Беседа политического обозревателя «Правды» Виктора ТРУШКОВА с начальником Секретариата КГБ СССР (1990—1991 гг.) Валентином СИДАКОМ
Вторая мировая и Великая Отечественная
— Валентин Антонович, мы с вами беседуем в самый канун 70-летия начала Великой Отечественной войны. Она была главной, определяющей, но, тем не менее, лишь составной частью Второй мировой войны. Не будь агрессивной, захватнической политики гитлеризма, приведшей к ней, вряд ли началась бы и Великая Отечественная, и наш народ не понёс бы в ней столько жертв. Следовательно, мы не можем снова и снова не возвращаться к событиям, когда Советский Союз противостоял началу войны, охватившей всю планету, противостоял в том числе ради предотвращения колоссальных потерь нашей страны. Мы возвращаемся к событиям, которые втягивали СССР в воронку мировой войны. Вы много лет серьёзно занимаетесь одним из самых сложных, самых острых и дискуссионных событий, непосредственно предшествовавших началу той войны. Как видятся вам, профессионалу, эти эпизоды истории сейчас, в канун 70-летия начала Великой Отечественной?
— Сегодня имеет серьёзное, самостоятельное значение характер освещения этих событий в современной литературе. Убеждён, исходя из нынешней общественно-политической атмосферы, что будет предпринята нашими недругами ещё не одна попытка переложить ответственность за начало Второй мировой войны с Германии на Советский Союз. Уже сейчас широко используется «польский фактор» начала мировой войны. Хотя справедливости ради надо отметить, что китайские учёные считают, что Вторая мировая война началась в 1938 году, имея в виду агрессивные действия Японии против Китая.
— Кстати, на XVIII съезде ВКП(б) (10—21 марта 1939 года) И.В. Сталин в Отчётном докладе ЦК говорил, что уже второй год идёт новая империалистическая война, разыгравшаяся на громадной территории от Шанхая до Гибралтара. Помнится, он тогда указал, что в тех странах, которые в ней участвуют, проживает более полумиллиарда человек. Началом новой империалистической войны, когда она носила ещё локальный характер, были названы нападение Италии, захват ею Абиссинии в 1935 году и организация военной интервенции Германии и Италии в Испании. Однако сегодня мы придерживаемся ставшей традиционной точки зрения о начале Второй мировой войны 1 сентября 1939 года. Хотя допускаю, что принятая в мировом общественном мнении версия изначально имела не только историческое, но и второе, политическое, антисоветское дно. Ведь сталинская оценка международных политических процессов, данная в марте 1939 года, и нынешняя позиция китайских исследователей начисто исключают спекуляции о причастности СССР к началу Второй мировой войны.
— Сейчас снова предпринимаются спекуляции ради того, чтобы связать неразрывно два, в общем-то, разных факта — нападение Германии на Польшу, ставшее поводом для Второй мировой войны, и нападение Германии на Советский Союз.
— В чём вы видите принципиальное различие агрессивных действий нацистской Германии в 1939—1940 годах от её нападения на СССР?
— После 22 июня 1941 года мировая война приобрела необратимый характер. После вторжения Германии на территорию СССР она могла закончиться только победой одной из сторон. Иное было уже исключено.
— Давайте посмотрим под этим углом зрения на советско-германские отношения, предшествовавшие началу Великой Отечественной войны, сделавшие войну и планетарной, и необратимой. И здесь никак не обойти договоры Советского Союза с Германией и те «секретные протоколы», которые их якобы сопровождали. Какая же не мифологическая, а реальная, подтверждаемая подлинными документами картина сложилась на сегодняшний день?
— На мой взгляд, никто из серьёзных политиков не ставит под вопрос целесообразность заключения двух основополагающих договоров между СССР и «третьим рейхом» — Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом, более известного как пакт Молотова — Риббентропа, и Договора о дружбе и границе, который был заключён месяцем позже. Они, конечно, неразрывно связаны между собой, но эта связь, с одной стороны, приводит часто к немалой путанице, с другой — создаёт простор для больших спекуляций.
