У наших друзей праздник: 1 октября — день рождения Китайской Народной Республики. Поздравляем! Об этом публикация в газете «Правда».
Главная тема
Накануне октябрьских торжеств КНР посетила с официальным визитом российская делегация, возглавляемая президентом страны Дмитрием Медведевым.
Многие зарубежные СМИ выделили пекинские договоренности лидеров России и Китая как главную тему своих публикаций. Это совершенно очевидный информационный повод: контакты руководителей великих держав всегда имеют глобальное звучание.
Однако есть здесь и аспект, который разглядели не все. Или не оценили должным образом, хотя он, на мой взгляд, требует максимального внимания: в состав официальной российской делегации, руководимой президентом страны, вошел лидер КПРФ Геннадий Зюганов.
— Я вообще собирался ехать в Новосибирск по предвыборным делам, но Дмитрий Анатольевич настоятельно попросил сопровождать его. Всё-таки мы, коммунисты, с товарищем Ху Цзиньтао в близких отношениях. Куда лучших, чем Грызлов с его «Единой Россией». Так что я вроде как отвечаю за неформальное общение — эти слова лидера Компартии РФ, сказанные им по прибытии в КНР, информационные агентства широко растиражировали по всему миру.
Эффект получился значительный: мировая пресса не причисляет Медведева к прокоммунистически настроенным политикам. И потому такой подход к формированию президентской делегации многим показался неожиданным.
И это было еще не всё. На встрече Дмитрия Медведева с ветеранами дочь Мао Цзэдуна товарищ Ли Минь, как сообщили информагентства, сказала:
«Мы очень хотим выразить благодарность руководству СССР и Советской Армии. Мы хотим, чтобы Россия и Китай жили дружно, вносили свой вклад в борьбу за мир во всём мире!
Мы всегда преклонялись перед товарищем Сталиным, но ни у кого из нас не было возможности с ним сфотографироваться. Сейчас мы дождались президента России, так что хотим с вами сфотографироваться на память. Вы для нас символ страны, принесшей нам коммунизм, марксизм и идеи Сталина!»
Журналисты отметили, что российский президент был несколько смущен: видимо, для него непросто было почувствовать себя в роли преемника коммунистических идей Маркса—Сталина. Но отказываться от предложения сфотографироваться он не стал — возможно, потому, что не мог отказать ветеранам. Это в России ветераны доведены до уровня объектов жалкой благотворительности, которая оживает лишь в праздничные дни. В Китае иначе: там старшее поколение борцов и строителей — серьезная политическая сила, с которой считаются.
Знакомый американский журналист, который неплохо знает и российские, и китайские дела, сказал мне, что если коммунисты в этих двух странах договорятся на платформе сталинизма, то при поддержке президента России они могут всем показать «кузькину мать», как обещал незабвенный Никита Сергеевич. Я сказал, что вряд ли у коммунистов сейчас есть намерение кому-то показывать «мать Кузьмы», как перевели хрущёвскую идиому в Америке: собственных дел по горло. Но и значение возможной новой политической конструкции недооценивать было бы, очевидно, нецелесообразно.
Есть в этом сюжете и еще один аспект. Некоторые коллеги посчитали, что речь идет о дипломатической импровизации, которая породила эффект неожиданности. Думаю, что правильнее говорить о тщательно проработанных домашних заготовках. Знатоки мидовских протокольных норм утверждают: о составах делегаций такого уровня стороны загодя информируют друг друга, как правило, находя полное взаимопонимание. Так что коммунистический отсвет президентского визита был, очевидно, заранее намечен и принят во внимание. Что немаловажно.
Как отметить праздник
Известно, что лучший способ отметить праздничный день — сосредоточиться на еще нерешенных проблемах. Сегодня главная из таких проблем, над разрешением которой работают политологи в разных странах мира, анализируя китайские дела,— это объяснение корней и механизма «китайского чуда».
