Доклад Председателя Комитета ГД по аграрным вопросам, академика РАН В.И. Кашина на парламентских слушаниях «Законодательное обеспечение эффективного использования земель сельскохозяйственного назначения».
Уважаемые товарищи!
Земельный
фонд планеты составляет 134 млн. км
2. При этом в обеспечении
продовольственной безопасности может участвовать не более 33% этой территории.
Принимая во
внимание, что по оценкам ЮНЕП к 2050 году прирост мировой площади пахотных
земель к нынешним 1580 млн. га составит до 500 млн. га, большинство стран
фактически лишится возможности наращивать объемы производства
сельскохозяйственной продукции за счет введения в севооборот новых площадей –
будет превышен условный предел (установленый ЮНЕП размер «безопасного рабочего
пространства» 1640 млн. га пашни). После этого продовольственная безопасность
будет поставлена в прямую зависимость от интенсивности и устойчивости системы
земледелия.
В этой связи
страны-лидеры мировой экономики заблаговременно озаботились вопросом повышения
эффективности использования земель и на протяжении долгого времени формируют
свою земельную политику исходя из принципов максимальной охраны и рационального
использования этого стратегически важного ресурса. Основы этому были заложены в
таких международных правовых актах, как «Всемирная стратегия охраны природы»,
«Всемирная почвенная хартия», «Основы мировой почвенной политики».
При этом
Российская Федерация в общемировую динамику, к сожалению, не вписывается, в
связи с чем вынесенная на обсуждение тема имеет государственную важность, а
принятое по итогам решение – стратегическое значение.
1. Количественные
показатели наличия и использования земель сельскохозяйственного назначения
Площадь
земельного фонда Российской Федерации составляет 1,7 млрд. га. При этом площадь
земель сельскохозяйственного назначения в структуре земельного фонда
сократилась с 637,7 в 1990 году до 383 млн. га в 2015 году. Мы фактически
растащили по другим категориям почти половину сельхозземель.
Что касается
сельскохозяйственных угодий, то на 1 января 2016 года их площадь в России
составила 197,7 млн. га, что почти на 25 млн. га меньше чем в 1990 году. В
результате проведенной земельной реформу эта площадь распределилась между
различными собственниками в следующем соотношении: 66,5% - в государственной и
муниципальной собственности, 29% - собственность физических лиц, 4,5% - площадь
юридических лиц. При этом 79% земель, находящихся в собственности граждан
составляют земельные доли, из которых 17 млн. га являются фактически не
востребованными.
Если же
говорить о пашне, то за 25 лет ее площадь в России сократилась со 132,3 млн. га
до 115,1млн. га.
Но есть и
положительные примеры, проявляющиеся, правда, на региональном уровне. Так,
следует выделить Амурскую область, Еврейскую автономную область, Чеченскую
Республику, Ульяновскую область, Курскую область, Республику Хакасия,
Тамбовскую область, Республику Адыгея, Республику Ингушетия, Приморский край,
как регионы, в которых за 10 лет посевные площади были увеличены существенно.
В целом же,
по экспертным оценкам, в России ежегодно выбывает из сельскохозяйственного
оборота ~1 млн. га земель сельскохозяйственного назначения.
Вот и
получается, что за последние 25 лет мы потеряли, только по официальной
статистике, 38 млн. га посевов. В действительности же земель, выведенных из
севооборота, у нас уже более41,5 млн. га. И это при том, что по целевому
назначению не используется уже 56 млн. га или 14,5% земель
сельскохозяйственного назначения.
Удручающая
статистика. Но это лишь«вершина айсберга».
2. Системные проблемы,
связанные с нерациональным использования земель сельскохозяйственного
назначения
2.1 Деградация земель.
Действительная
глубина кризиса становится ясна после рассмотрения системы управления основными
фондами в сельском хозяйстве, а также аграрной политики в целом.
И первое,
что в условиях сокращения земель сельскохозяйственного назначения должно
привлечь наше внимание – это проблема сохранения плодородия почв, как ключевого
элемента в системе повышения эффективности использования земель сельскохозяйственного
назначения.
Из
оставшихся у нас197,7 млн. га сельхоз угодий значительная часть подвержена
активным процессам деградации - зарастает бурьяном, кустарником, мелколесьем.