Дело в том, что статьи с одним и тем же содержанием наличествуют в обоих документах, из-за чего создаётся впечатление о некоем объединённом договоре. Между тем договоры заключены в разное время — 23 августа и 28 сентября 1939 года. Между этими датами — события, которые вошли в мировую историю. После подписания первого германо-советского договора «третий рейх» напал 1 сентября на Польшу. А перед заключением второго договора Вооружённые Силы СССР вошли на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, которые после 1921 года входили в состав Польши. Замечу, что СССР осуществил воссоединение ранее разделённых украинского и белорусского народов только после того, как стало ясно, что польское государство больше существовать уже не способно.
Отгадки карт
— Оба договора и прилагавшиеся к Договору о дружбе и границе карты публиковались в открытой печати. Желающие могут в этом легко убедиться, тем более что теперь существует электронный вариант архива «Правды» начиная с 5 мая 1912 года.
— Публиковавшиеся карты наглядно показывают, как развивались договорённости между Германией и Советским Союзом. Это документы прежде всего военно-политического характера. Но они не связаны с Договором о ненападении, который опирался на принципиально иную военно-политическую ситуацию. Главный смысл пакта Молотова — Риббентропа: не вступать в союзы, направленные против другой договаривающейся стороны. Кстати, этот международный правовой акт объясняет, почему СССР не объявил в сентябре 1939 года войну Германии, как это сделали Великобритания и Франция. А все договорённости между СССР и Германией после 17 сентября, когда началось воссоединение разделённых украинского и белорусского народов, носят в основном военный характер. Двигавшиеся навстречу друг другу вооружённые силы не должны были вступать в соприкосновение, которое могло привести к конфликту. Об этом убедительно свидетельствуют карты территории бывшего польского государства, официально устанавливавшие границы разъединения между сторонами и линию, которую не могли пересекать вооружённые силы сторон.
На мой взгляд, эти договорённости, в том числе их публичность, начисто опровергают те основания, которые якобы были изложены в «секретных приложениях» к пакту Молотова — Риббентропа. Обратите внимание на публиковавшиеся карты, которые сопутствовали сентябрьскому договору 1939 года. Разграничительная линия на них всегда проходила по Висле. Но в действительности советские войска никогда не выходили к берегам этой реки.
Что же это тогда за секретные договоры, которые изначально не выполнялись? И почему якобы агрессивный Советский Союз даже не пытался занять территорию, которую, если верить «секретным протоколам», жаждал-де захватить?
Граница по Висле, которая обозначена на всех картах, становится понятной, если её рассматривать в качестве линии, которую не должны были пересекать двигавшиеся навстречу друг другу войска вооружённых сил двух государств.
— На практике же советские войска не пошли дальше территорий, на которых массово проживали украинцы и белорусы. Поэтому они и не выходили на Вислу?
— Да. Но сторонники наличия «секретных протоколов» подбрасывают версию, будто Сталин не вышел на Вислу из-за того, что решил обменять часть территорий Люблинского и Варшавского воеводств на территорию в районе Литвы.
— Но обменять-то можно только то, что уже имеешь. Если следовать логике обмена, надо было как раз выходить на Вислу.
— Пожалуй. То, что гуляет сейчас на просторах Интернета, — это малограмотные фальшивки. Вот, например, карта с подписями Риббентропа и... Сталина, на которой обозначены якобы пожертвованные Герингу охотничьи угодья. Чушь полнейшая! Начну с того, что представлена карта с польскими названиями. И на ней расписывались Сталин и Риббентроп?! В таком случае карта должна быть если не русской, то, как минимум, немецкой. К тому же в Интернете карта как в чёрно-белом, так и цветном изображении. Между тем карта, прилагавшаяся к Договору от 28 сентября, выполнена в чёрно-белом исполнении, о чём есть официальное указание. В нём к тому же указано, что эта карта выполнена в масштабе 1:100000. Вот если бы А.Н. Яковлев представил II Съезду народных депутатов СССР эту карту, тогда ему можно было бы при определенном желании и поверить.
— Но тогда не было бы никакого эффекта: подобная карта печаталась в «Правде», «Известиях» и ряде других советских газет. Если бы Яковлев представил её, не осталось бы места для россказней о «секретных протоколах».
