Катастрофу, развал партии и полный отказ страны от социализма нельзя списать исключительно на предательство "агентов влияния" в высших эшелонах КП. Существовали и внутренние, идеологические причины поражения. Без их анализа возрождение партии, возрождение в стране режима социальной справедливости невозможно. Восстановленная партия не должна быть чисто "реставраторской", "ностальгической" и "архаической". Она должна ясно дать себе отчёт в полной неадекватности некоторых своих прежних идеологических, политических и геополитических позиций. Попытаемся выделить фундаментальные причины, приведшие к кризису и развалу не только социалистической системы, но и великой евразийской державы.
1) КП не смогла ответить на вызов Истории. Это значит, что идеологи партии (начиная с некоторого момента) не смогли или не захотели дать должного идеологического и философского ответа на изменяющуюся ситуацию в мире, не смогли или не захотели учесть исторического опыта самой партии, не смогли или не захотели выйти за рамки архаического догматизма, давно уже переставшего соответствовать социально-политической реальности. Истоки "засыпания" партийной мысли следует искать в хрущевские времена, когда на философском уровне коммунистическая философия гегельянской (а значит, государственной и централистской) ориентации была постепенно заменена на кантианство под маской марксизма, что подспудно вело к доминации индивидуалистского, антиколлективистского и антигосударственного подхода. При Брежневе вообще не было ни одного партийного мыслителя или идеолога. К перестройке уже ни один коммунист, кроме диссидентов, уехавших на запад (к примеру, Зиновьев), не мог членораздельно и связно разъяснить идеологической сущности своих взглядов. Ельцин, хихикавший в Америке над "смутной химерой коммунизма", хихикал над своим собственным невежеством, над своей идеологической необразованностью.
2) КП не смогла идеологически оформить факт своей внутренней трансформации в партию национальной ориентации. Трансформация КП в 30-ые годы из партии Мировой Революции в Партию Великого Евразийского Государства не нашла своего отражения в партийной доктрине. Национал-большевизм существовавший и процветавший на практике не имел никаких догматических выражений в идеологии. Это, в частности, позволило врагам страны обвинить коммунистов в несуществовавшем на практике уже долгие годы "грехе интернационализма".
3) КП с хрущевских времен стала активно использовать "гуманистическую" и "демократическую" риторику, несовместимую с той социалистической идеологией, носительницей которой партия была de facto. Это породило двоемыслие и ханжество в культуре, идеологии и политическом воспитании народа. Вместо сталинского реализма (подчас, циничного и жестокого, но всегда достаточно откровенного), в обществе воцарилась атмосфера лживости, коррупции и латентной ориентации на Запад. Так происходила постепенная сдача идеологических позиций противнику.
4) КП сделала из вопросов внешней политики и геополитики достояние засекреченных структур КГБ, Генштаба и Особых Отделов, в лоне которых невидимо для народа и самой партии могли вызреть (и вызрели) разрушительные, подрывные, ликвидаторские геополитические проекты, чей смысл, как раз в силу секретности не был понятен долгое время ни народу, ни коммунистам. Это отношение к рядовым коммунистам и к народу как к недоумкам, от которых надо скрывать геополитические проекты и логику международной политики, привело к отчуждению партии от нации. Кстати, такое отношение никогда не было свойственно ранним коммунистам вплоть до Сталина, который ясно и однозначно говорил народу, кто друг, а кто враг, и разъяснял почему. Хотя международная реальность могла меняться, тем не менее, общие её принципы в общих чертах были тогда ясны всем.
5) КП, следуя за "подрывными" проектами экстремиста Хрущева, не смогла остановить процесс "деприватизации" и давления на мелких производителей, хотя уже с конца 50-ых было очевидно, что введение определенных элементов мелкого частного (или тем более общинного, кооперативного) производства является неизбежным. Этим самым именно КП способствовала созданию теневых структур экономики, которые из видимых и подлежащих контролю превратились в клановые мафиозные организации. При ослаблении контроля сверху и коррупции правоохранительных органов это не могло не привести к экономическому коллапсу. Архаизм в социалистической экономике не только не способствовал ее устойчивости, но неминуемо вел к ее развалу.
