество советских людей будет петь «Интернационал».

Маркс и Основной Закон СССР

Диктатура пролетариата — вот что было ключом к нормам и ценностям Советского государства. Этот принцип теоретически выдвинул Карл Маркс. В «Критике Готской программы» он писал: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть не чем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата». Основной Закон СССР подтверждал истинность этого великого вывода родоначальника теории научного коммунизма.

Во второй статье Сталинской Конституции было записано: «Политическую основу СССР составляют Советы депутатов трудящихся, выросшие и окрепшие в результате свержения власти помещиков и капиталистов и завоевания диктатуры пролетариата».

Да и вся первая глава этого документа (она называлась «Общественное устройство») была пронизана пафосом диктатуры пролетариата. Уже в первой статье констатировалось, что «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян», а четвёртая статья недвусмысленно утверждала: «Экономическую основу СССР составляют социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства, утвердившиеся в результате ликвидации капиталистической системы хозяйства, отмены частной собственности на орудия и средства производства и уничтожения эксплуатации человека человеком». Запомним эти чеканные формулы: им предстоит работать, когда Россия вернётся на магистральный путь развития человечества.

Воистину, история — не стрела Невского проспекта. Великую теоретическую формулу Маркса и вторую статью Сталинской Конституции разделяет не только 61 год. Между ними — извивы бурного времени, оставившего свои вехи.

Из 12-часовой хроники существования Учредительного собрания лучше запомнились слова начальника караула матроса Анатолия Железнякова, обращённые к заседавшим: «Прошу прекратить заседание! Караул устал и хочет спать…» А до этого…

Председатель ВЦИК Я.М. Свердлов в начале заседания Учредительного собрания, открывшегося 18 января 1918 года в 4 часа дня, зачитал принятую накануне Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом (ВЦИК являлся высшей государственной властью Советской России) Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Власть Советов предлагала сторонникам буржуазного политического устройства проголосовать за диктатуру пролетариата:

«Ставя своей основной задачей уничтожение всякой эксплуатации человека человеком,.. установление социалистической организации общества и победы социализма во всех странах, Учредительное собрание постановляет далее:

1) В осуществление социализации земли частная собственность на землю отменяется, и весь земельный фонд объявляется общенародным достоянием и передаётся трудящимся без всякого выкупа, на началах уравнительного землепользования.

Все леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мёртвый инвентарь, все поместья и с.-хоз. предприятия объявляются национальным достоянием.

2) Подтверждается советский закон о рабочем контроле и о Высшем совете народного хозяйства в целях обеспечения власти трудящихся над эксплуататорами, как первый шаг к полному переходу фабрик, заводов, рудников, жел. дорог и пр. средств производства и транспорта в собственность Советской рабоче-крестьянской республики.

3) Подтверждается переход всех банков в собственность рабоче-крестьянского государства, как одно из условий освобождения трудящихся масс из-под ига капитала…

5) В интересах обеспечения всей полноты власти за трудящимися массами и устранения всякой возможности возвращения власти эксплуататоров декретируется вооружение трудящихся, образование социалистической красной армии рабочих и крестьян и полное разоружение имущих классов…»

На предложение проголосовать за такую Декларацию последовал вполне ожидаемый отказ. Депутаты-большевики (у них было более 25% мандатов) в знак протеста покинули Учредительное собрание. А спустя несколько часов это собрание объявил закрытым матрос Железняков.

Однако история Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа не закончилась в 4 часа ночи 19 января 1918 года. В июле того же года она вошла в качестве неотъемлемой составной части в первую в истории России Конституцию. Она была принята в последний день работы V Всероссийского съезда Советов. Впервые диктатура пролетариата становилась стержнем Основного Закона Советского рабоче-крестьянского государства.

Следующим верстовым столбом в конституционной истории диктатуры пролетариата стал II съезд Советов Союза ССР. Принятая на нём Конституция была тоже по своей форме уникальна. Всесоюзный съезд Советов принял следующее постановление:

«Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик и Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик составляют Основной Закон (Конституцию) Союза Советских Социалистических Республик».

В Декларации, принятой ещё 30 декабря 1922 года, а теперь включённой в состав первой Конституции СССР, было записано стержневое положение:

«Только в лагере советов, только в условиях диктатуры пролетариата, сплотившей вокруг себя большинство населения, оказалось возможным уничтожить в корне национальный гнёт, создать обстановку взаимного доверия и заложить основы братского сотрудничества народов».

