Председатель ЦК КПРФ, руководитель фракции КПРФ в Государственной думе Федерального собрания Российской Федерации Геннадий ЗЮГАНОВ беседует с политическим обозревателем «Правды» Александром ДРАБКИНЫМ о поездке в Китай
— Геннадий Андреевич, российская «демократическая» пресса, мягко говоря, очень скупо сообщила о вашей поездке в Китай в составе президентской делегации, которая нанесла в эту страну официальный визит. Вас это не удивляет? Ведь в зарубежной прессе вы были прямо героем «темы дня»…
— То, что власть и послушные ей СМИ не любят оппозицию,— это естественно. Но, с другой стороны, когда речь идет об интересах страны, вряд ли целесообразно игнорировать очень серьезный фактор нашей политической жизни: коммунисты могут договориться с китайцами и делают это. России это полезно. Мы умеем и готовы работать для России.
Оппозиция — это очень серьезный фактор, как бы и кому бы ни хотелось представить дело иначе.
— Давайте восполним этот пробел и начнем с самого начала. Насколько неожиданным было для вас предложение президента Медведева лететь в КНР в составе возглавляемой им делегации?
— Да не очень. Я и с Путиным летал во Вьетнам. Потом всё доказывал ему, что игнорировать эту страну нельзя. Мы же вместе одолели очень могущественного противника, вьетнамцы помнят и ценят это. Мы помогали им поднимать из руин страну, строить новую жизнь. Сейчас во Вьетнам рвутся многие страны, в том числе, кстати говоря, и США, которые уничтожали его совсем недавно, по меркам истории. Так почему же нам нужно стоять в стороне?
— Помогла такая политработа?
— Думаю, да. Был подписан целый ряд важных соглашений. Однако вернемся к Китаю. После того, как я съездил туда в мае по официальному приглашению КПК, я подробно говорил с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, рассказывал ему о Всемирной выставке в Шанхае. Он сказал, что собирается в сентябре лететь на ЭКСПО-2010 на День России. Тогда президент согласился с моей оценкой: шанхайская ЭКСПО-2010 — это не просто выставка, это чемпионат мира по новейшим технологиям. Тем более что девиз экспозиции «Лучше город — лучше жизнь!» для нас сегодня необыкновенно актуален. И дело не только в стендах и презентациях. Сам Шанхай — клад бесценного опыта.
— Когда-то в русских городах скученные, неухоженные, грязные окраины назывались «шанхаями»…
— А сегодня Шанхай — суперсовременный чистейший город, третий финансово-экономический центр мира. В него за восемь лет подготовки ЭКСПО-2010 было вложено 50 миллиардов долларов: это и новые дома, и инфрастуктурные новации, и аэропорты, и дороги, и озеленение. В двадцатимиллионном городе — чистейший воздух. И сделано это было на памяти одного поколения. Поэтому я и сказал президенту о необходимости отнестись к нашему присутствию на Всемирной выставке максимально серьезно, чтобы не было стыдно.
Он, похоже, оценил мою информацию и дал соответствующие поручения министрам, руководителям ряда организаций…
— А что там был за «скандал с эмблемой», как об этом говорят китайцы?
— Символом нашего павильона выбрали Незнайку. Это была ошибка. В Китае тысячелетиями культивируется уважение к знаниям, страна тратит огромные деньги на образование, молодежь учится (и старательно учится) в лучших университетах мира, причем все расходы берет на себя государство. А тут — Незнайка. И откуда — из страны, первой вышедшей в космос, в которой были самая передовая наука, прекрасная система образования! Китайцы, в том числе и на весьма высоком уровне, восприняли этот сюрприз как очень странный пропагандистский ход.
— Кто-то из наших министров оправдывался, что Незнайка — это символ стремления к знаниям, персонаж детской книжки…
— Не всякая детская книжка может стать государственным символом. Впрочем, всё было сделано, дизайн исправили…
— Выбросив миллионы долларов на ликвидацию чьей-то сановной глупости и непрофессионализма. Человек, который берется представлять достижения России в Китае, должен профессионально знать китайский менталитет.