6) КП, отказавшись от естественного для Востока "антропологического пессимизма" (т.е. отношению к человеку как к существу несовершенному и нуждающемуся в коррекции со стороны социально-религиозных структур), свойственного всем традиционным обществам восточной Евразии, как теократическим, так и светским, изменила логике государственной и социальной истории русского общества. Брежневский лозунг "все для человека, все во имя человека" был не только лживым, но и предательским по отношению к вековым социальным устоям России. В политическом контексте современного мира и в конвенциях современного политологического жаргона сегодня всем очевидно, что лозунг "человек" противостоит лозунгу "народ"; защита "прав человека" всегда основывается на ущемлении "прав народа", и наоборот, "права народа" не могут соблюдаться без определенного ущемления и ограничения индивидуальной человеческой свободы. Даже если отвлечься от того, в какой мере "права" и "свободы" соответствуют реальности, самым важным остается фундаментальный антропологический подход, положенный в основу социальной идеологии. "Гуманизм" и "антропологический оптимизм" свойственные Западу и западному обществу совершенно не приемлемы для общества Востока. Думать иначе - это впадать в историческую утопию и необоснованную ирреальную абстракцию. Думать иначе - значит отрицать всю историю Востока и его социальных особенностей.
7) КП, тяготея внутренне к особой форме народной религиозности, к общинной этике и евразийской государственности, продолжала настаивать на атеизме, пролетарской классовой ориентации и интернационализме, что породило глубокое противоречие между реальностью и лозунгами. Реальный альянс партийной верхушки с церковной иерархией оставался для общества тайной за семью печатями вплоть до того момента, когда обнаружение этого факта могло привести только к дискредитации Церкви. Это, в частности, отвратило и от коммунизма и от Русской Православной Церкви многих потенциальных союзников и искренне верующих людей, подтолкнув одних к сектанству и расколу (ИПЦ, РПЦ за рубежом и т.д.), а других к солидарности с русофобскими антипатриотическими и антисоциалистическими религиозными движениями, ориентирующимися на геополоитический и идеологический Запад. Мораль, исповедуемая в социалистическом государстве, постепенно, после эсхатологических эксцессов раннего коммунизма, пришла в соответствие с национальными традиционными нормами. Специфически и абстрактно "коммунистического" в ней практически ничего не осталось. Напротив, во многих отношениях моральная атсмосфера социализма была архаичнее (в позитивном смысле) и "религиознее" капиталистического периода номинально монархического и православного Русского Государства до революции. И наконец, с классовой точки зрения Партия была не столько пролетарской, сколько общенародной, а мессианский марксистский тезис о пролетариате превратился в прославление этики Труда, Созидания и Служения Отечеству, равно относящейся ко всем слоям населения. Догмы партийного образования, утверждавшие ее атеизм, "пролетарскость" и особую коммунистическую мораль, совершенно не отражали реального традиционно этического, религиозного и общенародного (надклассового) характера партии.
8) КП, маскируя принцип элитарности, заложенный в систему партийного отбора руководящих кадров и стыдясь открыто признать практику качественной селекции на руководящие должности, породила семейственность и коррупцию в партийной иерархии. Принцип отбора самых лучших был заменен принципом отбора самых преданных или даже самых скомпрометированных. Помимо всего прочего, многие талантливые и способные элитарные кадры были отброшены в лагерь диссидентов, репрессированы или просто растратили свой талант на нижних этажах социальной, политической и аппаратной иерархии.
9) КП сделала всю идеологическую и интеллектуальную деятельность занятием никому не известной теневой референтуры, снабжавшей номинальных властителей проектами, логика построений которых оставалась тайной для самих высших функционеров. В критической ситуации противостояния идеология партии оказалась в руках людей абсолютно некомпетентных для ответа на любой контраргумент антисоциалистических по сути элементов. Ленин и Сталин прекрасно разбирались в тонкостях мировой истории и дипломатических хитросплетениях. Оба они также ясно сознавали (это не значит, что всегда открыто проговаривали) те фундаментальные онтологические, исторические и социальные принципы, на которых основывалась идеология их партии. В настоящей ситуации партия может выдвинуть только честных функционеров-государственников-хозяйственников или истеричных кликуш.