Итак, Сталинская Конституция, подчёркивая корневую роль диктатуры пролетариата в жизни Советского государства, точно следовала курсу, заложенному ещё Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа. И хотя само корневое понятие в новой Конституции СССР было использовано лишь однажды, мир оценивал тот Основной Закон СССР именно через призму диктатуры пролетариата.

Главный эталон

Выступая на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года с докладом «О проекте Конституции Союза ССР», председатель Конституционной комиссии И.В. Сталин в качестве одной из важнейших особенностей этого документа отмечал: «В отличие от буржуазных конституций проект новой Конституции СССР исходит из того, что в обществе нет уже больше антагонистических классов, что общество состоит из двух дружественных друг другу классов, из рабочих и крестьян, что у власти стоят эти именно трудящиеся классы, что государственное руководство обществом (диктатура) принадлежит рабочему классу как передовому классу общества, что конституция нужна для того, чтобы закрепить общественные порядки, угодные и выгодные трудящимся».

Примечательно, что не только большевистская партия, не только советский народ, но и буржуазные критики (если не считать тех из них, кто замалчивал сам факт существования проекта нового Основного Закона СССР) рассматривали Советскую Конституцию сквозь призму диктатуры пролетариата. Была группа критиков, утверждавших, что Советская власть представила народу «пустую бумажку», «пустое обещание». Так, официоз германских фашистов «Дойче Дипломатиш-Политише Корреспонденц» утверждал, что СССР не является государством, «представляет не что иное, как точно определяемое географическое понятие» и потому у него не может быть действительной конституции. Отвечая подобным господам, Сталин указывал:

«В 1917 году народы СССР свергли буржуазию и установили диктатуру пролетариата, установили Советскую власть. Это факт, а не обещание.

Затем Советская власть ликвидировала класс помещиков и передала крестьянам более 150 миллионов гектаров бывших помещичьих, казённых и монастырских земель, и это — сверх тех земель, которые находились и раньше в руках крестьян. Это факт, а не обещание.

Затем Советская власть экспроприировала класс капиталистов, отобрала у них банки, заводы, железные дороги и прочие орудия и средства производства, объявила их социалистической собственностью и поставила во главе этих предприятий лучших людей рабочего класса. Это факт, а не обещание…»

Ещё одна группа критиков характеризовала проект новой Конституции как «сдвиг вправо», как «отказ от диктатуры пролетариата». Сталин иронизировал: «Если расширение базы диктатуры рабочего класса и превращение диктатуры в более гибкую, стало быть, более мощную систему государственного руководства обществом трактуется ими не как усиление диктатуры рабочего класса, а как её ослабление или даже как отказ от неё, то позволительно спросить: а знают ли вообще эти господа, что такое диктатура рабочего класса?»

Наконец, ещё одна группа критиков обвиняла проект Конституции в том, что он оставляет нетронутой диктатуру пролетариата. Сталин отвечал: «Я должен признать, что проект новой Конституции действительно оставляет в силе режим диктатуры рабочего класса, равно как сохраняет без изменения нынешнее руководящее положение Коммунистической партии СССР. Если уважаемые критики считают это недостатком проекта Конституции, то можно только пожалеть об этом. Мы же, большевики, считаем это достоинством проекта Конституции».

Итак, диктатура пролетариата не только с точки зрения сторонников социализма, но и с позиций его противников составляла стержень Советской власти и её Основного Закона. Более того, она была лакмусовой бумажкой, по которой наши друзья и недруги определяли стабильность и устойчивость советского строя.

Причину такого внимания к диктатуре пролетариата предельно ясно объяснил И.В. Сталин в беседе с первой американской рабочей делегацией, которая состоялась 9 сентября 1927 года: «Пролетариат отобрал у буржуазии не только фабрики и заводы, банки и железные дороги, землю и шахты. Он отобрал ещё у неё право иметь свою политическую организацию, ибо пролетариат не хочет восстановления власти буржуазии». Сталинская Конституция вернула бывшим капиталистам, помещикам, кулакам и прочим лишенцам главное политическое право — избирать и быть избранным. В докладе 25 ноября 1936 года Сталин объяснил причину изменений в советской политической системе: «Главную основу проекта новой Конституции СССР составляют принципы социализма, его основные устои, уже завоёванные и осуществлённые».