— Поэтому она и не была представлена. А депутаты не проявили должной пытливости. Что касается охотничьего участка, на который претендовал Геринг, то он находится совсем не в Польше, а в Пруссии. Это ещё раз доказывает, что гуляющие по Интернету карты являются фальшивками. Но именно на них опираются те, кто настаивает на существовании «секретных протоколов».
— Валентин Антонович, давайте ответим читателям на один вопрос. Если есть официальные карты разделения территории Польши, на которых определено, что могли занимать советские войска после ликвидации польского государства, то в чём криминал «секретных протоколов»?
— Если допустить, что «секретные протоколы» всё же существовали, то их политическое значение на порядок больше известных и никем не оспариваемых договоров между Германией и СССР. Исходя из гипотезы существования «секретных протоколов», которые якобы были приложены к Договору от 23 августа (пакту Молотова — Риббентропа), Советский Союз обвиняют в «четвёртом разделе» Польши. А
это служит основанием для утверждений, будто два хищника договорились между собой перед началом Второй мировой войны, и их сговор послужил-де спусковым крючком войны. Причём договорились-де они не только о судьбе Польши, но и по поводу Финляндии, Бессарабии, прибалтийских государств.
Сейчас наступает тот момент, когда заботу об установлении истинности бумаг, объявляемых в последние годы «секретными протоколами», должны проявить не только власти РФ, но и Литвы, Украины и Молдавии. В конце концов, в составе РФ нет территорий, которые к ней присоединены в сентябре 1939 года. А вот Литва получила тогда Вильнюс и другие польские земли. У Молдавии озабоченность связана с нерешённой судьбой самопровозглашённой Приднестровской Молдавской Республики, которая до 1940 года была Молдавской АССР, входившей в состав Украинской ССР. Только после присоединения Бессарабии на базе автономной республики была образована Молдавская ССР. Сегодня в Приднестровье пересекаются интересы Республики Молдова, Украины, РФ. Да и Румыния начинает предъявлять претензии на Бессарабию.
Что касается Украины, то проблема её западной части сегодня вошла в чрезвычайно острую фазу. Особенно после 9 мая этого года, когда националисты подняли руку на ветеранов Великой Отечественной войны и на Красное Знамя Победы. После этого остро встала проблема сохранения единства Украины. Государственную мудрость проявляет только руководство Белоруссии, которое не предъявляет территориальных претензий к соседям и не предпринимает попыток пересмотра, а тем более фальсификации истории.
Динамит «секретных протоколов»
— Но если проблема «секретных протоколов» становится столь острой сегодня и острота её в будущем может возрастать, то, следовательно, ключевым становится вопрос о том, существовали ли всё-таки секретные приложения к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом.
— Это — политический динамит, который уже подрывает послевоенное устройство Европы, поэтому необходимо знать не мифы, а истину. Интерес к этой проблеме проявили депутаты Госдумы от фракции КПРФ. В предыдущей беседе мы рассказывали о запросе депутата С.П. Обухова в связи с исчезнувшими из свободного доступа томами опубликованных архивных материалов Министерства иностранных дел СССР, относящихся к 1939—1940 годам.
И ещё. В прошлом году руководитель Центра истории русской дипломатической службы Ю. Хильчевский проинформировал публику, что в музее МИД РФ экспонируется копия основного «секретного дополнительного протокола» к так называемому пакту Молотова — Риббентропа. На ней якобы рукой Молотова написано «Тов. Сталину». Под ней стоят подписи не только Молотова, но и... Риббентропа. Это что же: они поставили подписи специально на экземпляре, предназначенном лично для Сталина?!
При этом в своих исполнительских признаках эта копия отличается от двух других известных вариантов этого якобы протокола. Всё, что публикуется как «секретные протоколы», спорно и даёт основание сомневаться в их существовании.
— Но ведь есть бесспорный документ — советско-германский Договор от 23 августа 1939 года.
— Именно так. Считается, что копия одного его экземпляра хранится в политическом архиве ФРГ. Он не секретный. В архив он попал из коллекции фон Лёша.
— «Секретные протоколы», которые распространялись на Западе, тоже ведь взяты из коллекции фон Лёша?
