Газета «Советская Россия» публикует интервью с писателем Петром Красновым.
С каждым днем нарастает оголтелый натиск на народную советскую культуру, словно реванш за светозарный подъем в преддверии 65-летия Великой Победы Советского Союза над фашизмом. Вот на днях прозвучал один из множества поклепов – эстрадная певица Эдита Пьеха заявила по телевидению: «Не было советской культуры! Была антикультура!». Против геббельсовского реванша выступают все честные люди. Среди них писатель Петр Краснов. С первой книгой он вошел в круг русских писателей, в произведениях которого русский народ предстает во всем богатстве и сложности своего высокого бытия. На днях отметивший 60-летие самобытный прозаик всю силу своего таланта отдает художественному и публицистическому отстаиванию культуры и самого существования нашего великого народа. Об этом он говорит и в сегодняшней беседе. Жизнь подбрасывает поводы.
– Разлюли-малина в «рыночном» раю. И нас вразумляют, что для литературы, для искусства только и остается щебетать райской пташкой. Такова установка класса прихватизаторов. Ей придан прямо-таки программный характер в год 150-летия со дня рождения А.П.Чехова. На международной встрече деятелей театра в Таганроге режиссер Марк Захаров представил великого русского писателя как начинателя сегодняшнего бизнеса по написанию «текстов для театра». Он, дескать, важен как реформатор, в чем он выше всех, потому что у него в последних пьесах якобы отсутствует причинно-следственная связь, их ценность будто в отсутствии «какой-то публицистической идеи: вот зачем написал, для чего, почему, против чего борешься…» Мол, невозможно рассказать, о чем «Три сестры» или «Вишневый сад», но это величайшее благо, целебная энергия… Все это, по сути, как государственную позицию подкрепил Медведев, объясняя, что он любит Чехова в силу отсутствия у того «причин, каких-то прагматических мотивов, четкой идеи, идеологии. Может быть, это для искусства самое главное на самом деле». Так вот, Пётр Николаевич, что же на самом деле самое главное для искусства, для народа? Для нынешнего государства?
– Можно было бы задать им обоим встречный вопрос: а утверждение добра, человеколюбия, нравственных заповедей, выраженных как в Нагорной проповеди Христа, так и в Кодексе строителей коммунизма, во многом совпадающих, это что, не достаточно четкая идея, не идеология? Истинное христианство все насквозь идеологично, оно изначально настаивало на переустройстве всей жизни как отдельного человека, личности, так и общества, государства в целом, оно и сейчас остается «революционным» в духовном, нравственном смысле в первую очередь, но и в социальном тоже. И Антон Павлович Чехов жил этим стремлением к добру, горевал и ненавидел зло человеческое, болел сочувствием к униженному человеку, в котором ведь «все должно быть прекрасно...», и это отлично понимал и за это любил его такой неукротимый «идеолог», как Лев Толстой.
Но что спрашивать со всех и всяческих «подсвечников», выставляющих себя по великим праздникам в храмах, но устроивших из ранее великой страны зоопарк без решеток, небывалую социал-дарвинистскую мерзость с крайне правой социальной и прочей политикой, которой поражаются даже завзятые «акулы капитализма»? И они по всем массовым коммуникациям, информационным каналам насильно внедряют свою идеологию крайне прагматического, животного эгоизма – «умри ты сегодня, а я завтра». Идеологию вседозволенного разврата и воровства, именуемого бизнесом, загнавшие четыре пятых всего населения в безнадежные «лузеры», – они теперь вдобавок хотят и требуют безыдейного искусства, «чтоб нам сделали красиво»? Сами сделав всем другим весьма и весьма «некрасиво»?..
Мне уже не раз приходилось писать и говорить, что неидеологического искусства, культуры попросту не бывает, культура как раз окончательно оформляет существующую идеологию страны, нации, придает ей иное, более высокое измерение, чем просто внутренняя и внешняя политика, является навершием, выражением высших ценностей ее, устремлений и целей. А вот антикультура, насаждаемая, всячески «культивируемая» ныне властями, и, пожалуй, куда как более идеологичная и напористая, призвана сломать культуру прежнюю, своими нравственными установлениями вяжущую руки новым «хозяевам жизни», сбить все направляющие вехи и критерии ее, в конечном счете лишить народ не только высших идеалов и потребностей, но и здравого смысла даже. А без воспитания в лучших традициях своего народа, без нравственных ориентиров, сбитый с панталыку человек – «беспомощное дитя», тютчевскими словами говоря, бери его голыми руками, делай с ним что хочешь...
