В газете «Правда» опубликована аналитическая статья Председателя ЦК КПРФ Г.А. Зюганова. В нынешний год 140-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина мы не просто чтим его память, но всякий раз, вновь и вновь, обращаемся к нему за советом, ищем в его теоретическом наследии ответы на самые острые вопросы современности. Точная, научная ленинская методология особенно востребована в сегодняшней России, объятой общенациональным кризисом. Стороны этого кризиса проявляются во всём: в разрушительной «реформе» армии, в брошенном на произвол судьбы сельском хозяйстве, в неспособности власти противостоять природным катаклизмам, будь то засуха или лесные пожары.
Российское общество стоит на пороге катастрофы, как и осенью 1917 года. И точно так же, как тогда Временное правительство, нынешние временщики не способны принимать настоящие решения, действительно спасительные для нации.
Сегодня открывается осенняя сессия Государственной думы. Депутатам предстоит тяжелая и крайне ответственная работа. Коммунисты предлагают свои решения по всем проблемам государства и общества. В их основе — ленинская методология социального анализа, ленинский опыт выхода из общенационального кризиса, ленинское чувство величайшей ответственности за судьбу народа и страны.
Всемирная история знала государственных гениев задолго до Ленина: не откажешь в гениальности создателям и правителям огромных империй — рабовладельческих, феодальных и буржуазных. Но то была гениальность государственных деятелей, представляющих и осуществляющих интересы эксплуататорских классов. Ленин впервые в истории человечества явился олицетворением государственной власти трудящихся в самой большой стране мира. Именно это положение определило его роль в истории как политика нового типа, великого государственника.
Правда советского демократизма и ложь буржуазного парламентаризма
Ленин первым превратил государственную политику из средства затемнения народного сознания в средство его просвещения, вывел политику из лабиринтов тайной дипломатии, сделал ее открытой трудящимся массам, превратил политику в их собственное дело.
Капитал, став явлением всемирным, изобрел орудие одурманивания народных масс, название которому — буржуазный парламентаризм. Он выдается за истинно народную, «чистую» демократию. В плену парламентских иллюзий до сих пор пребывает большинство народов мира. Этими иллюзиями питали народ буржуазные и мелкобуржуазные партии России перед Октябрем 1917 года. Страну, истекавшую кровью в окопах Первой мировой войны, погружавшуюся в хаос, анархию и голод, настраивали на ожидание якобы спасительного для нее Учредительного собрания. Подобно грому среди ясного неба стали для Временного буржуазного правительства и эсеро-меньшевистского Петросовета «Апрельские тезисы» Ленина, в особенности следующий: «Не парламентарная республика..., а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху».
Один из основателей и теоретиков партии эсеров Чернов после выступления Ленина в Таврическом дворце 4 (17) апреля 1917 года перед фракциями большевиков и эсеров в Петросовете писал: «Социализм Ленина — грубый, примитивный; он действует топором там, где следует применить скальпель». Это заключение эсеровского лидера ничуть не удивительно: Ленин предлагал переход к советскому социализму, к социализму рабоче-крестьянскому. Он предлагал передать власть трудящемуся народу, народу, по убеждению эсеро-меньшевистских вождей, нецивилизованному, не «облагороженному» свободой буржуазного индивидуализма. Передать власть этой пролетарско-мужицкой массе, солдатне, настроения которой хорошо известны: мира, земли, хлеба! Это повергало в злобную ярость политических противников Ленина.
Не все большевики поняли Ленина. Среди части большевистского руководства бытовало убеждение, что власти трудящихся должна предшествовать эпоха буржуазного парламентаризма. Как и Плеханов, они оглядывались на Запад, полагая, что именно он должен стать родиной социалистической революции, но никак не лапотная Россия.
