Автор предлагаемого читателю очерка - человек верующий и коммунистически убеждённый. Эти качества автора любой почувствует при чтении каждой страницы его сочинения. По предлагаемой теме у В. Макарцева это уже вторая работа, первая называлась "Древо жизни". И столь же интересна, как и предлагаемая. Заинтересованному читателю лучше прочитать обе, написанные хорошим ясным языком, прекрасно излагающим смысл поднятой темы.
Название работы "Альфа и Омега" взято из Откровения Иоанна Богослова, в котором эти слова принадлежат Иисусу Христу: "Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний…" (Откр. 1:10). Название прямо связано с основной мыслью работы, а она состоит в том, что царство небесное начинается на земле с построения коммунизма. Автор считает, что "коммунистическая теория вышла из души христианской части человечества", в пользу чего говорит и тот факт, что "ни Китай, ни Япония, ни Индия не дали миру ни одного социалиста - утописта, не говоря уж о марксистах". И на самом деле, в текстах Нового Завета неоднократно говорится о том, что есть то, что "больше веры", это любовь, которая "никогда не перестает" (1 Кор, 13:8). И в данном случае дело не в конфессиональных различиях, а в совести человеческой, о чём говорит и притча о добром самаритянине, и рассуждение о язычниках, творящих добро. Поэтому убедительной кажется вставка в работе В. Макарцева об исламе, который в осуждении неправедного богатства "идет в некотором роде даже дальше православия".
Нравственное обоснование коммунизма весьма существенно, ибо именно в безнравственности в нашу пресловутую перестройку начали обвинять марксизм - ленинизм антикоммунисты. При этом они часто ссылались на известную фразу Ленина о том, что в марксизме нет ни грана этики. Ленин употребил эту фразу, чтобы подчеркнуть доказательность теории Маркса независимо от пристрастий и ценностных ориентаций людей: нравится или не нравится марксизм, но он точно отражает ход событий. Но никогда в нашей партии и у её теоретиков не заходила речь о бесчеловечности или внеморальности марксизма. Историю делают люди со всеми их страстями и пристрастиями. Поэтому марксизм и ленинизм, вышедшие из недр христианской культуры, не противоречат общечеловеческой морали, наоборот, требования этические к коммунистам возрастают. И так же как истина независима от человека и человечества, так и добро, и красота независимы от личных пристрастий. Добро неравноценно злу, красота безобразию, и желание накормить и пригреть ребенка естественно для человека и вряд ли подвержено перетолкованию. Отсюда естественным кажется связка - Дзержинский и спасение беспризорных детей после гражданской войны. Думаю, что работы Макарцева помогут и коммунистам, и некоммунистам, верующим и неверующим увидеть основу объединения в борьбе за народное счастье, помогут стать столь же нетерпимыми, как Христос, бичом изгоняющий менял и торгашей из Храма, столь же нетерпимыми как Ленин к людской пошлости и скверне, а это означает - нетерпимым к капитализму и его вечным спутникам - безработице и голоду, эксплуатации и болезням, проституции и преступности. Работы Макарцева наполнены духом нетерпимости к безобразиям капитализма и духом любви к людям труда. Автор убедительно текстами отцов церкви показывает общественную собственность как изначально присущую человеческой сущности и, значит, коммунистическую суть души.
Бенедиктов Н.А., доктор философских наук, профессор, депутат Государственной Думы Российской Федерации.ВВЕДЕНИЕ
Много слов сказано об "аморальности" коммунистической идеи. Написаны тысячи томов, где противники её, ссылаясь на различных философов, доказывали отсутствие нравственного истока у коммунизма: "Никаких нравственных начал в социалистическом обществе по существу быть не может", - заявляет, к примеру, протоирей Иоанн Восторгов, у которого нападки на коммунизм представлены в систематизированном виде в полном собрании сочинений. Семьдесят лет Советской власти на практике показали ложность, абсурдность обвинений против коммунизма протоирея Иоанна Восторгова. Но сразу же слышим возмущённые голоса антисоветчиков: "Нет! Сказанное им - правда". Выходит, существует две правды? Но этого не может быть: одна из них обязательно должна быть кривдой. Где же правда и где напялившая одежды её кривда? Прояснить это и является целью данной работы.
Протоиерей Иоанн Восторгов, выпады которого мы будем использовать как наиболее характерные для антикоммунистов, торопясь покончить с социализмом, взял, что называется быка за рога: "Если социализм желает обосноваться на христианстве, то логика требует, чтобы в таком случае он за отправную точку взял не проектируемый социалистический строй, а именно христианство. Но тогда вопрос переходит в иную плоскость: социалистично ли христианство?". Естественно, Восторгов отвечает отрицательно на этот вопрос. Самое поразительное в его "противосоциалистическом катехизисе" состоит в том, что он не ссылается на святых отцов, учителей Церкви в подтверждение своих главных обвинений против коммунизма, приводя их мнение лишь пару раз не по существу темы. Любой, даже самый заштатный, богословишко, прочитав сочинение православного человека, в котором речь идёт о нравственности, о соответствии христианству той или иной идеи, и, увидев, что в нём не приведено мнение святых отцов Церкви, скажет: попахивает еретичеством. По всей видимости, у протоиерея Иоанна Восторгова были очень высокие покровители… Мы процитируем полностью его единственную "ссылку" по существу работы на отцов Церкви, составляющую содержание коротенькой главы "Социализм отцов Церкви": "В послеапостольский век мы во многих сочинениях писателей того времени (Васил. Вел., Иоанн Злат.), а также в творениях отцов Церкви встречаем не мало суждений по вопросу о богатстве и бедности, которыя для современного уха звучат социалистически. Но если эти суждения пропустить сквозь призму истории, то окажется, что социалистического в них столь же мало, как и в апостольских посланиях.
Характерныя черты и здесь следующия:
1) Осуждения мамонизма - пристрастия к богатству ради самого богатства, которое отвлекает заботу о душе.
2) Богатство и собственность по-прежнему рассматриваются не с экономической и социальной точки зрения, а с этической. Не богатство и собственность осуждаются, а способ употребления их.
3) Никакого плана, никакой определённой программы экономических изменений в поучениях отцов Церкви не содержится. Раздаются только советы, принимающие иногда столь же горячую форму, как у ап. Иакова. Требование разумного (с точки зрения спасения души) пользования богатством кроется в том сознании.
4) Что все богатства - от Бога, и люди только управляющие ими.
5) Распоряжение богатством вполне предоставляется личному усмотрению каждаго (согласно учению христианства о внутренней свободе человека).
6) Помощь бедным (имущий должен делиться с неимущим) прежде всего, должна быть актом внутреннего настроения, без которого она не имеет цены.
7) Богатство по-прежнему рассматривается, с одной стороны, как несчастье достойных жалости богачей, если они погрязли в эгоизме, и, с другой, - как средство спасения. Самостоятельной же ценности оно не имеет.
Высказываемое иногда требование общения имущества совершенно не имело в виду какой-нибудь социально-экономической организации или плана хозяйственного преобразования; это рассматривалось как следствие общения душ - братства, семейственности.
8) В то время как для современных социалистов экономические блага - все и имеют самодовлеющее значение, послеапостольский век проникнут к ним презрением, считая их излишней тяжестью, которую нужно сбросить в интересах души.
9) Отбрасывание богатства и презрение к нему особенно понятны в виду жестоких гонений на христиан и вытекавшего отсюда ожидания конца мира и страшнаго суда.
Все перечисленные пункты следует иметь в виду при изучении творений отцов Церкви: Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста и других". Вот и всё, больше и следа нет отцов Церкви у Восторгова, за исключением ряда моментов по несущественным деталям.
Что же заставило его отказаться от цитирования святых отцов, почитаемых Церковью в ранге непререкаемых авторитетов в учении? Ужель лишь то, что они "для современного уха звучат социалистически"? Так что же он не пропустил их "сквозь призму истории", чтобы показать, "что социалистического в них столь же мало, как и в апостольских посланиях"? А не опрокидывают ли отцы Церкви все доказательства Восторгова, не оставляя от них "камня на камне"? Как говорится сам Бог велит нам обратиться к слову святых отцов Церкви и выяснить, что в их высказываниях так сильно напугало Иоанна Восторгова, вынужденного отказаться от цитирования и призвать на помощь "призму истории".
I. ВРАТА ЦАРСТВА НЕБЕСНОГО
"Царствие Божие внутри вас есть"
(Лук 17:21)
Известно, что наиболее социалистически звучат слова Иоанна Златоуста - одного из величайших столпов православия, отмахнуться от которого ссылкой на "призму истории" никак нельзя. Вслушаемся в слова святого старца, учителя церковного, произнесённые им в одиннадцатой беседе "На Деяния апостольские" на стих "у множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее": "Народу же веровавшему бе сердце и душа едина (ст. 32). Видишь ли, как - вместе с благодатию Божию они отличались и своими (добродетелями)? Да и везде должно примечать, что вместе с благодатию Божию они проявляли и свои (добродетели), как и Петр сказал: сребра и злата несть у мене (Деян 3:6). Впрочем, что сказал выше, в словах бяху вкупе (Деян 2:44), то же самое выражает и здесь словами: народу же веровавшему бе сердце и душа едина. Сказав же, что они были услышаны, он говорил потом и об их добродетели, так как намеревается приступить к повествованию о Сапфире и Анании. Потому, желая показать их преступление, он и говорит сначала о добродетели прочих. Но скажи мне: любовь ли родила нестяжание, или нестяжание - любовь? Мне кажется любовь - нестяжание, которое укрепляло её ещё более. Послушай же, что говорит (писатель): у всех бе сердце и душа едина. Вот сердце и душа - одно. И един же что от имений своих глаголаше свое бытии, но бяху им вся обща (ст. 32)".
"Благодать бе на всех, потому что благодать - в том, что никто не был беден, то есть, от великого усердия дающих никто не был в бедности. Не часть одну они давали, а другую оставляли у себя; и (отдавая) все, не (считали) за свое. Они изгнали из среды себя неравенство и жили в большом изобилии; притом делали это с великою честию. Так они не смели отдавать в руки (апостолов) и не с надменностью отдавали, но приносили к ногам их и предоставляли им быть распорядителями и делали их господами, так что издержки делались уже как из общего (имения), а не как из своего. Это предохраняло их от тщеславия. Если бы так было и теперь, то мы жили бы с большею приятностию - и богатые и бедные. Как бедным, так и богатым было бы приятно. И, если угодно, мы изобразим это, по крайней мере, словом, если не хотите (показать) делом, и от того уже получим удовольствие. Правда, это весьма ясно и из того, что было тогда, так как продающие не делались бедными, но и бедных делали богатыми.
Но изобразим теперь это словом: пусть все продадут все, что имеют, и принесут на средину, - только словом говорю: никто не смущайся - ни богатый, ни бедный. Сколько, думаете, было бы собрано золота? Я полагаю, - с точностью сказать нельзя, - что если бы все мужчины и все женщины принесли сюда свои деньги, если бы отдали и поля, и имения, и жилища (не говоря о рабах - их тогда не было, быть может, отпускали их на волю), то, вероятно, собралась бы тысяча тысяч литров золота или лучше сказать даже два или три раза столько. Скажите, в самом деле, сколько теперь вообще жителей в нашем городе? Сколько, думаете вы, в нём христиан? Думаете ли, что сто тысяч, а прочие язычники и иудеи? Сколько тысяч золота было бы собрано? А как велико число бедных? Не думаю, что больше пятидесяти тысяч. И чтобы кормить их каждый день, много ли было бы нужно? При общем содержании и за общим столом, конечно, не потребовалось бы больших издержек. Что же, скажут, мы будем делать, когда истратим свои средства? Ужели ты думаешь, что можно когда-нибудь дойти до этого состояния? Не в тысячи ли раз больше была бы благодать Божия? Не изливалась ли благодать Божия обильно? И что же? Не сделали ли бы мы землю небом? Если между тремя и пятью тысячами это совершалось с такою славою, и никто из них не жаловался на бедность, - то не тем ли более в таком множестве? Даже из внешних (не - христиан) кто не сделал бы приношения? А чтобы видеть, что разделение сопряжено с убытками и производит бедность, представим себе дом, в котором десять человек детей, жена и муж: она, положим, прядёт пряжу, а он получает доходы отвне. Скажи мне, когда больше издержат они, вместе ли питаясь и живя в одном доме, или разделившись? Очевидно, что разделившись; если десятеро детей захотят разделиться, то понадобится десять домов, десять трапез, десять слуг и постольку же прочих принадлежностей. И там, где много рабов, не для того ли все они имеют общий стол, чтобы меньше было издержек? Разделение всегда производит убыток, а единомыслие и согласие - прибыль. Так живут теперь в монастырях, как (жили) некогда верные. И умер ли кто с голода? Напротив, кто не был удовлетворён с большим изобилием? А теперь люди боятся этого больше, нежели броситься в неизмеримое и беспредельное море. Но, если бы мы сделали опыт, тогда отважились бы на это дело. И какая была бы благодать? Если тогда, когда не было верных, кроме лишь трёх или пяти тысяч, когда все по вселенной были врагами (веры), когда ниоткуда не ожидали утешения, они столь смело приступили к этому делу, то не тем ли более это возможно теперь, когда, по благодати Божией, везде по вселенной (находятся) верные? И остался ли бы тогда кто язычником? Я, по крайней мере, думаю, никто: таким образом, мы всех склонили бы и привлекли бы к себе. Впрочем, если пойдём этим путём, то, уповаю на Бога, будет и это. Только послушайтесь меня, и устроим дела таким порядком; и если Бог продлит жизнь, то, я уверен, мы скоро будем вести такой образ жизни". Цитата просто-таки потрясает глубиной социалистического духа; многие люди, впервые ознакомившись с ней, не удерживаются от восклицания: да это же социалист-утопист! Нападая на коммунистов, протоиерей Иоанн Восторгов, нападал в первую очередь на Иоанна Златоуста, мечтавшего "превратить землю в небо", то есть построить рай на земле посредством общения имущества. Особенную ярость вызывает у Восторгова требование равенства, которое выдвигают коммунисты. Но об этом же говорит и желает этого Златоуст: "они изгнали из среды себя неравенство и жили в большом изобилии". Восторгов пускается по этому поводу в пространные рассуждения, смысл которых сводится к тому, что раз люди не равны в смысле способностей, то и социальное равенство невозможно: "В… неравенстве - залог высшего и разнообразного нравственного развития: один спасётся благотворительностью и щедростью; другой - в нищете - терпением и смирением". Восторгов подменяет понятия: Иоанн Златоуст, как и коммунисты, говорит лишь об уничтожении имущественного неравенства, а не о полном равенстве людей во всём. Классики марксизма писали, что на знамени коммунизма будет начерчено "от каждого по способностям, каждому по потребностям", из чего следует, что у них не было ни малейшего сомнения в том, что потребности и способности людей при коммунизме будут разными, то есть неравными друг другу: "Действительное содержание пролетарского требования равенства сводится к требованию уничтожения классов. Всякое требование равенства, идущее дальше этого, неизбежно приводит к нелепости". И когда Златоуст говорит, что в апостольской общине богатые, отдавшие свою собственность общине, "не делались бедными, но и бедных делали богатыми", он имеет в виду равенство, выразившееся в уничтожении имущественного неравенства. Восторгов не мог открыто нападать на Златоуста и других древних учителей Церкви, поэтому он избрал тактику замалчивания их. Каждое обвинение его против коммунистов - это обвинение против отцов Церкви.