Ветровой эрозии подвержено уже 61 млн. га сельхозугодий, а опустыниванию – уже
более 100 млн. га, что подтверждается образованием в Республики Калмыкия первой
в России пустыни.
Площадь
оврагов на пашне уже превысила 1 млн. га, а их ежегодный прирост достигает 20
тыс. км. Доля кислых почв, на фоне резкого сокращения объемов известкования, за
26 лет увеличилась с 30% до 45%. Переувлажнению и заболачиванию подвержено 7%
пашни, а еще 3% - вторичному засолению (в южных регионах доля таких земель
достигает 50%).
В этой связи
следует отметить, что интенсификация процессов деградации явилась прямым
следствием нарушения требований почвоохранных технологий, содержащихся в
составленных Роскомземом в 80-х – 90-х годах проектах внутрихозяйственного
землеустройства.
За 25 лет
была значительно снижена технологическая дисциплина возделывания сельскохозяйственных
культур, повсеместно нарушались севообороты, не соблюдалось элементарное
научно-обоснованное чередование сельскохозяйственных культур на значительной
части посевной площади. В итоге деградируют даже тучные черноземы.
Видимо, уже
забыты слова В.В. Докучаева о российском черноземе, как о«благодатной почве,
которая составляет коренное, ни с чем несравнимое богатство России».
Земледелие в
России стало носить откровенно экстенсивный характер, с применением удобрений
на уровне стран третьего мира.
2.2. Ситуация с
применением удобрений
Напомню, что
химизация земледелия начала ускоренно развиваться с 60-х годов XXвека. Тогда же была создана
производственная организация «Сельхозхимия». С того времени, и вплоть до 1990
года, количество вносимых на территории РСФСР минеральных удобрений было
увеличено более чем в 4 раза и в абсолютном выражении достигло 14 млн. т. к
1987-му году. При этом колхозам и совхозам в качестве мер поддержки минеральные
удобрения выделялись в объеме полной потребности.
Начиная же с
1991 года количество вносимых минеральных удобрений начало сокращаться и к 2015
году снизилось в 5 раз. Одновременно удельный вес площади удобренной
минеральными удобрениями во всей посевной площади уменьшился с 66% до 48%.
Вследствие же сокращения объемов внесения минеральных удобрений ежегодная
потеря сельскохозяйственной продукции в пересчете на зерно составила, по
экспертным оценкам, более 250 млрд. рублей.
Получается
парадоксальная ситуация - страна производит 18млн. т. минеральных удобрений (действующего
вещества) в год, но использует в своем сельском хозяйстве лишь 10%, а остальное
отправляет на экспорт. И это при том, что производимого количества минеральных
удобрений хватило бы для производства 300 млн. т зерна.
С
органическими удобрениями ситуация аналогичная –объемы их внесения с 1990 года
сократилось более чем в 6 раз. Про органику фактически полностью забыли, даже
не включив соответствующий целевой показатель в Государственную программу
развития сельского хозяйства.
Одновременно
площадь произвесткованных кислых почв за тот же период сократилась более чем в
23 раза – с 4,7 млн. га в 1990 году до 0,2 в 2015 году.
О каком же
повышении плодородия можно говорить при таком подходе к управлению качеством
почв? Колоссальный ресурсный потенциал, которым обладают наши земли, фактически
тает на глазах.
Это видится
тем более актуальным в связи с тем, что только за последнее время нашими
учеными было создано более 335 новых сортов сельскохозяйственных культур,
многие из которых ярко выделяются высокой продуктивностью. Вместе с тем, для
того, чтобы вывести их на новый уровень полного раскрытия генетического
потенциала хозяйственно ценных признаков необходимо решительно изменить подходы
к управлению качеством почв, в целом перестроить систему сельскохозяйственного
производства в сторону интенсификации.
2.3. Мелиорация, как
стратегический союзник интенсификации сельскохозяйственного производства
В результате
реализации Постановления Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР от
16 июня 1966 года № 465 «О широком развитии мелиорации земель для
получения высоких и устойчивых урожаев зерновых и других сельскохозяйственных
культур» к 1990 году в РСФСР площадь орошаемых земель была увеличена более чем
в 4 раза (до 6,1 млн.га), а площадь осушенных земель - в 2,5 раза (до 7,4
млн.га.)
