С января 2012 года правоохранительными органами Ростовской области была организована травля одного из лидеров донских коммунистов, депутата Государственной Думы РФ шестого созыва Владимира Ивановича Бессонова. С целью прекращения его политической деятельности был сфабрикован материал, по которому В.И. Бессонов, якобы избил двух и более сотрудников полиции.
В связи с явными пробелами в сфабрикованном «деле», процесс длится более 6 лет. В январе 2018 года основные события переместились в суд.
22 мая 2018 года в Кировском районном суде
Ростова-на-Дону были продолжены слушания по делу В. Бессонова, место
нахождения которого неизвестно.
Судебное заседание началось с обсуждения
ходатайств защиты о просмотре видеозаписей показаний потерпевших Грачева и
Мышенина на месте происшествия.
Судья Кравченко бросил
взгляд на прокурора Кашубину и
понял, что прокурора не видно за кипою томов уголовного дела. Как истинный
мужчина и джентльмен он поднялся, обхватил многокилограммовое «дело» и положил
перед собой…
Теперь уже не было видно за томами
дела самого судью, но ему это явно понравилось и весь процесс он так и
просидел, изредка выглядывая из-за груды бумаг.
Судья Кравченко: «Суд не
видит (ещё бы!) необходимости. Можете сами посмотреть в свободное от процессе
время».
Адвокат Ткачук: «Мы знакомы
с этими видеозаписями. Мы просим суд исследовать то, что они по факту
отличаются от содержания протоколов показаний на месте происшествия».
Адвокат Олейник: «Видеозапись
показаний и протокол тех же показаний не могут быть различными – это единое
целое, поэтому отказ в исследовании считаем незаконным».
Далее был допрошен в качестве
свидетеля защиты депутат Законодательного Собрания Ростовской области от партии
«Справедливая Россия» Косинов С.А.
Из показаний свидетеля Косинова С.А.: «Об отказе в проведении митинга за честные выборы на
площади Советов 2 декабря 2011 года мне стало известно в самый последний момент
перед его началом. Люди собрались там, где не было оцепления – у здания
полпредства. Выступили депутаты парламентских партий. Всё было мирно, спокойно.
Речь шла о необходимости проведения честных выборов. Присутствовала полиция – 2
машины ОМОНа и человек 200 присутствующих».
Адвокат Олейник: «Вы не
стали выяснять обоснованность и законность запрета?»
Свидетель Косинов: «Нам некогда было. Мы имеем право, как депутаты, встречаться с людьми где
угодно и когда угодно. Решили разобраться потом с законностью запрета».
Адвокат Олейник: «Призывы к
захвату полпредства были?»
Свидетель: «Нет, такого
не было».
Адвокат Олейник: «Был ли
свободен проход в полпредство?»
Свидетель: «Было
принято принципиальное решение не препятствовать работе полпредства. Был
обеспечен проход шириной не менее 1,5 - 2 метров».
Адвокат Олейник: «Имели ли
место инциденты между полицией и депутатами, полицией и собравшимися людьми?»
Свидетель: «Никаких
действий не было, пока не вышел последний выступающий и не началась давка со
стороны полиции. С левой стороны собралось руководство ГУВД, в т.ч. Грачёв. Никаких
действий по отношению к собравшимся не было, никаких требований разойтись не
было. Потом начались резкие движения внутри толпы. Руководитель полиции стал
прорываться к звукоусиливающей аппаратуре. Хотя по внутренним, подробно
расписанным инструкциям, он не должен был это делать лично, а, если и делать –
то только после предупреждения. Никаких причин так действовать не было…
Это была какая-то провокация с целью
разозлить толпу. Грачёв был инициатором этого, он был на острие атаки».
Адвокат Олейник: «В.
Бессонов где в это время был?»
Свидетель: «И В.
Бессонов, и Коломейцев, и Емельянов, и Свиридов - находились в непосредственной
близости к аппаратуре.
В. Бессонов в близкое
соприкосновение с Грачёвым не вступал. Бессонов не наносил удары Грачёву – он
не мог бы физически это сделать, элементарно дотянуться бы не смог».
