(Выступление от фракции КПРФ на утреннем заседании Государственной Думы 13 марта 2013 года заместителя Председателя ЦК КПРФ, Председателя Комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии, академика РАСХН В.И.Кашина)
Два с половиной месяца прошло с начала 2013 года – Года охраны окружающей среды. Наступает весенняя пора. Пора, когда все мы должны напрячь свои усилия, как граждане Российской Федерации, с тем, чтобы поучаствовать в благородном деле улучшения охраны окружающей среды, улучшения экологии.
Фракция КПРФ обращаемся к Вам, коллеги, с инициативой – принять самое активное участие в организации и проведении субботников по посадке деревьев, уборке территорий и так далее.
Но есть и более серьезные вещи. Сегодня состоится «правительственный час» с участием Министра природных ресурсов и экологии Российской Федерации Сергея Ефимовича Донского. Я думаю, что у всех присутствующих есть понимание проблем природоресурсного комплекса и высокая заинтересованность в их скорейшем разрешении. Нам есть, что обсудить.
Ситуация с приростами запасов нефти на первый взгляд, вполне благополучная: в последние пять лет мы приращиваем больше, чем добываем. Но это лукавство. За счет запасов новых месторождений и залежей компенсируется не более 15–20 процентов текущей добычи, все остальные приросты – это либо доразведка разрабатываемых месторождений, либо переоценка запасов с увеличением коэффициента извлечения нефти. Вещи эти, безусловно, важные, но открытий новых месторождений они не заменят.
В основном добывающем регионе страны – Ханты-Мансийском округе - уже отчетливо прослеживается тенденции падения добычи в среднем на 1,5 процента в год. Сегодняшняя добыча ведется из запасов, которые были разведаны в 60-е и 80-е годы прошлого века. За последние 20 лет в России не был подготовлен ни один новый район нефтедобычи. И это при том, что 50 процентов бюджета формируется за счет ТЭК. В скором времени мы можем получить огромные проблемы.
Огромной проблемой в нефтяной отрасли является не вовлечение в добычу значительной части разведываемых запасов и нерациональное их использование. Зачастую компании просто снимают сливки с месторождений и забрасывают вполне рентабельные скважины. В результате разница между фактической добычей жидких углеводородов в стране и проектной добычей увеличивается.
На Комиссии по вопросам ТЭК при Президенте 13 февраля была озвучена жуткая цифра - более 65 миллионов тонн ежегодно теряется в объеме добычи. А это потери бюджета страны, приближающиеся к 1 триллиону рублей.
Повышение эффективности нефтегазового сектора сегодня немыслимо без инноваций в бурении, добыче, увеличении коэффициента извлечения полезных ископаемых (КИН). Нам необходимо предусмотреть внедрение современных технологий добычи. При увеличении коэффициента извлечения с сегодняшних 37-38 процентов до вполне скромных по мировым меркам 42 процентов мы сможем дополнительно добывать еще 30 миллионов тонн.
В США, например, в конце 1990-х КИН увеличился с 0,33 до 0,40 и продолжает возрастать, несмотря на то, что структура запасов нефти в США намного хуже, чем в России. В Саудовской Аравии планируется в течение ближайших 20 лет поднять коэффициент извлечения нефти с нынешних 0,50 до 0,70.
Теперь о переработке. Переработка нефти в России развита слабо. Если ее глубина в европейских странах составляет 85-95%, то в России – 71%. В результате на российских нефтеперерабатывающих заводах из одной тонны нефти выходит 470 литров светлых нефтепродуктов, в то время как в среднем по миру – около 700 литров.
Низкая глубина переработки нефти ведет к тому, что в России выпускаются в основном низкокачественные нефтепродукты, значительная часть которых уходит на экспорт в качестве полуфабрикатов. Если бы рост глубины переработки нефти в нашей стране увеличить на 10%, то можно сэкономить по 20 млн. т нефти ежегодно.
С газом ситуация обстоит не лучше. Большая его часть – почти 60% разведанных запасов – состоит практически только из метана и используется для получения энергии (сжигается) без предварительной переработки. Остальные запасы представлены так называемым «технологическим газом». Такой газ содержит разнообразные примеси, прежде всего, этан, пропан, бутаны и другие углеводороды, которые являются важным нефтехимическим сырьем.