10) КП постоянно цеплялась за изжившую себя и разоблаченную сегодня как вредная утопия "идею однонаправленного прогресса", отрицая тем самым реальность циклизма истории. В этом отношении вопрос о построении социализма в одной стране и сталинская концепция социалистического государства знаменовали собой отказ от ортодоксально марксистской и особенно ярко проявившейся у Троцкого концепции Перманентной Революции, полагавшей что история движется только в одном направлении. Сталин признал de facto, что социальная история государств есть процесс циклический, и именно на этом была основана геополитическая преемственность СССР и Великой Российской Империи. Маркс, а позже Троцкий, настаивали на отмирании государства. Сталин же укрепил, возвысил и сделал могущественным и огромным Русское Государство, не только не приблизив его конец, но положив начало Евразийской Державе, намного превышающей территории Российской Империи в самые благоприятные времена. "Прогресс" и связанные с ним суеверия снова возродились во времена Хрущева. Уже один этот факт указывает на порочность и "подрывной характер" этой зловредной идеи, являющейся пережитком наивных механицистских теорий эпохи Просвещения, большинство из которых давно и успешно опровергнуто наукой. Собирая все эти пункты воедино можно сказать, что основная фундаментальная ошибка КП состоит в том, что она избрала путь идеологического компромисса с совершенно чуждой ей "буржуазно-гуманистической" идеологией и фразеологией и категорически отказалась называть вещи своими именами. КП была одним, но выдавала себя за нечто совершенно иное. Это была Евразийская Партия жесткого восточного типа, ставившая на деле интересы нации, народа выше интересов частного индивидуума, отдельного человека. Это была Партия Востока и Социальной Справедливости, противостоявшая империалистическим интересам Запада, и в первую очередь США, и англо-саксонского мира в целом. Это была Партия, защищавшая примат общинных интересов и коллективной этики над эгоизмом рыночного "экономического человека" капитализма. Это была Партия, жестко преследовавшая геополитические интересы России, расширявшая и укреплявшая Великое Государство, жертвуя ради этого своей кровью, своей жизнью, своими лучшими людьми. Постепенно от изначального марксизма и безликого пролетарского интернационализма Партия перешла к национал-большевистскому архетипу, в котором воплотились современные энергии русской древней истории и русских социальных традиций. "Интернационализм" (как космополитизм) первых большевиков превратился постепенно в русский евразийский имперский сверх-национализм, а универсалистские утопии Маркса стали выражением стремления конкретной великой нации и конкретного государства к могуществу, силе и процветанию. Что же касается цены, заплаченной за построение могущественнейшей державы, то несмотря на ее жестокость и непомерность нельзя забывать, что все Великое требует принесения гигантских жертв, крови, страданий, подвигов и страшных, нечеловеческих усилий. Это историческая константа. Возможно самым фатальным для Партии оказалась ее русская природа, которая с трудом уживается с аналитическим мышлением и тяготеет, напротив, к интуитивному познанию. Если бы не это "недоверие к человеческому, слишком человеческому разуму" (чреватое как гениальными метафизическими прозрениями, так и жуткими провалами на грани слабоумия), Партия давно бы распознала тлетворный яд "буржуазно-гуманистической" идеологии, разъедавшей политическую и идеологическую жизнь советского общества изнутри, начиная с пресловутого и страшного по своим последствиям правления Хрущева.
II. 10 поправок, которые станут спасительными.
В актуальных условиях временной победы антинародного фактора в государстве и эфемерного торжества анти-национальной идеологии, несмотря на все множество политических, культурных и идеологических сил народной, национальной оппозиции - от неомонархистов до нео-коммунистов, реальные шансы на политическую, идеологическую и геополитическую победу есть только у восстановленной компартии, несмотря на всю ее дискредитированность в глазах общественного мнения. Это общественное мнение является продуктом очень внешнего умственного гипноза, который хотя и может действовать некоторое время, но все равно его сила никогда и не при каких условиях не может сравниться с силой архетипов коллективного бессознательного нации. Но именно коллективное бессознательное и есть тот орган, которым "думает" народ, которым он чувствует и в согласии с которым он принимает исторически определяющие решения. Гипноз "буржуазно-демократических" демагогов сильнее всего действует на незначительные прослойки жителей крупных городов, в которых чаще всего доминируют элементы культурного, национального или религиозного смешения. Именно такие люди наделены самым слабым контактом с коллективным бессознательным, что, на самом деле, является признаком глубокого психического отклонения. Не будет преувеличением сказать, что в наших евразийских, русских условиях "демократом" может быть либо инородец либо душевнобольной. Поэтому в случае возрождения бывшей компартии как той силы, которой она являлась не на словах, а на деле, народ безусловно увидит в ней воплощение своей собственной идеологической потребности, свой собственный голос. Но для этого Возрождения необходимо учитывать причины катастрофы КП. Восстановленная Партия должна стать авангардом в битве за установление на всей территории Советского Союза Национальной, Социальной и Геополитической Справедливости, грубо нарушенной деструктивными, подрывными процессами, развязанными анти-социалистическими, русофобскими, анти-патриотическими империалистическими силами через своих "агентов влияния" в СССР от Хрущева до Горбачева. Восстановленная партия должна скорректировать лицемерные и демагогические лозунги, не соответствующие ни в малейшей степени ее сущности. А именно, надо отбросить:
1) догматизм, идеологический архаизм и ностальгический реставрационизм (надо смело смотреть в лицо Истории);
2) поверхностный и формальный подход в решении национальных проблем (необходимо предоставить всем советским народам максимум культурной, религиозной, хозяйственной, промышленной, торговой и языковой автономии, ограничив лишь автономию военную, политическую и геополитическую);
3) демагогический "гуманизм" и "демократизм" (утвердив на его месте концепцию "анагогического тоталитаризма", т.е. иерархизированного и централизированного общества, воплощающего в своих этажах путь этического, духовного и качественного совершенствования);
4) секретность в отношении важнейших геополитических, дипломатических и международных проектов (что позволит народу следить и поверять своей интуицией курс политического руководства в радикальных исторических вопросах (к примеру, если бы афганская война не была бы тайной войной, если бы ее геополитические, стратегические и анти-империалистические цели были бы объяснены нации, она бы была давным-давно выиграна));
5) псевдо-социалистический догматизм относительно мелких кооперативных и даже частных производителей и собственников, а также различных форм корпоративного и артельного хозяйствования (что позволит существовать элементам рынка под контролем за соблюдением экономической справедливости);
6) риторику "прав человека" и "антропологический оптимизм" лозунгов (так как человеческое существо, особенно, человеческое существо нашего циклического периода, безусловно, нуждается в радикальном и жестком "исправлении" как в этической, так и в религиозной сфере (этому не противоречит ни одна религия);
7) атеизм и анти-религиозную риторику (закрывающую возможность духовной перспективы в лоне "анагогического тоталитаризма" и лишающую все евразийское имперостроительство высшей, трансцендентной перспективы);
8) эгалитаризм и идею качественного индивидуального равенства людей (так как люди могут быть равны и должны быть равны только перед лицом некоего высшего сверхчеловеческого Принципа - перед лицом Бога, Истории, Нации, Государства, Общины, Истины и т.д.);
9) делегирование теневой референтуре важнейших идеологических, политических и геополитических решений (а значит, необходимо относится к своему народу как к народу мыслящему, понимающему и принимающему решение, т.е. как к народу, активно вовлеченному в управление государством и полнокровно участвующему в сознательном и волевом созидании Истории);
10) "догму прогресса" (которая не выдерживает никакого испытания научными данными и является простым пережитком наивного "просвещенческого оптимизма" XVIII - XIX-го веков).
Партия, естественно, должна провести в своих рядах мощную чистку, чтобы вымести оттуда все "подрывные" элементы, на которых лежит пятно предательства, ликвидаторства, коллаборационизма с "буржуазно-демократической" кликой временного оккупационного правительства, на службе у империалистической банкократии. Партия должна утвердить свою доктринальную преемственность Национал-Большевистской Идеологии, получившей наиболее полное развитие у русских сменовеховцев (Устрялов и др.), евразийцев (Трубецкой, Савицкий, Вернадский и др.) и немецких консервативных революционеров (от Артура Мюллера ван ден Брука до раннего Эрнста Юнгера, Эрнста фон Заломона и Эрнста Никиша). Партия должна стремится к полному захвату власти в СССР, и далее к становлению идеологической континентальной структурой, Партией Евразийского Востока, т.е. к созданию на своей основе Нового Континентального Блока, который только и может в современном мире обеспечить реальную стратегическую и экологическую безопасность в пределах Европы и Азии. Геополитические перспективы Партии должны координироваться с концепцией европейского национал-революционера Жана Тириара с его пророческим тезисом об исторической необходимости создания в будущем единой "Евро-советской Империи от Владивостока до Дублина". Партия с необходимостью должна быть патриотически ориентированной. Более того, она должна интегрировать в себя на свободной и добровольной основе все идеологические фланги патриотического движения - от патриотов-монархистов до патриотов-демократов. Эта интеграция является необходимой не только с точки зрения тактического объединения всех национальных сил, но как пробный камень подлинного, действенного и адекватного идеологического синтеза, который ложится в основу возрожденной Партии. Сектантство, псевдо-ортодоксия, личные амбиции и догматизм в нашей ситуации являются синонимами предательства исторических интересов народа и государства. Партия должна быть не продуктом механического сложения всех существующих движений и партий патриотической ориентации, она должна стать духовным и интеллектуальным интегрированием, ясным кристальным выражением народной воли, основывающейся на глубинных инстинктах нашего имперского этноса - от его метафизического и религиозного самопроявлений до голоса архетипов коллективного бессознательного. Если все вышеперечисленные условия будут соблюдены, и все необходимые выводы будут сделаны, возрожденная Партия не только имеет шансы на победу, она обречена на Победу, несмотря на все временное злорадство ликующего "демократического" отребья, полукровочных отбросов больших городов, лизоблюдских люмпенов "Конца Истории", поспешно объявленного обрадовавшимися было строителями Нового Мирового Порядка. Пусть постоянной угрозой будет для них кровавое наше знамя.
Данная статья была впервые опубликована в газете "Советская Россия" в 1992 году под псевдонимом Леонид Охотин и стала в дальнейшем основой идеологической платформы возрожденной КПРФ Геннадия Зюганова.