Книжка законченного циника Пелевина, равнодушного ко всем и всему, кроме «себя любимого», на президентском ночном столике – это факт, значащий куда больше самого себя как фактика. Ибо подконтрольные средства массовой информации вместе с «продвинутыми» артефактами их более чем идеологичной псевдокультуры, в сущности, это ночной столик правителя... А там навалом навалены сорокинские «Дети Розенталя» на сцене Большого театра, путинский «любимый писатель» Жванецкий (с глумливым хохотком изрекший в телекамеру: «самая редкая венерическая болезнь в России – беременность...»), невытравляемый с канала «Культура» Ерофеев (напачкавший роман «Век п...ды») и столь же непотопляемый Швыдкой, гнусная многовековая клевета лунгиновского «Царя» с не менее гнусной самарской гранд-оперой Ростроповича о том же Иоанне Грозном, бесстыжие оргии эстрадных бандформирований на всех подмостках и экранах страны и многое, слишком многое тому подобное – никакому «столику-престолику» не выдержать долго...
– В чем смысл, когда бессмыслицу и бессодержательность, бездуховность и безыдейность приписывают русской классике и возводят это в норму современной культуры?
– В попытке обесценивания нашего наследия, разумеется, в злонамеренной «инфляции» наших национальных ценностей. Русофобская направленность этого огромного и всеохватного проекта уже давно не скрывается власть заимевшими, им надо сломить сопротивление народа их человеконенавистническим «реформам», их разбою. Дескать, этическая компонента наследия в современных условиях во многом (а предпочтительней – «во всем», как этого желали бы пресмыкающиеся и тогда, и теперь партбилетчики «захаровы») потеряла свою актуальность, осталась одна эстетическая, вот и любуйтесь ею... Но с превеликой тенденциозностью смакуют весь «негатив» в классике, изощряясь в подробностях, часто попросту выдуманных, накрученных: мол, смотрите, как был русский скотом, так и остался... Эта массовая подмена добра злом, правды – изощренной ложью, нравственности – нестеснительным развратом и корыстью стала, по сути, единственным «ресурсом выживания» демонократии в нынешней Эрэфии. Опора на «низ», на низменное в человеке – вот на чем она пока держится, соблазнив весьма немалое число «малых сих». Но долго это продолжаться не может, вся человеческая история служит тому подтверждением: опора на откровенное зло более чем ненадежна, крах этой антисистемы неизбежен. Беда в том, что вся тяжесть расплаты за содеянное «элитой» непотребство ляжет на народ...
– Духовность отечественной культуры, искусства, литературы утверждалась в веках, наполняет их и сегодня. Жизнь и будущее России и ее народа разве мыслимы иначе?
– Эту высокую духовность нашей истинной культуры доказывать не надо, она признана всем миром, под ее знаком, под великой попыткой социально-политического прорыва в будущее прошел весь, считай, двадцатый век человечества, осененный Победой.
Неудача этой первой в мировой истории попытки имеет много объяснений и причин. Одна из главных, на мой взгляд, – «застой» в развитии самой идеи – идеологии народного государства Советов, русского социализма в целом, а вместе с ней и нерешенность проблемы элиты, ее должного воспитания, ротации и политической преемственности (а не застоя собственно экономического, какого не было). Эту проблему не успел, не смог решить Сталин, а дальше ее, можно сказать, уже и не решали по-настоящему, самонадеянно пустив на «подковерный» самотек, как и всю политическую жизнь страны, что обошлось нам тяжким поражением в «третьей мировой». А вот китайское руководство сумело это сделать.
Сейчас подавление русского народа перешло в прямо репрессивную форму во всех аспектах его бытия: социально-политическом, экономическом, культурном, которое многие известные ученые и политологи вполне обоснованно соотносят с фактическим геноцидом. Убыл в инферно Гайдар, один из смертельных врагов нашего народа (посмотрите на одну только демографическую динамику русских за последние 20 лет, не говоря уж о всех других прямых преступлениях и предательствах его камарильи!), но по-прежнему «Гайдар шагает впереди» нынешних не реформаторов, нет – «модернизаторов» теперь, поскольку на весь белый свет опрохвостились их «реформы», срочно менять надо позорный термин. Но гайдаровская ультраправая «парадигма» в экономике осталась, по сути, неизменной, лишь прикрытая для блезиру патриотической фразеологией, и ведет она нас в никуда, в историческое небытие. Опять собрались «приватизировать», умыкать 700 крупнейших предприятий, да и госкорпорации, куда вбуханы огромные народные средства, изначально приуготовлены для того же, судя по всему, узаконенного воровства... Только слепой не видит, что «эффективные собственники» стали самыми эффективными разорителями народного хозяйства страны, не надо никаких интервентов, но что до этого их кремлевским ставленникам. Совершенно случайные люди правят страной – не случайные лишь для кукловодов извне; национальная наша, истинная элита насильственно устранена от принятия каких-либо важных решений, «народ безмолвствует», за малым исключением, и пробуждение убаюканных циничным враньем из телеящика о «возрождении России» будет жестоким...
