Конец 20-х начало 30-х годов XX века характеризовался в нашей стране отказом от НЭПа и переходом к форсированному преобразованию экономики. Это были годы возрастания международной напряженности, обострения внутренних противоречий в советском обществе, сопровождаемых усилением идеологической борьбы.

Разногласия касались не только конкретных экономических мер по выходу, к примеру, из хлебозаготовительного кризиса 1927-1928 годов, вновь повторявшегося и в 1929 году, что потребовало введения в городах хлебных карточек, но и методов управления народным хозяйством. Как известно Н.И. Бухарин и его сторонники стояли на позициях НЭПа как продолжительного периода эволюционного движения к социализму с использованием государственно-регулируемой многоукладной экономики.

Для этого, в первую очередь, предлагалось  отладить механизм экономической взаимосвязи промышленности с развивающимся сельском хозяйством.

Принципиально иной концепции придерживался И.В. Сталин и его сторонники. Ее исходной посылкой стало положение: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Эту мысль И.В. Сталин высказал в феврале 1931 года в речи «О задачах хозяйственников». (Как показала история, он верно определил срок возможного военного столкновения с капитализмом).

Если НЭП не обеспечивает такие темпы промышленного развития, то его, по словам И.В. Сталина, «надо отбросить к черту». Для скачка в индустриализации, считал он, необходима опережающая интенсивная коллективизация.

Борьба этих двух концепций разгорелась при переходе к новому этапу индустриализации, который был спланирован первым пятилетним планом развития (1928-1932). План разрабатывался работниками ВСНХ под руководством В.В. Куйбышева и основывался на функционировании государственно-регулируемой многоукладной экономики.

Принятый в мае 1929 г. первый пятилетний план отличался, как отмечают современные экономисты, удивительной сбалансированностью, достигнутой даже при существовавших тогда простейших методах и технике экономических расчетов. Он предусматривал 22% роста промышленного производства и 20% коллективизации сельскохозяйственного производства на добровольных началах.

Высокие темпы роста промышленности планировалось обеспечить за счет внутренних ресурсов, которые складывались в основном из следующих поступлений в государственный бюджет: а) доходы от сельского хозяйства и легкой промышленности, перераспределяемые в пользу тяжелой индустрии; б) доходы от монополии внешней торговли зерном, золотом, лесом, пушниной и другими товарами (на вырученную валюту закупалось оборудование для новых заводов); в) рост налогов на частный сектор с последующим вытеснением его из экономики; г) ограничение потребления городского и сельского населения (т.е. ограничение роста его жизненного уровня) и обязательная подписка на займы индустриализации.

Все эти материальные источники мыслилось подкрепить духовной энергией трудящихся – трудовым энтузиазмом масс, убежденных в необходимости перенесения тягот ради построения справедливого и обеспеченного социалистического общества и защиты Отечества[1].

Самодостаточная экономика:

Уроки истории

Первым в истории опытом целенаправленного управления развитием общества и в то же время важным шагом в становлении его новой экономической организации явилась разработка и выполнение в Советском Союзе пятилетних планов. Именно опыт советских пятилеток, методологическую и организационную основу которых создали наши отечественные экономисты, был затем использован и поныне используется во многих странах мира.

Он и был положен и в основу создания в стране самодостаточной экономики посредством перехода к ее форсированной модернизации: рывка в индустриальное общество; сплошной коллективизации сельского хозяйства; курса на культурную революцию (одна из главных целей последней состояла в том, чтобы культура, образование, просвещение, развитие науки стали достоянием и делом всего народа, а не только его элитарной части).

В описываемой период понятие «самодостаточная экономика» в экономической теории еще не использовалось. Чаще всего его включали в содержание слова «автаркия», искусственно прилепленное современными отечественными либералами к советской экономике. «По их мнению, - пишет д.э.н., профессор Е.А. Косарев, - Советская Россия, а далее СССР, закрылись от мира, отгородились «железным занавесом», а там, за кордоном, «все лучшее». Следует отметить, что подобное утверждение было навязано обществу и, к сожалению, оно остается доминирующим в сознании множества обывателей разных уровней и мастей.[2]

Анализ интерпретаций слова «автаркия», существующих в отечественной и мировой энциклопедической литературе, свидетельствует о том, что оно  означает:

Во – первых,  самодостаточность, независимость, и, в частности, национальную экономическую самодостаточность и независимость;

Во – вторых,  политику построения национальной экономики таким образом, чтобы облегчить самодостаточность и независимость от других стран;

В - третьих, автаркию, т.е. экономическую независимость и самодостаточность региона или нации.[3]

Именно такая управляемая государством автаркия, позволяющая, в первую очередь, экономически  обеспечить национальные интересы страны, и стала  реально создаваться в посленэповском Советском Союзе. Это потребовало теоретического обоснования  нового механизма управления экономикой страны, подкрепленного системой законодательных актов и направленного на достижение общественно значимых целей. Нельзя было не учитывать и то, что автаркия (самодостаточность,  самообеспечение, «опора на собственные силы», как говорят в Китае) позволяет в случае оборонительной войны выдержать первые вооруженные нападения и мобилизовать экономику, т.е. осуществить ее конверсию, исходя  из задач военного времени.

