Исполняется 100 лет со дня рождения Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Константина Устиновича Черненко.
На самой вершине партийной и государственной власти он пребывал чуть больше года. После его смерти прошло уже более четверти века. Ушли в историю и СССР, и КПСС, но до сих пор возникает вопрос: как мог безнадежно больной человек возглавить правящую партию и государство, как могло «мудрое Политбюро» допустить и обосновать такое? Чтобы ответить на этот вопрос, надо хотя бы проследить путь, пройденный коммунистом Черненко, проанализировать то, что он совершил, прежде чем взойти на вершину власти в огромной стране, стать — пусть на короткое время — шестым по счету в ряду первых руководителей государства.
Этапы жизненного пути
Константин Устинович Черненко родился 24 сентября 1911 года в селе Большая Тесь Новосёловского района Красноярского края, в семье бедняка. Его жизнь походила на судьбы многих миллионов российских крестьянских детей, лишенных нормального детства: с малых лет тяжелый труд и лишения. Только с приходом в Сибирь Советской власти жизнь молодых стала входить в новое русло.
Как личность Константин Черненко формировался в бурные двадцатые годы — годы социалистического энтузиазма, когда в общественную жизнь молодой Республики Советов хлынул молодняк из рабочих бараков и крестьянских изб с огромной жаждой действий и невиданной тягой к знаниям. Пионерия, комсомол, школы крестьянской молодежи и фабрично-заводского ученичества — всё было нацелено на то, чтобы молодежь быстрее вливалась в водовороты новой жизни.
В Новосёловской школе крестьянской молодежи Константин Черненко вступил в комсомол, вскоре возглавил районную пионерскую организацию. Энергичный работник райкома комсомола был принят кандидатом в члены партии, а в 1931 году, когда служил пограничником, стал членом ВКП(б). Вся дальнейшая жизнь стала партийной работой: парторг пограничной заставы, руководитель отделами пропаганды и агитации райкома партии (точнее, поочередно трёх райкомов) в Красноярском крае, затем работа в аппарате крайкома. В 1941 году Константина Устиновича избирают секретарем Красноярского крайкома партии. В тылу, где ковалась победа, тоже был фронт. Красноярский край был передовой линией трудового фронта.
После учебы в высшей школе парторганизаторов при ЦК ВКП(б) работал секретарем Пензенского обкома партии, заведующим Отделом агитации и пропаганды ЦК Компартии Молдавии, в Отделе агитации и пропаганды ЦК КПСС, руководителем секретариата Президиума Верховного Совета СССР.
В 1965 году Константин Устинович Черненко утверждается заведующим Общим отделом ЦК КПСС. С его приходом это подразделение аппарата ЦК, которое прежде занималось в основном канцелярско-документационной работой, преобразуется в своеобразный партийный штаб Центрального Комитета: он стал координировать обеспечение деятельности высших органов ЦК — Политбюро и Секретариата, подготовку пленумов ЦК и партийных съездов. В аппарате ЦК по инициативе Общего отдела налаживаются работа с письмами трудящихся, организация приема граждан партийными работниками в центре и на местах.
Благодаря усилиям заведующего Общим отделом все звенья аппарата ЦК действовали как единый слаженный механизм. В аппарате ЦК была создана единая система контроля исполнения партийных документов и поручений, документооборота и оперативной информации с использованием электронной техники. Бесспорным центром координации этой работы стал Общий отдел ЦК, значительно вырос авторитет его руководителя.
«Чтобы дело двигалось наверняка, пробейся к Черненко»
В 1976 году на организационном пленуме, состоявшемся после XXV съезда КПСС, К.У. Черненко был избран секретарем ЦК, продолжая возглавлять Общий отдел. В том же году он был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Ему исполнилось тогда уже 65 лет. Это была высокая оценка многолетней деятельности К.У.Черненко, который стал своеобразным «начальником штаба» ЦК.
Что и говорить, должность важная, но Константин Устинович умел делать свою работу незаметно, без шума. Он не часто появлялся на публике, не обладал эффектными ораторскими приемами. Но на своём посту был незаменим.