– Медведев, по его словам, в школьные годы прочитал полное собрание сочинений Чехова, которое имели его родители. Попутно он замечает: «А тогда с книгами в Советском Союзе было не очень хорошо. Собственно говоря, что мы имели, то и читали». Это «не очень хорошо» состояло в том, что в каждом десятилетии миллионными тиражами издавались все более полные собрания сочинений и Чехова, и других писателей, тем более классиков. А что сегодня имеют и читают сидящие на школьной скамье будущие исполнители роли правителей России и как это скажется на их отношении к «этой стране», из великой мировой державы превращенной в величайшую сырьевую колонию с обреченным ныне на полное вымирание народом?
– Да, мы тогда не читали довольно многое из того, что надо было бы обязательно прочесть, чтобы избавиться от некоего инфантилизма, от излишне патерналистской и односторонней опеки государства, трезвее взглянуть в лицо суровой, обусловленной жесткими необходимостями действительности, приготовиться к испытаниям ее. Многие из грубых реальностей жизни и истории были залиты лаком пополам с патокой, а то и замалчивались. И в результате, когда на народ массированно обрушили «перестроечную» с правдой смешанную ложь, большинство его оказалось не готово к трезвому анализу происходящего и отпору идеологической агрессии «малого народа». Это тоже одна из причин нашего поражения.
Сейчас читают все что попало, книжный рынок затоварен, и нужную книгу почти всегда можно найти – знающему, где и как искать. Но качество чтения в «массах», по сравнению с советским, резко упало: очень уж доступен соблазн легкого чтения, развлекаловки умопомрачающей, ведь думать над стоящей книгой – это работа, а на нее, добровольную, не сказать, чтобы много охотников... Много на полках соросовской и прочей, в прямом смысле подрывной литературы. Неисчислимо всякой дряни: детективов, фэнтэзи, порнухи, как и в интернете. Но сама ситуация с хорошим качественным чтением не улучшилась, а стала хуже: читают теперь несравненно меньше и всякую, повторюсь, дрянь. Добротную художественную книгу отыскать в книжных развалах – проблема даже для опытных читателей. Тем более что давно уже в ходу у книготорговцев сакраментальная фраза: хорошая книга, как и хорошая женщина – не продается...
И теперь не позавидуешь молодому поколению читателей, детей и внуков наших: разобраться, что доброго, а что худого на этих полках, – мало кому посильна задача... Тем паче, что уроки русской литературы в школе урезаны почти под корень, а сама она выведена из экзаменуемых предметов одним из многих «гайдаровцев» в нынешнем правительстве Фурсенко и его приспешником Калиной, опозорившим наше шарлыкское землячество, родину генерала Александра Ильича Родимцева и Мусы Джалиля. И на все наши писательские обращения к читателю и президенту Медведеву, в том числе от имени пленума и съезда Союза писателей России, от учителей, известнейших ученых, общественных деятелей со всей страны, даже не отвечено... Ответить, изменить к лучшему – это, видно, не в его власти. Что ж, пусть читает Пелевина и выгораживает злополучные ЕГЭ. Русскую же литературу никому не побороть.
– О чем свидетельствуют творчество писателей, сохранивших верность народу, их ежегодные встречи в Ясной Поляне и других святых местах России?
– О сохранившемся общекультурном поле прежде всего, несмотря на все попытки разодрать, растащить его на изолированные куски, выдавить настоящих, лучших наших писателей на обочины литературного процесса, захватить то, что ерофеевы, быковы и прочие кабаковы называют мейнстримом, главным течением его. Уже в четырнадцатый раз гостеприимно собирал нас прошлой осенью, в начале сентября, Владимир Ильич Толстой под сень Ясной Поляны на Международные писательские встречи, где обсуждаются сложнейшие порой проблемы и классической, и современной литературы, времени нашего вообще. Это, по сути, постоянно действующий литературный и общекультурный форум, издающий свои ежегодники с выступлениями и дискуссиями участников, журнал «Ясная Поляна».
Нет, идеологический прорыв, который замыслили и совершили демонократы (а как их в самом деле иначе назовешь?), не фатален, нравственными усилиями народа, той невидной внутренней работой его ума и сердца он затягивается постепенно, морок обмана, пелена изуверской лжи спадают с глаз, правда берет свое. Но горше горького эта правда, в том числе и о себе самих, легковерных и малодумных; и надо русским здравым смыслом и всем своим нелегким историческим опытом вооружившись, еще очень многое сделать, чтобы выйти, наконец, на верную дорогу.
– Пожелаем всем нам победы на этом пути. Спасибо за беседу.
Вопросы задавал Фёдор ПОДОЛЬСКИХ. Оренбург.