Россия, как уже отмечалось, была первой и пока еще единственной  страной в истории человечества, свершившей социалистическую революцию в то время, когда капитализм вступил в высшую стадию своего развития – империализм. Она  изначально вынуждена была защищать себя от агрессии извне. И одним из важнейших, эффективных путей решения этой задачи было восстановление, реформирование и обеспечение самодостаточности ее экономики.

Исходя из этого, в конце 20-х годов в стране, развернулась научная  дискуссия о двойственном характере труда, постепенно переросшая  в широкую полемику  о диалектике производительных сил и производственных отношений. В экономической науке сложилось два антидиалектических направления: механистическое и идеалистическое. Сторонники идеалистического направления (И. И. Рубин, И.А. Кушин и др.) неверно трактовали всякую связь между производительными силами и производственными отношениями, рассматривая последние с точки зрения примата обмена, что вынуждало их переносить в сферу обмена и категорию «абстрактный труд». 

В свою очередь,  сторонники механистического направления (С. Бессонов, А. Кон и др.) растворяли производственные отношения в производительных силах, натуралистически толковали абстрактный труд и другие категории политической экономии. С критикой механистических и идеалистических воззрений в политической экономии выступили Г. Абезгауз, Г. Дукор, А. Ноткин и др. Итоги дискуссии были подведены в статье В. Милютина и Б. Борилина «К разногласиям в политической экономии», опубликованной в журналах «Большевик», «Проблемы экономики» и «Плановое хозяйство» (1930, №2).

Надо сказать, что экономические дискуссии того времени вовсе не носили схоластический характер. Они организовывались тем или иным политическим, хозяйственным и научным учреждением – Академией наук СССР или АН союзных республик и их научными советами, научными институтами, вузами, а также проводились в форме  полемики в журнальных статьях и монографиях.

Представленные в экономической литературе теоретические концепции подвергались всестороннему обсуждению, в ходе которых выдвигались новые, оригинальные решения спорных вопросов. Как правило, широкие и продолжительные экономические споры предшествовали принятию важных  политических и хозяйственных решений.

 С учетом внутренних и внешних угроз и, как говорят сейчас, рисков, Советская власть и выстраивала систему самодостаточности, которая обеспечивалась:

- монополией государства во внешней торговле;

- стратегическим и текущим планированием экономики;

- курсом на строительство и развитие  внешнеэкономических связей Советского Союза на долгосрочной договорно – правовой основе;

- динамичным организационным и структурным построением аппарата  той или иной отрасли экономики сообразно этапам развития народного хозяйства и мировых тенденций.

Понятно, что обеспечение самодостаточности такой громадной пространственно и столь различной исторически, многонациональной страны требовало неординарных теоретических и практических решений, предопределяемых прежде всего тем, кто является собственником земли, природных ресурсов, лесов, вод, орудий и средств производства, транспорта и денежного капитала.

Утверждение новых форм собственности в стране позволило осуществить три грандиозных преобразования (модернизации): форсированную коллективизацию сельского хозяйства, основанную на замене системы мелкособственнического сельскохозяйственного производства коллективным обобществленным земледелием; индустриализацию, т.е. создание крупного  машинного производства во всех отраслях народного хозяйства, обеспеченного кардинальной реконструкцией экономики; культурную революцию,  главным содержанием которой стал коренной переворот в духовном развитии страны, а также формирование «нового» человека, обладающего, как сейчас говорят, высоким индексом развития человеческого потенциала (ИРЧП).

Последнее обстоятельство в рассматриваемые нами годы имело особо важное значение, поскольку вряд ли можно подвергнуть сомнению, что успехи осуществленных  в СССР предвоенной модернизации были напрямую определены именно уровнем развития человеческого потенциала – образованностью, знаниями, умениями, навыками и опытом, инициативой и творчеством работников – главной производительной  силы тогдашнего,  и тем более современного общества.

Объективной сутью осуществляемого в то время «в отдельно взятой стране» уникального в мировой истории эксперимента была социалистическая модернизация всей социально – экономической сферы. Ее проект – стал вырисовываться еще в 1924 – 1928 годах  в постоянных дискуссиях между так называемыми «почвенниками», призывающими строить социализм, не дожидаясь мировой революции, и «интернационалистами», утверждавшими, что без помощи будущих «передовых» социалистических стран Европы и Америки победа социализма в заведомо «отсталом» Советском Союзе не возможна. И это несмотря на то, что уже к октябрю 1928 года народное хозяйство страны по целому ряду показателей уже существенно превосходило наиболее высокий в дореволюционной Российской истории уровень.

Так,  контуры конкретного плана индустриализации страны как ускоренного в течение целого ряда лет развития промышленности стали вырисовываться уже к началу первой  пятилетки (1928 – 1932 гг.). Планировалось обеспечить 19-20% ежегодного прироста продукции машиностроения, энергетики, химии, металлургии с тем, чтобы промышленность стала главной отраслью народного хозяйства.[4]

Промышленный рывок должен был превратить ввозящую машины и оборудование страну в производящую их. Поскольку СССР противопоставлял себя капиталистическому миру, он вынужден был создавать военную промышленность, не рассчитывая на импорт стратегически важных товаров из капиталистических стран.

