поправки в закон «О ветеранах», предусматривающие «Детей войны» приравнять к труженикам тыла.

 Дети войны! Кто они? Почему понадобилось выделить их в особую группу людей, почему им надо помогать или благодарить за то, что они есть, за то, что выжили, помогли взрослым одержать великую Победу?

 Ответы на эти вопросы лежат и в глубине 70-летней истории и на уровне современности, но они неразрывно связаны многострадальной нитью длиною в жизнь.

 Дети войны! Кто они? (Из воспоминаний Магаевой С.В.) «Сашу принесли в детский дом из госпиталя, вместе… с костылями. Саше было лет 11-12. У него не было руки почти до локтя и ноги тоже не было, почти до колена. Мама и бра­тик умерли от голода, Саша зашил их в простыни и отвез их по очереди туда, где склады­вали трупы. Возвращаясь домой, Саша попал под обстрел. Руку оторвало, ногу размозжило так, что пришлось ампутировать почти по колено.

 Саша был бледен, худ и молчалив. По ночам он плакал от боли или от горя. Он покор­но разрешал доктору Леле перевязывать культи и слегка морщился, когда ей приходилось отрывать бинты, присохшие к незаживающей ране. Вскоре Саша… умер. Накануне своей смерти он сказал, что не хочет жить, повернулся к стене и замолчал. Наутро его кровать была пуста, лишь костыли стояли…»

В детском доме нашем

Часто плакал Саша.

У него нет ноги

И почти полруки.

Всех своих схоронил

И остался один.

Вот и плакал Саша

В детском доме нашем.

И стоят костыли

У кровати в пыли.

 Эти детские стихи, без четкого размера и правильной рифмы, как военное зер­кальце. Если на глазах навертываются слезы, значит, душа жива. Если недоумение застыва­ет в глазах, душа или умерла, или ее вовсе не было.

И еще!

 «Они лежали на сдвинутых кроватях в промерзшей за зиму комнате с опущенными све­томаскировочными шторами, поднять которые ни у кого не было сил. Прижавшись друг к другу озябшими телами, они тщетно пытались согреться и равнодушно ждали смерти. Она приходила в их спальню ежедневно. Воспитательница, еле переступая опухшими от го­лода ногами, подходила то к одному, то к другому из них и маленьким зеркалом проверяла дыхание, которое могло быть настолько слабым, что уже не просматривалось издали. Эта печальная процедура участилась с приходом весны. Изголодавшиеся дети таяли и умирали, освобождая место для других девочек и мальчиков, у которых умерли мамы. Их приносили на руках и помещали в опустевшие кроватки, едва успев сменить белье.

Не было сил сопротивляться и надеяться, что доживешь до Победы. В победе они были уверены, они сомневались только в себе. Они знали, что снова будет солнце и спокойное небо, новогодняя елка с мандаринами и детский смех, но это будет уже без них…»

 А были и другие!

 Они стояли за токарными станками, подставив под ноги снарядные ящики из-за малого роста. Под открытым небом, под проливным дождем, под снегом, в жару и мороз они без устали наравне со взрослыми делали военную технику – Все для фронта! Все для Победы!

 Разутые и раздетые, полуголодные они спали рядом со своими станками, чтобы не тратить время на возвращение домой, и снова принимались за работу. Они лишились детства, рано взрослели, рано получали болезни, которые свойственны только взрослым.

 Сколько их умерло от болезней и голода! Сколько получили увечья! Скольким война сломала жизнь от понесенных утрат.

 У большинства из них отцы сгинули в военном лихолетье. Отцы оплатили свободу своей кровью, они не щадили себя и свято верили, что если и придется погибнуть в бою, об их детях позаботится страна, ради которой они пошли на смерть.

 Сегодня им более 65 лет. Многие из них все еще работают, потому что на пенсию 5-8 тысяч рублей не проживешь. Ну, а те, кто не могут работать, лишены возможности даже купить лекарства от тех болезней, которые получили во время войны.

 Поколение «детей войны» превратилось в поколение лишних людей.

 Побежденная Германия давно расплатилась со своими участниками войны, выплатила контрибуцию временно оккупированным странам, выплатила компенсации узникам концлагерей. В Германии статус «детей войны» со всеми правами и льготами принят и действует многие годы. Есть «Дети войны» на Украине, и некоторых других странах.

 Но в огромной богатой России – победительнице, военному поколению детей пришлось родиться в нищете и умирать голодной смертью. Сегодня средняя пенсия в побежденной Германии составляет 40 тысяч рублей, а в богатейшей России 8,5 тысяч рублей, половину из которых «Дети войны» должны отдавать за коммунальные услуги.

 Знает ли руководство России, что сегодня можно купить на 8 тысяч рублей, 4 из которых надо отдать за коммунальные услуги? Все серьезные лекарства стоят более 1000 рублей. Мясо - 300 рублей, огурцы – 100 рублей, хлеб – 20 рублей, молоко – 60 рублей. Про одежду и обувь даже говорить не стоит! Именно поэтому наши «Дети войны» до сих пор ходят в советских нарядах, а из обуви могут позволить себе только калоши.

 Может ли Россия хоть как-то помочь этому несчастному поколению?

 Может! Законопроект КПРФ «О внесении дополнений в статью 2 и статью 20 Федерального Закона «О ветеранах» предусматривает возрастную категорию «Детей войны» приравнять к труженикам тыла с предоставлением льгот, предусмотренных действующим законодательством. И это справедливо!

  Согласно проекта, льготами тружеников тыла будут наделены граждане, родившиеся в период с 22 июня 1928 по 9 мая 1945 года. Реальная численность указанной категории граждан составляет 9 миллионов человек.

 Льготы и компенсации на приобретение лекарств, оплаты за телефон, транспорт и услуги ЖКХ для указанной категории граждан составят в расчете на год 112 млрд. 680 млн. рублей.

 Много это или мало? Ну, во-первых, для «Детей войны» жалеть что-либо просто безнравственно. Во-вторых, 113 миллиардов это копейки для России. Сегодня Фонд Национального Благосостояния составляет 2,6 триллиона рублей, а это фонд, согласно, своего назначения, и должен выполнять те функции, которые, возлагаются на него проектом закона. Кроме того нефтегазовые доходы в текущем году составят 1,2 триллиона рублей. Поэтому нет никаких оснований для того, чтобы отказать в улучшении жизни совсем небольшой, но заслуженной категории «Детей войны».

 Это выглядело бы совсем по-людоедски на фоне огромных затрат на никчемное «Сколково», олимпийского комплекса в Сочи, реконструкции Большого театра и множества региональных дворцов налоговых инспекций и Пенсионных фондов.

 Самой большой ценностью любого государства является человек и советский призыв: «Все во имя человека – все для блага человека» приобретает особый смысл при принятии закона о «Детях войны».

Н.В. Арефьев, секретарь ЦК КПРФ