Бросается в глаза недобросовестность Восторгова, когда он "ниспровергает" К.Маркса: "Критика, прежде всего, должна подчеркнуть ненаучность построения Маркса… Он… старается упростить реальную действительность. Вместо того, чтобы, как того требует всякая наука, принять во внимание по возможности все стороны данного явления, разобрать их и затем уж строить на этом основании обобщения, он берёт только одну его сторону и ею, вопреки существующим между многими сторонами отношениям, объясняет целиком все явление.". Это он о соотношении "между потребительской и меновой стоимостью", раскрываемом Марксом, но не только, так "как и во всём своём учении". Маркс… простоват. Напрашивается вопрос, а читал ли Восторгов хоть одно произведение Маркса? Ведь более всего читатели жаловались и жалуются на необыкновенную научную добросовестность Маркса, выразившуюся в исследовании всех граней и чёрточек капиталистического процесса производства и накопления, что порой просто утомляет. Но для чего Восторгов прибегнул здесь ко лжи? Да по той простой причине, что Маркс докапывается посредством "ненаучности построений" до "святая святых" маммонизма - эксплуатации человека человеком посредством присвоения прибавочной стоимости. Маркс описывает "корень всех зол" - капитал, то есть сребролюбие. Он раскрывает картину того, какими неправедными путями сколачивается богатство. Протоиерей Иоанн Восторгов, естественно, встаёт горой за богатых, всячески оправдывая их владение богатством. Однако известно, что о неправедности богатства учил и Иоанн Златоуст. Ему, правда, не удалось ясно выразить, в чём заключается злой корень богатства, но, что оно имеет недоброе происхождение, он не сомневался никогда, о чём говорится в его XII беседе "На первое послание к Тимофею": "Скажи мне, откуда ты приобрёл богатство? От кого ты получил его? От деда, - скажешь ты, - от отца. Но можешь ли ты, восходя через длинный ряд поколений, доказать таким образом, что имущество это законно приобретено? Никак не можешь этого сделать. Напротив, начало и корень его непременно должны скрываться в какой-нибудь несправедливости. Почему? Потому, что сначала Бог не сотворил одного богатым, а другого бедным и, приведши людей, не показал одному пути ко многим золотым сокровищам, а другому идти этим путём воспретил, но всем предоставил для возделывания одну и ту же землю. Каким же образом, в таком случае, ты владеешь столькими-то и столькими-то участками, а ближайший не имеет ни клочка земли, если земля составляет общее достояние? Скажешь - мне отец передал. А он от кого получил? Тоже от предков. Но постоянно восходя выше, непременно нужно найти начало… Положим… ты не виноват в том, что отец твой награбил; правда, ты владеешь тем, что приобретено посредством грабительства, однако сам ты не грабил… Что же из этого? Ужели богатство есть благо? Нисколько. Но оно и не зло, скажешь ты… Но разве это не зло, что один владеет тем, что принадлежит Господу, и что один пользуется общим достоянием? Не Божия ли земля и всё, что на ней есть? Поэтому, если наши имущества принадлежат Богу, то они в равной степени составляют достояние и наших сорабов; что принадлежит Богу, то принадлежит всем сообща. Разве мы не видим такого устройства в больших домах? Именно всем поровну выдаётся определённое количество хлеба, потому что исходит из житниц домохозяина; дом господский открыт для всех. И всё царское принадлежит всем: города, площади, улицы принадлежат всем; мы в равной мере пользуемся ими. Посмотри на строительство Божие: он сотворил некоторые предметы общими для всех, чтобы хоть таким образом пристыдить человеческий род. Таковы воздух, солнце, вода, небо, море, свет, звёзды; он уделил их всем равномерно, как будто братьям. Для всех он создал одинаковые глаза, одинаковое тело, одинаковую душу; всем дал одинаковое устройство, всех из земли, от одного человека произвёл; всем предоставил один и тот же дом. Но всё это нисколько не послужило к нашему обращению. И другое сделал он общим: бани, города, площади, улицы и заметь, что касательно того, что принадлежит всем, не бывает ни малейшей распри, но всё совершается мирно. Если же кто-нибудь покушается отнять что-нибудь и обратить в свою собственность, то происходит распря, как будто вследствие того, что сама природа негодует на то, что в то время, когда Бог отовсюду собирает нас, мы с особенным усердием стараемся разъединиться между собою, отделиться друг от друга, образуя частное владение, и говорить эти холодные слова: это твоё, а это моё. Тогда возникают споры и огорчения. А где нет ничего подобного, там ни споры, ни распри не возникают. Следовательно, для нас предназначено скорее общее, чем частное владение вещами. Между тем для того Бог и дал нам первое в общее употребление, чтобы мы научились из этого, что и последние должны быть общими…"
Приведённые выше и здесь слова Златоуста являются прямо противоположными тому, что говорил Восторгов в главе "Социализм отцов Церкви", опровергающими последнего пункт за пунктом:
1) Безоговорочное осуждение маммонизма.
2) Ни о каком отделении этического от социального и экономического у Златоуста не может быть и речи: экономика всецело этическая область, собственность - категория, прежде всего, нравственная.
3) У Златоуста существовал план, программа экономических преобразований в Церкви, что мы видим в его беседе "На Деяния апостольские". Экономические преобразования в представлении Златоуста всецело исполнены нравственным духом.
4) Все богатства не от Бога, а от дьявола. Бог же призывает отказаться от собственности.
5) Христианин обязан поступить с богатством по примеру Апостолов, в противном случае он не христианин.
6) Среди христиан не должно быть бедных и богатых.
7) Богатство имеет злой корень. Общение имущества, облекаемое в форму социально-экономических преобразований, является вершиной христианской жизни, основой "превращения земли в небо", то есть вратами Царства Небесного.
8) Апостольская община (как и всё христианство в последующем) не была проникнута к экономическим благам презрением, поскольку "не было между ними никого нуждающегося" (Деян 4:34); материальное изобилие в апостольской общине было следствием Царства Небесного = общения имущества, совершённого первыми учениками Христа по слову Учителя: "Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что нам пить? или во что одеваться? Потому что всего этого ищут язычники, и потому, что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам" (Мф 6:31-33).
9) Отбрасывание богатства и презрение к нему "особенно понятны" ввиду отбрасывания его и презрения к нему Иисуса Христа, которого за это и осудили богатые к распятию: "Вы осудили, убили Праведника, Он не противился вам" (Иак 5:6).
Протоирей Георгий Флоровский писал, что у Иоанна Златоуста "социальный идеал был, прежде всего, нравственным идеалом. Это был, - прежде всего, - идеал равенства. Ибо неравенство исключается подлинной любовью…" Одним словом, главное в общении имущества это не то, что оно "способствовало укреплению духовного единства верующих и во многих случаях было экономически эффективным", что выглядит лишь вспомогательным средством. Главное состоит в том, что объединение имущества само по себе является самым важным нравственным делом на Земле, показателем любви людей друг к другу и к Богу. Более того, объединение имущества, которое имело место в апостольской общине - это единственный принцип христианства, без которого оно вообще не мыслимо. Когда ещё христианская Церковь была сконцентрирована лишь в общине Апостолов, она засвидетельствовала всему миру, что без объединения имущества, без ликвидации частной собственности быть учениками Христа невозможно. Отказом от собственности христиане свидетельствуют не только о своей любви к ближнему, но и об отвращении от власти мамоны, то есть богатства, исполняя главную заповедь Христа: "Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне" (Мф 6:24). Не было и нет другого пути к Богу, как отказ от собственности, объединение имущества. Этим высоконравственным деянием люди отвлекают от себя змеиное жало маммонизма, "ибо корень всех зол есть сребролюбие" (1 Тим 6:10). Какое может быть нравственное совершенствование, если не отсечён "корень всех зол"? Только идя тропою Апостолов можно подойти к Богу. К такому пониманию апостольской общины и пришёл Иоанн Златоуст. Здесь становятся понятны мотивы гонителей Иоанна Златоуста: "Объединение имущества? Жить вместе с быдлом? - Да гнать его взашей в Армению, в Абхазию!". Человек, выступающий против объединения имущества под любым предлогом, пусть даже назойливым указанием на обязательную добровольность отказа от собственности, выступает против нравственного деяния самой высочайшей пробы, против нравственного принципа христианства. На обвинении в аморальности принудительности в объединении имущества мы остановимся несколько позже, мимоходом заметим лишь то, что Василий Великий считал всякого собственника грабителем: "Кто любостяжатель? Неудерживающийся в пределах умеренности. А кто хищник? Отнимающий у всякого, что ему принадлежит. Как же ты не любостяжатель, как же ты не хищник, когда обращаешь в собственность, что получил только в распоряжение? Кто обнажает одетого, того назовут грабителем, а кто не одевает нагого, хотя может это сделать, тот достоин ли другого названия? Алчущему принадлежит хлеб, который ты у себя удерживаешь; обнажённому - одежда, которую охраняешь в своих кладовых; необутому - обувь, которая гниёт у тебя; нуждающемуся - серебро, которое зарыто у тебя. Поэтому всем делаешь ты обиду, кого мог бы снабдить". Да, такие слова без "призмы истории" простому люду давать нельзя! Но Василий Великий произносит и более суровые слова о собственности вообще, а не только о собственности богатых людей, в сравнении с этими словами коммунистическое "частная собственность, основанная на эксплуатации наёмного труда" просто лёгкий выговор: "Личная собственность есть кража…" "Приобретать в собственность что бы то ни было и откуда бы то ни было есть хищение…"
Можно ли одолеть власть мамоны, беса сребролюбия вне общины, устроенной по типу апостольской? Иоанн Кассиан Римлянин отвечает на это кратко: "Сребролюбие можно победить только живущему в киновии". Если некоторые святые отцы и ставили сребролюбие по тяжести борьбы с ним на третье место, то это лишь потому, что они писали это монахам, живущим в киновии, то есть в общежитии, которые уже повторили нравственный подвиг Апостолов объединением имущества. В свете сказанного далеко не случайно православное требование к кандидату на епископскую кафедру - пострижение в монахи…
Восторгов писал, что богатство может служить "средством для делания добра", что Спаситель "Сам же сказал: "Блаженнее давать, нежели принимать". Восторгов делает вид, что спорит с коммунистами, но на самом-то деле он спорил опять-таки со святыми отцами, ибо тот же Кассиан Римлянин писал в главе "Предлог к оправданию тех, которые не хотят оставить своё имущество": "Такие стараются в свидетельстве Св. Писания найти себе повод к прежнему корыстолюбию. Превратно толкуя, силятся извратить изречения Апостола, или лучше Господа, и приноровить по своему желанию, приспосабливая к смыслу Св. Писания не свою жизнь или разум, а, делая по желанию своей страсти натяжку, хотят, чтобы Святое Писание согласовалось с их мнениями, и говорят, что написано: блаженнее давать, нежели принимать (Деян 20:35). Превратным толкованием этого они думают ослабить следующее изречение Господа: если хочешь быть совершенным, поди, продай имение твоё, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф 19:24). Думают, что они под этим предлогом не должны оставлять своё богатство, и считают себя блаженными, если, обеспечив себя запасным богатством, от избытка его уделяют и другим; поскольку стыдятся принять с Апостолом славную нищету ради Христа и не хотят довольствоваться трудами рук и… умеренностью". Восторгов много раз возвращается к путаной мысли, что Анания и Сапфира, пожелавшие вступить в апостольскую общину и утаившие часть из проданного, были наказаны только за ложь, что де можно было быть и членом общины и иметь собственность, только чтобы это было открыто. Но в Деяниях не видно исключения из этого правила. Не выдерживает критики и ссылка на главу двенадцать Деяний, где говорится о доме "Марии, матери Иоанна, называемого Марком": "Но откуда г-н… знает, что она имела право продать свой дом? Быть может, был ещё жив её муж, не вступивший в общину? Но даже в том случае, если бы она в состоянии была продать свой дом, община могла не требовать этого. Дом её служил местом собраний для членов общины. Мария предоставила его в распоряжение общины. Последняя пользовалась им, хотя юридически он принадлежал Марии. Что община нуждалась в помещениях для устройства собраний, что она не была юридической личностью и не могла приобретать дома, что поэтому отдельные члены являлись формальными собственниками домов, принадлежащими общине, - всё это ещё ничего не говорит против коммунизма. Нельзя же приписывать древнехристианскому коммунизму такую бессмысленную страсть к шаблону и думать, что община заставляла продавать дома своих сочленов и делить выручку, полученную за них, даже тогда, когда она сама нуждалась в этих домах". Восторгов, говоря о наказании Анании и Сапфиры, делает ударение на лжи, но ведь, по слову Кассиана Римлянина, ложь у них "за сребролюбием последовала", поскольку имущество они "должны были полностью принести Апостолам или раздать братьям". Откуда Восторгов взял, что они имели право что-то из своего оставить у себя, но делая это открыто? Они могли повременить со вступлением в общину, пока не решились пресечь страсть к сребролюбию. Но быть в апостольской общине и иметь своё, собственность было нельзя в принципе. Православные богословы и философы любят порассуждать о "пути Марии и пути Марфы", имея под этим ввиду два пути в христианстве: отказ от собственности и оставление кое-чего из собственности в своём владении. Такая постановка вопроса в корне противоречит православному пониманию пути к Богу. Есть путь Марии и путь Марфы в готовности следовать за Христом: первая сразу же без колебаний последовала за Ним, вторая же с воздыханием, озираясь назад. Но, в конце концов, и Марфа пошла за Христом, стала полноправным членом Собора Ангелов - апостольской общины. Если же говорить о собственности, о том, всю ли её отдавать или часть оставлять у себя, то здесь совершенно другие пути - путь Апостолов и членов апостольской общины, среди которых были и Мария, и Марфа, и путь Анании и Сапфиры. Непросто за ложь были наказаны последние, ибо "о лжи так надо думать и так пользоваться ею, как чемерицею. Если она будет принята в смертоносной болезни, то она бывает полезна". Они были наказаны за ложь Богу, Невесте Христовой - Церкви, за желание скрыть свою страсть к сребролюбию. Иоанн Лествичник так говорил о сребролюбцах: "Сребролюбец есть хулитель Евангелия, и добровольный отступник. Стяжавший любовь расточил деньги; а кто говорит, что имеет и то и другое, тот сам себя обманывает"; "Сребролюбие начинается под видом раздаяния милостыни, а оканчивается ненавистью к бедным". Что касается "ненависти к бедным", то она так и брызжет из слов Восторгова, так что он доходит до косвенного укора Иисусу Христу: "В евангельской притче о талантах, при любви Спасителя к бедным и нищим, можно было бы ожидать от Него похвалы получившему один талант и осуждение получившему десять талантов. Но видим совершенно наоборот: злым и лукавым оказывается получивший именно один талант, как и теперь бедные сплошь и рядом страдают и сгорают жадностью, злобою и в их ненависти к богатым видится не любовь к справедливости, а простая и самая низменная зависть". И это не случайный выпад против бедных, уже в первых священнических проповедях Восторгов выказывает нескрываемую неприязнь к бедным, не слушая слов Писания: "Не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящем Его? А вы презрели бедного" (Иак 2:5). Кто будет спорить, что среди бедных есть жадные, злобные, завистливые, сребролюбивые, у которых "не было только случая иметь". Но чтобы огульно большинство бедных подвергать такому осуждению? Да и причём здесь притча о талантах, которую Восторгов всегда использовал в выпадах против бедных? Ведь, во-первых, это притча, то есть иносказательный рассказ; во-вторых, речь-то в этой притче идёт не простых рабах, а об управителях, не о стаде, а о пастухах, то есть, в первую очередь, о самом Иоанне Восторгове. Не знаю, сколько талантов дал ему Господь, но, похоже, все они зарыты в землю… Нечего уж говорить о том. что Восторгов без конца восторгается в своих сочинениях раздающими милостыню, а заканчивает ненавистью к бедным. Удивительно точно подметил Иоанн Лествичник!