О достижениях КНР пишут все — отрицать их может разве что клинический идиот. Одна из самых бедных стран мира выходит на второе место в глобальной экономической табели о рангах. Китайцы впервые за четыре тысячи лет истории своего государства стали есть досыта. Народ пересаживается с велосипедов на личные автомобили. В самых затратных областях науки именно китайцы демонстрируют успехи, революционизирующие движение человечества к вершинам знаний. Нация стала выше ростом, увеличивается продолжительность жизни. Всё это — общее место в исследованиях самых разных специалистов.
Другое дело — как такую картину объяснить. Коммунисты уверены, что всё дело в искусной реализации основополагающих принципов марксизма-ленинизма применительно к китайской специфике. Наши буржуазные коллеги с объяснениями коммунистов в корне не согласны.
По поручению главного редактора «Правды» я вел дискуссию с одним из российских олигархов первой волны — разговор шел в эфире радио «Свобода». Когда мы коснулись китайских дел, мой собеседник обрушил на слушателей новейшие изыскания западных политологов. По их мнению, залог успехов КНР — в отказе Компартии от «догматов коммунизма» и в переходе ее на социал-демократические позиции. Разумеется, я с этим не согласился и привел свои доводы.
Аргументы я черпал из разных источников, главным из которых были беседы с мудрейшим Олегом Борисовичем Рахманиным, крупнейшим учёным-китаеведом, политиком, партийным работником и государственным деятелем советской эпохи. К сожалению, недавно его не стало, и это скорбное событие постоянно отзывается болью и какой-то пустотой: не хватает доброжелательного собеседника и опытнейшего аналитика.
Познакомился я с Олегом Борисовичем в середине семидесятых годов прошлого века. Тогда он служил первым заместителем заведующего Отделом ЦК КПСС. Было такое подразделение в штабе партии — просто Отдел, без названия. Там отвечали за связи с зарубежными коммунистическими и рабочими партиями. На кулуарном жаргоне это был «мини-Коминтерн».
Мне, как и другим сотрудникам Агентства печати «Новости» (АПН), полагалось перед каждой зарубежной командировкой являться в ЦК для беседы и получения ориентировок.
Беседовали с нами разные люди, в том числе и Рахманин. Разговора с ним коллеги побаивались.
Когда мы с Олегом Борисовичем встретились уже после разрушения КПСС и Советского государства, он работал в Институте военной истории. Внимательно посмотрев на меня, он спросил: «Александр Семёнович, я вас в нашей общей прошлой жизни ничем не обидел?» Я ответил, что нет — всё было корректно, сухо, по-деловому. «Это хорошо,— сказал Рахманин.— А то сейчас обиженных много развелось, кто злится на КПСС в целом, а кто на Рахманина конкретно. Обиды стали валютой. Но если у нас с вами всё в порядке, задавайте вопросы».
Разговор этот растянулся почти на двадцать лет. Читатели с живым интересом воспринимали эти интервью. Недавно Олег Борисович собрал тексты наших бесед, опубликованных в «Гласности» и «Правде», и сделал целую книжку.
В моих блокнотах осталось еще много неопубликованного и, как оказывается, очень актуального сейчас: тот же разговор о коммунизме и социал-демократии в Китае. Считаю необходимым обратиться к нему сегодня.
Актуально
— Олег Борисович, в западной прессе всё громче разговоры о новом выборе Компартии Китая — социал-демократии. Насколько это соответствует реальности?
— На мой взгляд, такие построения довольно точно описываются русской поговоркой «Голодной куме всё хлеб на уме».
— Но ведь в КНР происходят серьезные конституционные изменения…
— Естественно. Они фиксируют то, что стало реальностью. И в Конституции КНР, и в Уставе КПК зафиксированы четыре принципа, которыми руководствуются партия и народ: верность социалистическому пути; руководящая роль Компартии; демократическая диктатура народа; верность марксизму-ленинизму, идеям Мао Цзэдуна, теории Дэн Сяопина. Теперь добавилась еще концепция «тройного представительства» — Компартия представляет интересы развития передовых производительных сил, передовой культуры китайской нации, коренные интересы широчайших народных масс.