Основные средства для создания индустрии должна была дать социалистически перестраиваемая деревня. Опора на экономические рычаги в изыскании средств для индустриализации предполагала использование существовавших форм собственности, товарно – денежных отношений, предприимчивости в ведении сельского хозяйства и легкой промышленности ради накопления в этих отраслях средств, которые можно использовать для создания тяжелой промышленности. Этот путь, по которому,  как уже говорилось, предлагал идти лидер партии «правого уклона» Н.И. Бухарин, предполагал продолжение НЭП-а.

Второй путь, к которому все больше склонялись И.В. Сталин и его сторонники, был связан с концентрацией экономики в руках государства, с использованием внеэкономических, командно – административных, методов мобилизации ресурсов для индустриализации. Это предполагало свертывание НЭП-а, жесткое и рискованное изъятие ресурсов из сферы далеко не самодостаточного сельского  хозяйства и легкой промышленности, использование их для ускоренного создания тяжелой промышленности. Последняя, в свою очередь, и должна была  послужить основой для перевооружения и ускоренного развития всех других отраслей народного хозяйства.

30 сентября 1928г. Бухарин опубликовал в «Правде», статью «Заметки экономиста». В ней он доказывал необходимость и возможность бескризисного развития промышленности и сельского хозяйства, резко критиковал не названных по именам «сверхиндустриализаторов». Статья, воспринятая как явный выпад против сталинской группы, вызвала острую перепалку на заседании Политбюро.

Приведенный пример свидетельствует о том, что создание устойчивого фундамента самодостаточной экономики сопровождалось не указаниями «сверху», а острым политическим противостоянием и теоретическими спорами. И это не случайно. Ситуация в стране, обострившаяся после срыва хлебозаготовок 1927 года, в последующие годы (особенно после очередного неурожая 1928года) заметно ухудшилась, а существовавшее в обществе неравенство, стало, как утверждают аналитики, неравенством в бедности.

Поиск выхода из создавшегося положения и был предметом продолжавшейся в 1929 – 1930 годы научной  дискуссии. В центре споров оставался вопрос, как сохранить высокие темпы индустриализации и в то же время повысить товарность сельскохозяйственного производства. Победа Сталина и его сторонников над «правоуклонистами» открывала путь форсированию индустриализации и коллективизации, что диктовалось внутренними и внешними условиями развития страны.

Так к осени 1929г. свои плоды стали приносить мероприятия по подготовке перехода деревни к сплошной коллективизации, предпринимавшиеся с ХV съезда партии (декабрь 1925г.). Если летом 1928г. в стране существовало 33,3 тыс. колхозов, объединявших 1,7% всех крестьянских хозяйств, то к лету 1929г. их стало 57 тыс. В них было объединено свыше миллиона, или 3,9%, хозяйств. В некоторых районах Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги,  Центрального Черноземья колхозными стали до 30-50% хозяйств. За три месяца (июль -  сентябрь) в колхозы вступило около миллиона крестьянских дворов, почти столько же, сколько за 12 послеоктябрьских лет.

Это означало, что на путь колхозов стали переходить основные слои деревни – середняки. Немаловажным обстоятельством, облегчавшим этот процесс, были общинные традиции российского крестьянства.

С учетом сложившейся тенденции было принято  решение завершить коллективизацию в основных зерновых районах страны за год. Теоретическим обоснованием форсирования перестройки деревни явилась статья И.В. Сталина «Год великого перелома» (7 ноября 1929г.). В ней говорилось, что крестьяне пошли в колхозы «целыми деревнями, волостями, районами», что позволило достигнуть «решающих успехов в деле хлебозаготовок», «рассеять в прах» утверждения «правых» о невозможности массовой коллективизации.

Как показало дальнейшее развитие событий, ориентация на форсированное планомерное создание  самодостаточной экономики Советской России, Советского Союза оказалась правильной. Первый пятилетний план, как уже отмечалось, завершился в 1932 году и пятилетку с большим напряжением сил (материальных, трудовых и финансовых ресурсов) удалось выполнить в 4 года. Вторая пятилетка советской модернизации охватила 1923 – 1937 годы, третья началась в 1938 – м и должна была закончиться в 1942 – м году. Однако история, к сожалению,  распорядилась иначе.

Мы видим, таким образом, что развитие Советского Союза в 30-е годы прошлого столетия, при всей противоречивости этого процесса опиралось на теоретический багаж, накопленный экономической наукой  за все  предшествующие годы. И этот вывод является не менее актуальным, чем обращение к официальным страницам прошлого. Безусловно, развитие отечественной экономической мысли довоенного и послевоенного периода было столь же противоречиво и неоднозначно, как и сама экономическая политика. И в этом, по всей вероятности, состоит не только специфика того времени, но и общая судьба экономической теории, как правило, находящейся  под сильным прессом политики и господствующей идеологии.