Сегодня мы столкнулись
с разрушительной политикой в области мелиорации. По этому показателю (7,8%
мелиорированной пашни) мы безнадежно отстали от США, где мелиорировано 39,1%
пашни (70 млн. га), Китая с 54,4% (74 млн. га), Индии с 35,9% (61 млн. га), а
также Франции, Германии, Англии и др.
И это
отставание стремительно увеличивается - Китай и Индия
ежегодно вводят по 1,5 млн. га мелиорируемых земель, а в нашей госпрограмме до
2020 года заложены цели ввести в эксплуатацию всего 838 тыс. га таких земель.
Мы
должны принять незамедлительные меры – направить усилия на создание современных
энергоэффективных технологий и техники для восстановления и эффективной
эксплуатации мелиоративных систем, а также усовершенствовать нормативную правовую
базу в целях наиболее эффективного строительства, реконструкции и эксплуатации
гидротехнических сооружений.
2.4.
Ситуация с использованием сельскохозяйственной техники
Далее
– аспект технической вооруженности.
В
1990-м году на полях РСФСР работало более 1,5 млн. тракторов, 408 тыс.
зерноуборочных комбайнов, более 130 тыс. машин для внесения удобрений. Сегодня
же сельскохозяйственными предприятиями эксплуатируется не более 230 тыс.
тракторов, 61 тыс. зерноуборочных комбайнов, 11 тыс. машин для внесения
удобрений.
Аналогично
дела обстоят по абсолютному большинству наименований сельскохозяйственной
техники – культиваторам, сеялкам, косилкам, и т.д.
Так,
при нормативной нагрузке 73 га на 1 трактор и 244 га на 1 зерноуборочный
комбайн, реальная нагрузка в разы больше – более 250 га на трактор и 422 га на
комбайн.
В
США, при этом, на 1 трактор приходится всего 37 га пашни, в Англии – 13 га, во
Франции – 16, в Германии – 11.
Процесс
технического перевооружения российского АПК буксует на месте - в 2014 году нашими
аграриями было приобретено всего лишь немногим более 8 тыс. тракторов, 4 тыс.
комбайнов. И это притом, что износ парка уже превысил 60%.
Ситуация
в лучшую сторону изменилась в 2015 году, когда из федерального бюджета и
антикризисного фонда было выделено около 10 млрд. руб. для льготного
приобретения сельхозтехники. Но, не успели все порадоваться, как в проекте
бюджета на 2017-2019 года про крестьянство вновь забыли.
Вот
и получается, что поручения
Президента о технологической модернизации агропромышленного комплекса, данные
по итогам заседания президиума Государственного Совета в 2004 2006 годах, так и
не выполнены.
Абсолютно
ожидаемым результатом подобного подхода к управлению основными фондами в
сельском хозяйстве явилось то, что валовые сборы выросли лишь по пшенице (+12,2
млн. т), кукурузе (+10,1 млн. т), а также гречке и рису (+265 тыс. т), да и то,
в большей степени, посредством производства данных сортов на высокопродуктивных
землях. При этом производство ржи за тот же период снизились почти в 8 раз,
ячменя – в 1,5 раза, овса – в 2,7 раза, проса – в 3,4 раза.
То есть к
2015 году АПК добился увеличения объемов производства по одним культурам на 23
млн. т, но одновременно снизили на 33,2 млн. т объемы производства по другим.
За прошедшие 26 лет мы не нарастили даже производство зернобобовых культур в
валовом производстве и далеки от результата по ассортименту 1990 года.
Да и к
качеству российского зерна сегодня возникает все больше претензий. Так, по
данным Госхлебинспекции и ВНИИЗ в урожае 1988 года (по РСФСР) продовольственная
пшеница составляла более 85%. К середине же 90-х годов продовольственной
пшеницы в урожае было уже 75%, в 2004 году – 70%, а в 2008 году – не более 60%.
В 2015 году,
по данным Центра оценки качества зерна, доля продовольственной пшеницы в России
снова достигла 80%. Но следует иметь в виду, что эти данные получены в
результате оценки лишь 50% произведенного зерна, и, по сути, являются
значительно усредненными.
Текущая
динамика, на примере производства мягкой пшеницы, в полной мере подтверждает
факт снижения качественных характеристик российского зерна, даже на отрезке с
2012 года. Ценная пшеница 3 класса стабильно замещается пшеницей 4 класса при
сохранении объемов производства фуражной пшеницы (5 класса). Производство же сильной
пшеницы в России абсолютно ничтожно.