Понимая, что аргументация неубедительна, Восторгов особенно напирает на отсутствие у коммунистов "религиозной санкции": "Мы не можем согласиться с утверждением профессора Булгакова, что мораль возможна вне религии. Это явление кажущееся. Без религии мораль, как совокупность норм абсолютно должного, теряет точку опоры. Раз нет у моральных норм религиозной санкции, то все они должны быть соединены знаком равенства; иначе говоря, моральные нормы готтентота и христианина должны быть рассматриваемы, как равноценныя". "Покажите нам кровь, существующую отдельно от организма, и мы тогда поверим, что есть нравственность без религии". Опять-таки Восторгов полемизирует не с коммунистами, не с Булгаковым, а с Новым Заветом, с Апостолом Павлом: "Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чём свидетельствует совесть их и мысли их…" (Рим 2:14-15). Если Апостол Павел учит, что "дело закона", то есть мораль, у некоторых людей "написано в сердцах", а это и есть "нравственность вне религии", то, по слову его, "кто благоветствует вам не то, что мы благоветствовали вам, да будет анафема" (Галл 1:9). Действительно, разве мы не наблюдаем в жизни людей, далёких от религии, которые, тем не менее, поступают много порядочнее большинства тех, что называют себя христианами? И что, кроме зависти, могло подтолкнуть нас к тому, чтобы заявить: их мораль не от Бога, а от дьявола.
И последним аргументом против чистоты намерений коммунистов, выступающих за объединение имущества, Восторгов считает принудительность этого объединения. При этом он игнорирует высказывания первых учителей Церкви, говоривших о неправедности богатства и о том, что "полезно нам завладеть землёю пороков": "Воля Божья обладание сердцем нашим предоставила не порокам, а добродетелям, которые после преступления Адама, по усилении пороков, - этих народов хананейских, из собственной области были выгнаны, а потом, по благодати Божией, нашим старанием и трудом опять возвращены, и они заняли не чужие, а свои земли".
Превратно толкуя слова Христа "кто ударил тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду" (Мф 5:39-40), Восторгов доходит до того, что совершенно игнорирует тот факт, что богатые нового времени - капиталисты - не просто присваивают прибавочную стоимость, созданную чужим трудом, но они одушевляют страсть сребролюбия, делая её организованной, мощной, воинственной. Слова Христа о терпении обид, притеснений были обращены, в первую очередь к братьям, к христианам, причём по поводу таких обид, притеснений, действие которых человек без особого вреда себе может претерпеть. Но не сказал же Христос: ударили тебя палкой по голове - ещё раз подставь голову под удар, изнасиловал негодяй твою дочь - приведи к нему другую, растлевает мразь детей - пусть и далее продолжает в том же духе. В Откровении Иоанна Богослова Бог говорит, обращаясь к своему народу: "Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте по делам её. В чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое. Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей" (Откр 18:6-7). Иисус Христос научил, как надо поступать с братом, делающим зло: "Если же согрешит против тебя брат твой пойди и обличи его между тобою и им одним… если же не послушает, возьми с собою ещё одного или двух, дабы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их скажи церкви; а если и церкви не послушает, тогда будет он тебе как язычник и мытарь" (Мф 18:15-17). Если следовать духу заявленного Восторговым - о несоответствии принуждения христианству - то и умерщвлять Анания и Сапфиру не надо было, поскольку "великий страх объял всю церковь и всех слышавших это" (Деян 5:11), а это и есть самое обыкновенное принуждение. А ведь по смыслу, по моральности принуждение коммунистов соответствует тому как Пётр (Бог) поступил с Ананией и Сапфирой, правда оно у коммунистов более мягкое, так как они говорили об экспроприации, а не о лишении жизни.
И ещё один очень существенный момент: коммунисты заявляют о себе, как о новой политической силе, к которой перейдёт власть и не путём заговора это произойдёт: "Возможно ли уничтожение собственности мирным путём? Ответ: Можно было бы пожелать, чтобы это было так, и коммунисты, конечно, были бы последними, кто стал бы против этого возражать. Коммунисты очень хорошо знают, что всякие заговоры не только бесполезны, но даже вредны. Они очень хорошо знают, что революции нельзя делать предумышленно и по произволу и что революции всегда и везде являлись необходимым следствием обстоятельств, которые совершенно не зависели от воли и руководства отдельных партий и целых классов". Таким образом, речь идёт о новой власти, которая осознаёт свои цели и задачи, и которая готова принять всю тяжесть "шапки Мономаха". И эта власть попускается Богом. Христианину же, Восторгову в том числе, Писание повелевает подчиниться коммунистической власти: "Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога… Посему противящийся власти противиться Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от неё, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надо повиноваться не только из страха наказания, но и по совести" (Рим 13:1-5). А это и есть ответ на аргумент Восторгова: власть имеет право, от Бога, применять принуждение. Единственная власть, которой может не подчиниться христианин - власть Антихриста, приметы которой чётко обозначены в учении Церкви о последних временах. Если бы власть коммунистов требовала от человека сложить с себя звание христианина под угрозой смерти, как это было во времена гонений на христиан в языческом Риме, тогда - стой до конца в вере. Но и это не освобождало христианина от повиновения власти, когда требования ее становились другими, не связанными с исповеданием веры. Здесь же принуждение коммунистов к объединению имущества, ликвидации частной собственности шло в русле христианской нравственности, высочайшем выражением которой явилась апостольская коммуна - врата Царства Небесного. Не в собственность частных лиц поступало имущество экспроприаторов, а в общее владение Коммуны, членами которой должны были быть и бывшие частные собственники средств производства, эксплуатировавшие наёмных работников.
Когда Саул погряз в идолопоклонстве, на место его, по воле Бога, пришёл Давид… Писание учит, что "любостяжание… есть идолослужение, за которое гнев Божий грядёт на сынов противления" (Кол. 3:5-6). Так ненавидимый Восторговым К. Маркс с необыкновенной убедительностью обрисовал идола маммонопоклонников - капитал - и круговую пляску вокруг него его служителей: "Конец каждого отдельного кругооборота, в котором купля совершается ради продажи, уже сам по себе образует начало нового кругооборота. Простое товарное обращение - продажа ради купли - служит средством для достижения конечной цели, лежащей вне обращения, - для присвоения потребительных стоимостей, для удовлетворения потребностей. Напротив, обращение денег в качество капитала есть самоцель, так как возрастание стоимости осуществляется лишь в пределах этого постоянно возобновляющегося движения. Поэтому движение капитала не знает границ. Как сознательный носитель этого движения, владелец денег становится капиталистом. Его личность или, точнее, его карман - вот тот пункт, откуда исходят и куда возвращаются деньги. Объективное содержание этого обращения - возрастание стоимости - есть его субъективная цель, и поскольку растущее присвоение абстрактного богатства является единственным движущим мотивом его операций, постольку - и лишь постольку - он функционирует как капиталист, т.е. как олицетворённый, одарённый волей и сознанием капитал. Поэтому потребительную стоимость никогда нельзя рассматривать как непосредственную цель капиталиста. Равным образом не получение единичной прибыли является его целью, а её неустанное движение. Это стремление к абсолютному обогащению, эта страстная погоня за стоимостью являются общими и для капиталиста и для собирателя сокровищ, но в то время как собиратель сокровищ есть лишь помешанный капиталист, капиталист есть рациональный собиратель сокровищ. Непрестанного возрастания стоимости, которого собиратель сокровищ старается достигнуть, спасая деньги от обращения, более проницательный капиталист достигает тем, что он всё снова и снова бросает их в обращение". Карл Маркс описал переход "корня всех зол" - страсти сребролюбия - в новое качество, когда она овладевает умами, чувствами, жизнью миллионов людей, ломая нравственные преграды, извращая цель и смысл человеческого существования: "Превращая деньги в товары, которые служат вещественными элементами нового продукта, или факторами труда, присоединяя к их мёртвой предметности живую рабочую силу, капиталист превращает стоимость - прошлый, овеществлённый, мёртвый труд - в капитал, в самовозрастающую стоимость, в одушевлённое чудовище, которое начинает "работать" "как будто под влиянием охватившей его любовной страсти". И это "одушевлённое чудовище" далеко не безобидно, оно порождает в огромных масштабах голод, холод, безработицу, бездомность, беспризорность, преступность, проституцию, наркоманию, войны… то есть всё то, от чего была избавлена страна Советов, когда это "одушевлённое чудовище" было загнано в бездну в результате революционных преобразований первых двух десятилетий Советской власти. Непростые эти были десятилетия, но их результаты советские люди увидели воочию после Великой Отечественной войны. Фарисеи порой выхватывают один момент из жизни трудового люда до 1917 года, чтобы, к примеру, закричать: "Глядите-ка, а рабочий в 1913 году на свою зарплату мог купить больше мяса, чем рабочий в 1980 году". Во-первых, они берут рабочего самой передовой, высокооплачиваемой отрасли, оставляя "за бортом" безработных, низко оплачиваемых рабочих; во-вторых, через общественные фонды потребления рабочие и члены их семейств при "аморальной" Советской власти пользовались бесплатным медицинским обслуживанием, образованием, миллионы и миллионы получали бесплатное жильё, уплачивая лишь мизерную часть стоимости коммунальных услуг и символическую плату за найм. Низкие цены на пассажирские перевозки позволяли людям посещать своих друзей и родственников в самых отдалённых уголках Союза. "Аморальная" власть Советов кормила, лечила беднейшие народы мира, помогала им сооружать промышленные объекты, делая это, зачастую, на безвозмездной основе и уж, во всяком случае, никогда не облагала их кабальными процентами. Эта безвозмездная помощь особенно возмущала и до сих пор возмущает фарисеев: "Кормили полмира, а самим жрать было нечего!" Да что там говорить: СССР был страной - христианкой, первой страной мира, где разбушевавшееся "одушевлённое чудовище" - капитал, а стало быть и служение этому идолу, было поставлено вне нравственного закона. Призывая к уничтожению частной собственности на средства производства, коммунисты разжигают не социальную вражду и ненависть, а ненависть и вражду к отступлению от христианской нравственности, истоки которой находятся в апостольской общине. Коммунисты пытаются поразить "не плоть и кровь" - капиталистов, а "духов злобы поднебесной" (Еф 6:12) - безнравственность частной собственности, основанной на эксплуатации человека человеком. История свидетельствует, что многие капиталисты (среди которых и основоположник научного коммунизма Ф. Энгельс), понимая пагубность одушевлённой страсти сребролюбия - капитала, переходили в стан коммунистов. И, наоборот, значительная часть рабочего класса, а современного западного мира в особенности, получая возможность посредством высокой зарплаты и участия в капитале в качестве рядовых держателей акций эксплуатировать братьев по классу из числа азиатов, африканцев и латиноамериканцев, обуржуазивалась. Получается абсурдная ситуация: рабочий должен враждовать с рабочим, раскалывая свой класс. Сдвигая же требования социальной справедливости в сторону христианской нравственности, как это и должно быть по истине, мы переносим направление вражды и ненависти с социальной почвы на другую - моральную.