В США, где доля технологических газов гораздо больше, чем в России, они практически полностью подвергаются переработке, в ходе которой извлекаются ценные компоненты, которые затем перерабатываются в высоколиквидную продукцию с большой добавленной стоимостью.
Про утилизацию попутного газа вообще говорить страшно. Несмотря на заявленные планы и предпринимаемые меры недропользователей по разработке мер по эффективному использованию нефтяного газа, динамика доли утилизации попутного нефтяного газа последние годы имеет значительную тенденцию в сторону уменьшения. За последние 3 года этот показатель снизился с 84% до 75%.
Предписываемый уровень эффективной утилизации попутного нефтяного газа – 95% – в России достигли всего две компании – «Сургутнефтегаз» и «Татнефть». «Роснефть» и «Газпромнефть» являются аутсайдерами отрасли по эффективному использованию попутного нефтяного газа.
Теперь об экспорте. Экспорт сырой нефти, нефтепродуктов, природного газа, угля, руд и концентратов, как и ранее, обеспечивает более двух третей валютных поступлений в страну, а если учесть металлы, экспортируемые большей частью в необработанном виде, минеральные удобрения и продукцию неорганической химии, а также драгоценные металлы и камни, то доля продукции минерально-сырьевого комплекса в экспорте достигает 80%.
К сожалению, страна по-прежнему в ряде случаев экспортирует не продукцию с высокой добавленной стоимостью, а сырые углеводороды. И с металлами не лучше – мы экспортируем даже не рафинированные металлы (не говоря уже о высокотехнологичных изделиях из них), а концентраты, иначе говоря, продукцию первого передела сырой руды. В целом экспортируется до четверти произведенных в стране товарных железных руд.
Не преодолено технологическое отставание России от развитых стран. По различным оценкам износ оборудования в отрасли составляет от 50 до 70 процентов. И это при высоком уровне рентабельности отрасли.
К примеру, рентабельность при добыче топливно-энергетических ресурсов около 33%, при добыче иных полезных ископаемых - 54%. В тоже время в сельском хозяйстве всего лишь 5-7%. А если сравнить рентабельность наших и зарубежных компаний, то окажется, что рентабельность большей части российских компаний практически в 2-3 раза выше, чем у иностранных компаний аналогичного профиля.
Анализ финансовых показателей нефтяных компаний за период с 2007 по 2011 год показал, что при чистой прибыли 4,9 триллиона рублей, инвестиции в модернизацию НПЗ составили 0,3 триллиона, т.е. всего 6 процентов. А 1,3 триллиона или 27% пошло на дивиденды. Рекордсмен у нас ТНК-ВР: при инвестициях 10,9 миллиарда рублей выплачено дивидендов – 625 миллиардов. Далее следует Лукойл – инвестиции – 18,2 миллиарда, дивиденды – 206 миллиардов. Можно продолжать дальше, но вывод уже очевиден: основная часть прибыли идет не на техническое переоснащение, а в карман олигархов.
В результате мы имеем степень износа основных производственных фондов в химии – около 75%, электроэнергетике – 70%, НПЗ – 50%, трубопроводный транспорт – 28%.
Получается, что мы просто плодим миллиардеров. Для примера, по данным журнала Forbes по итогам 2012 год, из 10 самых богатых людей в России 8 имели или имеют отношение к минерально-сырьевому комплексу. Остальные 2 – к переработке добытых полезных ископаемых. Фамилии называть не буду – они известны.
Возникают закономерные вопросы:
- правильно ли мы даем такие огромные налоговые преференции сырьевым компаниям?
- вкладываются ли полноценно компании в обновление своего технологического и технического парка, применяют ли затратные технологии, снижающие вредное влияние на окружающую среду?
- получает ли государство адекватную цену за свою собственность - полезные ископаемые, добываемые из недр?
- справедливо ли то, что цена энергоносителей, поступая от генерирующей энергетической компании и достигая потребителя, увеличивается в разы, а цена киловатт-часа для потребителя в десятки раз превышает себестоимость?