Укреплялся его авторитет. В руках Черненко всё более сосредоточивались вопросы координации деятельности всех звеньев партийного аппарата. Был отработан и отшлифован до мелочей регламент подготовки и проведения заседаний Секретариата и Политбюро ЦК. На заседаниях Политбюро стали рассматриваться итоги работы ЦК за истекший год. При этом анализировались и обобщались характер рассмотренных на заседаниях Политбюро и Секретариата вопросов, эффективность принятых мер, координация деятельности аппарата ЦК, Совмина СССР и отраслевых ведомств по развитию экономики... Это был своеобразный отчет Центрального Комитета партии о работе за год. После рассмотрения на заседании Политбюро он рассылался на места. По примеру ЦК ввели такую же форму внутрипартийной информации обкомы, крайкомы и ЦК компартий союзных республик, считая её весьма эффективной и действенной.
Нововведения Черненко в работу партийного аппарата не были оторваны от жизни. Наоборот: сама жизнь диктовала необходимость их осуществления. Они упорядочивали работу всей партийно-государственной машины, дисциплинировали стиль партийной работы. Вот только отставало, к сожалению, её содержание.
Кабинет К.У. Черненко на Старой площади в последние годы жизни Л.И. Брежнева стал настоящим штабом ЦК. Сюда приходили решать оперативные, не допускающие отлагательства вопросы члены Политбюро и секретари ЦК, заместители Председателя Совета Министров и министры, руководители отделов ЦК. Они обращались к Черненко за помощью по крупным межведомственным вопросам и, как правило, находили положительное решение. Недаром в руководящих кругах тогда существовало негласное правило: чтобы дело двигалось наверняка, пробейся к Черненко.
Перепады судьбы
Смерть Л.И. Брежнева в ноябре 1982 года и приход на пост Генсека Ю.В. Андропова привели к серьёзному принижению роли и положения К.У. Черненко в руководстве ЦК партии. Андропов отчетливо понимал, что Черненко к тому времени в значительной мере сконцентрировал в своих руках руководство экономикой и идеологией, осуществлял всеобъемлющий контроль над проводимой в партии кадровой политикой и обладал разнообразными и прочными связями внутри самого аппарата ЦК. Андропов решительно отрезал главный канал связей Черненко, лишив его руководства Общим отделом. Являясь номинально вторым человеком в партии, Черненко теперь возглавлял только идеологический участок работы и был практически отстранен или искусственно изолирован от решения многих других партийных и государственных проблем.
Правда, К.У. Черненко был утверждён председателем комиссии Политбюро ЦК по проведению в стране школьной реформы. Он возглавляет подготовку к июньскому (1983 года) пленуму ЦК по вопросам идеологической и массово-политической работы, выступает на том пленуме с докладом. Но это уже не был всемогущий Черненко, который оказывал магическое влияние не только на весь аппарат ЦК. В течение нескольких месяцев 1983 года он был в своеобразной изоляции.
Но болезнь Ю.В. Андропова прогрессировала. В феврале 1984 года его не стало. Снова встал вопрос о руководителе партии и страны.
Лихорадочно, всеми возможными и невозможными средствами, при явной предпочтительной поддержке Запада на этот пост рвался Горбачёв. Однако его кандидатура даже не рассматривалась. Генеральным секретарем ЦК КПСС на пленуме ЦК единогласно был избран Константин Устинович Черненко.
В полной ли мере понимали старейшие члены Политбюро ЦК всю сложность положения и высокую ответственность перед народом, выдвигая на пост Генсека престарелого и тяжело больного Черненко? Понимал ли Константин Устинович, что новая ноша ему уже не по силам? Ответ может быть только утвердительным. За таким поведением стоял эгоизм престарелого ядра Политбюро. Они не хотели и не были готовы выдвигать более молодых. Откладывали это на потом, желая ещё присмотреться. А Черненко был для них весьма удобной фигурой: богатейший опыт, авторитет руководителя партийного штаба, надёжен, предан делу партии. Сам Черненко, хоть и не рвался на первую роль, понимая непомерную тяжесть этого бремени, тем не менее согласился, подчиняясь партийной дисциплине.
А положение для нового лидера складывалось в целом неблагоприятно.
Константин Устинович, несмотря на то, что многие годы был своеобразным аккумулятором всей сложной и многогранной аппаратной работы, став у руля партии и государства, оказался в трудном положении. Состав его команды так и не сложился, позиция ближайшего
окружения была неопределенно-выжидательной. Наиболее влиятельные члены Политбюро — Тихонов, Алиев, Гришин, Соломенцев, Романов — предпочли роль, если можно так сказать, сторонних наблюдателей. Многие из них смотрели на Черненко как на временную фигуру, которой в любом случае не удастся долго удерживаться на шахматной доске, где давно уже разыгрывались сложные комбинации.
