В русскую советскую литературу Виль Липатов, чьё 95-летие со дня рождения отмечается в эти дни, пришёл совсем молодым. Понятно, что и герои его первых художественных произведений, увидевших свет во второй половине пятидесятых годов прошлого века, в основном принадлежали к молодому советскому поколению, чьи заботы, чаяния и стремления талантливо отразило перо начинающего писателя, имевшего к тому времени уже хороший журналистский опыт.
Первые знакомства читателей с прозой Липатова состоялись на страницах журналов «Юность» и «Молодая гвардия». С комсомолом, с воспитанием новых поколений в духе высокой нравственности, честности, принципиальности в отстаивании народных интересов будет напрямую связана вся его недолгая, но яркая творческая жизнь, оборвавшаяся в майские дни 1979 года на самом пике писательского полёта, когда, казалось, всё впереди — только успевай любить, стремиться, действовать…
«…Я, как и большинство коллег, не собирался быть писателем, но стал им не случайно. Видимо, это единственно возможный способ моего существования на этой круглой и тёплой земле», — напишет Виль Владимирович в 1966 году в очерке «Первое прикосновение искусства», рассказывая о понимании своего гражданского предназначения. И это признание, данное им в расцвете творческих сил, не было высоким оборотом речи талантливого журналиста, мастера очерков, корреспонденций, статей и зарисовок, решившего испытать себя в реалистической прозе и получившего к тому времени известность. Он действительно не мог жить без литературного труда, без постоянного осмысления жизненного пространства посредством русского слова.
И эта страсть к словесности проявилась в нём рано.
«…Будучи мальчишкой лет десяти, — вспоминал Липатов в этом же очерке, — я однажды сказал девчонке: «Я буду журналистом!» — «Станешь снимать киножурналы!» — очень обрадовалась она, но я разочаровал. Сын старого журналиста, подписывающегося известным в Забайкалье псевдонимом Старик Софрон, я уже точно знал, что киножурналы выпускать не хочу. Девчонке это очень не понравилось, и она ушла, надув губы. Это было понятно — в те годы мы жили кино.
Я вспомнил об этом разговоре с подружкой детства через много лет, когда критик А. Макаров сказал, что мне свойственен кинематографический показ жизни, что я много перенял от кино. Я прочёл это и понял, как он прав, — все мои вещи очень похожи на разжиженный сценарий. Плохо это или хорошо, судить не мне, но это очень справедливо».
Сын сибирских интеллигентов — журналиста и учительницы русского языка и литературы, убеждённых большевиков — после окончания третьего курса исторического факультета Томского государственного педагогического института, переведясь на экстернат (по воспоминаниям писателя, то был «исключительный случай»), Липатов уходит работать журналистом в областную газету «Красное знамя». Каждый день, наблюдая за конкретным, почерпнутым из повседневной жизни материалом, его пульсирующая мысль всё более явственно подводила к осознанию, что только на литературном поприще он сможет раскрыть весь свой потенциал. И уже первые повести молодого писателя — «Шестеро», «Капитан «Смелого», «Своя ноша не тянет», «Стрежень», «Зуб мудрости», «Смерть Егора Сузуна», «Чёрный Яр», «Чужой» — подтвердили, что в литературу пришёл самобытный талант, способный к искусному построению сюжетных линий и тонкому, порой с юмором, пониманию человеческих взаимоотношений. Со временем же, когда будут написаны повести и романы «Сказание о директоре Прончатове», «И это всё о нём…», «Игорь Саввович», «Житие Ванюшки Мурзина, или Любовь в Старо-Короткине», «Повесть без названия, сюжета и конца…», «Лев на лужайке», станет очевидным и мастерство Липатова в подборе острых тем, необычных противоречивых характеров, через которые писатель передавал атмосферу непримиримой борьбы за торжество добра и справедливости, за подлинные ценности советской жизни.
Героями Липатова были рыбаки и речники, шофёры, шахтёры и инженеры, строители и чабаны... И все они были выписаны с предельной достоверностью. Липатов хорошо знал, о ком и о чём писал. Своих персонажей, воплощённых в собирательных образах, он поначалу находил в постоянных поездках по родной Сибири, а затем и в других уголках страны.
С каждым новым произведением крепло его мастерство, расширялся диапазон творческого охвата повествования. Книги писателя вызывали неподдельный интерес критиков. Они спорили с автором, порой со многим не соглашались, откровенно его ругали, но, по существу, подтверждали, что произведения писателя всегда остросоциальны и своевременны.