— Досадно, конечно. Но всё переделали, павильон обрел достойный вид. Большое спасибо молодым художникам, декораторам.
Однако давайте вернемся всё же к главной теме. Медведев готовился к поездке очень тщательно. Сказал, что мне тоже нужно поехать: ведь китайцы помнят, как почти 15 лет назад мы подписали с Ху Цзиньтао (он тогда был вторым человеком в партии) договор о сотрудничестве КПК и КПРФ, и договор этот работает! Его продуктивность была подтверждена на двух моих встречах с товарищем Си Цзиньпином в нынешнем году.
— Си Цзиньпина называют преемником нынешнего китайского лидера?
— Называют. Вот так и формировалась моя нынешняя поездка. Скажу сразу, впечатление от нее огромное, прошли встречи и переговоры на самом высоком уровне, в них принимало участие всё руководство КПК и КНР. Китайцы продемонстрировали огромное внимание и уважение к нашей стране, поддержку наших позиций. Были подписаны документы чрезвычайной важности.
— Хотел бы несколько изменить угол обзора и поговорить о контактах руководителей КПК и КПРФ. Си Цзиньпин будет что-то менять, возглавив партию и страну, как вы считаете?
— Китайцы ценят образность мышления. Си Цзиньпин в беседе со мной сравнил свою страну с огромным кораблем, руль которого нельзя поворачивать то в одну, то в другую сторону — опасно, корабль может опрокинуться. Для правильного маневра нужны большое время и большое пространство.
— Нам это, похоже, не указ: каждый новый начальник в Кремле ведет себя так, будто история началась с него — куда хочу, туда и ворочу.
— Аналитические центры КПК очень тщательно изучают наш опыт — и положительный, и отрицательный. Они обработали огромный массив материалов, пытаясь понять причины разрушения КПСС и СССР. Со мной китайские товарищи вели беседы восемь часов.
— И к чему пришли?
— Были сделаны очень глубокие, фундаментальные выводы.
— О нашей стране или применительно к Китаю?
— Применительно к Китаю, с учетом нашего опыта. Выводы таковы:
1. Необходимо постоянно укреплять партию, ее влияние в массах, а не ломать партийную структуру, как это делали Горбачёв с Ельциным.
2. Нельзя допустить анархию в информационном поле. Включите китайское телевидение и увидите радостных людей, услышите бодрые песни, почувствуете, чем живет страна. А у нас — бесконечная пропаганда насилия, непрерывные ужасы, это угнетает человека. Я спросил одного нашего теленачальника: почему не показали мост-новостройку? Хороший же мост. Он ответил с редким цинизмом: неинтересно; вот если новый мост взорвут — это будет событие, мы его и покажем.
3. Собственник должен быть уверен в своей безопасности, должен знать, что государство не допустит нарушения стабильности его бизнеса, пресечет рейдерство и откаты. Нужно постоянно и повсеместно искать правильное соотношение разных форм собственности — государственной, коллективной, частной. При приватизации там никогда не отдают в частные руки золотую акцию — она в руках государства, которое контролирует всё.
4. Необходимо вести работу с кадрами на опережение — резерв специалистов всех уровней должен быть создан раньше, чем наступит кризисная потребность в его использовании.
5. Максимум внимания следует уделять освоению и внедрению новой техники и новых технологий.
6. У реформ должны быть приоритеты, их следует точно выверять и доводить до массового сознания
7. Принципиально важен контроль — постоянный и повсеместный.
8. Важнейшая задача — беспощадная борьба с коррупцией.
— Но у нас тоже говорят о многом подобном!