Принимая
во внимание, что из зерна производится 250 видов продукции, даже на приведенном
примере становится очевидным, что нерациональное использование земель
сельскохозяйственного назначения оказывает избыточное негативное влияние на
состояние продовольственной безопасности Российской Федерации.
2.5.
Использование лесов на землях сельскохозяйственного назначения
Далее,
отдельного внимания заслуживает вопрос рационального использование заброшенных
земель сельскохозяйственного назначения, заросших лесом. Это огромная площадь
(примерно 55 млн. га), около 14% земель сельскохозяйственного назначения. Часть
из них используется для сельскохозяйственного производства, в частности, для
северного оленеводства. Однако остальные земли требуют либо коренного улучшения
для ведения сельского хозяйства либо организации интенсивного лесного хозяйства
на этих территориях.
В
каждом случае это требует тщательной оценки и анализа. Расчеты показывают, что
затраты на расчистку 1 га заросших лесами земель для возвращения в
сельскохозяйственный оборот составляют от 40 до 100 тысяч рублей. Однако не
всегда это экономически целесообразно с учетом других факторов –
инфраструктурной обеспеченности, удаленности от центров производства, переработки
и сбыта продукции и т.д.
В
таком случае выходом могла бы стать организация полноценного лесного хозяйства.
Нужно иметь в виду, что рыночная стоимость древесины с 1 га спелых лесов
(возраст более 60 лет) составляет от 200 до 300 тысяч рублей. При этом существуют
2 варианта – осуществлять перевод таких земель в земли лесного фонда и соблюдать
все лесохозяйственные нормативы (возрасты рубок, расчетная лесосека) либо
сохранить их в структуре земель сельхозназначения и использовать их для
внедрения прогрессивных форм лесовыращивания – создания лесных плантаций,
организации целевых хозяйств для обеспечения сырьем целлюлозо-бумажной
промышленности и т.п. Мировая практика показывает, что лесные плантации
создаются преимущественно на неиспользуемых землях сельскохозяйственного
назначения. При этом дополнительным бонусом является увеличение площади
подлежащих учету углерод-депонирующих насаждений.
3. Проблемы научного
и кадрового обеспечения сельского
хозяйства
В ряду уже
рассмотренных проблем, препятствующих эффективному использованию земель
сельскохозяйственного назначения, особое место занимают вопросы кадрового и
научного обеспечения.
Напомню, что
одновременно с повышением в 60-х годах интенсивности сельскохозяйственного
производства, наукоемкости отрасли, внедрением новейших технологий и техники,
были предприняты меры по недопущению кадрового дефицита и повышению
квалификационных требований к специалистам. За 20 лет количество студентов
сельскохозяйственных специальностей было удвоено, а количество учеников средних
специальных учебных заведений увеличилось в 2,5 раза.
Это
позволило в период с 1970 по 1987 год увеличить количество занятых в сельском
хозяйстве специалистов с сельскохозяйственным образованием с 334 тыс. чел. до
833 тыс. чел.
Сегодня
же сельское хозяйство испытывает острую нехватку квалифицированных кадров. За
период с 1990 года выпуск рабочих и служащих сельскохозяйственных профессий
сократился более чем в 2,5 раза, а количество образовательных учреждений
начального профессионального образования уменьшилось более чем в 4 раза. Все
это привело к тому, что доля населения, занятого в сельском хозяйстве,
уменьшилась с 13,4% в 1990 году до 6,7% в 2015-м.
В
части научного обеспечения эффективного использования земель
сельскохозяйственного назначения, необходимо отметить, что количество
государственных и некоммерческих организаций, занимающихся научными
исследованиями с 1990 года сократилось с двух до полутора тысяч, а численность
научных работников уменьшилась почти на треть.
Аграрная
наука сегодня серьёзно ослаблена, существенно сокращено финансирование
фундаментальных исследований. Ликвидированы научные отделения, ряд
научно-исследовательских институтов и опытных станций.
Особым
же ударом по аграрной науке, российской науке в целом, явилось реформирование
Академии. Выстроенная веками система управления научными исследованиями снесена
до основания, наука оказалась фактически отрезанной от научо-производственной
базы академических институтов. Самостоятельность Академии в принятии ключевых
решений на этих направлениях исчезает.