— Да. Но вернёмся к договору. Второй его экземпляр, как и положено, хранился в СССР. Его натурное изображение было получено недавно С.П. Обуховым по его депутатскому запросу. Качество натурного изображения прекрасное. Документ имеет все необходимые признаки — особая бумага, гербовая печать и т.д. Этого нельзя сказать о германском экземпляре: там нет ни следов герба, ни многих других положенных атрибутов. Отсюда первый вывод: документы не аутентичны. Такое в практике дипломатии встречается. Но тогда обязательна процедура парафирования, когда в уголке должны были стоять подписи либо Молотова и Риббентропа, либо их заместителей, которые подтверждали бы полную идентичность текста. Но ни на советском, ни на германском (его копии) экземплярах этого нет.
— Но это вы говорите о копии. А где сам договор, которым стороны обменивались после его ратификации?
— Он сгорел в 1945 году во время штурма Берлина. Вместе с ним сгорели и якобы секретные приложения к нему. Этот факт и позволял многие годы ссылаться на копии из коллекции фон Лёша как на достоверные исторические документы.
— Но почему копия договора, в истинности которого никто никогда не сомневался, является не натурной копией, а перепечаткой документа, которую можно сделать на основе любой газеты?
— Я предполагаю (и об этом говорил уже многократно), что перепечатка появилась в 1944 году, чтобы её вместе с таким же способом сделанными текстами «секретных протоколов» вбросить для создания трений, а то и конфликта между союзниками по антигитлеровской коалиции. В частности, между эмигрантским правительством Польши, находившимся в Лондоне, за которым стояла Великобритания, и Советским Союзом.
— Значит, коллекция фон Лёша была предназначена не для спасения исторических документов, а для провокации, которая и «сработала» в 90-е годы?
—Да.
— Но неужели прежде никогда не публиковалось натурное изображение пакта Молотова — Риббентропа, экземпляр которого хранился в СССР?
— Никогда. В этом не было необходимости. Существование Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом никто не оспаривал. Текст его можно было найти в газетном архиве любой солидной библиотеки. Зачем же ещё натурное изображение?
— Но такая публикация обесценила бы все документы из коллекции фон Лёша. Никакие «секретные протоколы» уже не могли бы стать предметом политических спекуляций. К тому же до 1989 года эта коллекция была единственным свидетельством существования «секретного приложения» к Договору от 23 августа 1939 года.
— У Советского Союза не было оснований заниматься её дискредитацией, поскольку и ФРГ никогда не настаивала на истинности этих копий. Уже в последние годы вопрос об их истинности был поставлен в повестку дня бундестага, но депутаты не стали его обсуждать. Политический шум по поводу «секретных протоколов» поднялся только после заявления А.Н. Яковлева на II Съезде народных депутатов СССР. Он утверждал, будто в МИД найдены секретные приложения к советско-германскому договору о ненападении. Но депутатам были представлены не оригиналы, а копии, которые были когда-то заверены сотрудником Министерства иностранных дел Паниным. Они, кстати, не аутентичны копиям из коллекции фон Лёша.
— С тех пор прошло более 20 лет. За это время натурные изображения якобы найденных оригиналов ни разу не публиковались?
— Нет. Натурные изображения достаточно ясно показывают, подлинны ли документы. Дело в том, что по своим оформительским и графическим особенностям любые приложения к договору должны стоять в одном ряду с самим договором.
— Тогда ясно, что те, кто запустил утку о наличии в «особой папке» секретных приложений к Договору о ненападении между Германией и СССР, и те, кто поддерживает эту утку на лету, не были заинтересованы в публикации натурных изображений ни самого договора, ни мифических приложений к нему. Что, на ваш взгляд, меняет сегодняшняя публикация натурного изображения самого договора?
— Во-первых, она доказывает, что копии из коллекции фон Лёша совсем не подтверждают существования каких-либо «секретных протоколов», наоборот, скорее опровергают их существование. Во-вторых, трудно будет выдавать за подлинники какие-либо фальшивки. Даже если их создатели вооружены набором хитрых инструментов для фальсификаций, которые показывал на пресс-конференции, посвященной фальсификациям вокруг «катынского дела» в 90-е годы, покойный депутат Госдумы В.И. Илюхин. В-третьих, если кремлёвская администрация будет по-прежнему настаивать, что у неё есть подлинники «секретных протоколов», то теперь подтверждать факт их существования придётся публикацией или публичной экспозицией именно натурных изображений.