Экономические требования коммунистов не выходят за рамки нравственного деяния Собора Ангелов - первой апостольской общины. После многовековых мытарств и отступлений от Христа измученное, потерявшее веру человечество вновь выходит к исходному нравственному требованию, истоку христианства - первой апостольской общине. Экономика никак не может быть вне морали, это узловой пункт последней, даже более того - это корень всего добра или "всех зол". И через века деянием апостольской общины Иисус Христос призывает всех нас - рабочих, капиталистов, крестьян, служащих - оставить служение "одушевлённому чудовищу" - капиталу, отбросить от себя его мерзкие щупальцы, сжечь его алтари, омыться банею покаяния и пойти по стопам Апостолов: "Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого" (Деян 2:44-45). И не просто за веру строго спросит Иисус Христос во время своего Второго Пришествия, а за "веру, действующую любовью" (Галл. 5:6): "Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный Диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! Когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне" (Мф 25:41-45). Как же можно накормить, напоить, обуть, одеть, дать пристанище, вылечить от болезни Иисуса Христа без "уничтожения неравенства", без справедливых отношений в экономике?
Был ли Маркс человеком глубочайшей веры? Если принимать во внимание определение веры, данное Апостолом Павлом, что она "есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" (Евр 11:1), то "осуществление ожидаемого" общества без частной собственности и "уверенность в невидимом" подавляющему большинству людей вселенском общении имущества, какое было у Маркса, не имеет равных в мировой истории. Он не призывал приручить "одушевлённое чудовище", сделать его с "человеческим лицом", все свои силы, весь свой дух он направил на претворение в жизнь главного требования христианской нравственности: отказ от собственности и единение имущества. Это и есть живая "вера, действующая любовью". Даже в принуждении у коммунистов имеет место высочайшая нравственность: вырывая капиталиста из тела "одушевлённого чудовища", оно (принуждение) вселяет надежду на спасение от мук геенны огненной этого человека, ибо, чем более длительно пребывание в теле идола, тем меньше надежды на спасение: "Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы". Василий Великий учил: "Бывают случаи, когда похвально проявлять ненависть". "Будь сострадателен к брату, который, если пребудет во грехе, то вместе с диаволом будет предан вечному огню".
II. ИДОЛОСЛУЖЕНИЕ
Две тысячи лет христианская часть человечества беспрерывно делала попытки войти в Царство Небесное - в особое общественное состояние, где уничтожен "корень всех зол" - сребролюбие и его видимое выражение - богатство частных лиц. Восторгов пишет, что "общение имущества в первой Иерусалимской общине христиан представляет собою явление исключительное… впоследствии не повторявшееся…" Но это высказывание противоречит истории Церкви. Во-первых, оно повторялось и до сих пор повторяется в монастырских нестяжательных общинах. Во-вторых, живший сто лет спустя после Апостолов Тертуллиан писал: "Мы братья по имуществу, которое у вас почти уничтожает братство. Мы, соединяясь духовно, имеем общее имущество. У нас всё нераздельно, кроме жён. В этом только мы не допускаем общности, в чём одном другие только и имеют общность". В-третьих, Восторгов сам пишет о коммунизме ряда христианских сект: вальденцев, апостольских братьев, таборитов, богемских братьев; о коммунизме времён реформации: братьев из Цвиккау, последователей Томаса Мюнцера, анабаптистов. Упустил из виду Восторгов и множество коммун русских староверов, следы которых ещё и до сих пор обнаруживаются в Латинской Америке, в Африке, в Китае. Одним словом, попытки христиан повторить нравственный подвиг Апостолов не прекращались никогда. Единственное, на чём необходимо заострить внимание, это то, что с переходом человечества в стадию идолослужения, когда Бог стал вытесняться в открытой форме служением маммоне - капиталу, значительная часть коммунистически настроенных христиан стала порывать с фарисеями, с лицемерным поклонением букве, а не духу веры. Вначале этот отход принимал форму отказа от ряда таинств, перекрещивания, затем он стал всё более отчётливо оформляться в атеизм. Богословы, зачастую, слишком упрощённо подходят к этому вопросу, не усматривая объективных причин этому явлению. Святой Григорий Нисский, живший в четвёртом веке, намечает контуры понимания этого явления: "Всякая тварь обширностью своего воззрения не может выйти из самой себя, но всегда в себе пребывает и, на что ни смотрит, видит себя, хотя и думает, будто видит нечто высшее себя, однако не имеет по естеству и способности смотреть вне себя". Лишь очень немногие люди удостаивались благочестия лицезреть нечто божественное. Основная же масса верующих "всегда в себе пребывает и, на что ни смотрит, видит себя", а не проявления высших сил. К тому же, как учил Апостол Павел, подходило время, когда "пророчества прекратятся и языки умолкнут" (1 Кор 13:8). Более того, Иисус Христос, предвидя угасание веры, с сожалением вопрошал: "Но Сын Человеческий, придя, найдёт ли веру на земле?" (Лк 18:). Но есть нечто, что "больше веры". Это любовь, которая "никогда не перестает" (1 Кор 13:8). Когда на Земле стало гаснуть пламя веры, любовь продолжала согревать людей своим теплом. Но она покинула холодные папские дворцы и поменяла своё имя, явив себя миру под маской положительного гуманизма. Да и вера уходила лишь внешне, ибо в человеческих отношениях, в быте, в культуре христианских стран невидимо изобразился Христос. Вера перешла в плоскость дел, главным из которых стало повторение апостольского подвига, получившего наименование коммунизм.
Ни церемониальный Китай, ни шумливая Индия, ни улыбчивая Япония не дали миру ни одного заметного социалиста-утописта, не говоря уже о марксистах. Да, были у них философы, возведённые в ранг божеств, были буддийские монастыри, были сельские общины, но всё это процвело пустоцветом, не дав коммунистического плода. Обратите внимание на социалистов-утопистов, на основоположников научного коммунизма: сплошь крещёные во младенчестве христиане, ни одного иудея, мусульманина, буддиста. И даже позднее, когда пламя коммунизма охватило всю Землю, приглядитесь внимательно к вождям - верным марксистам-ленинцам - всех стран и народов, узнайте их родословную, и вы сделаете поразительное открытие: подавляющее большинство их - выходцы из христианских семей! Коммунистическая теория вышла из души христианской части человечества, в ней проступает нерукотворный образ Иисуса Христа.
Почти одновременно с коммунизмом являет себя миру и другой образ - "одушевлённое чудовище", то есть капитал, вокруг которого собирается воинство идолопоклонников, служителей любостяжания, сребролюбия. Как и предсказывал Иисус Христос, не принявшая Его часть еврейского народа обратилась к служению капиталу-маммоне, то есть стала авангардом идолопоклонников. Невозможно понять состояние мира в плане конечных судеб не уяснив, прежде всего, "еврейского вопроса", роли части евреев в становлении капиталистического строя. Известно, что некоторые основоположники утопического социализма ставили "знак равенства между евреем и капиталистом".
Карл Маркс отождествлял иудаизм с капитализмом: "Поищем тайны еврея не в его религии, - поищем тайны религии в действительном еврее.
Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги.
Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег - следовательно, от практического, реального еврейства - была бы самоэмансипацией нашего времени.
Организация общества, которая упразднила бы предпосылки торгашества, а следовательно и возможность торгашества - такая организация общества сделала бы еврея невозможным. Его религиозное сознание рассеялось бы в действительном, животворном воздухе общества, как унылый туман. С другой стороны, когда еврей признаёт эту свою практическую сущность ничтожной, трудится над её упразднением, - тогда он высвобождается из рамок прежнего своего развития, трудится прямо для дела человеческой эмансипации и борется против крайнего практического выражения человеческого самоотчуждения.
Итак мы обнаруживаем в еврействе проявление современного антисоциального элемента, доведённого до нынешней своей ступени историческим развитием, в котором евреи приняли, в этом дурном направлении, ревностное участие; этот элемент достиг той высокой ступени развития, на которой он необходимо должен распасться.
Эмансипация евреев в её конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства. (Маркс имеет ввиду эмансипацию человечества от торгашества, от власти денег. Употребление слова "еврейство" ("Iudentum") в смысле торгашество связано здесь у Маркса с тем, что в немецком языке слово "Iude", кроме своего основного значения - "еврей", "иудей", употреблялось в смысле "ростовщик", "торгаш". - Примечание издателя)".
Антисемиты пытаются найти признаки еврейской расы: горбатый нос, чёрные курчавые волосы, короткие ноги и т.д. Но жизнь, опыт подсказывают, что огромное число евреев никак не укладывается в эти мерки. Более того, историческая наука говорит о том, что среди многих народов очень значительный процент людей являются потомками Иафета и Хама-братьев Сима. Кроме этого, в суперэтносах "растворились" десять колен израильских, множество евреев периода вавилонского пленения и рассеяния, вызванного последним разрушением Иерусалима. Они уже столетия назад стали белокурыми немцами, светловолосыми русичами, узкоглазыми китайцами. Единство чёткое отличие евреев от других народов лежит в психологической области и состоит в умении подстраиваться к психологическим ритмам других народов, в актёрстве так сказать. Но этим качеством обладают все хорошие торговцы, управленцы и правители. Одним словом, всякий посредник между людьми, если он талантлив в этом роде, имеет еврейские корни. А потому-то буржуазный строй "из своих собственных недр постоянно порождает еврея". Забвение заповеди Иисуса Христа о том, что "нельзя служить Богу и маммоне" и превращает израильтян Ветхого и Нового Заветов в жидов, то есть в ростовщиков, торгашей, скряг: "Деньги - это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога. Деньги низводят всех богов с высоты и обращают их в товар. Деньги - это всеобщая, установившаяся как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей. Они поэтому лишили весь мир - как человеческий мир, так и природу их собственной стоимости. Деньги - это отчуждённая от человека сущность его труда и бытия; и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей.
Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом. Вексель - это действительный бог еврея. Его бог - только иллюзорный вексель". Адское кружение буржуазного общества вокруг золотого тельца - капитала, гигантский водоворот Деньги - Товар - Деньги затягивает всё новые и новые миллионы людей, которые этим погибельным коловращением сбиваются в мистическое антидуховное существо.
История буквально кричит о том, что именно евреи повели человечество на поклонение капиталу. Какая страна первой вошла в капитализм? Нидерланды, куда ещё "в XV в. началась эмиграция евреев из Испании". Авангард евреев состоял из марранов - насильно крещёных евреев, бежавших из Испании от преследования инквизиции. В начале XVI столетия, когда к марранам присоединился поток сефардов, изгнанных из Испании в 1492 году, концентрация евреев в Голландии достигла такого уровня, что они стали называть Амстердам "новым большим Иерусалимом". Голландия первой приняла "бога евреев" - вексель, став "образцовой капиталистической страной".
С образованием Голландской республики (1579 г.) приток марранов значительно возрос: "Тысячи марранов переселялись в свободную Голландию и здесь открыто переходили в иудейскую веру. Это были по большей части богатые купцы, врачи, бывшие чиновники и офицеры". Скопление еврейской знати и богатства в Нидерландах позволило перейти черту, за которой "еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями". Первыми "евреями" христианского мира стали голландцы. Благодаря широко разветвлённой масонской сети - пятой колонны маммонопоклонников в христианских народах, опираясь на свой верный авангард - протестантов некоммунистических сект, костяком которых, на первых порах, были выкресты и их потомки, "его величество капитал" скоро был принят как "бог" и в туманном Альбионе, жители которого тоже стали христианскими "евреями".
Буржуазные психологи пытаются выдать протестантов за творцов капитализма: "Для того чтобы стать причиной возникновения новой экономической формации… имевшиеся объективные обстоятельства должны были быть интерпретированы в духе определённого мировоззрения, а именно - "протестантской этики", предававшей беспрецедентно большое значение мирским достижениям". Однако история всё расставляет на свои места: протестанты, как и масоны, были лишь передовым отрядом в установлении буржуазных порядков, а главной силой, мозговым штабом экономического похода против христианства выступало еврейство в лице погрязшей в служении маммоне его части. Капитализм - это отрицательный гуманизм, провозглашение маммонопоклонника верхом человечества. Полной противоположностью маммонизму был положительный гуманизм евреев из первой христианской общины. Приверженность идеалу общины, основанной на общей собственности - показатель иммунитета против идолопоклонства. Невозможно с чистым сердцем служить Богу имея частную собственность, поскольку "Бог есть любовь" (1 Ин 4:8), а любовь рождается и крепнет лишь между теми, кому нечего делить, кто заботится о благе ближнего, как о своём. И просто потрясает глубина проникновения К. Маркса в тайну любви, которую он именует "положительным гуманизмом", если не забывать его определение "бога" как "деньги", в качестве такового превратившегося из "еврейского" в "мирового бога": "Атеизм, в качестве снятия бога, означает становление теоретического гуманизма, коммунизм, в качестве снятия частной собственности, означает требование действительно человеческой жизни, как неотъемлемой собственности человека, означает становление практического гуманизма; другими словами, атеизм есть гуманизм, опосредствованный с самим собою путём снятия религии, а коммунизм - гуманизм, опосредствованный с самим собою путём снятия частной собственности. Только путём этого опосредствования, - являющегося, однако, необходимой предпосылкой, - возникает положительно начинающий с самого себя положительный гуманизм.
Но атеизм, коммунизм, это - вовсе не бегство, не абстракция, не утрата порождённого человеком предметного мира, не утрата принявших предметную форму сущностных сил человека, не возвращающаяся к противоестественной неразвитой простоте нищета. Они, наоборот, впервые представляют собой действительное становление, действительно для человека возникшее осуществление его сущности, осуществление его сущности как чего-то действительного".