- должны ли мы тяжким бременем перекладывать на плечи наших граждан и без того грабительские цены на товары первой необходимости, тарифы на услуги ЖКХ и энергетики, из-за жадности кучки олигархов?
На все поставленные вопросы наш ответ – нет. И с этим давно пора бороться.
Большой проблемой также остается финансирование геологоразведки. Со стороны государства мы наблюдаем тотальное недофинансирование. Вдумайтесь, с 2008 по 2012 год его накопленный объем по сравнению с показателями «Долгосрочной государственной программы воспроизводства минерально-сырьевой базы» составил 111,3 миллиардов рублей.
Получается, что геологоразведка, была недофинансирована вдвое, и, поверьте, при сохранении тенденции, результаты будут самыми плачевными, причем очень скоро. Наш Комитет ежегодно вносит поправки в федеральный бюджет на очередной финансовый год, чтобы достигнуть показателей госпрограммы, однако понимания не находим. Воз и ныне там.
Необходимо также остановится на низкой обеспеченности кадрами организаций геологического профиля. Общее количество специалистов геологической отрасли составляет около 100 тысяч человек, это при том, что в 1980 году их было около 500 тыс. человек. По данным последних лет, от 30 до 50 процентов выпускников-геологов работают не по специальности. Дефицит молодых инженеров, экономистов и управленцев, а также других специалистов с высшим образованием в геологической отрасли составляет свыше 20 тыс. человек.
Более 10% появившихся рабочих мест остаются вакантными.
Истощенный поисковый задел минерально-сырьевой базы, неудовлетворительное техническое состояние геологоразведочных предприятий, недостаточный объем финансирования, в том числе научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, «кадровый голод» – вот только часть проблем, который нам предстоит решать в ближайшее время.
Все перечисленные проблемы по нашей инициативе были включены в план работы Комиссии при Президенте Российской Федерации по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности. И на прошедших заседаниях часть мы уже обсудили, даны соответствующие поручения.
Давайте теперь посмотрим, что творится в лесу. Иначе, как беспредел это и назвать то это нельзя. В лесу хозяйничает «черный лесоруб», а не лесничий, который имеет генеральский мундир, но нищенскую зарплату.
Количество нарушений лесного законодательства не уменьшается, степень латентности (невыявленности) таких противоправных деяний остается весьма высокой – 70-90%. По экспертным оценкам несколько десятков миллионов кубометров леса уходят за рубеж за счет незаконных рубок, из России вывозится до 20% всей контрабандной древесины мира. Ущерб от этого ежегодно составляет, если учитывать упущенную выгоду, не менее 80-100 миллиардов рублей.
При этом поражает разрыв экспертных оценок и официальной статистики! Согласно официальным данным, в 2012 году объемы незаконной рубки лесных насаждений, составили «всего» 1 миллион 53 тысячи кубометров. Но ведь совершенно очевидно, что это лишь выявленная «верхушка айсберга». Пора открыть, наконец, глаза и честно признать ужасающие реальные цифры.
Получается, что сегодня выгодно работать только теневому бизнесу. И как нам с таким «багажом» проблем развиваться дальшеjQuery1830006528348196297884_1363256289197!
В целях борьбы с теневым оборотом древесины и иных лесоматериалов, в настоящее время разрабатывается целый ряд законодательных инициатив. Во-первых, в правительстве готовится проект федерального закона «О государственном регулировании оборота круглых лесоматериалов», во-вторых, депутатами нашего Комитета внесен и готовится к рассмотрению в первом чтении законопроект № 168903-6, направленный, на введение государственной системы учета заготовленной древесины, т.е., по сути, на решение тех же проблем.
Однако первый законопроект погряз в межведомственных согласованиях еще до этапа внесения в Государственную Думу, второй, который уже прошел определенную эволюцию в законодательной процедуре, также «застрял» на этапе предварительного рассмотрения в связи с затягиванием сроков подготовки официального отзыва Правительства РФ.
Тем временем наступил срок (3 марта 2013 года) вступления в силу нормативных правовых актов Евросоюза, предъявляющих к импортерам лесоматериалов требования о подтверждении легальности происхождения древесины. Отсутствие нормативного регулирования в данной сфере в России может осложнить внешнеэкономическую деятельность хозяйствующих субъектов, осуществляющих экспорт лесоматериалов на европейский рынок.