Среди этих устоев он называет не только «социалистическую собственность на землю, леса, фабрики, заводы и прочие орудия и средства производства», но и «ликвидацию эксплуатации и эксплуататорских классов, ликвидацию нищеты большинства и роскоши меньшинства». При этом Конституция предусматривала и надёжные барьеры на пути восстановления власти буржуазии. В Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, как теперь бы сказали, первом Конституционном законе Советского государства, было записано: «В целях уничтожения паразитических слоёв общества и организации хозяйства вводится всеобщая трудовая повинность». В Основном Законе 1936 года не только впервые в истории предоставлялось гарантированное право на труд, но и было записано: «Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: «кто не работает, тот не ест»

В нынешней Конституции РФ подобной статьи нет, и это тоже лакмусовая бумажка социального строя, так как основой освобождения трудоспособного гражданина от труда может быть только эксплуатация человека человеком.

Единственная альтернатива всевластию буржуазии

В канун первой годовщины Советской власти в «Правде» вышла статья Сталина «Логика вещей». В ней он без обиняков писал: «Большевики считали, что в обстановке империалистической войны в Европе и победоносной пролетарской революции в России мыслимы лишь две власти: диктатура пролетариата, принявшая форму Республики Советов, или диктатура буржуазии…» И добавлял, что всякая попытка найти нечто среднее между ними «неминуемо ведёт к возврату к старому, к реакции, к ликвидации октябрьских завоеваний». А считали большевики так потому, что не чурались марксистско-ленинской теории — например, «Критики Готской программы» К.Маркса или «Государства и революции» В.И. Ленина, в которых научно осмысливалась диктатура пролетариата.

Сегодняшнее обращение к этим сталинским тезисам — это не копание «в хронологической пыли бытописания земли». С одной стороны, в них объяснение контрреволюции 1991—1993 годов и её победы. В докладе активу Ленинградской парторганизации в апреле 1926 года Сталин предупреждал: «Стоит только подорвать у нас идею руководства рабочего класса, чтобы от союза рабочих и крестьян не осталось камня на камне, а капиталисты и помещики вернулись бы обратно в свои старые гнёзда».

Кстати, 39% делегатов VII съезда Советов СССР (январь—февраль 1935 года), принявшего решение о внесении изменений в действовавшую Конституцию, были рабочими. Среди делегатов Чрезвычайного VIII Всесоюзного съезда Советов доля рабочих составляла 42%. Но вот что примечательно: четыре из каждых пяти этих рабочих были поставлены Советской властью руководителями предприятий, а также государственных и партийных органов. Для сравнения: на ренегатском и одновременно пораженческом XXVIII съезде КПСС (июль 1990 года) рабочие составляли лишь 11,6% всего делегатского корпуса. А о доле рабочих среди руководителей предприятий и других делегатов, проходивших по разряду работников умственного труда, горбачёвская камарилья не хотела и вспоминать. Плоды такой метаморфозы мы расхлёбываем уже более двух десятилетий.

С другой стороны, о ленинско-сталинском подходе к диктатуре пролетариата нам следует не просто вспоминать, а тщательно его изучать, так как придётся ещё следовать ему после того, как в ходе обостряющейся классовой борьбы будет прервана реставрация капитализма в России.

Да, подход к диктатуре пролетариата должен быть безусловно конкретно-историческим. И учиться ему опять-таки придётся у наших предшественников, верных марксистской методологии. В качестве пробного урока рассмотрим, как им виделись задачи, которые решала диктатура пролетариата.

В лекциях, прочитанных слушателям Свердловского университета весной 1924 года, И.В. Сталин обращал внимание на «три главные задачи, встающие перед диктатурой пролетариата «на другой день» после победы:

а) сломить сопротивление свергнутых и экспроприированных революцией помещиков и капиталистов, ликвидировать все и всякие их попытки к восстановлению власти капитала;

б) организовать строительство в духе сплочения всех трудящихся вокруг пролетариата и повести эту работу в направлении, подготавливающем ликвидацию, уничтожение классов;

в) вооружить революцию, организовать армию революции для борьбы с внешними врагами, для борьбы с империализмом».

Два года спустя в работе «К вопросам ленинизма» Сталин снова указывает на «три основные стороны диктатуры пролетариата». Первой из них он называет «использование власти пролетариата для подавления эксплуататоров, для обороны страны», то есть соединяет прежние пункты а) и в). Вторая и третья выделенные в этой работе стороны в основном повторяют отмеченное ранее свойство диктатуры пролетариата. Но теперь они играют новыми красками:

«2) Использование власти пролетариата для окончательного отрыва трудящихся и эксплуатируемых масс от буржуазии, для упрочения союза пролетариата с этими массами, для вовлечения этих масс в дело социалистического строительства, для государственного руководства этими массами со стороны пролетариата.