И не удивительно, что та часть еврейского народа, что не поклонялась маммоне, не была заражена идолопоклонством, потянулась к учению, которое разоблачало "бога" фарисеев, объясняло тайные обряды маммонопоклонников, вскрывало греховную сущность капитала как узаконенного воровства, выражающегося в присвоении прибавочной стоимости, созданной трудом ближних. Этот поворот еврейской массы к коммунизму не на шутку встревожил верхушку капитала. История двадцатого века раскрыла тайный план служителей маммоны, состоявший из следующих пунктов:
1) Поскольку блокировать переход значительной части еврейской массы на сторону коммунизма обычными способами невозможно, необходимо в противовес этому искусственно создать движение за возвращение евреев в Палестину, потому как туда могут поехать, в основном, лишь те, кто не хочет поклоняться золотому тельцу, кто ищет в жизни что-то другое помимо наживы.
2) Бросить все силы на антикоммунистическую пропаганду.
3) Склонить на сторону сионистов правительства буржуазных стран, в том числе и царское, вот как, к примеру, убеждал лидер сионистов Герцль министра внутренних дел России Плеве: "Помогите нам скорее добраться до земли, и бунт закончится. Равно как и дезертирство в ряды социалистов".
Когда в 1917 году стало ясно, что коммунизм "всерьёз и надолго", появились дополнительные пункты:
1) Чтобы предотвратить коммунизацию Европы и увеличить поток иммигрантов, всячески поддержать, используя масонские структуры, антисемитски настроенные националистические силы (давно уже доказано участие монополистического капитала в финансировании нацистской партии), но лишь те силы, которые вместе с антисемитизмом проповедуют и воинствующий антикоммунизм, увязывая всё в одну цепь.
2) Подтолкнуть эту силу к войне с СССР, чтобы таким путём уничтожить коммунизм в России. Лидеры сионизма никогда не скрывали значение Второй Мировой войны в деле изоляции наиболее здоровой части еврейства в "национальном приюте": "Оно никогда бы не осуществилось, не будь II Мировой войны, бесчисленных потерь и страданий еврейского народа…"
Но каким образом рассчитывали вожди идолопоклонников удержать в повиновении здоровую еврейскую массу в Палестине, не допустив её коммунизации? Ставка была сделана на национализм арабов: в обстановке непрерывной вражды с арабами все жизненные силы здорового еврейства будут уходить на отражение бесчисленных атак, угроз арабов, где уж тут задуматься о коммунизме, составной частью которого является дружба народов. Многие наивные, не посвящённые в тайны жрецов маммоны сионисты указывали ещё при самом зарождении движения на опасность сожительства "двух национализмов": "Они всерьёз опасались бесконечной вражды между евреями и арабами, которая, в конце концов, безнадёжно истощит силы сионизма и уничтожит еврейское национальное движение". Но это-то как раз и входило в планы наёмных пастухов еврейского народа.
Что же касается еврейства, заражённого идолопоклонством, то оно всецело вписалось в "демократический образ жизни", стало нервом капиталистической системы. Центр цивилизации маммонопоклонников после Первой Мировой войны переместился в США, которые стали "землей обетованной" для идолопоклонников.
Чтобы подавить здоровые национальные центробежные тенденции, жрецы маммоны совершили сексуальную революцию, искусственно подталкивая народы Америки и мира к половой разнузданности, интернациональным внебрачным связям. Нарушения заповедей Божиих стали инструментами политики США. Из ящика Пандоры - Голливуда - на духовный мир человечества были выпущены сотни тысяч бесовских наваждений. Высочайший уровень преступности, парады проституток, содомитов, в которых принимают участие миллионы людей, в том числе политические и религиозные деятели, огромная пропасть между нищетой и богатством - всё это образ капитала - идола маммонопоклонников.
С августа 1991 года филиал маммонопоклонников стал функционировать в России. В октябре 1993 года, расстреляв Верховный Совет России, он захватил власть в свои руки. Жрецы маммоны в России проводят политику втягивания православных и мусульман России в пляску вокруг золотого тельца, геноцида тех, кто отказывается от идолопоклонства.
Жрецы маммоны США и их сторонники во всём мире своей преданностью маммоне цементируются в совершенно реальное антидуховное существо, которое можно, небоясь погрешить против истины, назвать "великой вавилонской блудницей".
В идолопоклонство стремительно втягивается и мусульманский мир. После открытия в Саудовской Аравии "горы золота", то бишь нефти, процесс разбухания капитала увлёк в свой круговорот тысячи знатных арабских семей. Мусульманские экономисты любят порассуждать на тему некапиталистического исламского пути. Причём капиталистами, как правило, они называют, в отличие от общепринятого у нас определения, только лишь представителей банковского капитала, которые живут на процент или риба в переводе на арабский: "Поистине, основа слова "риба", приведённая в Коране, - это раба, в которой учтено значение: "увеличение", "рост", "поднятие" и "возвышение". Поразительно, но большинство мусульманских экономистов не видят увеличения, роста, поднятия капитала промышленника, чьи деньги, по их представлению, и капиталом-то не являются, поскольку "честно заработаны" бизнесменом. Да и денежные капиталисты могут заслужить отпущение грехов, если вместо жёсткой процентной ставки согласятся на зависимость её от прибыли промышленника: "Мы говорим, что если это собранное богатство будет инвестироваться капиталистом в бизнес с тем, чтобы получить долю из той прибыли, что принесёт этот бизнес по какому-то известному проценту, то вообще не было бы никаких проблем, однако вы вкладываете их в рынок с тем, чтобы получал капиталист какие-то проценты из прибыли ежемесячно или ежегодно - всё равно принесёт ли этот бизнес прибыль или потерпит убыток, и неважно, будет ли прибыль большой или маленькой. И таким образом вы поразили вредом общественную экономику". Кто будет спорить с тем, что банкиры, говоря простонародным языком, шкурят промышленников и торговцев. Но вопрос то несколько в ином: за счёт чего разбухает, увеличивается прибыль вообще? Есть ли увеличение, рост, поднятие, возвышение в капитале торговца и промышленника? Подавляющее большинство исламских экономистов и богословов не видят элементов риба в капиталах указанных лиц. Защищая свою позицию, они ссылаются на Коран: "Тогда пришёл Ислам и разъяснил людям, что увеличение капитала, полученное путём продажи, отличается от полученного путём риба, и что первое законно, а второе - нет: "Это за то, что они говорили: "Ведь торговля - то же, что рост". А Аллах разрешил торговлю и запретил рост" ("Корова", 275).
И т.к. риба отражает специальное, известное у арабов увеличение, не принялся Коран за его объяснение и ограничился его запрещением и приказом оставить его". Но известно, что есть продажа ради купли и купля ради продажи, последняя ведёт к разбуханию торгового капитала. Затем, во времена Пророка Мухаммада (мир ему) никто слышать не слыхивал, что наступят времена, когда появятся бизнесмены, которые будут увеличивать свой капитал за счёт присвоения прибавочной стоимости, созданной трудом наёмных рабочих - своих братьев - мусульман. Лишь в Коране Всевышний намекнул на какую-то войну против "кушающих риба": "О вы, которые уверовали! Бойтесь Аллаха и оставьте то, что осталось из роста, если вы верующие. Если же вы этого не сделаете, то услышите про войну от Аллаха и Его посланника" ("Аль-Бакара": 288-289). Мусульманские пробуржуазные экономисты и богословы хитрят насчёт разъяснения слова "риба", но хитрит и Всевышний, который не дал подробное толкование его в Коране, чтобы уловить лицемеров в геенну огненную. Первый человек, который осознал всю пагубность риба и описал все его проявления - Карл Маркс. Мы приведём ввиду особой важности вопроса очень длинную цитату из его "Капитала", что может быть абсолютно точно переведено на арабский как "Ар-риба". В этой цитате раскрывается во всех тонкостях отличие торговли от риба, то есть капитала: "Непосредственная форма товарного обращения есть Т-Д-Т, превращение товара в деньги и обратное превращение денег в товар, продажа ради купли. Но наряду с этой формой мы находим другую, специфически отличную от неё, форму Д-Т-Д, превращение денег в товар и обратное превращение товара в деньги, куплю ради продажи. Деньги, описывающие в своём движении этот последний цикл, превращаются в капитал, становятся капиталом и уже по своему назначению представляют собой капитал.
Присмотримся ближе к обращению Д-Т-Д. Подобно простому товарному обращению, оно проходит две противоположные фазы. Первая фаза, Д-Т, купля, представляет собой превращение денег в товар. Вторая фаза, Т-Д, или продажа, - обратное превращение товара в деньги. Единство обеих фаз составляет совокупное движение, в котором деньги обмениваются на товар и потом этот самый товар обменивается опять на деньги, товар покупается ради продажи, или, если оставить в стороне формальные различия между куплей и продажей, на деньги покупается товар и на товар - деньги. Результат, в котором угасает весь процесс, есть обмен денег на деньги, Д-Д. Если я на 100 ф. ст. покупаю 2000 ф. хлопка и снова продаю эти 2000 ф. хлопка за 110 ф. ст., то, в конечном счете, я обменял 100 ф. ст. на 110 ф. ст., деньги на деньги.
Очевидно, прежде всего, что процесс обращения Д-Т-Д был бы совершенно нелеп и бессодержателен, если бы он представлял собой лишь обходной путь для того, чтобы данную денежную стоимость обменять на ту же самую денежную стоимость, например 100 ф. ст. на 100 фунтов стерлингов. Несравненно проще и надёжнее метод собирателя сокровищ, который хранит у себя свои 100 ф. ст., вместо того, чтобы подвергать их опасностям обращения. С другой стороны, когда купец продаёт купленный им за 100 ф. ст. хлопок, то совершенно независимо от того, выручает ли он при этом 110 ф. ст., или 100 ф. ст., или даже только 50 ф. ст., его деньги описывают своеобразный и оригинальный путь, совершенно отличный от простого товарного обращения, когда, например, крестьянин продаёт хлеб и на вырученные деньги покупает себе одежду. Итак, прежде всего мы должны охарактеризовать формальное различие между кругооборотами Д-Т-Д и Т-Д-Т. Вместе с тем обнаружится и различие по существу, скрывающееся за этими формальными различиями.
Посмотрим сначала, что общего в обеих этих формах.
Оба кругооборота распадаются на одни и те же противоположные фазы: Т-Д, продажа, и Д-Т, купля. В каждой из обеих фаз противостоят друг другу одни и те же два вещных элемента - товар и деньги и два лица в одних и тех же характерных экономических масках - покупатель и продавец. Каждый из обоих кругооборотов представляет собой единство одних и тех же противоположных фаз, и оба раза это единство осуществляется при посредстве трёх контрагентов, из которых один только продаёт, другой только покупает, а третий попеременно продаёт и покупает.
Но что уже с самого начала разделяет кругообороты Т-Д-Т и Д-Т-Д, так это обратная последовательность одних и тех же противоположных фаз обращения. Простое товарное обращение начинается продажей и заканчивается куплей, обращение денег как капитал начинается куплей и заканчивается продажей. Там товар, здесь деньги образуют исходный и конечный продукты движения. В первой форме роль посредника во всём процессе играют деньги, во второй, наоборот, - товар.
В обращении Т-Д-Т деньги, в конце концов, превращаются в товар, который служит потребительной стоимостью. Следовательно, тут деньги затрачиваются окончательно. Напротив, в противоположной форме Д-Т-Д покупатель затрачивает деньги лишь для того, чтобы получить деньги в качестве продавца. Покупая товар, он бросает деньги в обращение с тем, чтобы вновь извлечь их оттуда путём продажи того же самого товара. Он выпускает из рук деньги лишь с затаённым намерением снова овладеть ими. Таким образом, деньги здесь лишь авансируются.
В форме Т-Д-Т одни и те же деньги дважды меняют своё место. Продавец получает их от покупателя и уплачивает их другому продавцу. Весь процесс в целом, начинающийся получением денег за товар, заканчивается отдачей денег за товар. Обратно протекает процесс в форме Д-Т-Д. Не одни и те же деньги, а один и тот же товар два раза меняет здесь своё место. Покупатель получает его из рук продавца и снова передаёт его в руки покупателя. Как в простом товарном обращении двукратное перемещение одних и тех же денег вызывает их окончательный переход из одних рук в другие, так здесь двукратная перемена места одним и тем же товаром приводит деньги обратно к их исходному пункту".
"Кругооборот Т-Д-Т имеет своей исходной точкой один товар, а конечной точкой другой товар, который выходит из обращения и поступает в потребление. Потребление, удовлетворение потребностей, одним словом - потребительная стоимость есть, таким образом, конечная цель этого кругооборота. Напротив, кругооборот Д-Т-Д имеет своим исходным пунктом денежный полюс и, в конце концов, возвращается к тому же полюсу. Его движущим мотивом, его определяющей целью является поэтому сама меновая стоимость."
"Процесс Д-Т-Д обязан… своим содержанием не качественному различию между своими крайними пунктами, - а лишь их количественной разнице. В результате этого процесса из обращения извлекается больше денег, чем первоначально было брошено в него. Хлопок, купленный, например, за 100 ф. ст., снова продаётся за 100 + 10 ф. ст., или 110 фунтов стерлингов. Поэтому полная форма рассматриваемого процесса выражается так: Д-Т-Д?, где Д? = Д + ?Д, т.е. равно первоначально авансированной сумме плюс некоторое приращение. Это приращение, или избыток над первоначальной стоимостью, я называю прибавочной стоимостью. Таким образом, первоначально авансированная стоимость не только сохраняется в обращении, но и изменяет свою величину, присоединяет к себе прибавочную стоимость, или возрастает. И как раз это движение превращает её в капитал".