Уже в первые годы после великой Октябрьской социалистической революции внимание ученых – экономистов сосредоточилось на изучении состояния порушенного в ходе Первой мировой, а затем и гражданской войны хозяйства, теоретической разработке и практическом решении множества актуальных для страны вопросов. Ученые – экономисты  проводили многочисленные и  масштабные экономико-статистические исследования по оценке наследия, полученного молодой Советской республикой.  С образованием в 1924- м году СССР,  были опубликованы работы, в которых глубоко и непредвзято анализировалось  положение в народном хозяйстве в целом, в отдельных отраслях, регионах страны и сферах приложения труда, освещались основные проблемы переходного периода и первых социально – экономических преобразований.

Теория – самая надежная практика

Экономической науке того времени несомненно принадлежит приоритет  в обосновании необходимости индустриализации страны, в разработке основных  форм и методов преобразований мелкокрестьянских хозяйств в крупные сельскохозяйственные производства с учетом исторического опыта общинного земледелия и крестьянской кооперации. Особое внимание уже в начальном периоде преобразований обращалось на изучение хозяйственной конъюнктуры и моделирование экономических процессов.

К числу особо значимых достижений русской экономической школы 20-х – 30-х  годов, без всякого сомнения,  относится создание теории и методологии планирования народного хозяйства СССР как центрального звена управления экономикой, а также разработка концепции измерения затрат и результатов при оптимальном планировании. Жизнь очередной раз подтвердила, что «самой надежной практикой» всегда была и остаётся теория.

И действительно, в итоге осуществления двух с половиной довоенных пятилетних планов была решена беспримерная по своим масштабам задача индустриализации страны и переустройства сельского хозяйства. В 1940 году в Советском Союзе производилось больше, чем в 1913 году: электроэнергии – в 24 раза; чугуна – в 3,5; стали – в 4,3; угля – в 5,7; нефти – в 3; продукции машиностроения и металлообработки – в 30 раз. По объему промышленного производства и национального дохода СССР вышел на 1 –е место в Европе и 2- е место в мире.[5]

В американском исследовании «Мировая торговля», опубликованном в 1940 году приводятся данные, свидетельствующие о том, что в СССР уже в 1935 году производилось заметно больше, чем в США ячменя (17,8 и 0,9% мирового производства), льняного масла (21,7 и 3,7% соответственно), пшеницы (21, 2 и 10,2%)[6].

Самодостаточность многонационального народного хозяйства Советского Союза  обеспечивалась государством на научно обоснованных началах и главным образом на базе тщательного и взвешенного учета возможностей союзных и автономных республик, национальных округов, уже тогда интегрированных в единый народнохозяйственный  комплексе. При необходимости каждый регион в плановом порядке привлекал ресурсы извне, что способствовало в конечном итоге выравниванию уровней их экономического развития.

Думается, что для тех, кто хочет знать историю своей страны и ее русской экономической  мысли, было бы полезно внимательно изучить уникальный  труд академика Е.С. Варги – директора Института Мирового хозяйства и мировой политики АН СССР «Капитализм и социализм за 20 лет», опубликованный в 1938 году. Исследования ученого построены на обширном статистическом материале, свидетельствующем о ходе восстановления послереволюционной экономики России и развития народного хозяйства Советского Союза в годы первых пятилеток.

 На представительных  данных академик Е.С. Варга (1871 – 1964) убедительно показал, что благодаря научно обоснованной экономической политике, основанной на плановом ведение хозяйства,  Советский Союз не только достиг высокого уровня развития, но и стал одной из преуспевающих стран мира, а по целому ряду показателей превзошел Соединенные Штаты Америки, Англию, Германию и Францию.

Экономисты 60-х годов прошлого века о таких темпах экономического роста, которые демонстрировала наша страна в 30-е годы, говорили как об «экономическом чуде», адресуя это яркое определение Японии, Германии, в наше время КНР. Но первое такое «экономическое чудо», когда среднегодовые темпы роста производства составляли десятки процентов было сотворено в предвоенном Советском Союзе. Это позволило за исторически короткое время осуществить модернизацию, позволившую в кратчайший по историческим меркам период создать в стране мощный экономический потенциал, способный, как показали дальнейшие события, противостоять потенциалу фашисткой Германии, объединившей  в своих руках экономическую мощь всей предвоенной Европы.

 Чтобы не быть голословным смотрите в приложении некоторые таблицы из книги академика Е.С. Варги, дающие четкое и убедительное представление об экономике России, Советской России и Советского Союза с 1913-го по 1936 год (включительно).[7]

Результат известен – наступил новый, советский этап в развитии русской цивилизации. В научной литературе имеют место самые различные оценки этого периода.

Считается, к примеру, что в Советском Союзе был построен социализм в основном. Противники социализма дают советскому обществу самые разные названия и характеристики, начиная от утверждения, что движение к новому общественному строю – это, якобы, «исторический тупик» до обвинения советского государства в тоталитаризме.

Однако, опираясь на исторический опыт, конкретный социальный анализ и закономерности исторического процесса, можно утверждать, что к концу 30-х гг. сформировалось трудовое, социально однородное, учитывая отсутствие частной собственности на орудия и средства производства, национально сплоченное советское общество – общество раннего социализма[8].