— В связи с этим самым «тройным представительством» и возникают разговоры о перерождении КПК: бизнесменам открыт путь в партию, они ее просто купят и переведут стрелки на рельсы социал-демократии. Ваше мнение: есть такая опасность?
— Партия не отторгает предпринимателей. Но принимает в свои ряды далеко не всех, а только тех, кто доказал, что работает в интересах народа. Отбор жёсткий. Убежден, что никакой опасности эти люди не представляют. Не забудьте еще и о том, что на всех предприятиях в Китае, независимо от формы собственности, существуют партийные организации КПК. И партийный секретарь несет партийную ответственность в том случае, если не увидел нарушения закона хозяином предприятия. А спрос в Компартии Китая очень строгий — ни у кого не найдется желания испытать его на себе.
— История, конечно, не имеет сослагательного наклонения, но ведь во времена Горбачёва была попытка остановить коммунистическое развитие Китая, сделать то, что мы видим в сегодняшней России. Разве не так?
— Начну с конца. Вы видели разрушение ГДР и других восточноевропейских стран. Ситуация развивалась, как правило, так: в стране создавались условия для «бархатной», «мягкой» или ещё какой-то «нежной» революции. На улицу выводились народные массы, которые выдвигали отнюдь не мягкие, а, наоборот, весьма жесткие требования: «Власть долой!» Правоохранительные органы бездействовали. Ситуация, естественно, выходила из-под контроля. Начинались «перезвоны» с Москвой. По мере разогрева обстановки московские голоса становились всё суше. Наконец, лидеру страны рекомендовали пойти навстречу требованиям народа и передать власть заранее подготовленному, разумеется, преемнику. Кто-то принимался звонить Горбачёву. Но с генсеком его, конечно же, не соединяли. И тогда наступала развязка.
В Китае Горбачёв лично корректировал события. Странным образом совпали по времени официальный визит генсека ЦК КПСС в КНР в мае 1989 года и антикоммунистические манифестации на площади Тяньаньмэнь: там среди лозунгов были и приветствия в адрес Горби! Горбачёв нашел общий язык с тогдашним генсеком ЦК КПК Чжао Цзыяном. Отмечу: позже ЦК КПК дал оценку Чжао Цзыяну как одному из виновников разрастания событий на Тяньаньмэни до требований свержения государственной власти в КНР.
Китайцы поступили по-китайски. Они с почетом приняли генсека ЦК КПСС и с почётом его проводили.
А потом сами разобрались с демонстрантами. Разобрались жёстко.
Некоторые лидеры нашей страны назвали это «драмой», «трагедией» и даже «кровавым преступлением». Им ответил новый лидер КПК Цзян Цзэминь: «Это не драма, а контрреволюционный мятеж». А Дэн Сяопин 16 сентября 1989 года заявил: «Западный мир действительно хочет, чтобы в Китае продолжались беспорядки. Но Запад хочет, чтобы беспорядки были не только в Китае, но и в Советском Союзе, странах Восточной Европы».
Пророческие слова.
Памяти солдата
Закончить эти заметки я хочу словами горького прощания с Олегом Борисовичем Рахманиным. Он был верный солдат нашей партии, солдат в том высоком смысле, в каком называл себя солдатом Георгий Константинович Жуков — солдат-защитник: и генерал, и рядовой.
Молодым красноармейцем Рахманин попал в пекло курских боёв, был тяжело ранен, врачи вытащили его с того света. В груди навсегда остался немецкий осколок: даже когда Рахманин поднялся до очень высоких постов в партии и государстве, мудрый Чазов не решился его оперировать — смертельно опасно. Так он и жил с куском крупповской стали под сердцем. С ним и умер.
Рахманин не был обделён высокими наградами, престижными постами и званиями. Но при этом всегда оставался солдатом, человеком, для которого не существовало ни запретных тем, ни уклончивых суждений.
Прощай, солдат!
Александр ДРАБКИН. Политический обозреватель «Правды».