4.
Роль землеустройства и развитие институтов планирования в сельском хозяйстве
Отдельного
внимания в рамках сегодняшнего обсуждения заслуживают институциональные
факторы, и в первую очередь вопросы восстановления роли землеустройства в решении вопросов
рационального, эффективного использования и охраны как земель
сельскохозяйственного назначения, так и земель других категорий.
Упразднена
государственная землеустроительная служба, а саморегулируемые организаций в
области землеустройства и кадастровой деятельности сформировали стихийный рынок
землеустроительных услуг.
В России
фактически отсутствует инфраструктура управления землепользованием – земельные
суды, земельные банки, полный земельный кадастр, земельные комитеты, центры по
исследованию проблем землепользования, проектно-изыскательские институты по
землепользованию и землеустройству. Не составляется ежегодный земельный баланс.
Земельно-ресурсный потенциал не поставлен на государственный учет.
Структурные
подразделения органов местного самоуправления по землепользованию и
землеустройству сохранились не более чем в 5% сельских населенных пунктах из 18
тысяч. Аналогичная ситуация с органами субъектов Российской Федерации.
Можно с уверенностью
заявить о том, что ткущая организация система землеустройства себя полностью
дискредитировала, и мы в плотную приблизились к необходимости подготовки новой
редакции Федерального закона «О землеустройстве».
5. Поддержка малых форм
хозяйствования как инструмент повышения эффективности использования земель
сельхозназначения.
Кроме того,
в вопросе эффективности использования земель немаловажную роль играет
сбалансированные распределение основных фондов между крупными, средними и
малыми сельхозпроизводителями.
Напомню, что
период после кризиса 1998 года был связан с приходом в сельскохозяйственное
производство крупного капитала, в виду отсутствия каких-либо ограничений,
сосредоточившего в своих руках огромное количество земель. Появившиеся
латифундии, в основной своей массе, были неспособны к освоению перспективных агротехнологий,
да и не стремились к этому -эффективно управлять огромными территориями без
должного научного и кадрового обеспечения невозможно.
Вместе с
тем, сформированые крупные и сверхкрупные агропредприятия сместили на свою
сторону интерес государства, оставив крестьянские хозяйства без должного
внимания и поддержки. Банки предпочли кредитовать крупный бизнес, фермеры
оказались незащищены от притеснений со стороны агропромышленных монополистов и
коммерческих посредников.
Сложившаяся
ситуация видится губительной для отрасли. Государственная поддержка малых форм
хозяйствования должна быть усилена и расширена. Тем более, что эффективность
такого подхода подтверждена на практике – ярким примером тут является
Белгородская область.
Благодаря
усилиям губернатора фермерские хозяйства тут получили должные преференции и
поддержку, были решены многие наболевшие вопросы социального развития сельских
территорий, созданы мощные высокопродуктивные агрохолдинги. В регионе
действовала ведомственная программа «Семейные фермы Белогорья на период с 2013
по 2015 годы», целью которой являлось увеличение уровня занятости жителей села.
Благодаря столь системному подходу в регионе произошел скачек в развитии фермерских
хозяйств, количество которых превысило 3000 ед.
Одновременно
Белгородская область демонстрирует хорошую динамику по увеличению посевных
площадей, внесению удобрений, урожайности, что позволило региону занять уже в
2014 году 8 место в рейтинге валового сбора зерна. Рентабельность
сельскохозяйственных предприятий достигла 23,4%.
Подобные
лучшие практики должны быть взяты в пример, поддерживаться и развиваться.
6. Направления
совершенствования правового регулирования в целях повышения эффективности использования
земель сельскохозяйственного назначения
На этом
видится целесообразным перейти к рассмотрению ключевого вопроса сегодняшнего
мероприятия – совершенствованию законодательного регулирования.
При том, что правовой режим земель сельскохозяйственного назначения
сформирован достаточно обширной нормативно-правовой базой – более десятка
федеральных законов, важнейшие документы стратегического планирования, а также
великое множество подзаконных актов, и тем не менее изложенные выше проблемы
эффективного использования земель определяют масштаб и глубину необходимых к
принятию новых законодательных решений. Назову лишь часть из них.