Источником разбухания, роста торгового, промышленного и денежного капитала, как убедительно показал Маркс, является процесс эксплуатации наёмного работника, присвоение прибавочной стоимости, созданной его трудом. "А ведь наёмный работник сам продаёт свою рабочую силу за определённую цену. Здесь имеет место купля-продажа, т.е. торговля, а она не запрещена Аллахом", - возражают хитрецы. Но давно уже замечена противоречивость продажи-купли рабочей силы: отношения между рабочим и капиталистом уж очень похожи на отношения между должником и ростовщиком.
Известно, что капитализм зародился в Голландии, в среде враждебно настроенных к христианству богатых иудеев, большинство из которых занималось ростовщичеством. Они-то и подметили любопытную особенность рабочей силы: оплатить её можно по одной цене, а получить за полученный в процессе её потребления товар можно с прибылью. Рабочий человек, как правило, не имеет больших сбережений, чтобы жить не работая. Купить средства производства - мошна тонка. И приходит он к тому, у кого есть деньги и средства производства, - к промышленному ростовщику - капиталисту или бизнесмену, как сейчас говорят. Естественно, за красивые глаза тот денег не даст и предлагает рабочему отдать в залог свою рабочую силу за определённую сумму денег. Внешне это выглядит как продажа-купля. Но это лишь внешне, так же выглядит выдача денег под залоговую вещь ростовщиком. Но рабочий не свободный владелец своего товара, а узник голода, холода, болезней… поэтому никакой торговли, по существу, быть не может, ведь он просто умрёт, если не станет работать. Чтобы залог был осязаем, рабочий обязан потрудиться на средствах производства промышленного ростовщика, то есть предоставить капиталисту возможность немедленно пользоваться залоговой вещью, продавать её затем в товаре, изготовленном рабочим. При обычных условиях должник может выкупить у ростовщика залоговую вещь, но здесь мы имеем другой случай: рабочий гол как сокол, денег ему взять неоткуда, да и залог у него специфический, огромный, измеряемый многолетней способностью к труду, а посему залоговой вещью промышленник начинает пользоваться сразу, "отщипывая" месяцы и годы от рабочей силы наёмника. Когда же, по прошествии времени, залоговая вещь - рабочая сила - отлилась в каких-то произведённых вещах, промышленный ростовщик отдаёт обговорённую часть прибыли работнику, а прибавочную стоимость кладёт себе в карман как ростовщический процент.
Капитализм мог появиться лишь в среде ростовщиков, в среде людей, чей "бог" - деньги. В Китае на несколько столетий раньше, чем в Европе, зародились феодальные отношения, было и сословие торговцев. Но не переросли феодальные отношения в капиталистические, нехватило "закваски". "Закваски" нехватило и на Ближнем Востоке и в Средней Азии. Лишь там, где имело место скопление ростовщиков, критическая масса их привела к возникновению капиталистических отношений. Капиталистичес-кая система, эксплуатация наёмного труда были навязаны ростовщиками всему миру. Промышленник - это хитрый, "стеснительный" ростовщик, эта "стеснительность" соответствует духу протестантской этики…
Косвенно на достоверность предположения о том, что взаимоотношения капиталиста и наёмного работника являются взаимоотношением ростовщика и должника указывает, к примеру, дореволюционная история России, где широко распространённым явлением на селе была отработка как процент за взятую у кулака ссуду.
Проторившие дорогу в капитализм мануфактуры, фабрики, заводы - это изобретения изощрённого ростовщического ума, при помощи которых маммонопоклонники получили возможность пользоваться живым залогом - рабочей силой голытьбы - в массовом масштабе.
Ислам в отношении осуждения неправедного богатства, нажитого "кушанием риба" идёт в некотором роде даже дальше Православия: "Нет сомнения в том, что Коран усиливает угрозы в отношении некоторых запретных вещей, однако слова, которыми пришло провозглашение о запрещении риба, сильнее и жёстче слов, которыми приведены запрещения других неприемлемых вещей и грехов.
Риба состоит из 72 частей, самая меньшая из которых подобна "никаху"… со своей матерью, а самая большая - честь мусульманина (т.е. говорить, затрагивая его честь…)
И поэтому усилил Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) запрещение практики риба". "И проклял Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) кушающего риба".
III. ОВЦЫ И КOЗЛИЩА
Мы видим, что самый тяжкий грех, корень всех грехов, как в Христианстве, так и в Исламе, - сребролюбие, служение богатству, являющееся новой формой язычества, идолопоклонства. Но язычники древних времён имеют хоть какое-то "оправдание" в том, что их страсти, которым они поклонялись, хотя и греховны, но, в отличие от сребролюбия, имеют естественное происхождение. Страх перед их неукротимостью возвёл эти страсти в ранг божеств: ужас, эрос, гнев, смехотворство, зависть, плутовство, неистовство, печаль и т.д. - все человеческие страсти, в основном порочные, были возведены на Олимп. Но пришел Христос, пришел Пророк Мухаммад (мир ему) и эти "боги" были изгнаны с Олимпа в преисподнюю. Прошло определённое время. Второго Пришествия всё не было, Страшного Суда тоже… И вера стала гаснуть в сердцах многих людей. Иоанн Златоуст призывал остерегаться времени отсутствия гонений на Церковь: "У него было впечатление, что он проповедует людям, для которых христианство стало лишь модной одеждой. "Из числа столь многих тысяч, - говорил он, - нельзя найти больше ста спасаемых, да и в этом сомневаюсь…" Самая многочисленность христиан его смущала, - "тем больше пищи для огня". И с горечью говорил он о наступившем благополучии: "безопасность есть величайшее из гонений на благочестие, - хуже всякого гонения. Никто не понимает, не чувствует опасности, - безопасность рождает беспечность, расслабляет и усыпляет души, а диавол умерщвляет спящих". Стало быть, по Златоусту, подавляющее большинство людей воспринимает Христианство (по аналогии и Ислам) как "модную одежду" либо как "смокинг", без которого неудобно появиться вечером на знатном приёме. Но "смокинг" можно и снять… дома или, наоборот, уехав на пару дней, скажем, из Саудовской Аравии в США или в Европу…
С течением времени в недрах христианства, по слову Христа, из побега вышел колос: христианский мир в средние века пришел в движение, выразившееся в крестьянских войнах, повлекших многочисленные попытки христиан на практике повторить нравственный подвиг Ангелов апостольской общины. Но колос ещё не отторг от себя плевелы: выступления за справедливость выливались в форму "обновления веры". Когда же стихли средневековые битвы, стало ясно, что оставаться вместе, в одной Церкви, противники и сторонники маммоны не могут - пошел процесс отторжения плевел от истинного зерна.
Зарождающиеся капиталистические отношения, в которых поклонения идолу сребролюбия - капиталу было поставлено во главу угла, отсутствие чудес и пророчеств, крупные открытия в естествознании, технические изобретения… - всё это создало иллюзию полного отсутствия Бога. Свобода! Одна группа людей ринулась во чрево "одушевлённого чудовища", став частичкой "олицетворённого, одарённого волей и сознанием капитала". Другая же осталась верна духу христианства, главным врагом которого была маммона, служение богатству. А поскольку маммонопоклонники склонили подавляющее большинство священнослужителей к роли защитников общества, в котором всё вращается вокруг идола под названием капитал, видимое пребывание в одном храме с ними стало практически невозможно.
Святые отцы Церкви учили, что сребролюбие - это неестественная страсть: "Эта страсть чужда, несвойственна нашей природе…" Есть в ней что-то злобно - таинственное, неземное, древнее, как будто бы из какой-то чёрной, гнилой, скользкой, липкой, вонючей червоточины, находящейся где-то в бездне космоса, вытекает смертоносное зелье и обволакивает, как слизь, раскрытую для этого настежь душу человека. Если человек добровольно раскрыл душу этой страсти, он - неверующий, хотя пусть даже и ходит в церковь, соблюдает посты, праздники, совершает паломничества. Однако, по слову Григория Нисского, он видит лишь себя, свой мир маммоны, слушает всхлипы, стоны, вопли своей задыхающейся в зловонной слизи души. В определении религии, данной основоположниками коммунизма, нет ничего, абсолютно ничего нового в сравнении с определением, данным Григорием Нисским: "Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в голове людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, - отражением, в котором земные силы принимают форму неземных. В начале истории объектами этого отражения являются прежде всего силы природы, которые при дальнейшей эволюции проходят у различных народов через самые разнообразные и пёстрые олицетворения". "Но вскоре, наряду с силами природы, вступают в действие также и общественные силы, - силы, которые противостоят человеку в качестве столь же чуждых и первоначально столь же необъяснимых для него, как и силы природы, и подобно последним господствуют над ним с той же кажущейся естественной необходимостью".
Но кроме религии есть ещё и вера. Это нечто другое, в корне отличное от "фантастического отражения". Совершенно ясно, что людей веры не может быть очень много. По слову Христа, не тот исполнил волю Бога, кто сказал, иду работать, а сам не пошел, а тот, кто хоть и отказался вначале, но "после, раскаявшись, пошел" (Мф 21:28-31). Иисус Христос заповедовал любить ближнего и любить Бога. Пристрастие к богатству, к собственности, являясь "корнем всех зол", есть главное, основное препятствие этой любви. Василий Великий учил: "Чем больше у тебя богатства, тем меньше в тебе любви". Отказ от частной собственности, от капиталистического мира и есть путь раскаявшегося сына. Ведь сын, который не выполнил волю отца, внешне подчинился ему: "иду, государь, и не пошел". Что и делают маммонопоклонники: верую, Господи, хожу в Церковь, соблюдаю уставы. Но главного они не делают - не отказываются от сребролюбия, ограничиваясь раздачей милостыни. По другому поступают коммунисты: не верю. Но идут заповедным путём, отказываясь от собственности, воюя с капиталом - одушевлённым идолом. Василий Великий говорил: "Знаю многих, которые постятся, молятся, вздыхают, оказывают неубыточное благовение, но не дают ни одного овола теснимым нуждою. Какая же для них польза от прочих добродетелей? Их не приемлет Царствие Божие".
"Коммунисты воевали с Богом", - слышим раздражённые голоса тайных поклонников мамоны, - они разрушали храмы, мечети". Как можно воевать с кем-то, если убеждён, что его нет? С религией как фантастическим отражением внешнего мира - да, боролись, боролись, главным образом, потому, что видели "связь классовых интересов и классовых организаций современной буржуазии с организациями религиозных учреждений и религиозной пропаганды". Современная история России показывает, что это не выдумка: если в 1917 году большинство священников выступило против власти коммунистов, несмотря на то, что Писание запрещает выступать против власти, то в 1993 году подавляющее большинство священников приветствовало "человека греха, сына погибели" Ельцина и в его лице буржуазную власть.
Власть, если это не власть Антихриста, имеет право от Бога жёстко поступать с теми, кто выступает против неё, и подавляющее большинство священников в революцию пострадало именно по этой, политической причине, хотя были, несомненно, и страдальцы за веру, поскольку и среди большевиков было множество "плевел". А о том, что "плевелы" будут расти вместе с "пшеницей" до Второго Пришествия предупреждал в притче Иисус Христос (Мф 13:24-30, 36-43). Обстановка осложнялась тем, что часть евреев, воспользовавшись революцией, попыталась свести исторические счёты с Христианством и Исламом. Они действовали как камикадзе, не щадя свою религию, синагоги, книги…
Известно резко отрицательное отношение основоположников научного коммунизма к насильственным, оскорбительным действиям в отношении религии, верующих. Разрушения храмов начались уже после смерти Ленина. В этот ряд не могут быть поставлены, несмотря на всю свою жестокость, расстрелы времён революции, бывшие следствием политической борьбы, сопротивления изъятию ценностей, декретированному Советской властью.
Уже один состав правления "Союза безбожников", с действиями которого связана самая мрачная страница истории религиозных организаций при Советской власти, говорит о многом: "Губельман (под псевдонимом Ярославского; Шнейдер (под псевдонимом Румянцева); Фридман (под псевдонимом Кандидова); Эдельштейн (под псевдонимом Захарова); Эпштейн (под псевдонимом Яковлева)… Ракович, Шахнович… и другие активные руководители союза: Д.Михневич, М. Искинский, Ю.Коган, Г. Эйльдерман, Ф. Сайфи, А. Ранович, Ю. Ганф, М. Шейнман, М. Альтшелер, В. Дорфман, Ю. Вермель, К. Берковский, М. Персиц, С. Вольфзон, Д. Зильберберг, И. Гринберг, А. Шлиттер".
Главным оружием в борьбе против религии коммунисты всегда считали слово, то есть агитацию и пропаганду: "…Бороться с религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием, нашей прессой, нашим словом". Они не видели нужды в насильственных действиях, как то предлагали Дюринг, "Союз безбожников" и Хрущёв: "Религия сама по себе лишена содержания, её истоки находятся не на небе, а на земле, и с уничтожением извращённой реальности, теорией которой она является, она гибнет сама собой". Иными словами, в официальной религии коммунисты видели теорию маммонопоклонников, опиум, которым последние пытались заглушить вопли и стоны измученного вампиром - капиталом - бедного люда. Никакого сомнения в том, что сами-то маммонопоклонники не верили в Бога, у коммунистов не было: "Именно лицемерие прикрывается богом, не веря ни в его действительность, не во всемогущество добра, именно себялюбие ставит личное спасение выше спасения общественного целого". "Классические святые христианства бичевали своё тело во имя духовного спасения массы; современные просвященные святые бичуют тело массы во имя собственного духовного спасения". Вне всякого сомнения, атеизм имеет место, как в среде коммунистов, так и в среде маммонопоклонников, несмотря на их стояние в храмах. То есть речь может идти лишь о положительном и отрицательном атеизме. Человек без Бога превращается либо в Ангела, становясь "причастником божеского естества", либо в беса, то есть падшего ангела, - причастника естества маммоны. Атеизм был попущен Богом, чтобы уловить лицемеров в гибельные сети. Как можно поймать воришку? Правильно, скрывшись и устроив засаду. В противном случае он будет с честными и правдивыми глазами уверять, что ничего никогда не брал чужого. Как можно выявить лицемера, фарисея в вере? Скрывшись, сделав вид, что Тебя нет… И потекли слезоточивые проповеди о любви к ближнему и… деньги в широкие карманы. Если бы был хоть малейший явный намёк на присутствие Бога, а это сегодня даётся лишь верою, фарисеи давно бы в страхе сняли бы с себя последнюю рубашку и отдали её неимущему.