Можно сказать, что до «Апрельских тезисов» Ленин был вождем большевистской партии, после «Апрельских тезисов» он стал народным вождем. Стал политиком трудящегося народа России, политиком нового типа, принципом которого явилась правда. «Будем смотреть правде прямо в лицо. В политике это всегда самая лучшая и единственно правильная система», — утверждал Ленин. Именно правда страшила его противников, и они трижды пытались убить его. Первый раз это делали агенты Временного правительства, второй и третий раз в него стреляли, когда он был председателем Совета Народных Комиссаров. Об этом известно всем. Но мало кто знает, что Ленин мог стать жертвой обманутых питерских рабочих. Мужество ленинской правды остановило их, уберегло от непоправимого. Расскажем эту историю, свидетельствующую о том, что Ленин говорил народу правду, не зная страха. Говорил ее, даже рискуя жизнью.
После срыва в Брест-Литовске переговоров Троцким, когда кайзеровская Германия возобновила наступление на Восточном фронте, в рабочих районах Петрограда зрело недовольство. Среди рабочих слышались голоса: «Большевики предают революцию, сдают Россию немцам». Был пущен слух, что Ленин сбежал в Финляндию, прихватив с собой тридцать миллионов из Государственного банка. И тогда... снова взялись за оружие введенные в заблуждение рабочие. Две большие колонны вооруженных пролетариев двинулись к Смольному. Ленин в это время работал в своем кабинете, принимал телефонограммы с фронта. К нему донельзя взволнованные прибежали рабочие и солдаты, охранявшие Смольный, с просьбой дать команду стрелять.
— Нет, не стреляйте! — спокойно сказал Ленин. — Мы поговорим с ними. Приглашайте их представителей.
В кабинет вошли люди с ружьями и пистолетами, были злы, глядели враждебно. Ленин спокойно обратился к вошедшим и сказал, что он не только не сбежал в Финляндию, в чем они могут убедиться, но продолжает трудиться, чтобы во что бы то ни стало спасти Советскую власть. «Моя жизнь всегда в опасности, — продолжал он. — Но ваша жизнь в еще большей опасности... Вы хотите воевать с немцами?» Далее Ленин стал убеждать: да, Брестский мир, который предстоит подписать, — мир позорный, похабный, грабительский, но он дает возможность передышки Советскому государству, у которого сегодня нет армии — она дезертировала, не вынеся ужасов империалистической войны. Нужна передышка, чтобы создать новую армию и защитить власть трудящихся. И Ленин убедил сомневавшихся, потерявших веру, обманутых слухами.
Он был политиком нового типа, являлся носителем советского демократизма — демократизма прямого и открытого, отражающего интересы громадного трудящегося большинства: никакой дипломатии в отношении этого большинства, служение ему по его доверию и под его контролем. По советской демократии любой депутат, не оправдавший доверия народа, мог быть отозван из состава Совета до истечения срока его полномочий. Этого нет и никогда не будет в буржуазной парламентской демократии: депутат, избранный по доверию народа, неподконтролен и неподотчетен ему. Его ответственность перед избирателями — не более чем декларация, фикция.
Ленин — политик советского типа, полностью и безоговорочно подчинявший проводимую им политику интересам Советской власти, интересам трудового народа. Сквозь призму этих интересов он смотрел и на работу коммунистов в буржуазных парламентах. Особое значение придавал строгому воспитанию коммунистических вождей в парламентской деятельности, дабы они не оказались слабы перед искушением буржуазным парламентаризмом, не оказались в омуте соглашательства с буржуазной властью, не оторвались от масс, а были бы политиками советского типа.
Приведем выдержку из ленинской работы «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», имеющую для нас — членов КПРФ, работающих в Государственной думе и региональных представительных органах власти, принципиальное значение. «Выработка хороших, надежных, авторитетных «вождей», — писал Ленин, — дело особенно трудное, и успешно преодолеть эти трудности нельзя... без испытания «вождей», между прочим, и на парламентской арене. Критику — и самую резкую, беспощадную, непримиримую критику — следует направлять... против тех вождей, которые не умеют, и еще более тех, кои не хотят использовать парламентские выборы и парламентскую трибуну по-революционному, по-коммунистически. Только такая критика — соединенная, конечно, с изгнанием вождей негодных и с заменой их пригодными — будет полезной и плодотворной революционной работой».