Адвокат Олейник:
«Полицейские вели себя агрессивно? Вы чувствовали угрозу?»
Свидетель: «Вели себя
агрессивно. А угрозу чувствовала аппаратура. Мы несли ответственность за людей
и я увёл с мероприятия людей, пришедших с нашей стороны...
Из организаторов встречи никто себя
агрессивно не вёл. Агрессивно себя вёл тот, чья рука потянулась к аппаратуре. И
даже тогда никто из организаторов не вёл себя агрессивно. Пытались всего лишь
не допустить отключения аппаратуры, чтобы дать закончить выступление последнему
выступающему».
На этом допрос свидетеля был
окончен.
Адвокат Олейник: «Суд идёт с
16 января. Протоколов заседаний суда до сих пор нет. Нам их не предоставляют,
что свидетельствует об умышленных действиях, направленных на сокрытие фактов
фальсификации и подлогов в материалах уголовного дела… Сторона защиты лишена
возможности формировать позицию по материалам прошедших заседаний…
Ходатайствуем о выдаче протоколов по мере составления, т.е. - за любой период…
Просим данное ходатайство приобщить и рассмотреть».
Судья Кравченко: «Протоколы
вы получите по истечении 3-х суток по окончании судебного разбирательства, т.е.
– после вынесения приговора. А так вы можете вести запись и работать со своей
записью. Так что ваши требования надуманны».
Адвокат Олейник:
«Аудиозапись является доказательством неверного оформления протоколов, но мы их
не видим».
Судья Кравченко: «Вы их
увидите после вынесения приговора и у вас будет время на замечания».
(Время – 10 дней!)
Адвокат Олейник: «Суд
отказал нам в приобщении к материалам дела актов исследования экспертизы
Грачёва и Мышенина без их исследования. Это значимые доказательства
фальсификации материалов дела, положенные в основу обвинения и уголовного
преследования В. Бессонова...
Акты почерковедческой экспертизы
также судом не исследованы. Подписи Соболевой и Храпач – подделаны. Суд не
желает вызвать и выслушать их показания. Просим вызвать их в суд и приобщить
акты почерковедческих исследований».
Судья Кравченко: «Мы уже это
обсуждали… Ну давайте ещё раз обсудим».
Адвокат Ткачук: «Мы здесь
доказываем невиновность В. Бессонова. Мы доказываем, что диагноз потерпевшим
установлен на основании сфальсифицированных медицинских документов. При
исследовании этих фактов суд должен прекратить судебное следствие. У В.
Бессонова есть алиби – он не бил Грачёва, а Грачёв – не имел травмы. Суд
отказывает исследовать наши доказательства и пригласить в суд Соболеву и
Храпача».
Адвокат Олейник: «Не просто
просим приобщить, а исследовать акт почерковедческого исследования».
(Судья в этот момент имеет явно
выраженный сонный вид).
Прокурор Кашубина: «Судом уже принято обоснованное решение об отказе. Новых доводов не
приведено. Прошу отказать в приобщении к материалам дела и отказать в вызове
свидетелей. Справки, на которых имеются их подписи – гособвинением в расчёт не
принимались».
Адвокат Ткачук: «Прокурор
говорит, что эти справки в расчёт не брались, что они лишь свидетельствуют об
обращении потерпевших в медучреждения. Но если справки сфальсифицированы, то и
обращений не было, а это уже важно для дела».
Адвокат Олейник: «Как суд
может признать доказательства недопустимыми, если мы их ещё не исследовали? То,
что прокурор настаивает ничего не исследовать, означает только то, что у неё
особый интерес в данном деле, который носит негласный, незаконный характер. Вы
нам отказываете в базовых принципах законности и состязательности при
проведении судебного следствия. По вашей вине человек может быть незаконно
осужден».
Судья Кравченко: «Отказать.
Фальсификация материалов – отдельная процедура рассмотрения. Это субъективные
мнения защиты и к предмету судебного разбирательства отношения не имеют».