3) Использование власти пролетариата для организации социализма, для уничтожения классов, для перехода в общество без классов, в социалистическое общество».

Перегруппировка признаков диктатуры пролетариата носит совсем не случайный, не произвольный характер. Она отражает смещение акцентов в стратегии и тактике социалистического созидания. Общество развивается, так как, преодолев прежние противоречия, оно сталкивается с необходимостью разрешать новые. В работе «К вопросам ленинизма» Сталин писал: «Диктатура пролетариата имеет свои периоды, свои особые формы, разнообразные методы работы». Её сущность оставалась неизменной: на первое место всегда выходили проблемы, порождаемые соотношением классовых сил в стране.

Нацелена на созидание

В лекциях, прочитанных в Свердловском университете весной 1924 года, Сталин касается периода смены буржуазного государства на пролетарское. В это время «диктатура пролетариата есть неограниченное законом и опирающееся на насилие господство пролетариата над буржуазией, пользующееся сочувствием и поддержкой трудящихся и эксплуатируемых масс». Для сегодняшних читателей следует заметить: в революционную пору у диктатуры нет возможности опираться на законы, так как новое государство, выражающее интересы пролетариата, их ещё не выработало. Однако если мы откроем «Правду» за 24 ноября 1928 года, то найдём в ней примечательные сталинские слова: «Нельзя пополнять местный бюджет путём нарушения закона… Советская власть существует, она ещё не ликвидирована».

В 1926 году, когда XIV съезд ВКП(б) поставил созидательную задачу индустриализации страны, Сталин, говоря о диктатуре пролетариата, обращает внимание не на предреволюционную ленинскую работу «Государство и революция», а на созданную в пору первой мирной передышки, наступившей после заключения Брестского мира, статью «О продовольственном налоге». В ней Владимир Ильич указывает на то, что «диктатура пролетариата означает не только насилие, хотя она невозможна без насилия, она означает также организацию труда более высокую, чем предыдущая организация… Главная сущность её в организации и дисциплинированности передового класса трудящихся, его авангарда, его единственного руководителя, пролетариата. Его цель — создать социализм, уничтожить деление общества на классы, сделать всех членов общества трудящимися, отнять почву у всякой эксплуатации человека человеком».

Через 10 лет после Великой Октябрьской социалистической революции Сталин называл одной из граней диктатуры пролетариата смычку между рабочим классом и основными массами крестьянства, между городом и деревней, так как она является главной основой их хозяйственного союза. Она «проходит не только по линии удовлетворения личных потребностей крестьянства, не только по линии текстиля, но и по линии удовлетворения хозяйственных потребностей крестьянства, как производителя сельскохозяйственных продуктов. Мы даём крестьянству не только ситец. Мы даём ему ещё машины всякого рода, семена, плуги, удобрения и т.д., имеющие серьёзное значение в деле поднятия и социалистического преобразования крестьянского хозяйства».

В Политическом отчёте Центрального Комитета ВКП(б) XV партсъезду Генеральный секретарь ЦК партии ставит задачу, «чтобы диктатура пролетариата, блок рабочего класса и крестьянских масс и руководство рабочего класса в этом блоке укреплялись и… чтобы материальное и культурное положение рабочего класса и деревенской бедноты повышалось».

Неизменным в диктатуре пролетариата остаётся одно: она — мощный инструмент трудящихся в защите своих классовых интересов. Впрочем, это — не специфическое качество диктатуры пролетариата. Сталин подчёркивает эту мысль всегда, когда дело касается любых вопросов стратегии и тактики партии, форм её работы в массах, её лозунгов. Этот принципиальный подход он ярко обобщил в одном из своих писем:

«Основные лозунги могут быть правильными лишь в том случае, если они строятся на базе марксистского анализа классовых сил, если они намечают правильную схему расположения революционных сил на фронте классовой борьбы, если они облегчают подвод масс к фронту борьбы за победу революции, к фронту борьбы за взятие власти новым классом, если они облегчают партии формирование широкой и мощной политической армии из широких народных масс, необходимой для выполнения этой задачи». Какая методологическая мощь в этой короткой фразе! Как актуально она звучит сегодня, когда раздаются рекомендации спрятаться от классовой борьбы с капиталом, прикрываясь фразами о национальных интересах!