Быть политиками советского типа в буржуазном парламенте — задача не из легких. Ее решение требует отрешиться от того, как ты выглядишь, отрешиться от самопиара и всю умственную и нравственную энергию сосредоточить на том, что ты делаешь и во имя кого. Забудь о себе и думай о тех, кто избрал тебя, кто сохранил веру в Советскую власть, в ее восстановление. Для избравших тебя ты, коммунист-парламентарий, есть уполномоченный Советской власти, преданной и оболганной, но сохранившейся в сознании людей.
Диалектика единства
Существует миф о Ленине как о политике, который руководствовался только классовыми интересами пролетариата и ничуть не думал о национальном своеобразии России. Данный миф существует в сознании тех, кто не читал и внимательно не изучал ленинских работ и просто не знает истории России в ленинскую эпоху.
Обратимся к Ленину, чтобы представить следующую его мысль: «Исследовать, изучить, отыскать, угадать, схватить национально-особенное, национально-специфическое в конкретных подходах каждой страны к разрешению единой интернациональной задачи, к победе над оппортунизмом и левым доктринерством... — вот в чем главная задача переживаемого всеми передовыми (не только передовыми) странами исторического момента».
Разве осуществленная на практике идея союза рабочего класса и трудового крестьянства, идея, размежевавшая большевиков и меньшевиков, не вытекала из ленинского понимания национального своеобразия России как страны крестьянской?! Разве утверждение в ней пролетарской диктатуры в форме рабоче-крестьянских Советов не отвечало этому своеобразию?! Всё это риторические вопросы. Не было бы нужды ставить их, если бы в нашей партийной среде не высказывались суждения типа того, что социализм везде должен быть одинаков, он-де только тогда будет марксистским. Ленин первым заявил: марксизм — не догма, а руководство к действию. Его ничуть не обескураживало, что идейные противники обвиняли его в русификации марксизма. Он не русифицировал, а диалектически применял Марксово учение, сообразуясь с национально-историческими особенностями России. В период нэпа, как признавался Ленин, надо было приноровить социализм к крестьянской экономике, что и было сделано.
Мы поставили риторические вопросы еще и потому, что находятся люди, есть они и в нашей партии, которые, не зная Ленина, берутся утверждать, что, мол, он, Ленин, не ставил и не решал русского вопроса. Данное утверждение ложно, ибо в России судьбы русского вопроса, о чем писал Сталин в 1913 году, связаны с решением аграрного вопроса, с демократизацией страны. Решение аграрного вопроса в Октябре 1917 года — это Ленин, и демократизация страны — утверждение Советов как высшей формы народовластия — это Ленин. Он никогда не забывал о русском народе как государствообразующем, прекрасно понимал: от отношения русских рабочих и крестьян к политике большевистской партии зависит судьба социализма в России. Случайно ли такое ленинское определение: «русские Советы, союз русских рабочих и беднейших крестьян»?
Сама мысль о социалистическом преобразовании России была бы бесплодной без добровольного перехода к социализму русского крестьянства, читайте — русского народа. Ленин ищет национальную форму этого перехода и находит ее в кооперировании крестьян. В одной из своих последних статей «О кооперации» он пишет: «В сущности говоря, кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население при господстве нэпа есть всё, что нам нужно». Так решал ли Ленин русский вопрос в процессе социалистического переустройства России? Вопрос риторический. Он решал его в связи с задачами названного переустройства. Другого решения русского вопроса не могло быть тогда, не может быть и сейчас.
Ленинская диалектика единства классового и национального с наибольшей силой выразила себя в годы Гражданской войны. Именно она позволила объединить расколотый войной народ, соединить противоположности.
Известно, что до интервенции, то есть до высадки войск Англии, Франции, США, Японии на территорию Советской республики, мелкобуржуазные слои российского общества (мелкая буржуазия города, близкие к ней середняки деревни, а также интеллигенция) враждебно относились к Советской власти, большевикам. Одной из главных причин этой враждебности был подписанный Лениным Брестский мир. Он в мелкобуржуазной среде многими оценивался как оскорбление чувства патриотизма, национальной гордости. Значительная часть мелкой буржуазии и примыкавшего к ней среднего крестьянства, интеллигенции поддерживала Белую армию, доверившись ее лозунгу «За единую и неделимую Россию!»