Необходимо ускорить подготовку официального отзыва Правительства Российской Федерации на законопроект, поскольку на данный момент только его отсутствие тормозит принятие законопроекта в первом чтении.
Также полагаем целесообразным при дальнейшей доработке законопроекта объединить в его рамках обсуждаемые сегодня в Правительстве РФ инициативы, касающиеся правового регулирования оборота круглых лесоматериалов, а также совершенствования смежного законодательства, устанавливающего ответственность за незаконную рубку и незаконный оборот лесных насаждений.
А лесные пожары! 28 миллионов гектаров сожжено. Но охрану мы разорили, приняв соответствующий Лесной кодекс. Разорили и все, что связано с сохранением биоразнообразия в лесу. Разогнали егерей, которые следили за всем, оставили две с половиной тысячи.
Кроме того, последнее время все чаще говорим об огромных потерях лесных ресурсов не только от пожаров, но и от вредителей и болезней. В результате темпы утраты лесов опережают темпы лесовосстановления.
Увеличение финансирования мероприятий, направленных на охрану, защиту и восстановление лесов объективно необходимо. В США, например, только на борьбу с лесными пожарами ежегодно выделяется около 1 млрд. долларов из федеральных средств (а ведь площадь лесов там в 3-4 раза меньше!). У нас же все расходы федерального бюджета на лесное хозяйство в целом еле-еле дотягивают до этой цифры.
Обладая пятой частью мировых запасов лесов и имея огромный потенциал для освоения лесных ресурсов, Российская Федерация существенно уступает развитым зарубежным странам по уровню заготовки древесины (четвертое место после США, Канады, Бразилии).
Использование лесов уже много лет не приносит экономический доход ни в федеральный, ни в региональные бюджеты. А ведь и в начале XX века, и в советский период времени лесная отрасль обеспечивала существенный доход в общегосударственную копилку, и всегда окупала затраты на воспроизводство лесов. Так, в 1913 году доходы лесной отрасли в 3 разы превышали затраты, а в 1929 году – в 2 раза увеличился объем доходов, также превысив затраты в 3 раза! В 70-80-х годах объемы заготовок достигали 380 млн. кубометров, вклад лесной промышленности в экономику страны составлял 5 % ВВП. Мы входили в пятерку крупнейших мировых экспортеров лесопродукции, причем доля «кругляка» в структуре экспорта была минимальна. А сегодня отрасль стала убыточной. В настоящее время лесной комплекс обеспечивает лишь жалкие 1,3 % ВВП. Не восполняются даже те копейки, которые лесное хозяйство получает из федерального бюджета. А это, буквально, гроши.
В тяжелом состоянии сегодня находится и лесопромышленный комплекс России, потому что многие проблемы, имеющиеся в лесной промышленности и лесном хозяйстве, так и остаются нерешенными. Реформа отрасли, которая началась еще в 2006 году, не принесла ощутимого результата. Наращивание мощностей по глубокой переработке древесины внутри страны идет малыми темпами. Инвестиции поступают, но в минимальном объеме. Лишь в 2011 году удалось приблизиться к докризисным объемам инвестиций в сегментах обработки древесины, производства изделий из дерева и лесобумажной продукции. Общий уровень инвестиций в указанные отрасли составил в 2011 году чуть более 100 миллиардов рублей.
Наша страна перестала быть той, где занимались всерьёз переработкой древесины. Сегодня примерно в 5 регионах осуществляется относительно глубокая переработка древесины на комбинатах, построенных еще в советское время. Создание крупных лесоперерабатывающих производств - пока только на бумаге, а между тем самому «молодому» из российских ЦБК – 40 лет!
За двадцатилетний период перехода к рыночной экономике уровень производства бумаги и картона в России так и не достиг уровня 1990 г. В 2012 году производство бумаги и картона составило около 8 млн. тонн, что ниже уровня 1990 г. на 7,5 %.