И всё же, несмотря на сложность обстановки, Черненко стремился лично охватить как можно больше сфер влияния. Трезво сознавая, что времени ему отпущено в обрез, он спешил, стремился хотя бы обозначить свою позицию в основных внутренних и международных сферах. Выступил на совещании аппарата ЦК, на двух пленумах Центрального Комитета, на встречах с рабочими московского металлургического завода «Серп и Молот», на Всесоюзном совещании народных контролеров, на конференции армейского комсомола. Им был внесён ряд основополагающих предложений по дальнейшему совершенствованию и реформированию в сфере экономики, народного образования, культуры, работы с молодежью. В сфере международной политики проявилась его приверженность миролюбивому курсу. Выдвинутые им предложения, направленные на активизацию процесса разрядки, уже на следующий день за рубежом были названы «доктриной Черненко».
Увы, многим его замыслам и инициативам не суждено было сбыться. Для рвущегося к власти Горбачёва всё это было не актуально. Более того, он стремился дискредитировать безнадежно больного Черненко. Это явно проявилось в день рождения Константина Устиновича, когда ему, совершенно больному, вручили третью (!) звезду Героя Социалистического Труда. И уж, конечно, когда по центральному телевидению показали вручение полуживому, еле стоящему на ногах человеку удостоверения об избрании его депутатом, это вызвало недоумение и — вместе с жалостью к Генсеку — весьма негативное отношение к происходящему.
Горбачёв же был «на коне». А у соратников Черненко по Политбюро интерес к его жизни был уже потерян. Ждали конца. И он наступил 10 марта 1985 года, когда К.У. Черненко не стало.
Ахиллесова пята
Когда же высший пост в партии и стране занял Горбачёв, он фарисейски расплылся в комплиментах в адрес усопшего Черненко. С трибуны Мавзолея В.И. Ленина на траурном митинге он говорил: «Ушел из жизни верный ленинец, выдающийся деятель Коммунистической партии и государства, международного движения, человек чуткой души и большого организаторского таланта». Но уже спустя несколько месяцев без объявления каких-либо причин были приняты ускоренные меры по искоренению памяти о К.У. Черненко: переименован проспект в Москве, названный в его честь, снята мемориальная доска с дома, где он проживал, демонтирован памятник ему в Красноярске, исчезли из библиотек и книжных магазинов его произведения. Все эти шаги осуществлялись, иначе не скажешь, по-горбачёвски.
В 100-летнюю годовщину со дня рождения К.У. Черненко его необходимо вспоминать и воспринимать таким, каким он был в жизни. Нельзя и теперь торопиться с оценками и упреками в его адрес и тем более с приговором, который ему поторопились вынести вскоре после смерти, объявив наследником традиций эпохи «застоя».
Надо постараться понять, что он, ушедший от нас более четверти века назад, был человеком своей эпохи. Им была прожита большая беспокойная жизнь, полная надежд и свершений, ошибок и потерь. При этом самой могучей силой, которая вела его по жизни, была вера в справедливость и конечное торжество самых светлых идей. Идей, на которых он был сам воспитан, верность которым хранил до самого последнего вздоха.
И всё же до сих пор беспокоит вполне обоснованный вопрос: как же случилось, что четко налаженная «начальником штаба» ЦК система функционирования партийного и государственного аппарата смогла допустить такие необоснованные сбои, которые привели к трагическому концу?
Ответов на этот вопрос прозвучало великое множество, их нельзя свести к какому-то одному знаменателю. Однако в многообразии ответов мог бы быть и такой: при всей строгости и четкости у этой системы было уязвимое место, своя ахиллесова пята — абсолютная убежденность высшего руководства страны в незыблемости действовавшей модели управления ею.
Подобное настроение было и у подавляющего большинства честных коммунистов. Никто и предположить не мог, что в недрах руководства правящей партии рождается предательская «пятая колонна». И уж совсем представлялось невероятным, что её ряды может возглавить Генеральный секретарь. То есть Горбачёв. Наивность и утрата бдительности вылились в сокрушительное поражение.
Виктор ПРИБЫТКОВ.
Член КПСС с 1955 года, депутат Верховного Совета СССР XI созыва.