Первое. Должен быть разработан и принят
закон «Об охране почв». При этом его реализация должна быть подкреплена
соответствующим финансированием, что выводит нас на необходимость инициировать
утверждение самостоятельной государственной целевой программы «Восстановление и
охрана плодородия почв».
Второе. Следует подзаконным актом установить
критерии ненадлежащего использования земель сельскохозяйственного назначения,
поскольку сегодня в кадастре недвижимости и правоустанавливающих документах
сведения о качестве почв, их плодородии не отражаются.
Третье. Важнейшая задача – выделение
высокопродуктивных земель с плодородными почвами в отдельную группу «особо
ценных сельскохозяйственных земель» (в соответствии с «Основами государственной
политики использования земельного фонда Российской Федерации на 2012-2020
годы»). Для этого необходимо выработать и утвердить единые критерии отнесения
земель к особо ценным продуктивным сельскохозяйственным угодьям, а также
установления охранных зон для таких земель.
К этим
землям следует отнести все пахотные земли – это 115 млн. га, а также пойменные
луга, культурные сенокосы и пастбища, мелиорируемые земли и др. угодья.
Четвертое. В качестве перспективного механизма
купирования спекулятивных устремлений латифундистов, наряду с повышением
требований к эффективности использования земель, очевидно верным решением
явится введение прогрессивной шкалы земельного налога.
Пятое. С учетом негативной динамики изменения площади земель
сельскохозяйственного назначения должны быть разработаны механизмы,
направленные на вовлечение в сельскохозяйственный оборот брошенных земель.
Шестое. Резервы повышения эффективности
использования земель сельскохозяйственного назначения могут быть реализованы
путем применения гибких фискальных инструментов. Так, налоговым
законодательством для земель сельскохозяйственного назначения предусмотрена
пониженная (не более 0,3% кадастровой стоимости) налоговая ставка, но
необходимым условием для этого является факт использования таких земель для
сельскохозяйственного производства. В противном случае должна применяться общая
ставка (не более 1,5%). Для более эффективного использования этого инструмента
необходимо совершенствовать межведомственное взаимодействие органов
государственного земельного надзора и налоговых органов.
Седьмое. Заслуживает рассмотрения вопрос о
введении льготной (0%) налоговой ставки на период освоения и введения в полноценный
хозяйственный оборот заброшенных (не используемых более 5 лет для производства
сельскохозяйственной продукции) земельных участков из состава земель
сельскохозяйственного назначения.
Восьмое – должен быть принят закон «О
социальном развитии села», реализация которого также должна сопровождаться
принятием и реализацией государственной целевой программы «Развитие социальной
сферы села до 2030 года».
Названные
направления законотворческой деятельности не являются исчерпывающими. Более
подробно и системно задачи по совершенствованию нормативной-правовой базы
сформулированы в Рекомендациях Парламентских слушаний.
7. Риски, связанные с
непродуманными реформами смежных отраслей законодательства
В
этой связи и в заключение, наряду с расставленными выше приоритетами развития
законодательного обеспечения эффективного использования земель
сельскохозяйственного назначения, считаю важным обратить внимание также на
необходимость сохранения жесткой позиции в отношении тех законодательных
инициатив, принятие которых явится губительным для отрасли.
Ярчайшим
примером такого рода инициативы можно назвать внесенный Правительством
Российской Федерации проект федерального закона № 465407‑6 «О внесении
изменений в Земельный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные
акты Российской Федерации в части перехода от деления земель на категории к
территориальному зонированию». Его принятие серьезно обострит проблемы
сохранения в сельскохозяйственном производстве сельскохозяйственных угодий и
иных особо ценных сельскохозяйственных земель. Законопроект предусматривает
системную замену понятия «земли» на понятия «территории» и «зоны», что, по
оценкам экспертов, приведет к искажению представлений о земле как, в первую
очередь, о самостоятельном природном объекте и охраняемом природном ресурсе,
средстве производства в сельском и лесном хозяйстве, а не только как об объекте
недвижимого имущества и пространственном базисе для размещения каких-либо
объектов.