За 20-летний период экономических реформ в России не построено ни одного целлюлозно-бумажного комбината, хотя в последние годы активно шел процесс модернизации и реконструкции основных технологических процессов и оборудования на действующих предприятиях. Это позволило в определенной степени поддерживать технический уровень существующих мощностей. В то же время, в целом, технический уровень полуфабрикатных производств в отечественной целлюлозно-бумажной промышленности заметно отстает от зарубежного.
Отставание в техническом развитии отечественной целлюлозно-бумажной промышленности отрицательно влияет на расширение ассортимента и качество выпускаемой продукции. Ухудшение качества сырья, усиление дефицита необходимых химикатов снижает качество волокнистых полуфабрикатов, особенно беленой целлюлозы, что, в свою очередь, отрицательно сказывается на качестве ряда массовых видов продукции: писчепечатные виды бумаги, бумага для обоев, бумажно-беловые товары, обои и др.
Отечественная целлюлозно-бумажная промышленность не выпускает многие, освоенные за рубежом высокоэффективные виды продукции, как например, высококачественная бумага для художественной печати, картонно-бумажные воздуховоды, хирургические комплекты разового использования, асептические перевязочные материалы и т.д.
Основным локомотивом развития лесопромышленного комплекса является механизм приоритетных инвестиционных проектов, предусмотренный действующим лесным законодательством. На сегодняшний день реализуется более сотни приоритетных инвестиционных проекта в области освоения лесов с планируемым общим объемом инвестиций на период реализации проектов более 400 млрд. руб. Площадь лесных участков, переданных в аренду для реализации приоритетных проектов всего за 50% от минимальных ставок платы (!), составляет около 47 млн. га (т.е. около четверти всех арендованных земель лесного фонда).
Однако проблемой является отставание более 70% проектов от графиков реализации. Многие инвестиционные проекты не оправдали ожиданий, по сути, оказавшись махинацией: получая на льготных условиях лесные ресурсы, ничего не создавая взамен, хозяйствующие субъекты порой наносят серьезный урон экологической системе.
В настоящее время недостаточное внимание уделяется оценке эффективности и совершенствованию механизмов приоритетных инвестиционных проектов в области освоения лесов. Профильным министерствам и ведомствам необходимо усилить контроль за своевременным и полным исполнением инвесторами обязательств по таким проектам.
Кроме того, предлагаем также провести мониторинг и оценку допустимости размещения инвестиционных проектов по схеме «приоритетных» в регионах с развитой лесной промышленностью, где высокая конкуренция за ресурсную базу может обеспечить больший экономический эффект в части увеличения бюджетных доходов за счет арендной платы, нежели льготное предоставление лесных участков под создание новых производств.
Предлагаем также рассмотреть вопрос об увеличении минимальной стоимости инвестпроекта (сегодня это 300 млн. рублей), которая сегодня является единственным критерием, по которому инвестиционные проекты в области освоения лесов признаются приоритетными. При этом целесообразно дифференцировать эту минимальную стоимость с учетом региональных особенностей - уровня развития лесопромышленных производств, обеспеченности экономически доступным ресурсом, экологической и антропогенной нагрузки на лесные экосистемы.
Модернизация лесного хозяйства и лесной промышленности также не может быть осуществлена без укрепления его научного и кадрового потенциала. Сегодня научное и кадровое обеспечение является одним из главных факторов инновационного развития отрасли. Все острее ощущается недостаток квалифицированных кадров. Реализуя новую лесную политику, государство должно озаботиться поддержкой лесной науки. В этой связи мы поддерживаем идею создания Федерального лесного университета.
Необходимо установить дополнительные социальные гарантии для работников лесной отрасли. На наш взгляд такая проблема имеет ключевое значение. Чем мы можем заинтересовать людей? Конечно стабильной и высокой заработной платой, солидным пакетом социальных гарантий.
При этом лесничий – одно из ключевых лиц в рациональном использовании лесов, которое обеспечивается в результате тесного взаимодействия арендатора, лесничего и лесоустроителя. Лесничий должен систематически и регулярно осуществлять мониторинг исполнения арендатором его обязательств по договору, контролировать и направлять пользователей «в нужное русло».