Прозрение наступило с началом интервенции. Предательство национальных интересов вождями Белого движения стало очевидным. Очевидным стало, что российский капитал и помещики готовы были, как говорил Ленин, «задушить Советскую власть самыми подлыми способами — предать Россию кому угодно...» А их союзники — Англия, Франция, США — «оказались главными врагами русской свободы и русской самостоятельности» (Ленин, декабрь 1918 г.).
Можно сказать, что в мелкобуржуазной массе вывод напрашивался один — ленинский: «Россия не может быть и не будет независимой, если не будет укреплена Советская власть». Отношение к последней в этой массе резко изменилось: от враждебного к нейтральному и добрососедскому. Изменилась и тактика большевистской партии в отношении к непролетарским слоям трудящихся. «Теперь, когда эти люди начинают поворачиваться к нам, — говорил Ленин, — мы не должны отворачиваться от них». Обращаясь ко всем представителям многочисленных мелкобуржуазных слоев, он с присущей ему прямотой заявил: «Мы вступаем на путь соглашения с вами, зная, что иначе, как целым рядом соглашений... страна не может перейти к социализму... Нам предстоит целый ряд задач, целый ряд соглашений, технических заданий, которые мы, господствующая пролетарская власть, должны суметь дать».
И далее Ленин представил задачи и задания, выполнение которых требует единых созидательных действий (кооператорам наладить распространение продуктов «в массовом размере», среднему крестьянину «помочь в товарообмене» и т.д.). По сути дела он предложил программу общей работы по восстановлению разрушенного хозяйства страны, что только и могло объединить расколотый народ. Это программа его единения, национального единства, хотя такое определение тогда не употреблялось. Это программа преодоления раскола в народе через соединение противоположностей, путем добровольного соглашения.
В 1921 году, при переходе к нэпу, Владимир Ильич скажет: «В нашей революции за три с половиной года мы практически неоднократно соединяли противоположности». Один из примеров тому он приведет еще в 1918 году в статье «Маленькая картинка для выяснения больших вопросов». В ней он рассказал, как в городке Весьегонске местная Советская власть, оценив обстановку голода, холода, полного паралича экономики, призвала трех молодых промышленников и поставила им условия: или пускаете через два месяца кожевенный завод, налаживаете движение узкоколейки, работу деревообрабатывающего завода, и тогда за вами остаются ваши капиталы, право управления вашими предприятиями, или, в случае отказа, вся ваша собственность экспроприируется. Промышленники поняли, что имеют дело с серьезной и умной властью. Условия были приняты. Население Весьегонска было спасено от холода и голода. Рассказанная Лениным история поучительна тем, что в ней дан пример соглашения Советской власти не только с мелкими хозяйчиками, а и с теми, кого сегодня принято называть представителями среднего бизнеса, сознающими свои социальные обязанности перед трудящимися.
Ненавистники власти Советов представляют сегодня ее первые годы, а это годы Гражданской войны, как сплошной террор, конечно же — «красный» террор. Он был ответом на «белый террор». Был и русский бунт, бессмысленный и беспощадный, не признающий никакой власти. Была и кровавая махновская вольница. Всё это преодолела, переборола Советская власть не только методами революционного насилия (без них никакая революция не обходится), но и методами союза, соглашения со всеми, кому была дорога Россия. Ленинская политика соглашения, компромисса не только с представителями непролетарской массы трудящихся (с теми же мелкими бизнесменами сегодня), но и с теми, кого пролетарский вождь называл культурными капиталистами — полезными рабочему классу в качестве умных и опытных организаторов производства, снабжающего необходимыми продуктами миллионы людей,— эта политика может быть положена в основу создания патриотического антиолигархического фронта. Может, если она будет хорошо изучена КПРФ и принята как руководство к действию в условиях углубляющегося общего кризиса в России. Может, при условии выдвижения всеми участниками патриотического фронта лозунга «Никакой поддержки олигархически-чиновничьему правительству!»