Преподобный Анастасий Синаит приводит очень многозначительный рассказ: "К одному отшельнику исихасту пришел некто и говорит ему: "Я удивляюсь, отче, как ты пребываешь постоянно отдалённым от св. Церкви и вне богослужебных собраний?" Раб божий сказал ему в ответ: "Все собрания, службы и праздники для того существуют, о человече, чтобы нам очиститься от своих грехов и чтобы Бог поселился в нас, как и написано" "вселюсь в них и буду в них ходить" (Лев XXVI, 12; Коринф. VI, 16) и "Мы придём, Я и Отец, и сотворим у него обитель" (Иоанн XIV, 23). Когда же человек станет одушевлённым храмом Бога, то богоносная душа отходит от всякого желания видимых храмов, собраний и человеческих праздников, т.к. внутри себя она имеет Отца, и Сына, Архиерея, и Духа истинный огонь; внутри себя она имеет истинную жертву Богу, сокрушенный дух; внутри себя и жертвенник, и отпущение грехов, духовные слёзы; внутри себя и горнее царство, и Иерусалим, т.к. сказано: "Царство Небесное внутри вас есть".
Феноменальные открытия в биологии, физике, химии, других науках, техническая революция - всё это наводит на мысль и, главное, позволяет увидеть, что природа - естественный механизм, работающий сам по себе. Человечество пока творит свою историю бессознательно (исключая советский период), несмотря на то, что отдельные его представители принимают сознательные решения. Промышленность зародилась хотя и с необходимостью, но через ряд случайных открытий. И мысль человеческая в плотную подходит к атеизму: а разве не мог зародится так же и мир? Вместе с атеизмом появляется и гуманизм, но опять-таки в двух проявлениях: положительный - мы, человек человеку друг, товарищ и брат, общежитие - и отрицательный - я; человек человеку волк, экзистенция - мать порядка. Атеизм - это экзамен на прочность нравственных установок личности, на зрелость её, на готовность "сделаться причастником божеского естества" (2 Пет 1:4). Истинная вера никак не могла пострадать от положительного атеизма, лишь отрицательный атеизм, который сопровождается поклонением идолу - маммоне - опасен ей. Самое же опасное состояло в том, что отрицательные атеисты остались в видимой церкви, как плевелы, как солома после обмолота зерна…
Ни в коем случае не оправдывая разрушителей храмов, зададимся вопросом: может ли Церковь существовать вне видимых храмов или разрушение храмов - это разрушение Церкви? Обратимся за ответом к святым отцам. Климент Александрийский в книге седьмой "Строматов" в главе "Чистая душа более угодна Богу, чем рукотворные храмы" пишет: "Прекрасно и справедливо не связывать ни с одним местом присутствие Того, Кто ничем не может быть ограничен. Не правы ли мы, когда величие Того, Кто содержит вселенную, не хотим измерять рукотворными (Деян 17, 24) храмами в Его честь. Отчего создание простых мастеров надо считать святым?" "Храмы, воздвигаемые простыми подёнщиками, созидаются из мёртвого материала и навсегда остаются безжизненными, грубо - вещественными и не имеющими в себе ничего святого, как и сам их материал. Как бы не совершенствовалось искусство, вещество всегда останется верным бездушию собственной природы. Поэтому произведения искусства не могут считаться священными и божественными". "Если и правда, что храм во-первых, есть видимый образ божественного величия и, во-вторых, вещественное вместилище божественного существа, то не лучше ли назвать храмом Божества Церковь, которая, став святой через познание Бога, учреждена во славу Его? Вот подлинное святилище - величественное, воздвигнутое не руками ремесленников и украшенное искусством чародеев, а волей самого Бога! Не здание вещественное назову я Церковью, но собрание избранных". Разрушением храмов хулители Евангелия пытались нанести вред коммунистической идеи, очернить её в глазах верующих. Но это был удар мимо цели, мимо истинной Церкви. Сегодня наследники разрушителей храмов бьют прицельно: храмы возрождаются, блещут великолепием, а истинная Церковь находится под ураганным и с каждым днём всё более усиливающимся огнём электронных пушек: телевидения, радио, Интернета. Идёт самое страшное в истории духовное гонение на Церковь Христа, которая состоит сегодня из людей, исповедующих коммунистическую идею - нерукотворный духовный образ Христа.
Нельзя не заострить внимание на роли электронных СМИ, в первую очередь телевидения, в этом гонении. Произошло невероятное событие в духовной жизни человечества: впервые в истории небольшая по численности группа людей - работников СМИ, состоящая, в основном, из потомков гонителей Христа, - получила возможность вести проповедническую деятельность в каждом доме 24 часа в сутки! На духовном небосклоне человечества вырос гигантский неоязыческий храм, который, наряду со старыми "богами" - вновь возведёнными на Олимп страстями и пороками человечества, активно, нагло навязывает нового "бога" - маммону, представшую в облике капитала. Работники электронных СМИ своей преданностью капиталу, ненавистью к коммунизму сбились в мистическое лжедуховное существо, которое может быть названо лишь одним именем: Лжепророк! Кто полагает, что можно противостоять Лжепророку и активно просматривая телепередачи, явно не дооценивает его разрушительную силу. Тысячи ненавидящих христианство, коммунизм умов, слитых воедино, образуют новое качество, основная цель которого - губить души людей. Современная жизнь с катастрофической нехваткой живого общения, чувства коллективизма оставляет человека дома один на один с этим многотысячным сонмом ненавидящих Христа людей. Каким образом жалкая единица может противостоять натиску изощрённой во зле, вооружённой современнейшими технологиями идеологической машины?
Люди постарше помнят, как на заре перестройки по союзному телевидению в учебной программе назойливо повторяли один и тот же документальный фильм, в котором, на примере старшеклассников одной советской школы, демонстрировалась податливость людей мнению большинства, то есть конформизм. Этим фильмом "сборище сатанинское" готовило свою рать к походу на коммунизм. Главное заключалось в том, чтобы отключить сознание советского человека от света коммунистической идеологии, в психологии это называется "аутокинетическим эффектом" Шерифа: не имея возможности соотнести то или иное явление с основными идеологическими ориентирами из-за идеологического вакуума, то есть темноты, люди подменяют эти ориентиры "социальным основанием" - мнением людей, которые высказывают свои суждения самоуверенно, непреклонно, жёстко. Именно так и повели себя завсегдатаи Останкино после того, как перевёртыши "выключили свет" - отбросили коммунистическую идеологию. Общественное сознание при этом раскололось на сотни, тысячи фрагментов, каждым из которых руководит какая-либо "сильная личность", прописавшаяся на телевидении. Лишь люди, продолжающие верить в коммунизм, исповедующие его идеологию, выдержали "проповедь" Лжепророка, не пошли в храм маммоны - "рынок", не выбросили из своей души нерукотворный духовный образ Христа.
Что может быть общего между сторонником "рынка", то есть капитализма, и истинным христианином? Блаженный Феофилакт поучал: "Сребролюбие, приковывая к себе всё внимание человека, не позволяет ему видеть путь истины. Ибо любитель стяжаний как будет веровать Евангелию, вводящему в нищету? Невозможно это". В своих бесчисленных "толкованиях" Евангелия маммонопокланники так извратили его смысл, что вынуждены отправлять в изгнание в страну забвения святых отцов Церкви: в Нижнем Новгороде, где проживает автор этих строк, из трёх публичных православных библиотек ни в одной нет всех книг полного собрания сочинений Иоанна Златоуста! Зато полки библиотек буквально забиты книгами современных "толкователей" Евангелия - "призмы истории", - поносящими коммунизм, защищающими частную собственность. Чем же вам так ненавистен коммунизм, господа фарисеи, неужто тем, что он гонит в шею идола - капитал? "Изгони сребролюбие, - говорил Феофилакт, - и не будет ни войн, ни вражды, ни блуда, ибо блудница из-за денег отдаёт себя непотребству". Главными причинами "депопуляции и критического состояния народов России", не имеющего аналогов в истории падения нравственности является не Советская, как вы говорите, "безбожная власть", а её уничтожение, возвращение идола сребролюбия под названием капитал на святую Русь. Очень часто можно услышать речи о духовном возрождении, о нравственном подъёме, мол, глядите-ка, храмов-то сколько открытых, мечетей - молись, не хочу! Господа, вы это о чём? Происходит и ускоряет темп нравственное падение во всех слоях общества, включая православных и мусульман. Конечно, среди людей, далёких от веры, этот процесс разворачивается стремительно, что создаёт у называющих себя верующими ощущение духовного возрождения своей среды, укрепления её нравственных начал. Это как на железной дороге: вы сидите в поезде, который начинает медленно двигаться и вдруг на бешеной скорости мимо вас проносится другой поезд, причём в ту же сторону, куда вы медленно двигаетесь, - и это создаёт иллюзию вашего движения в противоположном направлении. Как можно говорить о нравственном подъёме, если народу вернули идола сребролюбия, грех ар-риба, которые есть корень всех грехов?
Писание, святые отцы учат, что Церковь - Невеста Христова, она - единый организм, у которого "одно сердце и одна душа. Она ждёт прихода Жениха - Иисуса Христа. "Но Он - один, а в Церкви много людей, - скажет неверующий, - как можно жить так?" Церковь - это не просто собрание многих людей, Церковь - это новая духовная сущность, новое нравственное существо, которое не имеет видимого тела. Её нельзя представить в каком-то материальном образе, это что-то запредельное для индивидуального сознания. Она соткана из миллионов невидимых нитей, имя которым - любовь к Богу и любовь к ближнему. Но и вместе с тем мы видим в Церкви огромное количество людей = энергий, как учит Григорий Палама. Но ни одну энергию нельзя отделить от тела Церкви, её можно лишь представить как нечто самостоятельное; она реальна, она имеет какую-то свою "жемчужину" - талант: мудрость, смелость, радость, стремительность, силу, нежность, восторженность и т.д. Связь энергии = личности с телом Церкви во много раз крепче связи клетки с человеческим организмом.
Но по аналогии с Невестой Христовой мы можем заключить и об облике Сына Божия: "Палама об этом мире так говорит: "Бог устроил этот видимый мир, как некое отражение надмирного мира, чтобы нам, через духовное созерцание его, как бы по некоей чудесной лестнице достигнуть иного мира". Мысль эта… восходит к неплатоническим истокам православного богословия. Плотин пишет: "Этот мир есть творение высшей природы, создающей низший мир, подобный своему естеству". Святитель Ириней Лионский учил, что "образ Божий заключается в теле человека, подобие же даётся от Духа". И если мы глянем с помощью святых отцов в "зеркало" - Невесту Христа, то увидим Сына Божия и всю Святую Троицу совершенно отчётливо: это вечная космическая Церковь, состоящая из миллионов энергий! Это не общество в нашем понимании, не собрание людей. Это - величайший хор любви и братства! Это - нечто единое, нераздельное, свободное, имеющее "одно сердце и одну душу".
Но чем отличается истинная христианская Церковь от лжецеркви маммонопоклонников, наиболее ярко представленной в США? Истинная Церковь дышит духом целомудрия: в ней женщины - это женщины, мужчины - это мужчины, дети - это дети, в ней "брак у всех… честен и ложе непорочно" (Евр. 13:4). Иное дело квазицерковь идолопоклонников: по некоторым данным, около 40 процентов населения Америки - содомиты, в ней процветает проституция, в том числе и детская. Эта ложная церковь не имеет лица мужчины и лица женщины. Это - тёмное и гнусное онo. В Боге же, той небесной космической Церкви, целомудренно чистое вечно мужское - Отец и вечно женское - Святой Дух, Мать. И третье Лицо - Сын, вечно юный, чистый, восхитительный. Но Сын - это ребёнок, Тот, Кто рождается. Но разве было время, когда Он не рождался? Разве не был Он всегда рождающийся в Отце? Но кроме сына у нас, людей, может родиться и ребёнок другого пола - дочь. Мы называем Церковь Невестой Христовой, но в ней половина - мужской пол. Стало быть, половина в Сыне - это Дочь? Но Он - Сын, поскольку скрыта Дочь от глаз неверных… Он и Жених, потому что не мы, а Он берёт нас к Себе.
Всевышний в Коране говорит о человеке: "Я установлю на земле наместника" ("Корова", 28). Но разве может быть заместителем, наместником кто-то, кто не подобен кому-то? Не может же быть, к примеру, лошадь наместником человека в стаде овец? Исламские богословы, ссылаясь на Пророка Мухаммада (мир ему), учат, что ничто не может быть безгрешнее Уммы, то есть Церкви мусульман, которая является халифом (заместителем) Бога на земле. Умма божественна благодаря любви к Богу, к ближнему и таухиду (единству). Чистота ложа, чистота брака отличает Умму верных от лжеуммы, где Содом и Гоммора, проституция и всякие непотребства.
Может ли родить та высшая небесная Церковь кого-то? Нет, не может, ибо тогда было бы два Бога, две Церкви. Но может ли внутри Церкви рождаться Сын? Может, ибо это не новая Церковь, не новый Бог, это всего лишь Лицо Бога, Он по сущности Тот же Бог. Но может ли в Боге не быть Лиц, всё слиться? Не может, иначе это будет лжебог, онo, сожительство содомитов. Разве можно представить земную Умму без целомудренных женщин и мужчин? Как же мы тогда можем представить Бога - величайшую Умму - без Лиц?
Становится совершенно понятным, почему коммунисты гораздо ближе к Богу, чем те, что называют себя верными, а на самом деле являются служителями идола под названием капитал, а в переводе на арабский - ар-риба. Включаясь в круговерть Д-Т-Д, верующий человек не только свою душу продаёт денежному идолу, но и поедает тела и души своих единоверцев. Служение капиталу и собственности как видимому его выражению - это война с Церковью, с Уммой, а значит и с Богом. И нет другого пути к Богу, как путь апостольской общины, Глава и Основатель которой - Иисус Христос: "Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний…" (Откр. 1:10). Коммунизм - это путь в небесное Отечество - Святую вечную Церковь.