Ранняя стадия социализма, аналогичная ранней стадии феодализма и капитализма, включала, как и в прошлых формациях, основы нового социально-экономического строя, но восприняла и черты предыдущей формации в ее цивилизационных российских формах – военно-государственного капитализма и бюрократической самодержавной политической системы. Конкретно-исторические и цивилизованные особенности возникновения социалистического общества в России, полное огосударствление экономики и общественной жизни придали ему своеобразные черты. Учитывая главную направленность развития экономики на создание современного военно-промышленного комплекса (ВПК) и подготовку общества к отражению агрессии, можно дать ему определение как «военно-государственный социализм». «Вооруженная Великороссия» (по Ключевскому) получила в новых исторических условиях форму «Вооруженной Советской России». Со всеми противоречиями и недостатками конкретно-исторической формы российский военно-государственный социализм 30-х гг. показал свою жизненную силу и соответствие интересам человека труда.

Едва завершив первоочередные задачи, СССР оказался перед смертельной угрозой новой капиталистической интервенции и выдержал труднейшее историческое испытание. Поколению людей, прошедших через Первую мировую и Гражданской войны, через огромное напряжение и лишения в годы первых пятилеток, предстояла еще борьба с фашистским нашествием.

Вместе с ним в войну вступило и новое поколение, выросшее в межвоенный период, воспитанное на идеях социализма и советского патриотизма. Эти два поколения советского народа вынесли тяжелейшую борьбу с захватчиками и добились Победы, определившей дальнейший путь советского общества и всего человечества.

Принуждение обстоятельствами.

Перенесемся в наше время. В начале XXI века мирохозяйственное развитие стало происходить в условиях нарастающей экономической стратификации (расчленения, разделения), образующей основу нового мирохозяйственного устройства. Одновременно с этим стали нарастать быстрые и целенаправленные изменения, которые, несмотря на их вроде бы сложность, сводятся к следующему:

- в политике делаются попытки (в основном либеральные) снизить роль государств;

- в экономике “первую скрипку” начинают играть ТНК;

- национальные культуры заменяются универсальной американизированной масскультурой;

- в духовной области наблюдается массовый отказ от христианства и замена его “новым” язычеством;

- в отношениях между людьми внедряется эгоизм и потребительство, падает нравственность, разрушается семейный уклад.

Под аккомпанемент разговоров о  свободе, гуманизме и безопасности, усиливается контроль над личностью, отношения между людьми становятся бесчеловечнее, растет преступность и терроризм, с каждым днем жить становится отнюдь не лучше и уютней. Обо всем этом много сказано и написано, поэтому повторять нет смысла.

Важно другое – все обозначенные изменения очень часто отождествляются с глобализацией. Но точнее их можно было бы связать с наступлением западной  цивилизации на другие, в частности, славянскую, с разрушением традиционного общества и государства. Процесс идет то мирно, то в форме военной агрессии, и развязывания в тех или иных странах гражданской войны как это происходит на Украине.

Отсюда вывод: сама жизнь, «сложившиеся обстоятельства», настоятельно требуют другой парадигмы развития и других людей, способных работать в условиях реализации мобилизационного проекта, предполагающего создание в России современной самодостаточной экономики. А это означает, что малопрогнозируемая и сумбурная экономическая политика, осуществляемая либеральным Правительством в условиях открытой экономической войны против нашей страны должна быть решительно заменена новой социально-экономической доктриной.

Необходимо в конце-концов осознать, что трансформация нынешнего цивилизационного жизнеустройства сопровождается ростом стратегической неопределённости, во многом обусловленной кризисом неоклассицизма, потерей классической политэкономией, включая и её марксистскую ветвь, своей ведущей роли в концептуально – теоретическом обосновании экономической доктрины, соответствующей вызовам ХХI века. Никто не знает, какой будет новая культурная, экономическая, технологическая, геополитическая эпоха, переход к которой может затянуться на десятилетия и сопровождаться драмами и трагедиями. Однако становится все более очевидным, что Запад вместе с его ультрарыночной экономикой  стагнирует и что дальнейшая интеграции России в распадающуюся западную цивилизационную модель крайне губительна для  нашей страны. В тоже время нельзя учитывать, что утопающий Запад не оставляет попыток силовыми, военными методами выкарабкаться из трясины и сохранить  свои господствующие позиции за счет других.

Отсюда вывод, который крайне неприятен российским любителям западных ценностей: «Россия может и должна достойно сыграть роль, продиктованную её цивилизационной моделью, великой историей, географией и ее культурным геномом, в котором органично сочетаются фундаментальные основы европейской цивилизации и многовековой опыт взаимодействия с Востоком, где сейчас активно развиваются новые центры экономической силы и политического влияния».

Как ни странно, но эти слова принадлежат президенту В.В. Путину, призванному по определению быть образцом мудрости, бескорыстия и честности. Ему же принадлежит и попытка в своих известных предвыборных  статьях закрепить ультралиберальную идеологию «вашингтонского консенсуса»,  а там, где это уже откровенно не работает, имитировать ее эффективность с помощью официальной статистики, не имеющей почти никакого отношения к действительности.

И в данном случае мы имеем дело со стремлением решать накапливающиеся проблемы, как говорят юристы, «негодными средствами». Это происходит  в условиях, когда политэкономия задвинута на второй план, уступив доминирующие позиции  конструированию апологетических концепций западного образа жизни, в которых научное осмысление подменятся откровенным оправданием индивидуализма, социального дарвинизма и безудержного потребительства.