Между Февралём и Октябрём 1917 года
В 1924 году Сергей Есенин, поэт не купленный, со свободной совестью, прочувствовавший крестьянским сердцем Октябрьскую революцию, написал: «Мы многое еще не сознаем, / Питомцы ленинской победы». Это было сказано 86 лет назад. Осознаем ли мы сегодня, кем для России был Ленин? Чтобы понять это, надо видеть коренное отличие между либерально-буржуазным Февралем и рабоче-крестьянским Октябрем 1917 года.
В феврале 1917 года царя свергли не большевики, а генералы и стоявшие за ними либералы-западники, отражавшие интересы финансово-торгового капитала. Именно либеральная буржуазия намерена была пере-устроить Россию по западно-капиталистическому образцу. Февральская революция — первая «революция чубайсов и гайдаров», которые тогда, в 1917 году, были членами партии кадетов (конституционных демократов). К кадетам примыкали «левые» — меньшевики и эсеры. Они-то и выкрикивали социалистические лозунги, тем самым прикрывая близкие им скрытые намерения прозападного капитала. Февральская революция с момента захвата власти Временным правительством — революция западников. Она завершилась угрозой национально-государственной катастрофы.
Становой хребет российской государственности — армия — был сломан. И это в условиях Первой мировой войны. Как могло случиться такое? Увы, случилось в результате провозглашения в армии такой либеральной ценности, как «свобода личности». 2 (15) марта 1917 года ЦИК Петроградского — по существу Всероссийского — Совета рабочих и солдатских депутатов, в котором бал правили тогда меньшевики и эсеры, принял приказ №1. В нем говорилось, что «свобода» солдата не может быть ограничена «ни в чем». Отменялось право единоначалия. Это было равно самоубийству армии в условиях войны. Автором приказа №1 явился Соколов, близкий к Керенскому внефракционный социал-демократ, наводивший мосты между меньшевиками, эсерами и кадетами. Началось разложение армии: дезертирство стало массовым. И в это же время, в июне 1917 года, Временное буржуазное правительство, верное союзникам, принимает решение о наступлении на русско-германском фронте. Солдат, в громадном большинстве крестьян, гнали на убой. Наступление провалилось. Казалось, что делалось всё, чтобы до крайности озлобить широкие народные массы.
При Керенском, этой демократической погремушке, была распущена полиция, объявлена всеобщая амнистия уголовникам — свобода! Бандитизм обрушился на города России. Люди боялись выходить на улицу. Правопорядка не было. На страну надвигался хаос: подвоз сырья и угля на фабрики практически прекратился — железнодорожный транспорт расстроен; владельцы предприятий умышленно сворачивали производство, чтобы «костлявой рукой голода» привести пролетариев к покорности; забастовки нарастали; прекратился подвоз хлеба в города. Всё это отягощалось войной, но еще более — нерешенностью аграрного вопроса. К осени 1917 года крестьянскими беспорядками и восстаниями было охвачено более 90% уездов России. Временное правительство откладывало решение вопроса о земле до Учредительного собрания. Массовое дезертирство из армии солдат-крестьян стало предтечей Гражданской войны. Солдаты возвращались домой с оружием и не останавливались перед его применением. И в то же время продолжалось невиданных размеров казнокрадство — расхищение государственных денег капиталистами через частные банки. Производство свертывалось, а спекуляция на мифических поставках армии продовольствия и оружия достигла астрономических размеров. Хаос и анархия, отсутствие государственного контроля за чем-либо поставили страну на грань катастрофы.
Наряду с коренными вопросами о земле и мире во весь рост встал национальный вопрос — многонациональная Россия распадалась. Американский журналист Джон Рид, оставивший нам в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир» хронику революционных событий осени 1917 года, писал: «Старая Россия быстро разваливалась... Местные органы власти, руководимые имущими классами, стремились к автономии и отказывались подчиняться распоряжениям из Петрограда... Буржуазная Рада в Киеве до такой степени раздвинула границы Украины, что они включили в себя богатейшие земледельческие области Южной России.., и приступила к формированию национальной армии... Сибирь и Кавказ требовали для себя отдельных учредительных собраний».