Иисус Христос земной - это клон одной из энергий Сына, коих в Нём величайшее множество. Первая клеточка Иисуса Христа взята от одной из энергий = личностей Бога - Сына и помещена непорочным путём, что естественно для клонирования, во чрево Пречистой, Преславной, Преблагословенной Девы Марии. И в декабрьскую ночь две тысячи лет тому назад в иудейском городке Вифлееме родился Спаситель мира - Иисус Христос. Иисус Христос - Бог, потому что первая Его клеточка взята от небесного Его естества, но Он и Человек, потому что все остальные клетки Его тела построены из нашего, земного материала. Мы не можем назвать Его частичкой, отдельной личностью = энергией Бога - Сына (и всей Троицы), поскольку в одной энергии = личности Бога отражается вся Его полнота, все энергии = личности и во всех энергиях - одна. Ни одну из них невозможно представить вне сущности Бога. А посему, видя Христа, мы видим не одну энергию = личность, а всего Бога - Сына, всего Бога.
Не будь проповеди Иисуса Христа, Его жертвенной смерти на Голгофе и славного Воскресения, не появилась бы первая апостольская и послеапостольские коммуны и коммуны - монастыри. А без них - этого количества, без моря крови мучеников за Христа, без всего этого социального, духовного, нравственного бытия не возникло бы в сознании христианской части человечества теории коммунизма, которую приняли массы людей, подготовленные христианством к пути в землю обетованную - в коммунизм, который есть Царство Небесное. Конечно, и без Христа, без христианства появлялись бы философы, может быть, и гениальные, которые создавали бы очередные утопии, возможно, и близкие к научным. Но исторический отрезок времени от зарождения капитализма до его высшей стадии - империализма по историческим меркам очень краток, что не позволило бы оформиться утопии в теорию, а последней - завоевать массы, не готовые к её принятию: современные империалистические политтехнологии, тотальный информационный контроль, техническая слежка - всё это помогло бы империалистам без труда блокировать становление и распространение нежелательного учения. Развитие сотворённого по образу и подобию Бога человечества зашло бы в исторический тупик, выход из которого был бы сопряжён с неисчислимыми бедствиями, жертвами, потерями… Лишь кровь Иисуса Христа спасла человечество от гибели.
Два полюса, два центра притяжения определяют духовную, нравственную жизнь современного человечества. На одном полюсе собираются люди, для которых общность имущества, отказ от частной собственности, эксплуатации человека человеком являются нравственной потребностью, которые готовы объединить свои сердца и души в одно сердце и одну душу. На другом - люди маммоны, золотого тельца, на словах исповедующие Христианство и Ислам, а на деле - жадность, зависть, жестокость, ненависть, бесчеловечность и… благотворительность; мечта жизни которых - стать (остаться) богатым, а девиз - "время - деньги". В зависимости от отношения к коммунизму - нерукотворному духовному образу Иисуса Христа - люди сами, по своей воле выстраиваются по правую и левую сторону от Христа.
Сегодня служители капитала, хохоча, с удовлетворением потирают руки, видя, как ломают, разбивают на куски, растаскивают могучие конструкции социалистической державы. Но уже слышны грозные слова, которые великий коммунистический пророк вещает из своего времени: "Если не победит социализм, мир между капиталистическими государствами будет означать только перемирие, перерыв, подготовку к новой бойне народов". Но это уже будет не просто бойня, а ядерный апокалипсис, о котором пророчествовал Апостол Пётр: "А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются на день суда и погибели нечестивых человеков… Придёт же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят… Впрочем мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда" (2 Пет 3:7-13).
Фарисеи подсчитывают количество своих причащений, заучивают новые молитвы, скрупулёзнейшим образом соблюдают пост… Но они не соблюдают главную заповедь Христа: "Да любите друг друга" (Ин 15:17). Эту заповедь, учат святые отцы, соблюдают лишь те, кто стремится пойти путём Апостолов, разрушив в душе храм сребролюбия отказом от частной собственности. Ещё раз, господа фарисеи, маммонопоклонники, послушайте слова Василия Великого: "Если кто исповедует, по видимому, Господа, и слушает Его учение, но заповедям Его не повинуется, то он осуждён". Вы полагаете, что вы находитесь в Церкви, что вы спасены… Но, на самом-то деле, вы - вне её, вы - всего лишь солома, плевелы, которые попалит огонь! Жёлтый, высохший, безжизненный соломенный стебель и плевел всегда надменны, самовлюбленны, горды, но соки жизни уже давно в зерне…
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Иисус Христос учил: "Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф 11:12). Стало быть, лишь те люди, что "силою берут" Царство Небесное, то есть пытаются войти в коммунизм по примеру Апостолов, лишь "употребляющие усилие" являются истинными энергиями Невесты Христовой - Церкви, которая по праву Невесты сама становится Богом. Видящий же "Царство Небесное" - коммунизм, входящий в это "Царство Божие" в составе истинной Невесты Христовой, какого ещё Бога может исповедовать, кроме коммунистического человечества, становящегося Богом: "Раз общество возьмёт во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией. Прекращается борьба за отдельное существование. Тем самым человек теперь - в известном смысле окончательно - выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь попадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в общество. Законы их собственных общественных действий, противостоящие до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела… И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и всё возрастающей мере и не следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы". Но это и есть процесс обожения человечества, превращения его в Бога - могучую вечную силу, властвующую над природой. И здесь возникает своеобразная апория: становясь Богом, обоживаясь, человек должен стать атеистом, в противном случае остаётся место для "Бога" над Богом… Сатана не захотел быть атеистом, он стал верить в "Бога" над Богом - в свою "экзистенцию", что и стало причиной его падения. Существует явная связь между жрецами маммонопоклонников, объединённых в лжецерковь, и этим падшим ангелом, даже более этого - брачный союз: глянув в "вавилонскую блудницу", мы увидим сатану, который предстанет в образе антицеркви, квазибога.
Грехопадение - это не "исторический анекдот", а действительное событие, послужившее толчком к возникновению собственности. На смену групповой семье в первобытном коммунистическом обществе шла парная семья, основа которой - божественное чувство единственности, неповторимости, вечности любви. Моногамный брак Адама и Евы, в основе которого право собственности на тело супруга, сломал этот естественный процесс, проторив путь в эксплуататорское общество… Собственность вначале предстала в виде тела супруга, что и было зафиксировано моногамным браком. Далеко не случайно служители маммоны, "критикуя" коммунистов, обвиняют их в том, что. мол, они хотят жён сделать общими. Тем самым маммонопоклонники выдают себя, свой взгляд на женщину как на вещь, на собственность, что и стало причиной грехопадения Адамы и Евы. Тоже самое маммонопоклонство мы наблюдаем в "коммунистических" сектах, где имеет место общность жён, то есть и здесь на женщину смотрят как на собственность, которая должна быть общей: лишаясь собственности, маммонопоклонник - "коммунист" хочет компенсировать эту потерю обладанием телами чужих жён…
Можно ли было человечеству избежать частной собственности, мук эксплуататорских формаций? Марксистко-ленинская философия отвечает на этот вопрос так: "Истории различных народов не дают нам примера скачка через формацию без переживания этой формации в каком-либо сокращённом виде, обычно в виде уклада". Но мы видим и исключение из этого правила - коммунистическую общину первых Апостолов. Не тема этой книги критика взглядов на эту общину как на коммунизм распределения, потребления, однако заметим: много в Писании свидетельств того, что эта община и подобные ей были и производственными общинами. Но ведь главное всегда заключалось в том, как перейти к коммунистическому распределению, к объединению имущества, что, по слову Златоуста, всегда страшило людей более, чем прыжок в открытое море. И Апостолы Иисуса Христа проторили человечеству путь в коммунизм посредством личного примера в деле уничтожения частной собственности и объединения имущества.
Потому-то и переживались формации "в каком-либо сокращённом виде", что сребролюбие, жажда собственности как зловредный вирус вторгались в тело народов, начинающих движение к коммунизму: очевидно, что принятие Христианства и Ислама с их требованием отказа от захвата в собственность, позволило ряду народов в особо мягкой форме миновать рабовладельческую формацию.
Но вернёмся к сути вопроса: если бы не возникла частная собственность, то есть не совершилось грехопадение в моногамный брак, возможно ли было развитие человечества, поднятие его к вершинам науки, техники, культуры, перерастание первобытного коммунизма, а также коммунизма Апостолов, в научный? Автор убеждён, что это было возможно. Трюизм "история не знает сослагательного наклонения" очень опасен, поскольку наглухо закрывает пути переосмысления ряда исторических явлений (имеется в виду первоначальное христианство), без чего невозможно отразить бешеные атаки идеологов маммоны на коммунизм, его теорию и нравственность.
ЛИТЕРАТУРА
1. Восторгов И. Полн. собр. соч. Т. 5. С-Петербург, 1998. С. 118.
2. Там же. С. 706.
3. Там же. С. 408-409.
4. Иоанн Златоуст. Беседы на Деяния апостольские. Издательство Московского Патриархата. 1994. С. 110. 113-114.
5. Восторгов И. Указ. соч. С. 29.
6. Энгельс. Ф. Анти-Дюринг. М., 1983. С. 104.
7. Восторгов И. Указ. соч. С. 267.
8. Флоровский Г. Восточные отцы IV-VIII веков. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1999. С. 213-214; Волгин В.П. Предшественники современного социализма в отрывках из произведений. М., Л., 1928. С. 49-50.
9. Флоровский Г. Указ. соч. С. 213.
10. Основы социальной концепции Русской православной Церкви. Московская Патриархия. 2000. С. 86.
11. Василий Великий. Творения. Ч. IV. М., 1993. С. 97.
12. Василий Великий. Творения. Т. 2. 1911. С. 529-530.
13. Иоанн Кассиан Римлянин. Писания. Минск, М., 2000. С. 122.
14. Восторгов И. Указ. соч. С. 74.
15. Там же. С. 75.
16. Кассиан Римлянин. Указ. соч. С. 113-114.
17. Каутский К. Происхождение христианства. М., 1990. С. 322.
18. Кассиан Римлянин. Указ. соч. С. 120.
19. Там же. С. 582.
20. Преподобного Иоанна Лествица. Сергиев Посад, 1908. С. 131,132.
21. Восторгов И. Указ. соч. С. 29.
22. Кассиан Римлянин. Указ. соч. С. 118.
23. Восторгов И. Указ. соч. С. 593.
24. Кассиан Римлянин. Указ. соч. С. 316.
25. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. Т. 1. М., 1983. С. 86.
26. Маркс К. Капитал. Т. 1. М., 1983. С. 163-164.
27. Там же. С. 207.
28. Там же. С. 770.
29. Флоровский Г. Указ. соч. С. 68.
30. Восторгов И. Указ. соч. С. 307.
31. Илларион (Алфеев). Отцы и учителя Церкви III века. Т. 1. 1996. С. 365.
32. Восторгов И. Указ. соч. С. 430-466.
33. Флоровский Г. Указ соч. С. 137.
34. Эттингер Ш. История еврейского народа. М., 2001. С. 425.
35. Маркс К. К еврейскому вопросу. Маркс К., Энгельс Ф. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 408.
36. Маркс К. К еврейскому вопросу. С. 410.
37. Там же.
38. Эттингер Ш. Указ. соч. С. 263.
39. Селянинов А. Тайная сила масонства. М., 2000. С. 206.
40. Дубнов С.М. Краткая история евреев. Ростов-на-Дону. 2000. С. 500.
41. Маркс К. Указ. соч. С. 409.
42. Росс Л. Нисбетт Р. Человек и ситуация. М., 1999. С. 289.
43. Маркс К. Экономически-философские рукописи 1844 г. Маркс К. Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 637.
44. Лакер В. История сионизма. М., 2000. С. 177.
45. Там же. С. 273.
46. Там же. С. 286.
47. Там же. С. 351.
48. Платонов О. Почему погибнет Америка. М., 1999. С. 70-82.
49. Аль-Маудуди. Исламская экономика. Казань, 1999. С. 54.
50. Там же. С. 26.
51. Там же. С. 55.
52. Маркс К. Капитал. С. 158-161.
53. Аль-Маудуди. Указ. соч. С. 59.
54. Флоровский Г. Указ. соч. С. 207.
55. Кассиан Римлянин. Указ. соч. С. 104.
56. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. С. 321-322.
57. Василий Великий. Творения. Ч. IV. С. 101.
58. Там же. с. 105.
59. Ленин В.И. Избр. произв. Т. 3. М., 1980. С. 612.
60. См. Макаров В. Древо жизни. Нижний Новгород, 2001. С. 39-66.
61. См. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. С. 321-323; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.37. С. 186. Т. 38. С. 118.
62. Стефан (Ляшевский). Библия и наука. М., 1996. С. 281.
63. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 145.
64. Маркс К. Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 252.
65. Маркс К. Энгельс Ф. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 70.
66. Там же. Т. 11. С. 338-339.
67. Киприан (Керн). Антропология св. Григория Паламы. М., 1996. С. 59-60.
68. Илларион (Алфеев). Указ. соч. С. 275-277.
69. Росс Л. Нисбетт Р. Указ. соч. С. 73-74.
70. Блаженный Феофилакт. Толкование на послания Апостола Павла. М., 1994. С. 517.
71. Там же.
72. Основы социальной концепции РПЦ. С. 117.
73. Киприан (Керн). Указ. соч. С. 339.
74. Там же. С. 100.
75. Платонов О. Указ. соч. С. 76.
76. Ленин В.И. Избр. произв. Т. 2. С. 460.
77. Василий Великий. Творения. М., 1993. Ч. III. С. 361.
78. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. С. 288-289.
79. Бенедиктов Н.А. Исторический процесс: единство и многообразие. Красноярск, 1988. С. 125.