ЦИПКР: Заочная «дуэль» Келлога и Медведева. Парадоксы внешнеполитической пропаганды партии власти
Осень 2025 года ознаменовалась новым витком вербальной конфронтации между высокопоставленными представителями России и США, где главными действующими лицами стали спецпредставитель Трампа Кит Келлог и первый зам. главы Совбеза, лидер «Единой России» Дмитрий Медведев. Их заявления, стилистически полярные, но одинаково жесткие, формировали повестку дня и демонстрировали полное отсутствие дипломатического церемониала.
Спецпосланник Трампа Келлог, выступая в Киеве, заявлял, что «Россия уже не та», намекая на ее ослабление. А также прямо объявил: «Россия на самом деле проигрывает эту войну».
В свою очередь Дмитрий Медведев, комментируя заявления должностных лиц стран НАТО, объявил, что «реализация провокационной идеи киевских и прочих придурков о создании «бесполётной зоны над «Украиной» и возможность для стран НАТО сбивать наши БПЛА будут означать только одно — войну НАТО с Россией»
В общем, в то время как Келлог клеймил такие высказывания как «безрассудные», Медведев разъяснял, что это лишь ответ на политику НАТО. Этот «диалог» стал точным отражением того тупика, в котором оказались межгосударственные отношения России и стран Запада. Впрочем, здесь ничего нового. Новое – это все больший диссонанс в пропагандируемых на внутреннюю аудиторию внешнеполитических тезисах и реальной политикой.
1. Парадокс избирательности: «Громкость обратно пропорциональна статусу»
Анализируя реакцию в России на антироссийские заявления спецпредставителя Трампа Кита Келлога и других западных акторов можно выявить системные парадоксы. На первый взгляд, можно было бы посчитать их ошибками. Но, скорее всего, они отражают сознательно выстраиваемую линию и являются инструментами некой пропагандистской стратегии. Ведь в Российской Федерации система реагирования на скандальные заявления внешнеполитических оппонентов выстроена иерархически. Поэтому наблюдаемое стратегическое игнорирование одних вызовов и гиперболизацию других – это явно не сбой системы.
Реакция на заявление трамповского спецпредставителя Келлога о войне, которую проигрывает Россия (высокий статус актора).
Официальный Кремль и МИД промолчали. Ответ был делегирован низовому эшелону пропаганды.
Вывод из контент-анализа экспертных оценок, которые транслировались через Telegram, однозначен. Вместо фактов — эмоции и личные оскорбления.
Образ «свихнувшегося старика». Яна Поплавская: *«81-летний Кит Келлог «поехал» вслед за Байденом... Вероятно, украинская горилка, помноженная на хорошие откаты от Зеленского, ударили неподготовленному американцу в голову».
Образ «укро-зомби». Русский силовик: «Мораль тут простая: укус какла всегда приводит к разжижению мозга».
Конспирология. Александр Беляев: «Можно видеть, каким образом происходит давление на Трампа и манипулирование его мнением... со стороны даже тех лиц, которые формально считаются частью его команды».
Реакция на скандальные заявления второстепенных западных акторов (низкий статус).
Параллельно заявления второстепенных западных акторов из стран НАТО лично и громко выступает Дмитрий Медведев, используя образ «ястреба» и «хранителя имперской памяти»:
Образ «евродегенератов». Медведев о планах изъятия активов: «Россия будет преследовать... евродегенератов из Брюсселя... до скончания века. Во всех возможных... судах. А в некоторых случаях и во внесудебном порядке»*.
Образ «задиристых карликов»: О министре обороны Эстонии: «Чем меньше страна, тем задиристее и глупее начальники».
Как видим, госпропаганда избегает вступать в прямой, равный диалог с сильным оппонентом (американским генералом), где проигрыш в аргументах будет особенно заметен. Вместо этого она либо игнорирует сильного оппонента, либо низводит его образ до уровня, не требующего серьезного ответа.
В то же время очевидно, что администраторы госпропагандистской информ-машины выбирают себе «удобных» оппонентов (политиков малых стран), разгром которых выглядит эффектно и укрепляет образ могущества для внутренней аудитории.
2. Парадокс ролевого распределения: «Шум или смысл?»
Очевидно разделение ролей в пропагандисткой реакции на демарши западных оппонентов. Вроде бы веер экспертных мнений плюс громкие заявления первого зампреда Совета Безопасности создают впечатление тотального ответа на нападки геополитических оппонентов. Но контент-анализ пропагандистских реплик показывает, что ответ нередко уходит от содержания.
Телеграм-каналы («низовая повестка»): как видим на анализируемом прецеденте, их функция — не опровергать, а ритуализировать опровержение через эмоции: высмеивание («Помогите хохлам, они побеждают» — канал «Мяу»), конспирологические теории и оскорбления. Это быстро, дешево и эффективно, но только для мобилизации внутренней аудитории в рамках формирования образа «страна – осажденная крепость. Очевидно, что для внешней аудитории высмеивание и оскорбления явно не убедительный аргумент.