Адвокат Олейник: «По мнению
суда те медицинские справки, на основании которых выдвинуто обвинение, - не
имеют отношения к предмету судебного разбирательства. Тогда зачем мы здесь все
собрались?
Ничего из того, что законно требует
и подготавливает защита – не исследуется и даже не приобщается. Мы не понимаем
– в чём смысл такого правосудия?!»
Судья Кравченко: «Когда
вынесут приговор – вы сразу всё поймёте».
(Смех в зале!)
Адвокат Ткачёв: «Протоколы
судебных заседаний изготовлены или нам они будут предоставлены в конце суда?»
Судья Кравченко: «Это не
ваши проблемы и отчитываться вам о том, как готовятся протоколы – я не обязан!»
Адвокат Ткачёв: «Правильно
ли я понял, что протоколы не готовы?»
Судья Кравченко: «Я не готов
ответить».
Адвокат Олейник предложил
продолжить допрос свидетелей защиты.
Судья Кравченко: «Вы держите
в тайне список свидетелей, который необходим суду, чтобы суд имел
представление».
Адвокат Олейник: «В УПК РФ
не предусмотрено указывать общее число свидетелей… Суд отказывает нам в вызове
важных свидетелей, поэтому мы сами ищем свидетелей и изыскиваем возможность
привести их в суд. В таком положении мы сами не знаем, с чем нам придётся
столкнуться завтра. Ещё есть сторона гособвинения, которая ставит каждое
показание под сомнение. Мы надеемся, что среди множества свидетелей найдётся
такой же честный человек, как прокурор, который расскажет нам как Владимир
Бессонов беспощадно избивал прилюдно полковника Грачёва и с ним - Мышенина!»
Судья Кравченко: «Может
гособвинение откажется от своих обвинений – откуда вы знаете?»
Адвокат Олейник: «Ничего не
мешает ей сделать это прямо сейчас».
Судья Кравченко: «Вы
пытаетесь затянуть процесс, вызывая столько свидетелей, которые говорят одно и
то же».
Адвокат Олейник: «Мы не
затягиваем… Мы не болеем, не пропускаем судебные заседания. Прокурор не уважаем
и не поддерживает наших свидетелей…»
Прокурор Кашубина (просто
по-женски): «Я не сторонник КПРФ и поэтому не обязана поддерживать».
Далее была допрошена свидетель
защиты Хижнякова В.В.
Из показаний свидетеля Хижняковой: «Я прочитала объявление о митинге за честные выборы.
Вышла из подземного перехода к площади Советов, а там всё оцеплено и занято.
Причём днём раньше я проходила по площади и она была совершенно пуста. С
площади гремела сумасшедшая музыка через огромные колонки, заглушая визгом всю
Большую Садовую. Поэтому на встрече с депутатами без своего усиления депутатов
было бы не слышно…
Полиция пыталась выдёргивать из
толпы молодых людей в красных куртках, но толпа их отбивала и уже была
разозлена к моменту начала прорыва к трибуне…
Грачёва В. Бессонов не бил, а только
руками закрывал аппаратуру».
Адвокат Олейник: «Как вы
думаете – действия полиции были законными или незаконными?»
Свидетель: «Конечно
незаконными. До прихода сюда Лапина и Грачёва таких действий не было. Статус
депутатов – неприкосновенность. Грачёв себя считал «царём и богом». У депутата
Коломейцева было повреждено плечо и я думала, что дело возбудят против
сотрудников полиции, а не против депутатов…
Я видела там Горбаня… Тогда все эти
люди были скандально известными».
Адвокат Олейник: «Вы видели
там вооруженных сотрудников полиции?»
Свидетель: «Они были там и люди кричали им – позор, позор!»
Слушатель на процессе.
22 мая 2018 года.
* * *
24 мая 2018 года судебное заседание началось с
заявления стороной защиты ходатайств о приобщении видеозаписи события 2 декабря
2011 года, на которой видно, что свидетель обвинения Шпак и потерпевший Грачёв
никуда не отлучались, что опровергает показания Шпака о том, что сразу после
мероприятия он отвёз Грачёва в больницу, не сумев вспомнить – в какую.