К сожалению, сегодня лесничий вынужден больше времени проводить не в лесу, а в своем кабинете, погрязнув бюрократии и бумагообороте. В этой связи считаем необходимым пересмотреть существующий документооборот в лесном хозяйстве с целью его оптимизации и сокращения. Ну и, конечно, Правительство РФ должно обеспечить соответствующий уровень материального обеспечения сотрудников лесной охраны.
Все эти сложные и наболевшие вопросы необходимо решать комплексно. Поэтому мы поддерживаем инициативу подготовки и утверждения Лесной политики России на долгосрочный период, и активно участвуем в ее разработке.
Лесная политика является основой для разработки и совершенствования лесного и смежного законодательства, нормативной правовой базы, стратегии, программ и планов по управлению лесами и обеспечивает их согласованность и направленность на достижение общих целей. В этой связи этот документ имеет ключевое значение и для работы нашего Комитета.
Предлагаем Правительству Российской Федерации завершить обсуждение и определить конкретный срок утверждения этого документа с учетом взятого государством курса на стратегическое планирование в отдельных отраслях общественных отношений.
В конце марта планируется заседание Президиума Государственного совета Российской Федерации по вопросу повышения эффективности и развитию лесного комплекса на период до 2030 года. Мы также непосредственно участвуем в подготовке документов к этому высокому совещанию и возлагаем большие надежды на то, что решения принятые по итогам Госсовета и поручения Президента положат начало для изменения ситуации в лесной отрасли к лучшему.
Теперь обратимся к водным проблемам. Здесь ситуация не лучше. По объему речного стока наша страна занимает второе место в мире после Бразилии. Крупнейшим хранилищем пресной воды в России выступает Сибирь и озеро Байкал. Однако располагая столь огромными водными ресурсами, Россия в целом ряде регионов испытывает в них острый дефицит. Около трети населения России пользуется источниками водоснабжения России без соответствующей водоподготовки. В первую очередь, это Ингушетия, Калмыкия и Приморский край. Причины такого положения как географические - неравномерное распределение, так и антропогенные - поистине варварское загрязнение бытовыми и промышленными стоками.
Примечательно, что на наиболее развитые и наиболее заселенные центральные и южные районы Европейской части России, где, как известно, сосредоточено 80% населения, приходится лишь 8% водных ресурсов.
Бездумная эксплуатация подземных вод сопровождается снижением их уровня и напора, а также ухудшением качества и загрязнением. Так, в Центральном федеральном округе сформировалось несколько региональных воронок депрессии. Наиболее обширная охватывает Московскую и смежные области, понижение в центре воронки депрессии достигает 130 м. На отдельных участках Московской области наблюдается снижение уровня ниже кровли водоносного горизонта, т.е. происходит истощение и загрязнение подземных вод, особенно это характерно для юга области.
Имеет место вырубка водоохранных лесов и строительство в водоохранных зонах, что создает проблемы деградации водных систем.
Нарушается береговая полоса, в том числе с ликвидацией ниш ихтиофауны, исчезающих видов растений, животных и птиц.
Имеет место бесконтрольный сброс неочищенных хозяйственно-бытовых и ливневых сточных вод и сточных вод с очистных установок, безответственное гидротехническое строительство и использование ГТС.
И все это с исключительно прозаической целью - приобретение прибыли, игнорирующее гидрологические и экологические последствия.
В результате подавляющее большинство источников водоснабжения питьевого назначения загрязнены и, по сути, не могут называться таковыми. Значительная часть населения городов для питья и приготовления пищи предпочитает бутылированную воду или так называемую «очищенную» с использованием разного рода водоочистителей.
Первоочередной мерой для изменения ситуации является усиления контроля на всех объектах, где возможно негативное воздействие на подземные воды. К сожалению, хочу отметить особо, что в стране практически никто не располагает полной информацией не только о состоянии источников водоснабжения, но и питьевой воды в виду отсутствия технических средств для проведения полного анализа химического состава воды. И эту проблему также нужно срочно решать.
Особенно сильное загрязнение наблюдается вблизи приемников промышленных, коммунальных и сельскохозяйственных отходов. Формирующиеся здесь участки загрязнения подземных вод носят локальный характер и отличаются высокой интенсивностью загрязнения. Практически повсеместно загрязнение проявляется в районах промышленных и городских агломераций.