Сам же Липатов довольно критично относился к своей работе. В одном из газетных интервью прозвучала такая его мысль: «Писателям, работающим над темами сегодняшнего дня, зачастую приходится нелегко, на этом пути мы набиваем себе немало шишек, случается делать и ошибки… Удачно или неудачно, но я ищу, постоянно ищу, а ведь известно: не ошибается лишь тот, кто ничего не делает». Но в том-то и было преимущество Липатова, что он никогда не замыкался на своих упущениях и излишествах в живописании, порой встречавшихся на страницах его книг. Волновало писателя другое, а именно сам литературный процесс. Он спешил работать, как будто бы предвидел, что судьба отмерила ему дней совсем немного.
Особой же чертой практически всех произведений Липатова было их богатство на положительных героев, несущих в себе заряд созидательного действия. Они были близки и дороги его сердцу, становясь своеобразной витриной липатовской прозы. Писатель, несмотря на бытовавшее мнение литературных критиков, что прямолинейность в подаче положительного, как, впрочем, и отрицательного, литературного героя упрощает замысел и содержание произведения, своих «любимцев» всегда представлял на страницах книг во всей человеческой их красе. Потому-то, видимо, и стали многим близки и незабываемый участковый милиционер из сибирской деревни Кедровка Фёдор Иванович Анискин, и директор сплавконторы Олег Олегович Прончатов, и ищущая себя в жизни, без вины виноватая Лида Вараксина, и тридцатилетний заместитель главного инженера сплавного треста, исцелившийся от равнодушной пресыщенности жизнью Игорь Саввович Гольцов. Ну и, конечно же, комсомольский вожак Евгений Столетов, решительно вступающий в бой с мастером лесоучастка Гасиловым — с виду добропорядочным, но ради своих корыстных интересов наносящим немалый вред государству.
И многие из этих персонажей затмили тенью своей известности самого автора. Один только милиционер Анискин из снятого по сценарию Липатова фильма в исполнении народного артиста СССР Михаила Жарова чего стоит! Согласитесь: ведь и по сей день советские киноповести об этом участковом вызывают добрые чувства у телезрителей. А вот об авторе книг и сценариев фильмов об Анискине вспоминают нечасто. Порой у многих складывается впечатление, что Анискин — герой вовсе не придуманный, и посему не столь и важно, кому он обязан своим рождением. При упоминании Анискина вам, пожалуй, чаще назовут имя артиста Жарова, нежели вспомнят о писателе Липатове.
Что ж, это тот случай, когда литературный образ уходит от автора своей дорогой.
Заметным героем Липатова был и директор Тагарской сплавконторы Олег Олегович Прончатов, образ которого был также экранизирован в трёхсерийном фильме «Инженер Прончатов», где главную роль сыграл будущий народный артист России Игорь Васильев. Уже в самом начале повести «Сказание о директоре Прончатове» Липатов даёт читателю о своём главном герое немало информации: «Лесотехнический институт Олег Олегович Прончатов окончил в конце сороковых годов, несколько лет работал инженером на мелких сплавных участках, затем попал в штат сплавной конторы и к началу следующего десятилетия был главным инженером. А в шестьдесят втором году, когда умер от рака директор Тагарской сплавной конторы Иванов, Олег Олегович числился в двух ипостасях: директора и главного инженера».
Но это, что называется, официальное представление. Читая повесть далее, мы видим Прончатова фигурой неординарной, наделённой чертами своего рода «рационального эгоизма». По существу, вся его жизнь и представления о ней были у него рациональными. Да и человеком он был стоящим, а уж работником — так и подавно отличным. Почему же Прончатов тогда не вправе открыто претендовать на вакантную должность директора сплавконторы? При этом он понимает, что обязательно принесёт пользу общему делу, которое хорошо знает. А посему, несмотря на некоторую полемичность поведения Прончатова, можно уверенно сказать, что желание его стать директором глубоко порядочно и нравственно. За ним — явная готовность к максимальной отдаче сил и знаний ради интересов сплавконторы и её коллектива. И Липатов не погрешил против истины, когда изобразил немало сцен, в которых мы видим поддержку Прончатова со стороны рабочих. Это был верный приём, показывавший неразрывную связь руководителя с трудовым коллективом.