Адвокат Олейник: «Считаем необходимым
приобщение видеозаписи, опровергающей вину В. Бессонова. После исследования
хотели бы провести видео-техническую экспертизу записи с целью установления
личностей лиц, зафиксированных на видеозаписи».
Прокурор Кашубина: «Отказать, так как по времени произведённой видеозаписи (с 16 до 18 часов)
она выходит за рамки рассматриваемого события. Нами исследовался журнал приёма
Грачёва, где указано время обращения к врачу – 18.55».
Адвокат Олейник: «Возражаю
на действия гособвинителя. На записи время с 16.00 до 18.00. На записи
зафиксировано состояние Грачёва, не предполагающее обращение к врачу. На
протоколе осмотра места происшествия с участием Грачёва указано время – с 18.00
до 19.00. Повторно просим осмотреть видеозапись осмотра на месте происшествия,
т.к. Грачёв находился на месте и об этом свидетельствует его подпись под
протоколом».
Адвокат Ткачук: «Речь идёт
об установлении истины на основе доступных доказательств. Если прокурор требует
исследовать только факты нанесения или ненанесения удара, то мы это уже
исследовали и для дополнительного подтверждения полученных данных просим
исследовать видеозаписи, свидетельствующие о том, что Грачёв не был травмирован
и в момент обращения в больницу одновременно участвовал в осмотре места
происшествия».
Прокурор Кашубина: «Происхождение видеозаписи неизвестно».
Адвокат Олейник: «УПК РФ
предусматривает признание доказательств недопустимыми только после их изучения
и оценки. Прокурор же предлагает в очередной раз признать доказательство
недопустимым без оценки и исследования».
Адвокат Ткачук: «Когда мы
просим признать доказательства обвинения недопустимыми, - нас всегда просят
письменно изложить наши доводы. И, наоборот, когда доказательства стороны
защиты признают недопустимыми – делают это на основе домыслов, ничем не
подкреплённых и никак не оформленных…»
Судья Кравченко: «Отказать в
приобщении видеозаписей. Отказать в оглашении протоколов. Приобщение и
оглашение будет затягивать процесс».
Адвокат Олейник: «Уважаемый
суд…»
Судья Кравченко: «Решение
принято!»
Адвокат Олейник: «Я прошу
хотя бы приобщить к материалам уголовного дела!»
Судья Кравченко: «Хорошо, я
приобщу».
Адвокат Олейник (поймав
момент): «Ходатайствую о приобщении ранее поданных ходатайств по фактам
многочисленных фальсификаций материалов уголовного дела, в приобщении которых
суд незаконно отказал защите».
Судья Кравченко: «Суд не
видит оснований отказать. Приобщить».
Адвокат Олейник попросил
объявить перерыв в заседании суда для ознакомления с последним томом уголовного
дела.
Прокурор Кашубина: «Защита не имеет никаких доказательств и затягивает процесс».
(Лучшая защита – это нападение!)
Адвокат Олейник: «Мы хотим
обратить внимание суда на фальсификацию и подлог, а прокурор хочет, чтобы это
осталось в стенах суда. А мы хотим, чтобы это было известно общественности…
Взять нестыковку со временем
обращения Грачёва к врачу. А почему такая нестыковка? Да Грачёв сам фальсифицировал это уголовное дело, участвовал в
фальсификации и сам выступил потерпевшим!»
Судья Кравченко: «Короче
можно? Суд уже постановил, что данное доказательство судом исследовано не
будет».
Далее был допрошен свидетель защиты Дреев А.А., который подтвердил показания
предыдущих свидетелей.
По окончании допроса прокурор Кашубина не упустила того
факта, что ранее в суде уже фигурировала такая фамилия. Дреев А.А. сразу дал ей понять, что это был его родной сын – Дреев С.А.
Прокурор Кашубина: «Вы видели там своего сына?»
Свидетель Дреев А.А.: «Да, видел».
Прокурор Кашубина: «А как вы его видели?»