Кризисные же процессы в самой экономической науке усиливаются в связи с тем, что потенциал господствующей в России экономической школы отстает от произошедших фундаментальных изменений в самой экономике, что оборачивается ее неспособностью вырабатывать точные и достоверные  оценки, не говоря уже о прогнозах.

Таким образом, для преодоления сложившейся в нашей стране стратегической неопределённости необходимо, как это подчеркивалось на Первом международном Конгрессе политэкономов – марксистов (ноябрь 2012г.),  восстановить статус политической экономии, как теоретической основы решения прикладных экономических проблем. Разумеется, решением этой задачи нельзя ограничиться. Самые сложные и дискуссионные вопросы возникают в связи с раскрытием места и роли современной экономической теории как в самой экономике, так в политике и в хозяйственной практике.

Может возникнуть вопрос, насколько потенциал фундаментального теоретического знания сохранился и имеет преимущественные позиции в сопоставлении с неоклассикой и другими научными направлениями в анализе происходящих процессов в экономике, особенно применительно к современному кризису в мировом хозяйстве и к определению перспектив развития мира?

Чтобы на него ответить, необходимо разобраться, пусть и в первом приближении, с собственно базовыми методологическими принципами, характеризующими современную политическую экономию как научную школу. Речь идет о том, что следует  обозначить достаточно четко ее предмет, проблемное поле и методологическое ядро. Это важно для того, чтобы само политэкономическое знание приобрело определенную целостность и единство, закрепилось в форме теоретической основы практических социально- экономических решений и действий.

Думается, что для преодоления стратегической неопределённости  крайне необходимо разработать современный политэкономический подход  к анализу сложившихся проблем, связанных с его приоритетной ориентацией  на решение актуальных задач экономического развития.

Необходимо не в отрыве от реальной экономики, а опираясь на неё, дискутировать о научных проблемах. Это значит, что следует рассматривать современную политэкономию как фундаментальную часть экономической науки, но непосредственно обращенную к реальной общественно - хозяйственной жизни.

Сегодня требуется политическая экономия ХХI века, опирающаяся на исторические традиции и одновременно воспринимающая все то полезное, что накоплено в экономической науке. Она должна быть открытой для диалога и следовательно, способной давать ответы на современные вызовы.

Новая экономическая доктрина и ее суть

К сожалению, взятый с 1991 года ошибочный курс на полную зависимость российской экономики от США до сих пор не пересмотрен. И хотя в связи с ситуацией на Украине политически наша страна стала немного самостоятельнее, её экономический суверенитет продолжает нарушаться. Все межбанковские расчёты России продолжают идти через США. По системе кодов о каждой российской операции информируется Федеральная резервная система США. В существенно зависимое положение ставит экономику нашей страны весь экспорт в долларах.

В то же время введённые по отношению к России санкции могут положительно сказаться на возрождении отечественной экономики  и мобилизуют русских как нацию. Сейчас, как никогда, мы получили возможность  создать независимую национальную  модель  самодостаточной экономики. Это требует отказа от глобализации по-американски и перехода к новому глобальному управлению. Основанием такого управления должны стать нормы международного права и четкое понимание того очевидного факта, что сама по себе глобализация объективируется, по крайней мере, в двух диалектически взаимосвязанных процессах. Один из них обусловлен интернационализацией производительных сил общества и доказательств этому масса (достаточно, к примеру, проанализировать деятельность современных ТНК). Другой определяется социализацией (подчеркиваю социализацией, а не индивидуализацией) отношений собственности, прямо вытекающей из закономерного по своей сути обобществления производства и всех его финансовых атрибутов.

В этой ситуации всем нам необходим переход к более высоким контурам осознания происходящего. Разорение кризисом, война всех против всех за скудеющие жизненные ресурсы, безудержное потребительство, отупление и утрата всего человеческого – все это прямой путь к катастрофе. Как ее избежать?

После ельцинского переворота и разрушения Советского Союза возможными вариантами дальнейшего развития России могли стать: а) неолиберальная («ортомодернистская») модель; б) «ультрамодернистская» модель, основанная на сохранении верности социалистическим идеалам; в) «ретромодернистская» модель как попытка найти социал-демократический выход из сложившейся ситуации; г) технократическая («реформодернистская») модель, которая в совокупности с неолиберальной и стала, к сожалению, реализовываться в нашей стране.

Одновременно с этим набирали силу антимодернистские и ультрамодернистские настроения, что не исключало наличие и других тенденций – фактически инволюционных процессов деиндустриализации и потери накопленного в советские годы научно-технического потенциала и подавляющего большинства социальных завоеваний.

Не лучше обстояло дело и с выбором Россией своего места в мировых сценариях развития. Анализируя глобальную ситуацию, некоторые аналитики пришли тогда к выводу, что в мироустройстве могут быть реализованы следующие глобальные сценарии, определяющие  место нашей страны в мире:

1)    доминирует супердержава – США, чьи предпочтения социально-политического и экономического развития навязываются остальному миру в качестве универсальных, что позволяет ранжировать страны и регионы по степени их приближенности к мировому лидеру;

2)    доминирует мировая элита («золотой миллиард»), удерживая под жестким контролем остальной мир, что обостряет межстрановые противоречия;

3)    многополюсной мир, в котором 6-8 региональных группировок со своими зонами притяжения и влияния обеспечивают многообразие и взаимодополнение различных цивилизационных ареалов.