Медведев («официальный рупор ярости»): Его роль очевидна — демонстрировать силу и непреклонность. Но на тех направлениях, где это безопасно. Его угрозы в адрес Европы («внесудебный порядок») — это сигнал внутренней аудитории («власть непоколебима») и попытка запугать внешнюю. Однако его риторика воспринимается как эмоциональный всплеск, а не рациональная позиция.
Вывод: Серьезные содержательные вызовы (о потерях, темпах наступления, целях войны) тонут в шуме низовой агрессии против статусных западных врагов России и ритуальных угрозах высокого уровня против мелкотравчатых западных деятелей третьего эшелона.
В итоге, внешнеполитическая пропаганда на внутрироссийскую аудиторию через такого рода высмеивание и оскорбительное оппонирование позволяет не работать «в лоб» с сильными аргументами противника. А уход же в сторону статусных официальных лиц от жестких аргументов оппонентов уровня советника Трампа и переключение внимания на третьестепенных европейских лидеров вряд ли остается незамеченным. Да и подмена дискуссии по серьезным аргументам противника отвлечением внимания на негодные объекты может быть использована оппонентами для дальнейшего пропагандистского давления на российское население и элиты
3. Парадокс НАТО: «Враг риторический и враг практический»
Ключевое противоречие, которое вскрывает пропагандистскую природу тезиса о «войне с коллективным Западом», видно на примере не только трампофилии среди части элиты и в госпропаганде. Здесь еще возникает феномен фактического заискивания перед геополитическим оппонентом в вопросах стратегической безопасности.
Рассмотрим противоречия во внутриполитической риторике.
Риторика. Песков: «НАТО де-факто воюет с Россией, это очевидно и не нуждается в доказательствах».
Практика: Приглашение атташе США и других представителей НАТО на ключевые стратегические учения «Запад-2025», причем с предоставлением «лучших мест для наблюдения» и доступом ко всем объектам. Министр обороны Беларуси лично заявил: «Очень рады, что вы отозвались на наше приглашение. Все, что интересует, всё покажем».
Вывод: Тезис о «войне с НАТО» в контексте такого заискивания перед геополитическими врагами — это прежде всего внутренний мобилизационный нарратив. Он важен и нужен. Традиционно он эффективен для оправдания неудач, мобилизации населения и списания всех проблем на внешнего врага.
Понятно, что на практике Россия вынуждена поддерживать дипломатические каналы, особенно с администрацией Трампа, от которой зависит будущее конфликта Россия - Запад. Этот парадокс показывает, что официальная риторика — это инструмент, а не отражение реальной внешней политики, которая гораздо прагматичнее.
«Гибкая жесткость»
Анализируя российскую пропагандистскую риторику и реальность можно отметить, что система внутриполитического агитпропа действует по принципу «гибкой жесткости»:
- Для внутренней аудитории она создает картину тотальной конфронтации с Западом, где любая критика — это либо «русофобский бред», либо происки врага. Фигуры вроде Медведева и агрессивных телеграм-каналов обеспечивают постоянный шумовой фон, который не оставляет места для сомнений.
- Для внешней политики она сохраняет прагматизм: ведет переговоры, приглашает наблюдателей НАТО и ищет точки давления (угрозы судами по активам). Официальные лица (Песков) балансируют на грани, признавая «фактическую войну», но всегда оставляя место для переговоров.
- Главный парадокс в том, что эти две линии существуют параллельно и часто противоречат друг другу. Но эта проблема двоемыслия и двоедействия рассматривается партией власти как инструмент. Когда нужно мобилизовать — включают риторику «священной войны с НАТО». Когда нужно договориться — находят прагматичный повод (наблюдатели НАТО на учениях с развертыванием «Орешника» на лучших местах).
Таким образом, пропагандистский аппарат партии власти принципиально не работает на убеждение внешнего мира, а на консолидацию внутреннего пространства через создание образа осажденной крепости, которой угрожают снаружи и которую предают иноагенты изнутри. Её устойчивость — не в убедительности аргументов, а в способности полностью замещать реальность для своей аудитории.
Да, это эффективно для внутренней политики. Но до поры до времени. Потенциальная опасность такого подхода в том, что он превращает в информационный шум мобилизующие лозунги и всю риторику про «врагов-англосаксов», «гейропу» сходящую с ума, «священную войну с НАТО» и т.п. Вся беда в том, что когда потребуется реальная мобилизация на противостояние Западу, то может оказаться, что все официальные мобилизующие нарративы будут если не дискредитированы в общественном мнении, то значительно истерты и не эффективны.
Подготовили: С.П.Обухов, доктор политических наук, И.М.Куприянова, А.М.Михальчук, С.С.Крылов,
Ответственный за выпуск: С.П.Обухов, доктор политических наук
Центр исследований политической культуры России
Отдел ЦК КПРФ по проведению избирательных кампаний