Свидетель Дреев А.А.: «Как? – Глазами видел».
Далее адвокат Олейник огласил ходатайство об оглашении большого числа документов
из материалов уголовного дела, в т.ч. рапортов полицейских «о прорывах и
попытках захвата здания полпредства».
Прокурор Кашубина после
объявления перерыва для формирования своей позиции просила суд отказать в
оглашении именно указанных рапортов.
Адвокат Олейник: «Мы
выбираем документы для построения позиции защиты, но встречаем прямое
противодействие прокурора в оглашении доказательств фальсификации дела и
необоснованного уголовного преследования В. Бессонова».
Адвокат Ткачук: «Без
исследования этих документов суд не сможет выяснить все обстоятельства дела».
Адвокат Олейник: «В случае,
если суд откажет нам в оглашении данных документов, просим вынести конкретное
постановление со ссылкой на нормы УПК РФ, т.к. такие нормы в УПК нам не
известны».
Судья Кравченко: «Судом не
будет вынесено никаких постановлений. Всё это будет отражено в протоколе».
Далее Судья Кравченко зачитал тщательно профильтрованный перечень документов,
разрешённых к оглашению. Самые важные из заявленных к оглашению документов в
данный список не попали.
Адвокат Олейник: «Прошу
внести в протокол, что исключены именно те документы, которые полностью
противоречат показаниям потерпевших и свидетелей обвинения, свидетельствуют о
фальсификации материалов уголовного дела. Мы усматриваем в действиях суда
преднамеренные шаги по сокрытию фактов фальсификации материалов уголовного
дела».
Адвокат Ткачук:
«Поддерживаю данные возражения».
Судья Кравченко: «Все ваши
доводы – суду 2-й инстанции».
Адвокат Олейник начал
оглашение допущенных к таковому документов, но они в отрыве от остальных выглядят
неполно. Попытки адвоката акцентировать внимание суда на отдельные изъяны в
документах, наталкиваются на категоричное сопротивление и судьи, и прокурора.
Прокурор Кашубина: «Прошу не допускать комментарии!»
(А зачем тогда оглашать?)
Из содержания отдельных документов:
«В. Бессонов стал отталкивать Грачёва от аппаратуры, ударил его по лицу,
оторвал с погона звезду, сорвал пуговицы…»
В процессе оглашения документов
возникла такая свара между участниками процесса, что крики разносились далеко
по коридорам суда!
Прокурор Кашубина: «Прошу отстранить Олейника от участия в процессе!»
Адвокат Олейник: «Прокурор
препятствует в раскрытии уголовного преступления – фальсификации материалов
уголовного дела».
Судья Кравченко: «Я
действительно удалю вас из зала, если вы не прекратите указывать суду».
Адвокат Олейник: «Действия
прокурора умышленные и преднамеренные по сокрытию фактов преступлений при фальсификации
дела!»
Судья Кравченко: «Вы новые
доводы будете приводить?»
Адвокат Олейник: «Я вправе
что-то повторять, т.к. нарушения продолжаются и усугубляются…
Нами предъявлены десятки фактов
явной и неоспоримой фальсификации и все они игнорируются не на основании УПК
РФ, а на основании предустановленной позиции и явного поручения скрыть факты».
Из зачитанных документов и
комментариев к ним стало известно, что должностное лицо, давшее положительную
характеристику потерпевшему Мышенину – само позже было осуждено. Мышенин в
своей служебной биографии имеет факт понижения в звании.
Адвокат Олейник оглашает
документы, раскрывающие полный сценарий фальсификации дела и двойные стандарты
суда при оценке документов обвинения и защиты.
Так, например в материалах уголовного
дела, имеются приобщённые следствием видеозаписи, полученные из неуказанных
источников или из интернета. При аналогичных просьбах стороны защиты о
приобщении подобных видеозаписей - суд защите отказывает.
На очередном заседании суда будет
продолжено оглашение ряда документов, положенных в основу уголовного
преследования В. Бессонова.
Поживём, увидим и услышим.
Слушатель на процессе.
24 мая 2018 года.