Казачий Войсковой Круг провозгласил Область Войска Донского полностью независимой «до образования в России правительства, приемлемого для казаков». 8 сентября 1917 года по инициативе украинской Центральной Рады в Киеве открылся «Съезд народов и областей России». Он признал право Литвы на самостоятельность, а Белоруссии и Латвии — на автономию. Согласился съезд с тем, что «казачество — это особая ветвь русского народа и даже «особая нация».
Активизации буржуазного националистического движения в России Временное правительство ничего противопоставить не могло, препятствовать ему оно было не в состоянии. Страна неслась к самораспаду. Вопрос — быть или не быть России? — встал неумолимо к осени 1917 года. Либеральный, западный проект переустройства великого государства вел к его исчезновению.
За полтора месяца до вооруженного восстания в Петрограде Ленин написал статью «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (10—14 сентября 1917 г.). В ней он констатирует: «Неимоверное количество резолюций, принятых и партиями и Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, — резолюций, в которых признается, что катастрофа неминуема, что она надвигается совсем близко, что необходима отчаянная борьба с ней... Все это говорят. Все это признают. Все это решили. И ничего не делается».
Ленин предлагает правительству меры вполне осуществимые, ясные и простые: «Контроль, надзор, учет, регулирование со стороны государства, установление правильного распределения рабочих сил в производстве и распределении продуктов, сбережение народных сил... — вот первое слово в борьбе с катастрофой и голодом». Но ничего этого не делается «из боязни посягнуть на всевластие помещиков и капиталистов, на их безмерные, неслыханные, скандальные прибыли.., которые все знают, все наблюдают, по поводу которых все ахают и охают».
Как это напоминает современную Россию, не правда ли?
Ленин называет в качестве главнейших такие меры контроля, как: во-первых, объединение всех банков в один и государственный контроль над его операциями или национализация банков, во-вторых, национализация синдикатов, т.е. крупнейших, монополистических союзов капиталистов. Как видим, Ленин предлагает то, что вполне посильно для государства, получившего с легкой руки Керенского название демократической республики. Ленин и предлагает организовать контроль за деятельностью капиталистов со стороны народа — рабочих союзов, союзов служащих и т.п. «Труд и заработок наемных рабочих буржуазное общество, — говорил Ленин, — рассматривает своей открытой книгой, куда всякий буржуа вправе всегда заглянуть». И ставил вопрос: «Ну а обратный контроль? Что если бы союзы служащих, конторщиков, прислуги были приглашены демократическим государством к проверке доходов и расходов капиталистов...?»
Как актуальна такая постановка вопроса — о контроле снизу — для современной России!
Выражаясь современным языком, скажем: Ленин предлагал конструктивную программу предотвращения катастрофы и голода, отвечающую обязанностям демократического государства. При этом пролетарский вождь отметает обвинение большевиков со стороны их противников в намерении якобы насильственного внедрения социализма в России: «Речь не идет о введении социализма теперь, непосредственно, с сегодня на завтра, а о раскрытии казнокрадства».
Казнокрадство сегодня называется коррупцией.
Временное буржуазное правительство осталось глухим к ленинским мерам предотвращения катастрофы. Оно шло по пути уничтожения государства, лишь бы оставить в неприкосновенности интересы капитали-стов и помещиков. Тогда народными низами был поставлен вопрос о власти.
Советский проект спасения России
Россию спас советский проект Ленина. Он был впервые представлен им в «Апрельских тезисах». Ленинский проект оказался неожиданным для всех: для либералов-западников (кадетов) и иже с ними (меньшевиков и эсеров), для Запада и даже для большевистской партии. В руководстве последней были умеренные — Каменев, Зиновьев и другие, которые не верили в революционную силу крестьянства, а русский пролетариат для них был слишком молод, неопытен и непросвещен.