На участках загрязнения подземных вод содержания загрязняющих веществ колеблются в диапазоне 10-100 ПДК, однако максимальные значения могут достигать и до 1000 ПДК.
В период 1995-2009 годов годовые сбросы загрязненных сточных вод составляли 19,1 миллиарда кубометров, или в 1,6 раза больше, чем в 1985 году. При этом среднегодовой водозабор за указанный период из всех источников составил 46,2 миллиарда кубометров или в 2,5 раза меньше, чем в 1985 году.
Всего за период 2000-2010 годов постоянное или эпизодическое загрязнение подземных вод было отмечено на 3308 водозаборах хозяйственно-питьевого назначения, преимущественно представляющих собой одиночные эксплуатационные скважины с производительностью менее 1,0 тысячи кубометров в сутки.
В части загрязнения подземных вод наиболее плохие показатели в Приволжском, Сибирском и Центральном округах, где зафиксированы около 6 тысяч участков техногенного загрязнения подземных вод.
В целом для сохранения водных экосистем необходима модернизация очистных сооружений, предотвращение деградации малых рек и исключения загрязнения подземных вод. И эти мероприятия должны быть законодательно обеспечены. Да и в целом обеспеченность водными ресурсами на сегодняшний день требует активных действий, в том числе по строительству и ремонту гидротехнических сооружений, охране водных объектов, укреплению береговых линий, проведению комплекса экологических мероприятий.
Также необходима инвентаризация и закрепление за хозяйствующими субъектами бесхозяйных гидротехнических сооружений.
Особое внимание следует обратить на финансирование экологии.
Задумайесь, на охрану окружающей среды выделяется 0,2% расходной части федерального бюджета. При этом 55 миллионов человек проживает в местностях, где атмосферный воздух содержит до 10 ПДК вредных веществ. А сколько сотен тысяч человек подвержено заболеваниям, спровоцированных экологией, и умирают?
Таким образом, атмосферный воздух требует нашего самого пристального внимания.
С каждым годом обостряется проблема отходов. Сегодня в России более 11 тысяч только официальных свалок, на которых уже захоронено свыше 80 миллиардов тонн различных отходов. Ежегодно образуется еще почти 4 миллиарда тонн отходов, причем около 90 процентов образуется при добыче минерального сырья. В подавляющем большинстве это связано с предприятиями химической, энергетической, нефтехимической, нефтедобывающей и машиностроительной промышленности.
Сегодня в Комитете находится пакет законопроектов, принятие которых создаст новую базу для формирования экологической и экономической политики нашего государства и поможет разрешить перечисленные экологические проблемы. Это целый набор стимулов для разработки и реализации хозяйствующими субъектами технологических решений с новым уровнем безопасности и эффективности использования природных ресурсов.
Один законопроект касается вопросов совершенствования системы экологического нормирования и экономического стимулирования для внедрения наилучших доступных технологий. Законопроект предусматривает сроки и порядок перехода промышленных предприятий на так называемые наилучшие доступные технологии и основывается на комплексном подходе к регулированию охраны окружающей среды. По сути, этот законопроект является одним из первых шагов гармонизации российского природоохранного законодательства с европейским. В первую очередь с таким документом, как Директива Совета Европейского Союза от 24 сентября 1996 года «О комплексном предотвращении и контроле загрязнений».
Вам всем хорошо известно, что существующая сегодня в России система нормирования основана на предельно допустимых концентрациях загрязняющих веществ в воздухе, воде, почвах. В течение нескольких десятков лет данная система доказала свою природоохранную эффективность, хотя и не без недостатков.
Весь смысл вносимых изменений заключается в том, чтобы сформулировать дополнительные положения законодательного плана, которые стимулировали бы хозяйствующих субъектов на внедрение новейших природосберегающих технологий и снять некоторые излишние административные барьеры.
Законопроектом предлагается разделить предприятия на группы в зависимости от степени негативного воздействия на окружающую среду.