Интересно и завершает Липатов эту повесть. Прончатову, по задумке автора, приходится говорить с секретарём обкома партии Цукасовым:
«Олег Олегович, — оживлённо спросил секретарь обкома, — объясните, пожалуйста, как можно обвинением в зазнайстве убить здоровую инициативу? Помните, вы говорили давеча?
— Очень просто! — в тон ему ответил Прончатов. — Представьте, что к нам приходит молодой инженер и говорит: «У меня есть предложение ускорить скорость лебёдочных тросов!» Вы внимательно смотрите на него… — Прончатов, сощурившись и задрав бровь на лоб, показал, как надо глядеть на молодого инициативного инженера, — вы смотрите на него и говорите: «А здорово ты зазнался, Сидоров! Вот вы уже и умнее всех себя считаете! Выходит, все мы кругом дураки, а вы один умный! И обком дурак, и трест дурак, и я, выходит, дурак, если не подумал о том, что можно увеличить скорость тросов… А, Сидоров!..»
В словах этих, с которыми секретарь обкома соглашается, не только весь Прончатов, сам прошедший хорошую производственную школу и привыкший слушать и слышать своих подчинённых, но и чёткая, последовательная липатовская мысль о том, что в трудовых коллективах должны быть здоровые и доброжелательные отношения, нацеленные на получение максимального результата. Следовательно, руководитель в интересах дела обязан прислушиваться к подчинённому, должен замечать, если тот не искренен, говорит витиевато, с каким-то подтекстом, а не прямо, как того и требуют не только производственные, но и нормальные человеческие отношения. Уверен, что такой подход к взаимоотношениям между начальником и подчинённым не устареет никогда. В нормальном обществе всегда будут востребованы такие яркие и неординарные руководители, как Прончатов.
Любопытен и образ Лиды Вараксиной из одноимённой липатовской повести, где эта героиня, заведующая сельским клубом, выступает этаким несоответствием между личными и профессиональными качествами, заканчивающимся для неё душевной драмой. И не сразу можно разобраться, кто она: увлёкшаяся приобретательством женщина или добрый, порядочный, но играющий вовсе не свою роль на селе человек? Хотя, бесспорно, что Липатов в этой повести, если смотреть на неё шире, показывает не только процессы роста культуры в деревне, но и немалые противоречия, сопровождающие их.
Игорь Саввович Гольцов, главный герой романа «Игорь Саввович», — образ ещё более интересный. Уже хотя бы потому, что на его примере Липатов показал тех преуспевающих, но социально пассивных молодых людей, которые часто по протекции занимают большие и не всегда соответствующие их знаниям и подготовке должности. Впрочем, роман «Игорь Саввович», где мы видим отнюдь не примитивного героя, не просто психологичен. Это ещё и довольно удачная попытка писателя высветить те проблемы личностного характера, прижившиеся в соответствующей руководящей среде, составной единицей которой был и молодой Гольцов. Такие проблемы советского общества Липатова тоже волновали.
В одном из самых известных произведений Липатова, романе «И это всё о нём», главный герой комсомолец Евгений Столетов воплотил в себе мысли и настроения целого поколения, став бесспорным светлым символом советской молодёжи семидесятых.
На переднем плане произведения — конфликт бригады Столетова с мастером лесозаготовок Гасиловым, как выяснилось преднамеренно занижавшим плановые показатели выработки, но при этом обеспечивавшим рабочим при фактически неполной их занятости высокие заработки.
И, что характерно, Вилю Липатову прежде всего здесь блестяще удался портрет главного героя — комсомольца той эпохи. Сюжет романа строится через призму восприятия образа Евгения Столетова другими героями. А повествование идёт путём расследования загадочной смерти Столетова, которое, тщательно вскрывая причины, приведшие к его гибели, ведёт следователь Прохоров. Так, балансируя между недавним прошлым и настоящим, и раскрывается суть производственного конфликта вожака комсомольцев Столетова и стяжателя Гасилова, который предстаёт здесь как типичный мещанин, «красный мещанин», барствующий начальник, хозяин, больше заботящийся о своём благополучии, нежели об интересах дела.
Борьба комсомольцев с Гасиловым овеяна в романе пафосом утверждения высоты духовного мира таких людей, как Столетов, — самоотверженных, искренних, не терпящих несправедливость, стяжательство и обман, с презрением относящихся к мещанскому быту.