Но Ленина поддержали партийные низы, которые были воспитаны не в эмиграции, а в гуще русской жизни. Выдвинутое им в «Апрельских тезисах» требование учредить не парламентскую республику, а республику Советов рабочих и крестьянских депутатов нашло широкий отклик в крестьянских массах, поскольку оно было связано с требованием конфискации всей помещичьей земли и национализации всех земель в стране. Именно поэтому крестьяне на сельских сходах выступали за Советскую власть. Ее они считали своей и другой демократии, кроме советской, знать не желали.
Ленин создавал большевистскую партию как пролетарскую, и ее руководящая роль в Октябрьской революции бесспорна. Но если бы эту роль не признали за большевиками крестьяне, составлявшие громадное большинство народа России (85%), то не было бы прорыва к социализму, который спас страну от, казалось, неминуемой катастрофы. В России 1917 года это понимал только Ленин. Современные ему другие ведущие политики из буржуазного и мелкобуржуазного стана слишком далеки были от народа.
Ленин понял, в чем суть чаяний крестьянства. Главное требование крестьян к осени 1917 года: «Земля и мир!» Он понял, каким бы они желали видеть тип государства, что крайне важно: либерально-буржуазный Февраль убил государственность России, и надо было ее возрождать. Но в каком виде, облике? Он увидел прообраз нового государства в Советах. Они брали свое начало в русской сельской общине. Ленинский лозунг Октября «Вся власть Советам!» в единстве с другими — «Фабрики — рабочим!», «Земля —крестьянам!» отвечал чаяниям крестьянской России. Она пошла за Лениным, большевиками в Октябрь 1917 года.
Слитность Ленина с народом поэтически выразил Сергей Есенин. В своей поэме «Анна Снегина» он писал, как к нему подошли крестьяне: «Скажи, что такое Ленин?» Я ответил: он — вы».
Не только в русском пролетариате, но и в русском крестьянстве Ленин видел антибуржуазную силу. Но видел и другое — проявление анархизма, русского бунта Разина и Пугачёва, который был следствием многовековой подневольности крестьянства, многовекового социального гнева, накопившегося в нем. Анархизм — страшная разрушительная сила. Укротила ее диктатура пролетариата в форме Советов. Гениальна идея Ленина: диктатура в форме народовластия, то есть опирающаяся на волю широких народных низов.
Диктатура, как говорил Ленин, есть слово кровавое, жестокое, тяжелое, и эдаких слов на ветер не бросают. Ленин, в отличие от Троцкого, который видел смысл революции в уничтожении «мужицкого корня», не был сторонником насилия там, где в нем не было необходимости. Социалистическое переустройство России Ленин видел в созидании нового через установление советского порядка. Это спустя многие годы признавали даже его противники.
В 1937 году известный русский философ Н. Бердяев, идейный и политический антагонист Ленина, писал: «В 1918 году, когда России грозили хаос и анархия, в речах своих Ленин делает нечеловеческие усилия, чтобы дисциплинировать русский народ и самих коммунистов. Он призывает к элементарным вещам: к труду, к дисциплине, к ответственности, к знанию и учению, к положительному строительству, а не к одному разрушению. Он громит революционное фразерство, обличает анархические наклонности, он совершает настоящие заклинания над бездной. И он остановил хаотический распад России».
Но распада великой страны желали «союзники» — Англия, Франция, США. В 1918 году в проекте Версальского договора, подводившего итоги Первой мировой войны, был специальный раздел под названием «Государства на территории России». Запад снабдил армии Колчака и Деникина всем необходимым под залог трети золотого запаса России и при условии установления в ней либерально-буржуазного порядка, что с неизбежностью вело к превращению нашей страны в колонию.
В январе 1920 года, будучи в Лондоне, Н. Милюков, бывший лидер кадетов и министр иностранных дел Временного правительства, писал: «Теперь выдвигается (на Западе) в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов». Об этом хорошо знали и Колчак, и Деникин.
Гражданская война, которую развязали белые, была войной Февраля с Октябрем, войной со стороны белых и Запада против России.