Более того,
законопроект обуславливает риски произвольного «перекраивания» границ земель
сельскохозяйственного назначения ввиду того, что до настоящего времени
указанные границы точно и однозначно не определены. Так, по некоторым оценкам,
на сегодняшний день кадастровый учет осуществлен лишь в отношении примерно 15%
земельных участков из состава земель сельскохозяйственного назначения, во
многих регионах не завершена процедура установления границ сельских поселений,
границ земель лесного фонда и земель особо охраняемых природных территорий, что
не позволяет корректно отграничить земли сельскохозяйственного назначения.
Далее,
нельзя обойти вниманием внесенный Правительством Российской Федерации проект
федерального закона № 1160742-6 «О садоводстве, огородничестве и дачном
хозяйстве и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской
Федерации».
Значение
законопроекта для многомиллионной армии садоводов, дачников, огородников сложно
переоценить – мы с Вами знаем это не понаслышке. Если обратиться к статистике –
сегодня в России более 58 тысяч садоводческих, дачных, огороднических
объединений граждан. Общая площадь, занятая ими - около 1 млн. 700 тыс. га
земель различных категорий, в первую очередь, земель сельскохозяйственного
назначения.
В России эти
виды деятельности – историческая традиция, сегодня с помощью садовых, дачных и
огородных участков граждане решают не только проблему досуга и отдыха, но и
продовольственные проблемы, фактическое удовлетворение нужд своих семей в
продуктах питания, финансовые проблемы, реализуя излишки произведенной
продукции, а также имущественные проблемы вплоть до жилищной. Поэтому
законопроект имеет огромное социально-экономическое значение.
Оценивая
критически его содержание, к сожалению, вынужден констатировать, что
законопроект не является ни системным, ни комплексным.
Во-первых,
претендуя на регулирование садоводства, огородничества и дачного хозяйства,
т.е. обширных многоаспектных видов деятельности, законопроект фактически
содержит лишь особенности правового положения и организации деятельности
соответствующих юридических лиц – некоммерческих товариществ. Отсутствуют не
только правовые определения понятий садоводства, огородничества, дачного
хозяйства, но и положения, составляющие правовое содержание этих отношений.
Мы не можем
согласиться с таким подходом к предмету правового регулирования. В
законопроекте должны учитываться все аспекты садоводства, огородничества и
дачного хозяйства как видов деятельности граждан, связанных в том числе с
организацией их отдыха, производством и возможной последующей реализацией ими
сельскохозяйственной продукции, созданием объектов недвижимости, другого
имущества, инфраструктуры, наконец, организации местного самоуправления, ведь
зачастую на базе таких товариществ, по сути, возникли новые поселения. Особенно
ярко это проявляется в Подмосковье и других густонаселенных регионах.
Также
недопустимым считаем исключение из правового регулирования на федеральном
уровне, как это предлагается в законопроекте, мер государственной поддержки
садоводов, огородников, дачников. Законопроект предлагает отдать определение
возможных таких мер на откуп региональному и местному законодательству без
раскрытия общих подходов, форм и методов такой поддержки. А ведь сегодня
законодательство предусматривает и субсидирование создания инфраструктуры этих
товариществ, и возможность установления налоговых, социальных льгот для
садоводов, и поддержка производства качественной сельхозпродукции, и проведение
землеустройства и организации территорий СНТ и прочих объединений.
Понятно, что
исключение этих положений приведет к самоустранению государственных институтов
от участия в жизни таких объединений граждан, и это только усугубит
существующие сегодня проблемы инфраструктурного развития этих территорий,
проблемы взаимоотношений между членами товариществ, а также с «индивидуалами» -
теми кто не вступил в объединение, но имеет на его территории земельный
участок. Конфликтность в этой сфере большая, и зачастую на практике вместо
предпосылок организации цивилизованного местного самоуправления на этих
территориях мы имеем самоуправство и другие правонарушения.
Таким
образом, законопроект нуждается в серьезном редактировании, поэтому доработка и
рассмотрение его в стенах Думы должны быть взвешенными и компетентными
Учитывая
изложенное, уважаемые товарищи, перед нами стоят сложные, но выполнимые задачи.
Комитета Государственной Думы по аграрным вопросам готов эффективно отстаивать интересы государства и общества, посредством законотворческой и представительной деятельности активно участвовать в обеспечении эффективного использование земель сельскохозяйственного назначения, как основного средства сельскохозяйственного производства, ключевого фактора обеспечения продовольственной безопасности, источника роста и развития экономики, а также средства повышения качества жизни населения.
