«Единороссы» в Государственной Думе (А. Макаров) вновь поднимают вопрос о легализации наворованных и вывезенных за рубеж капиталов, «имущественной амнистии», обещая рост инвестиций в экономику и социальную сферу, а ворам спокойную жизнь после уплаты налогов. При этом ссылаются на, якобы, положительный опыт Казахстана. Мы обратились к Первому секретарю ЦК Компартии Казахстана, доктору экономических наук, профессору Абдильдину Серикболсыну Абдильдаевичу с просьбой проинформировать о сущности и последствиях легализации имущества в республике.
О сущности легализации имущества в Казахстане
Закон о легализации капитала в Казахстане был принят в июне 2006 года, а срок проведения «имущественной амнистии» ограничивался 31 декабря. В сентябре по инициативе президента республики Нурсултана Назарбаева парламент продлил срок действия закона до 1 апреля 2007 года, а затем этот период был пролонгирован еще раз – до 1 августа 2007 года, а срок оформления прав на легализованное имущество – до 1 ноября.
Как известно, целью этой акции было сокращение масштабов «теневой экономики», вывод из «тени» тех предпринимателей, которые были вынуждены прятать свои доходы. На практике были легализированы теневые доходы государственных служащих низшего и среднего ранга, которые не могли быть официально вывезены за пределы Казахстана. Естественно, что эта акция не способствовала масштабному привлечению инвестиций в экономику страны.
Цель легализации собственности, по заверениям инициаторов, состояла в сокращении масштабов «теневой» экономики, более полному и эффективному использованию экономического потенциала частной собственности на средства производства. На наш взгляд, в основе такого подхода лежит неверный тезис о приоритете частной собственности перед другими формами собственности — государственной, коллективной и общенародной. Более того, ошибочным является утверждение, что частная форма собственности является наиболее эффективной, особенно по сравнению с государственной.
В основе нашего утверждения лежит тот факт, что эффективность производства не зависит от формы собственности. Опыт показывает, что эффективность определяется техническим уровнем производства, качеством менеджмента и маркетинга, других факторов производства, но не формы собственности. Так, в Казахстане доля убыточных производств в государственном и частном секторах приблизительно одинакова.
Можно отметить, что формирование частной собственности на средства производства, в том числе и крупной, происходило эволюционным путем, в результате конкурентной борьбы. У нас, как и в других постсоциалистических странах, — насильственным путем, путем разгосударствления и приватизации государственной собственности. Главной целью процесса приватизации было не создание эффективной национальной экономики, воспитание эффективного собственника, а стремление сделать процесс рыночной трансформации, кардинальной смены модели развития общества необратимым. В этой связи политические цели превалировали над экономическими, что послужило причиной затяжного социально-экономического кризиса.
Главным результатом приватизационного процесса в республике стал слом прежней системы хозяйствования отношений собственности. ПИКовая приватизация, серия последующих искусственных и естественных банкротств привели к тому, что практически вся государственная собственность была преобразована в различные АО, ЗАО, ТОО и тому подобные формы, за которыми скрываются отдельные физические лица. Особенно наглядно это видно в сельском хозяйстве, где все совхозы и колхозы, в том числе и прибыльные, были в административном порядке распущены. А из директоров совхозов и председателей колхозов — сформирован слой крупных землевладельцев путем целевого наделения 20 и более процентами сельскохозяйственных паев.
Можно предположить, что большинство акционерных обществ и товариществ, по сути, является вывеской отдельных физических лиц. Последние фактически стали владельцами этих предприятий, сумев в мутной приватизационной волне уловить значительные куски государственной и общественной собственности. Представители малого и среднего бизнеса, ради которых, по заверениям инициаторов, проводилась акция, практически не имели «теневой» собственности. Собственность малых предпринимателей работает на все 100 процентов, в противном случае они давно бы пополнили ряды «самозанятых».
В этой связи акция по легализации собственности проводилась, по нашему мнению, в интересах не малого и среднего бизнеса, а крупного бизнеса, в интересах тех физических лиц, которые пока вынуждены скрываться за «ширмой» тех или иных акционерных обществ и товариществ.
С этих позиций легализация собственности в 2007 году, так же как и легализация денег в 2001 году, не сыграли положительной роли в создании эффективной социально-ориентированной экономики в Казахстане. Отрицательные последствия реализации этой акции очевидны. Это углубление социального расслоения общества, формирование небольшого числа крупных собственников — олигархов и латифундистов. Появление огромной массы обездоленных людей, что усиливают социальную напряженность в обществе. По нашей оценке, абсолютное большинство населения республики не нуждались в легализации собственности, поскольку они не имели и обычной собственности.
В сельском хозяйстве появляются крупные землевладельцы, размеры сельхозугодий которых будут противоречить ограничениям Земельного кодекса РК. В этой связи в него придется вносить соответствующие изменения.
Наиболее отрицательным последствием легализации собственности стала законодательное признание правомочности владельцев добывающих компаний на присвоение природной и земельной ренты, которая является достоянием всего казахстанского народа.
Доктор экономических
наук, профессор С.Абдильдин
Какой же вывод для России? Чтобы вернуть уворованные капиталы в Россию, легализовать присвоенное противозаконным путем имущество, необходимо воров привлечь к строгой уголовной ответственности с возвращением государству и трудовым коллективам украденной у них собственности. Это будет и законно и справедливо.