Лозунг «За единую и неделимую Россию!» лишь прикрывал это. Но от истинных патриотов России не могла укрыться антинациональная политика вождей белого движения. Великий князь Александр Михайлович Романов — один из таких патриотов, – в отличие от других великих князей не либеральничавший в угоду Лондону и Парижу, писал в 1933 году: «На страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи».
Борьба за социальную справедливость неотторжима у Ленина от борьбы за национально-государственную независимость России.
Это поняли не только широкие народные массы, но и многие из бывших дворян — генералов и офицеров бывшей царской армии. В Гражданской войне на стороне красных, в рядах Красной Армии, находились 252 генерала (50%) Генштаба царской армии и 43% ее офицерского корпуса.
Среди генералов старой русской армии, пошедших на службу в Красную Армию, был легендарный А.А. Брусилов — выдающийся полководец, дворянин-аристократ. В памятный 1920 год, когда на юге, в Крыму, активизировался «черный барон» Врангель, генерал Брусилов вместе с Лениным и Калининым подписал листовку — обращение к солдатам и офицерам врангелевской армии, призывавшую к прекращению братоубийственной войны. Как и Ленин, он желал ее скорейшего окончания. Значительная часть генералитета старой русской армии поверила Ленину, убедившись в том, что большевики являются единственной силой, способной отстоять свободу России, ее независимость.
По окончании Гражданской войны Ленин сделал то, что нужно было народу: убедил правящую партию большевиков в необходимости новой экономической политики, получившей название НЭП. С началом нэпа резко выросла рождаемость и упала смертность. В два раза, с 1921 по 1923 год, выросла производительность труда, что было верным показателем соответствия проводимой политики народным чаяниям. В 1922 году был образован СССР — восстановлена государственная целостность страны.
До сих пор имеется немало спекуляций относительно сталинского и ленинского проектов образования единого Советского государства — СССР. И Сталин, и Ленин были едины в главном, принципиальном: Советское социалистическое государство должно быть централизованным.
Еще в 1914 году Ленин утверждал: «Мы вовсе не сторонники непременно маленьких наций; мы безусловно, при прочих равных условиях, за централизацию и против мещанского идеала федеративных отношений». Расхождение — временное — между Лениным и Сталиным было по вопросу о способе объединения народов России в единое централизованное социалистическое государство. Сталин предлагал способ автономизации, то есть предоставления народам и нациям автономии в границах единого государства, Ленин — способ предоставления наиболее крупным нациям, наряду с великорусской нацией, права на государственную самостоятельность в форме союзных республик и их добровольное объединение в СССР. Ленин учитывал то обстоятельство, что национализм имел достаточно прочные позиции на окраинах России (Украина, Белоруссия, Закавказье) и преодолеть его можно было, предоставив народам окраин право на самоопределение на базе Советской власти. Именно Советская власть решала всё в объединительном процессе наций и народов России. Сталин принял ленинскую логику объединения для создания СССР и никогда более ее не оспаривал. Буржуазный и мелкобуржуазный национализм был преодолен советским пролетарским, затем социалистическим интернационализмом. Сталин как народный комиссар по делам национальностей вместе с Лениным заложили основы образования Союза Советских Социалистических Республик.
Ленинский советский проект оказался спасительным для России. Другие проекты (Керенского, Колчака и Деникина, Троцкого) она отвергла.
В последние два десятилетия советской истории из Ленина делали икону, почитали его, но редко читали. Ленин представал перед молодыми людьми как непогрешимый гений. Но гениальность его, в ряду прочего, состояла и в том, что он, Ленин, умел увидеть и вовремя признать свои и партии ошибки и, главное, найти спасительный путь их преодоления. Так, известный на весь мир нэп (его идеи реализуются в Китае, Вьетнаме, Индии, Белоруссии, Республике Куба) был рожден в результате того, что Ленин убедился в ошибочности продолжения политики «военного коммунизма» по окончании Гражданской войны. Ленин, ищущий истину в народных чаяниях, — подлинный и бессмертный Ленин.
Ленин и Россия — неразделимы.
Геннадий ЗЮГАНОВ, Председатель ЦК КПРФ, руководитель фракции КПРФ в Государственной думе