— В этом-то и вся разница: у нас разговоры, а в Китае — постоянная, тяжелая, но результативная работа. Поэтому он и развивается много быстрее нас. А в России реформы просто заболтали. В КНР мыслят масштабами десятилетий. Поэтому китайцы верят в своё будущее и уверены в своей стране. Там действуют очень осторожно, постепенно, но последовательно. Как математик скажу: сложные интегралы берутся по частям. Когда я сказал это своим собеседникам в КНР, они радостно закивали головами: мы поняли друг друга.
В Шанхае, в районе, где сосредоточены предприятия множества самых передовых промышленных фирм мира, висит лозунг: «Вот что можно сделать, если не воровать и не пьянствовать».
— По-русски написали, для вашей делегации?
— Написано по-китайски. Но я обратил внимание некоторых членов делегации на этот лозунг и сказал, что слова эти надо выбить при входе в здание российского правительства.
— И какая была реакция?
— Улыбались весьма по-разному. Но равнодушных не было.
— А как вы считаете, для Медведева это чисто протокольный визит или он сделал, а может быть, еще сделает какие-то выводы?
— Не протокольный. Он с интересом всё наблюдает, изучает. Для протокольных жестов это не нужно.
Думаю, Китай производит такое сильное впечатление, что невозможно просто взглянуть и забыть. Вон Обама приезжал — он пять дней провел в Китае, это огромный срок для президента США. Даже американцы, которые вообще-то привыкли посматривать на остальной мир вполглаза, и то не могут обойти вниманием китайский феномен. А ведь мы-то ближе. Было время, когда китайцы учились у нас — их студенты, их военные, их рабочие. Мы помогли многим китайцам стать высококлассными специалистами, помогли им индустриализировать свою отсталую в то время страну, поднять сельское хозяйство. Сейчас пришло время нам учиться у КНР.
Диалектика, тут не поспоришь.
— За рубежом некоторые мои коллеги-журналисты настороженно относятся к возможным договоренностям русских и китайских коммунистов на базе сталинских принципов при участии президента России. Там считают, что такое развитие событий может быть опасным для всего мира. Ваше мнение?
— Опасность для мира не там. Если планета будет по-прежнему эксплуатироваться так же хищнически, как сейчас, — вот это может действительно стать глобальной угрозой.
Но! Китайские реформы демонстрируют редкостный сплав идей социализма с китайским национальным характером, с конфуцианством, с любовью к труду, к знаниям. Прибавьте еще уважение к власти и ориентацию на новейшие технологии, и вы получите схему успеха реформаторов.
Если соединить эту схему с опытом советской эпохи, которая была временем высочайших достижений во всей тысячелетней истории нашей Родины, получится уникальное явление глобального масштаба. Мы вместе можем так много, как никто на планете. Кстати говоря, все китайские руководители подчеркивают: мы за стратегическое партнерство Китая и России, три поколения специалистов КНР учились в СССР, первые 156 заводов в Китае были построены при решающей помощи советских людей. Поэтому в сердце каждого китайца есть место для человека из России. Никто в КНР не намерен добиваться односторонних выгод в контактах с Россией, не рассматривает ее только как источник сырья. И если мы действительно пойдем по пути взаимодействия, стратегического партнерства, то да, мы удивим мир многими грандиозными свершениями.
— А Медведев поддерживает контакты российских и китайских коммунистов?
— Я в его выступлениях не слышал антисоветских нот. Показательно: когда Ху Цзиньтао приезжал в Москву на празднование 65-летия Победы, Медведев и Путин обстоятельно беседовали только с ним, хотя в Москве тогда были и лидеры других государств. А ведь товарищ Ху Цзиньтао — лидер крупнейшей Компартии мира. Этот факт очень много значит.
— Ходят слухи, что вы в Китае неодобрительно отозвались о «Единой России». Это так?
— Слухи обсуждать не буду. Но «Единая Россия» с ее либерально-буржуазно-криминальной философией не может быть адекватным собеседником для китайских коммунистов — в этом я уверен.
В заключение нашей беседы я хочу поздравить китайских товарищей с праздником 1 октября — Днём провозглашения КНР — и пожелать им дальнейших побед