Но не стоит полагать, говорит подспудно читателям Липатов, что Гасилов всего лишь единичный экземпляр, случайно проникший в трудовой коллектив. Нет, на проблему необходимо смотреть шире и говорить о гасиловщине как о явлении, порождённом мещанством, жаждой мнимого, исключительно материального благополучия, потребительским отношением к жизни и поразительным умением в этой жизни пристраиваться, что называется, на хлебных местах.
Позвольте, скажут читатели автору этих строк, а не сгущаются ли краски, ведь речь идёт о семидесятых годах советской эпохи, признанных сегодня самыми благополучными? Думается, что нет, не сгущаются. А разве не такие же гасиловы вскоре в горбачёвскую перестройку станут подымать головы, не они ли начнут организовывать первые частные фирмы, а потом и откровенно присваивать народную собственность? Или, может, их не будет в среде обласканной советской властью интеллигенции, многие представители которой вдруг станут либералами и примутся бессовестно обогащаться, в то время как основная масса народа станет нищать? К сожалению, гасиловых в нашей стране окажется слишком много. Продолжают они своё существование и сегодня, правда, сильно трансформировавшись.
Не менее характерны в романе «И это всё о нём» и другие столкновения непримиримых социальных явлений того времени. Показателен там и образ бывшего уголовника Заварзина. Схлестнувшись со Столетовым, сыном потомственных трудовых интеллигентов, внуком старого большевика Егора Семёновича, полвека врачующего в этом сибирском посёлке, Заварзин спрашивает: «Чего тебе, всех больше надо? В стахановцы ты вышел, Столетов, комсомольцы тебя в начальство выбрали, скоро орденишко на грудь получишь… Чего ещё тебе не хватает, Столетов?» Комсомольский секретарь отвечает на это веско, прямо, без фальши. В его словах заложены весь героизм, вся нравственная основа, весь подлинный патриотизм того поколения сознательных рабочих, комсомольцев-созидателей, своим трудом обеспечивших строительство важнейших народнохозяйственных комплексов великой страны. «Я рабочий, Заварзин. Пролетарий, который «всех стран, соединяйтесь»… Я не буду заботиться о высокой производительности труда, кто же будет заботиться?»
Комсомольцы, возглавляемые Столетовым, ведут борьбу с Гасиловым открыто на комсомольских собраниях, предъявляя мастеру обвинения по всем, как говорится, пунктам. Подчас их методы борьбы с опытным, научившимся ловко обманывать государство Гасиловым, наивны и запальчивы. Но это, собственно, и помогает им в конечном счёте прийти к наиболее эффективному методу борьбы — «забастовке наоборот», когда они начинают работать с полной отдачей, тем самым разительно перекрывая нормы и трудом своим разоблачая системный обман мастера.
Побеждает, таким образом, созидательный труд, бывший для Липатова высшим мерилом нравственности. А комсомольцы в его романе становятся подлинными гражданами своей социалистической страны. Этот сплав людского сообщества и его государственных институтов, по Липатову, всегда должен оставаться надёжным.
Роман «И это всё о нём» увидел свет в 1974 году. Писатель не случайно его начинает с эпиграфа: «Комсомольцам семидесятых годов посвящается», ставшим его персональным признанием грандиозных заслуг молодых ленинцев перед страной и народом.
А время действительно было героическое. В связи с этим вспоминается подвиг комсомольца из Рязанской области Анатолия Мерзлова, пожертвовавшего собой ради спасения колхозного хлебного урожая от пожара. Об этом трагическом случае, запечатлевшем величие духа и нравственную силу молодого поколения того времени, в очерке «В свои восемнадцать лет. Размышления о подвиге комсомольца Анатолия Мерзлова», опубликованном 22 сентября 1972 года в «Комсомольской правде», рассказал Константин Симонов. Этот подвиг, сравнимый им с подвигом солдата в бою, поразил тогда, без преувеличения, всех советских людей. «Кстати, первому подняться в атаку — это почти самое трудное на войне — у Мерзлова хватило решимости…», не думая о себе, вступить в битву за хлеб. А какое мужество проявил Анатолий, получив смертельные ожоги, «…обессилев в борьбе с огнём, всё-таки вырвался, выполз из пламени, в котором уже, казалось, не могло остаться ничего живого. А когда выполз, сам, прежде чем успели к нему подбежать, сорвал с себя остатки обгоревшей одежды и сам дошёл до мотоцикла с коляской…» Спасти героя не смогли. Он ушёл в вечность. Посмертно Президиум Верховного Совета СССР наградил его орденом «Знак Почёта», а его имя было внесено в Книгу почёта ЦК ВЛКСМ.
