Целая полоса освободительного движения в России связана с деятельностью революционных демократов. Идеи Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова воспитали поколение революционеров 60—80-х годов XIX века, подготовили почву для русской социал-демократии. Николай Александрович Добролюбов — выдающийся публицист, литературный критик, несгибаемый борец против самодержавия и крепостничества. Молодой демократ-разночинец, жизнь которого оборвалась так рано, внес огромный вклад в историю России. «Гениальный юноша» — назвал его друг и соратник Н.Г. Чернышевский. Написанный им некролог о Добролюбове начинался словами: «Ему было только 25 лет. Но уже четыре года он стоял во главе русской литературы, нет, не только русской литературы — во главе всего развития русской мысли… Невозградима его потеря для народа, любовью к которому горел и так рано сгорел он».
«Призван судьбою к великому делу…»
В 25 лет стоять во главе умственного развития своей нации, ускорять своими трудами ход ее развития! Как сформировалась эта замечательная личность?
Родился Николай Добролюбов 24 января (5 февраля) 1836 года в Нижнем Новгороде в семье священника. Окончил духовное училище и духовную семинарию, где уже выделялся своими блестящими способно-стями. В дальнейшем его ждала духовная академия, но, вопреки планам отца, Добролюбов уезжает в Петербург и поступает в Главный педагогический институт. Здесь вокруг него складывается кружок товарищей, близких по образу мыслей. Члены кружка читают издания Вольной русской типографии Герцена, знакомятся с другой запрещенной литературой, обсуждают материалы журнала «Современник», где печатался Н.Г. Чернышевский.
Необычайно быстро идет процесс духовного формирования Добролюбова как революционера. Он записывает в своем дневнике: «Я как будто нарочно призван судьбою к великому делу переворота. Сын священника, воспитанный в строгих правилах христианской веры и нравственности — родившийся в центре Руси, проведший первые годы жизни в ближайшем соприкосновении с простым и средним классом общества, бывший чем-то вроде оракула в своем маленьком кружке, потом — собственным рассудком, при всех обстоятельствах, дошедший до убеждения в несправедливости некоторых начал, которые внушены были мне с первых лет детства, …наконец, смело взглянувший на оставленный мною мир, увидевший всё, что в нем было возмутительного, ложного и пошлого,— я чувствую теперь, что более, нежели кто-нибудь, имею силу и возможности взяться за свое дело».
К двадцати годам Добролюбов был уже вполне сформировавшейся личностью с твердыми идейными убеждениями, со сложившимся мировоззрением. И не случайно, что сразу же после окончания института он стал сотрудничать в самом передовом демократическом журнале «Современник». Летом 1856 года Добролюбов знакомится с Чернышевским, что окончательно определило его путь. Из письма к товарищу в Нижний Новгород:
«С Николаем Гавриловичем я сближаюсь всё более и всё более научаюсь ценить его… Столько благородной любви к человеку, столько возвышенности в стремлениях, и высказанных просто, без фразёрства, столько ума, строго-последовательного, проникнутого любовью к истине…» С июля 1857 года Добролюбов — постоянный сотрудник журнала «Современник», а с конца 1857-го — один из руководителей журнала рядом с Чернышевским и Некрасовым.
Революционной трибуной стал «Современник»
Огромно литературное наследие Добролюбова — он оставил почти 300 статей, рецензий, очерков. Широк круг тем и вопросов: литература, история, философия, социология, педагогика, этика и эстетика, вопросы политической и общественной жизни. Известно, что ни под одной статьёй не было подлинного имени Добролюбова: 25 псевдонимов и десятки выступлений без подписи. В этом проявилось одно из замечательных качеств этого человека — поразительная скромность. Лишь немногие знали, кто настоящий автор статей, которые с жадностью читала и переписывала молодежь. Демократический читатель с нетерпением ждал выхода каждого номера журнала «Современник». Он находил в статьях Чернышевского и Добролюбова ответы на самые важные общественные вопросы, получал завуалированные «инструкции» — что ему делать.
Для Добролюбова его литературная деятельность в «Современнике» была единственной и главной трибуной, с которой он мог вести непрекращающуюся пропаганду своих идей. «Он видел в литературе великое дело, которое ставило требования общественные, которые были и требования нравственные, — писал близкий «Современнику» литератор А.Н. Пыпин. — Он знал, что в наших условиях литература была единственным поприщем, где могло сказываться общественное мнение, и его страстное отношение к общественному интересу было именно тем основанием, которое придало его литературной критике яркий публицистический тон».
Главное назначение своей литературной деятельности Добролюбов видел в проповеди революционно-демократических
«Не надо нам слова гнилого и праздного, погружающего в самодовольную дремоту и наполняющего сердце приятными мечтами, а нужно слово свежее и гордое, заставляющее сердце кипеть отвагою гражданина, увлекающее к деятельности широ-кой и самобытной» — таково его кредо. В 1860 году, когда обстановка в России стала особенно напряжённой и возможность восстания народных масс более реальной, Добролюбов в статье «Когда же придёт настоящий день?» бросил клич: «Бей в барабан и не бойся!» Он обращался к демократической молодёжи: «…Ещё несколько сильных слов и благоприятных фактов, и явятся деятели!»
С верой в силу народа
Он показывал, в каком отчаянном положении находятся трудящиеся массы. В статьях «Черты для характеристики русского простонародья», «Забитые люди» и других раскрывал перед читателем картину народной задавленности и бесправия. И вместе с тем приходил к выводу, что, несмотря на все испытания, народ не удалось сломить. «Деспотизм и рабство, противные природе человека,— писал он,— никогда не могли покорить себе вполне и ум, и совесть чело-века».