Этот момент очень важен, и я на нем хочу особо обратить ваше внимание. Из более чем 3 миллионов хозяйствующих субъектов России, оказывающих то или иное воздействие, только немногим более 10 тысяч из них наносят ощутимое воздействие на окружающую природу. На их долю приходится примерно 99 процентов выбросов и сбросов.
В отношении остальных предприятий предусматривается не ужесточение требований, а снятие административных барьеров, мешающих их развитию, и им в этом смысле будет работать проще и легче.
Таким образом, 2,7 миллиона предприятий Российской Федерации будут переведены на декларирование их воздействия на окружающую среду.
290 тысяч предприятий с умеренным воздействием перейдут на установление нормативов по факту сбросов и выбросов.
Остальным придется переходить на принципы наилучших существующих доступных технологий, и от этого никуда не деться. Ведь этот принцип взят за основу нормирования воздействия на окружающую среду экологически опасных предприятий во всех развитых странах мира.
Прохождение законопроекта проходит очень трудно. В первом чтении он был принят еще в 2011 году, т.е. почти два года назад. Правительство, внося данный законопроект в Думу, не согласовало заранее, с так называемым «предпринимательским сообществом», все болевые точки.
Прежде всего, это сроки перехода на новые технологии и финансовые затраты предприятий. Идут непрерывные совещания в Минприроды, на уровне вице-премьеров, но особого прогресса пока не наблюдается.
Что касается второго законопроекта об обороте отходов и потребления, то он нацелен, прежде всего, на вовлечение отходов производства и потребления во вторичное использование, существенно сократив объемы их захоранивания. Для этого предусматривается целый ряд экономических и налоговых преференций для тех, кто будет заниматься решением данной проблемы.
В качестве организующего начала предусматривается учреждение федерального оператора по обороту отходов, объединяющего саморегулируемые организации субъектов обращения отходов. Будет сформирован федеральный фонд для организации этой деятельности за счет поступлений от производителей отходов, а также за счет взносов саморегулируемых организаций.
Несмотря на всю совокупность сложностей и проблем, тем не менее, мы обязаны двигаться в сторону улучшения экологии, в сторону охраны окружающей среды и будем это делать.
Сегодня те, кто наносит самый большой ущерб природе – нефтяники, газовики, металлурги, горняки, стеной встали против законопроектов, доказывая, что у них нет средств для перехода на современные технологии.
На сегодня проведено более 20 заседаний рабочих групп. Министр природных ресурсов и экологии активно работает, пытаясь изменить ситуацию с экологическим законодательством в лучшую сторону.
Однако прибыль затмила глаза тех, кто продолжает сбрасывать и выбрасывать. На пути у нас встают, как говорится, те люди, которые по большому счету, не дружат с экологией. Ряд хозяйствующих субъектов прилагает все усилия затянуть принятие законопроектов или же превратить их в выхолощенную декларативную пустышку. И мы пока не можем сегодня справится с этой ситуацией. Хотя оба законопроекта практически готовы к рассмотрению во втором чтении.
Обращаюсь к Вам, коллеги, как председатель Комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии. Все перечисленные вопросы мы должны решать вместе, исходя из сложившейся плохой экологической ситуации в стране. На это нас нацеливает и Президент Российской Федерации. Ведь не случайно он своим указом объявил 2013 год – Годом охраны окружающей среды.
Да и мы все в этом заинтересованы, чтобы оставить после себя нашим детям и внукам не помойку, а комфортную среду для проживания.
Нам нужна здесь помощь, помощь всего депутатского корпуса в наведении порядка по этому направлению. Поэтому хочу сказать слова благодарности руководителям фракций, направивших в наш комитет достойнейших представителей. У нас есть единое мнение по всем основным направлениям, в том числе и разработке законопроектов.
В целом, хочу сказать, сегодня еще будет возможность поговорить на «правительственном часе» обо всем этом более подробно.
У нас есть взаимопонимание с министерством, и проблемы, которые я обозначил, мы все вместе должны решать и сдвинуть с мертвой точки.
В заключении хочу пригласить Вас всех на Всероссийскую акцию протеста против грабительских цен на товары первой необходимости, тарифов на услуги ЖКХ и энергетики, которая состоится 23 марта 2013 года в городе Москве. Сбор на Пушкинской площади в 10.30.