Нетрудно придти к выводу, что наиболее приемлемым для России является третий вариант (сценарий). Но и в этом случае ей предстоит выстраивать в жестком противоборстве и защищать свою зону влияния с тем, чтобы стать ключевым игроком в одной из региональных группировок и включиться в глобальное управление не только в качестве объекта, но и субъекта.

Готова ли наша страна стать фактором, меняющим глобальную ситуацию в позитивную для нее сторону? Ответ на этот вопрос непосредственно зависит от того, способна ли Россия обеспечить высокую конкурентоспособность, сохраняется ли у страны потенциал для взаимовыгодного сотрудничества и можем ли мы перейти к разработке и реализации стратегии самоподдерживающегося устойчивого развития.

«…Если внимательно присмотреться к течению общественных событий прошлого века, - подчеркнули авторы монографии «Современный глобальный капитализм», увидевшей свет  ещё в 2003 году, - то обнаружится, что в основе многих из его глобальных подвижек находится фундаментальное основание – стремление человечества отыскать новые формы общежития, позволяющие утвердить справедливость и равенство в народном, обиходном значении этих понятий. Кто-то возразит, что эта цель по своей природе утопична и для ее реализации на земле нет условий. Спор на эту тему не имеет смысла. Но зато бесспорно другое: социальный поиск XX века этой цели если и не достиг, то со всей очевидностью показал, что вера в ее достижение сама по себе является могучей силой, изменяющей мир» (Подчеркнуто нами – И.Б.).

Нельзя  не отметить, что для встраивания нашей страны в «новую глобальную архитектуру безопасности», а по существу в новую систему глобального управления социально-экономическими процессами, необходимо вернуться к цивилизационному выбору, утраченному вследствие намеренного разрушения Советского Союза.

Попытки добиться успеха на неолиберальном направлении и стать частью «нового мирового порядка» уже превратили Россию в олигархически-бюрократическое нечто со слабой экономикой и нищим в большинстве своем населением. Страна безумно заимствует чужие ей формы хозяйственной, политической и духовной жизни, оказавшиеся на практике нежизненными и недолговечными. В «карете прошлого далеко не уедешь», поэтому на базе рыночного общества, где все продается и все покупается, - не возможно рассчитывать прогрессивные изменения, но можно, как оказалось, удивить мир растущим числом миллиардеров и их неприкрытой развязностью.

России необходима оптимальная форма своего общественного бытия и социальной организации, которая была бы адекватной ее природно-климатическим условиям, историческим и культурным традициям, национальным особенностям. Думается, что для ее создания достаточно, сохраняя присущую нам отзывчивость к всемирным веяниям и новациям, самокритично оценить свой исторический опыт, осмысленно использовать опыт других цивилизаций и культур, заимствуя лучшее, а не худшее, как мы это, увы, традиционно делаем.

Не «обезьянничать», перенимая и хватая все, что попало под руку, а сосредоточиться на себе с тем, чтобы однажды еще раз не очнуться, недоумевая и спрашивая себя: в каком это обществе мы оказались и живем.

Сегодня, когда события развиваются слишком быстро и не всегда предсказуемо, когда страны находятся на грани войны, когда госдолги стран переходят все границы и мировая экономика трещит по швам, России необходимо прийти к новой стратегии – к экономике развития.

Суть этой стратегии состоит:

во-первых, в восстановлении технологического, валютно- финансового и кредитного суверенитета страны, в подчинении торговли и сферы обращения промышленному и аграрному развитию. Для этого необходимо усилить фундаментальную  и прикладную науку, воссоздать, по сути дела с нуля, фронтальные инжиринговые системы во всех отраслях экономики;

во-вторых, в проектировке  и формировании  на территории России Центра-планетарного развития. Считается, что может стать Сибирь и Дальний Восток. Использование ресурсов этого огромного региона, по расчётам специалистов, дает возможность обеспечить мегарост  экономики не на проценты, а в 10-20 раз и позволит запустить так называемую третичную индустриализацию на базе промышленных центров Омска, Томска, Новокузнецка, Новосибирска и Хабаровка и вторичную индустриализацию в бывшей  Советской Средней Азии, Иране, Пакистане и первичную – в Афганистане. Основной достижения этой цели может стать новый Евразийский общий рынок;

в-третьих, в  срочном осуществлении  управленческой  централизации вплоть до совмещения постов президента и председателя правительства  организации нового по структуре и задачам правительства, способного перейти от распределения финансовых ресурсов к зарабатыванию денег на основе организации промышленного и сельскохозяйственного развития стран;

в-четвертых, в переходе к  стратегии  развития  предполагающей создание в России проектной (плановой)  экономики, при которой федеральный центр совместно с регионами будет разрабатывать «План экономического социального  развития России»  сроком на 5 лет. Напомню, что 1 июля 2014 года В.В. Путин подписал закон «О стратегическом планировании». Таким образом, плановые пятилетки укладываются в общую концепцию долгосрочного планирования, основой которого станет  построение системы, позволяющей решать задачи  повышения качества  жизни  населения, роста российской экономики и обеспечения  безопасности страны.