Народ в его представлении — главная движущая сила истории. Народ сохраняет в себе огромные нерастраченные силы, и он начинает пробуждаться, способен на дружные массовые выступления. Как искусно использовал Добролюбов литературную критику и завуалированный стиль («эзоповский язык»), чтобы постоянно привлекать внимание демократического читателя к этой теме!
С идеей революционной, преобразующей роли народа были связаны для него все остальные вопросы — о роли передовой интеллигенции, о просвещении народа и т.д. Добролюбов постоянно напоминал
В программной статье «Что такое обломовщина?» он прямо ставил вопрос: России нужны новые люди, для которых защита народных интересов станет главным делом их жизни. «Теперь уже настала или настаёт неотлагательно время работы общественной»,— писал он. В статье «Когда же придёт настоящий день?», посвящённой роману И.С. Тургенева «Накануне», Добролюбов тоже ставит вопрос о новом человеке, борце за свободу народа. Именно здесь революционный оптимизм Добролюбова особенно ярко проявился: в России скоро появятся собственные Инсаровы! После долгих цензурных мытарств эта статья, хотя и с большими изъятиями, наконец появилась в «Современнике» и была восторженно встречена молодёжью.
В период подготовки крестьянской реформы, хорошо понимая, какую реформу могут дать народу царь и крепостники-помещики, революционные демократы раскрывали истинное лицо либералов, поддерживавших курс правящих кругов на проведение половинчатых, антинародных мер. «Последовательные демократы Добролюбов и Чернышевский,— писал В.И. Ленин,— справедливо высмеивали либералов за их реформизм, в подкладке которого было всегда стремление укоротить активность масс и отстоять кусочек привилегий помещиков, вроде выкупа и так далее».
«Я — отчаянный социалист…»
Добролюбов пропагандирует будущее социалистическое общество, где значение человека определялось бы «личными достоинствами и… материальные блага приобретались каждым в строгой соразмерности с
15 января 1857 года Николай Александрович записывает в своём дневнике: «Я — отчаянный социалист, хоть сейчас готовый вступить в небогатое общество с равными правами и общим имуществом всех членов». Конечно, Добролюбов был утопическим социалистом (не раскрыл сущность наёмного рабства при капитализме, не понимал законы развития капитализма, не увидел ту общественную силу — рабочий класс, — которая должна быть творцом нового, социалистического общества). Но утопический социализм Добролюбова, как и Чернышевского, коренным образом отличался от учения западноевропейских социалистов-утопистов: он был неразрывно связан с идеей революционного преобразования общества.
Добролюбов и Чернышевский решительно отвергали путь капиталистического развития России. Изучению общественного и государственного строя в капиталистических странах Западной Европы Добролюбов уделял большое внимание в своих статьях, особенно в связи с поездкой за границу, куда он (уже тяжело больной туберкулёзом) выехал по настоянию Чернышевского и Некрасова. Он посетил Швейцарию, Францию, Италию, Грецию, познакомился с общественной жизнью и положением народа в этих странах, воочию увидел кричащие противоречия капиталистической системы. И он подвергает критике этот строй не только с позиций абстрактной морали, но и приблизившись к научно-материалистическому пониманию буржуазного общества, основанного на эксплуатации человека человеком, а значит, по убеждению Добролюбова, исторически обречённого на гибель. Он пришёл к выводу, что все институты в буржуазном государстве — парламент, «гласность», буржуазные «свободы» — на деле защищают не трудящихся, а правящий класс — буржуазию. «Ни гласность, ни образованность, ни общественное мнение в Западной Европе,— писал он,— не гарантируют спокойствие и довольство пролетариата». Отсюда вывод: изменить положение трудящихся масс при капитализме можно только через народную революцию.
Вся короткая жизнь и деятельность революционного демократа Н.А. Добролюбова — это пламенное служение своему народу, борьба за социальную справедливость, против эксплуатации человека человеком. «В человеке порядочном,— писал он,— патриотизм есть не что иное, как желание трудиться на пользу своей страны, и происходит не от чего другого, как из желания делать добро — сколько возможно больше и сколько возможно лучше». Добролюбов — интернационалист. Он понимает патриотизм и как желание приносить пользу другим народам: «Патриотизм живой, деятельный, именно и отличается тем, что он исключает всякую международную вражду, и человек, одушевленный таким патриотизмом, готов трудиться для всего человечества, если только может быть ему полезен».
Вместе с тем Добролюбов борется против принижения роли и места русского народа в истории человечества. «Теперь,— писал он,— прошло для нас время бестолкового, слепого подражания всему иностранному… Прошло и для иностранцев время надменного презрения ко всему русскому, равно как и то время, когда они боялись русского государства, как скопища диких варваров, готовых остановить всякий прогресс, преградить путь всякой живой идее». Горячий патриот России, Добролюбов гордился тем, что дала миру куль-тура русского народа. Он гордился научными достижениями гениального Ломоносова, поэзией Державина и Жуковского, гением Пушкина, творчеством Лермонтова и Кольцова, произведениями великого Гоголя, гордился замечательными традициями русской революционной и демократической мысли.
Сегодня широким фронтом идёт наступление на русскую культуру. Наши идеологические противники пытаются лишить народ его национальной гордо-сти, замолчать, извратить, уничтожить всё лучшее, что дала великая русская культура человечеству. Тем бережнее призваны мы хранить память о великих соотечественниках, оставивших глубокий след в истории России. Среди них — выдающийся революционный демократ, борец и глубокий мыслитель Н.А. Добролюбов.