Великая воля, мужество и твёрдость таких людей, как Анатолий Мерзлов, их подвиг не были просто вспышкой отчаяния, безоглядным порывом. К. Симонов подчёркивал: «На смертельный риск пошёл человек твёрдый, человек с самообладанием, решивший исполнить свой долг так, как он его понимал, и надеявшийся, что он сумеет это сделать, сумеет оказаться победителем в этой схватке со стихией».
И по прошествии полувека мы можем однозначно сказать о том, что такие героические воспитанники ВЛКСМ, как реально живший Мерзлов и ставший собирательным литературным образом Столетов, характеризуют то молодое поколение — поколение бессребренников и романтиков великих строек, поколение патриотов. Это им выпала честь быть на передовой трудового фронта. Это они прокладывали и строили БАМ, это они осваивали нефтегазовые месторождения Западной Сибири, это они возводили могучий оборонный щит Родины, который до сих пор позволяет России надёжно защищать свой народ и земли. И мы сегодня, находясь у них в долгу, не вправе об этом забывать.
Пятьдесят два года ходил Виль Липатов по «этой круглой и тёплой земле». Ходил круто и размашисто, всё замечая и осмысливая пережитое в своих книгах. Иначе не мог. Ведь даже когда в зрелых своих годах он стал секретарём правления Союза писателей РСФСР, душой Виль Владимирович так и остался юн, продолжая заниматься наставничеством нового литературного поколения. Его духовное родство с советской молодёжью было скреплено премией Ленинского комсомола. Этой высокой награды он был удостоен за создание сценария к многосерийному художественному фильму по роману «И это все о нём». По существу, в 60—70-е годы XX века Липатов был одним из самых любимых и авторитетных комсомольских писателей.
До последних своих дней Виль Липатов не представлял себя без газетной работы. Главной его трибуной как журналиста стала «Правда», где он последние два года жизни был специальным корреспондентом. На страницах главной газеты Советской страны появилось немало его злободневных очерков. Причём, оставаясь прежде всего писателем, Липатов готовил свои публикации в особом стиле. Нередко его герои представали на газетной полосе образами собирательными.
Например, в одном из номеров «Правды» за 1977 год Липатов познакомил читателей с Игорем Александровичем Худяковым. И начиналось это знакомство с анкетных данных, из которых следовало, что речь идёт о директоре леспромхоза, члене райкома партии, депутате областного Совета депутатов трудящихся. А вот разговор директор повёл… «о рабочей злости». В своей публикации Липатов рассуждал о таких важных понятиях, как добро и зло, труд и трудовые мозоли, производство и образ рабочего человека. В итоге вымышленной дискуссии писателю рабочий человек представлялся таким: «Образ рабочего. Он, то есть образ, моделируется довольно просто при всей его гигантской сложности. Никакой «злости» — ни рабочей, ни домашней, высокая квалификация и доведённые до виртуозности навыки, интеллектуальность, общественная активность и добро во всех проявлениях — вот сотая часть облика рабочего новой формации, рабочего эпохи развитого социализма. Кроме всего прочего, этот человек хорошо воспитан… Ещё минуточку! Рабочий вот такого типа силён ощущением добра и гуманности нашей системы и нашего государства — отсюда он черпает силы для добра и самоотверженного труда».
После смерти писателя вследствие тяжёлой болезни «Правда» в своём сообщении об утрате, постигшей редакцию и литературную общественность, отметила, что ведущей «…темой его очерков, которые часто публиковались на страницах газеты, стала жизнь рабочего класса, а их пафосом — утверждение высоких принципов коммунистической нравственности».
Виль Липатов оставил нам уникальное литературное наследие, не растерявшее своей актуальности и в наши дни. Сейчас, может быть, ещё острее воспринимаются его романы, повести, рассказы, очерки и корреспонденции, главным героем которых неизменно выступало само время. То славное советское время, которое мы потеряли. Однако, следуя жизненным и литературным принципам писателя-коммуниста Виля Липатова, точку всё же поставим на оптимистической ноте. Ведь идеалы социальной справедливости и народовластия, которые он своим честным пером воспевал, обязательно восторжествуют!