Верховенство классового интереса

Разговоры о национальных интересах вообще, об отечестве вообще, о народе в целом, о товаропроизводителях очень любит мелкая буржуазия. В.И. Ленин издевался над таким подходом. Сталин был его верным последователем. Даже когда речь зашла о необходимости индустриализации страны, он не стал рассуждать о национальных интересах вообще, а поставил вопрос об интересах классовой борьбы с мировым капиталом. Но самым главным критерием он считал классовый интерес пролетариата: в этом и состоит глубинная сущность его диктатуры. В докладе на XIII конференции РКП(б) «Об очередных задачах партийного строительства» (17 января 1924 года) Сталин подчёркивал, что индустриализация создаёт условия, «чтобы материальное положение рабочего класса не ухудшалось, чтобы рабочий класс рос количественно, чтобы культурность рабочего класса поднималась и чтобы рабочий класс рос также качественно. Необходимо, чтобы партия, как авангард рабочего класса, также росла прежде всего качественно, и прежде всего за счёт пролетарских элементов страны».

Однако классовые интересы пролетариата — и в этом его замечательное отличие — не сосредоточиваются на себе любимом. Он в состоянии уяснить длинную цепочку причинно-следственных связей. Вот в 1925 году рассматривается вопрос о внутреннем рынке, а, следовательно — о крестьянском рынке. И Сталин подчёркивает: «В данный момент крестьянский рынок является основной базой нашей промышленности, именно поэтому мы, как власть, и мы, как пролетариат, заинтересованы в том, чтобы всячески улучшить положение крестьянского хозяйства, улучшать материальное положение крестьянства, подымать покупательную силу крестьянина, улучшать взаимоотношения между пролетариатом и крестьянством…»

Отвечая на письмо группы товарищей, Сталин, исходя из сущности диктатуры пролетариата, пишет: «Махнуть рукой на крестьянство — значит совершить преступление и против рабочих, и против крестьян. Мы примем все меры к тому, чтобы поднять сознание крестьян, просветить их, приблизить их к рабочему классу, как к вождю нашей революции, — и мы добьёмся того, что крестьянство будет становиться всё более крепким и всё более надёжным союзником пролетариата в нашей стране».

Узколобое представление о диктатуре пролетариата было характерно для троцкистов. Это особенно ярко проявилось в их отношении к крестьянству. Один из известных троцкистов, И.Н. Смирнов (в 1927 году он был наркомом почт и телеграфа), заявлял: «Мы говорим, что нужно так пересмотреть наш государственный бюджет, чтобы большая часть из пятимиллиардного нашего бюджета была направлена по линии промышленности, потому что лучше перетерпеть наш разлад с середняком, чем идти в неизбежную гибель». Сталин прежде всего подчёркивает, что такая позиция противоречит Ленину и ленинизму. А когда троцкисты предложили повысить цены на промышленные товары, что стало бы экономическим ударом прежде всего по крестьянству, то Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) решительно возражал: такой шаг «не может не вести к захирению нашей промышленности, к усилению кулака, к разорению середняка и к закабалению бедноты кулаками».

Для В.И. Ленина и его сподвижников и учеников, для И.В. Сталина и его соратников диктатура пролетариата не икона, которой надо отвешивать поклоны. Она — важнейший принцип политической деятельности в условиях, когда трудящиеся массы под руководством рабочего класса и его партии отвергли капиталистическое жизнеустройство и обустраивают жизнь на социалистических началах. Это — пора классовой борьбы. У нас нет права отказываться от важнейшего ленинского предупреждения: «Кто… говорит о неклассовой политике и о неклассовом социализме, того стоит просто посадить в клетку и показывать рядом с каким-нибудь австралийским кенгуру».

* * *

В докладе Председателя ЦК КПРФ Г.А. Зюганова, опубликованном перед недавним III (октябрьским) пленумом ЦК КПРФ, отмечено: «Да, наша партия выступает за мирный переход к социалистическому развитию. Но это не означает, что мы отказываемся от революционного преобразования общества». Это — важное заявление. Для нас по-прежнему имеют особое методологическое значение слова И.В. Сталина о том, что «пролетарская революция снимает с власти все и всякие эксплуататорские группы и ставит у власти вождя всех трудящихся и эксплуатируемых, класс пролетариев, ввиду чего она не может обойтись без слома старой государственной машины и замены её новой». Сталинская Конституция была выдающимся актом закрепления победы нового социалистического государства, государства диктатуры пролетариата.