Однако эксперты уверены, что современная Россия не сможет стать на рельсы планирования без существенных изменений. Дело в том, за прошедшие 25 лет были убиты все научно – исследовательские институты (прикладная наука) и сломан институт генеральных конструкторов. Эти структуры были  в России реальным креативным классом, который определял, что должно быть в государственных  планах, как  обустраивать и кормить страну. Сегодня этих специалистов практически не осталось. И хотят, чтобы рядовые чиновники вдруг что-то придумывали на уровне Келдыша, Королёва, Курчатова и других наших выдающихся ученых.

в-пятых, для осуществления государственного планирования необходимо разработать механизм действия Ф.З. «О стратегическом планировании в Российской Федерации». Только после этого возникнет реальная возможность перейти к составлению госплана. Эту работу может осуществить  одно из существующих ведомств, или новое ведомство, либо специальная структура  по типу госкорпорации. Госплан сформирует субъект стратегического планирования.

Также очень важен тип планирования. Современное планирование отличается от пятилеток времен Советского Союза.  Но именно на наших пятилетках весь мир учился и выучился! Сегодня  странами используется индикативное планирование, которое подразумевает достижение ориентиров при общей мобилизации общества и государства.

При осуществлении госпланирования нужно отталкиваться от объективных задач общества и государства, объективируемых в  программах  стратегии и развития страны и в генеральных схемах: генеральной схеме расселения, генеральной схеме электроэнергетики, генеральной схеме размещения производительных сил и т.п. Это станет основой для объективного принятия решений на федеральном и региональном уровнях.[9]

И последнее. В современных  условиях, когда правящие круги США в своей политике в отношении России сняли, наконец, маску доброжелательного партнерства и продолжают враждебную политику изоляции РФ, объявления санкций, рассчитанных  на экономическое удушение России, возникла необходимость построения вновь мобилизационной экономики, возрождения быстрыми темпами военно – промышленной мощи и проведения новой индустриализации страны.

Мобилизационная экономика определенно потребует национализации ряда предприятий. Возможно, станет необходимым и введение монополии внешней торговли в некоторых областях, прежде всего, ресурсных.

Еще раз подчеркну, что особого внимания к себе требует как наш отечественный, так и зарубежный опыт. К примеру, в КНР государственным регулированием и планированием экономики занимается влиятельный орган  Госсовета КНР - Госкомитет по развитию и реформе, который, судя по успехам китайской экономики, весьма эффективно осуществляет свою деятельность, причем не только в госсекторе, но и в отношении негосударственных корпораций и предприятий.

Определенное представление о китайской стратегии в долгосрочном планировании можно получить из интервью посла КНР в Москве Ли Хуэйа, которое он недавно дал газете «Завтра». Посол заявил: «КНР руководствуется концепцией «Китайской мечты» - это научная концепция развития. Мы не отказываемся от социалистического пути. Концепция «Китайской мечты» представляет собой часть постоянно развивающейся и совершенствующейся  идейно – политической системы. «Китайская мечта» не является краткосрочным планом, это взгляд на прогресс и развитие Китая в течение ближайших десятилетий. При этом в реализации «Китайской мечты» самыми важными методами являются углубление реформ, совершенствование и развитие социализма с китайской спецификой, продвижение модернизации системы государственного  управления придание рынку решающей роли в распределении ресурсов. Руководство партии и страны создало группу по всемерному углублению реформ с целью координировать их ход, стимулировать процесс проведения реформ и осуществлять контроль над выполнением планов.

Переход в РФ в новых условиях  к модели мобилизационной экономики  и воссоздание Госплана вряд ли могут состояться, пока экономикой «рулят» либералы, которых трясёт от всего советского и которые  продолжают «гнуть свою линию» даже в сегодняшней обстановке, когда реально запахло войной и не только «холодной». Именно в подобной обстановке, как известно, И.В. Сталин когда-то сказал: «Или мы сделаем это (ускоренную индустриализацию) или нас сомнут».

 

Результаты предвоенной модернизации, позволившей обеспечить уже к середине 30-х годов прошлого века самодостаточного, устойчивого развития экономики Советской России и СССР в целом[10]

Таблица 1

Порядковое место хозяйства СССР в мировом хозяйстве

Отрасли	1913		1936
	В мире	В Европе	В мире	В Европе
Валовая продукция промышленности	5	4	2	1
Машиностроение	4	3	2	1
Сельскохозяйственное машиностроение	5	3	2	1
Тракторы	не было		2	1
Комбайны Автомобили	” ”	” ”	1 1	1 1
В том числе грузовики	”	”	2	1
Электроэнергия	15	7	3	2
Каменный уголь	6	5	4	3
Железная руда	5	4	2	1
Сталь	5	4	3	2
Медь черновая	7	3	6	1
Алюминий	не было		3	2
Золото	4	1	2	1
Суперфосфат	16	13	3	1
Сахар свекловичный	2	2	1	1

 

 

 

 

Таблица 2

Индекс производства и предметов потребления (1929=100)

Страны	1927		1932		1936
	группа I	группа II	группа I	группа II	группа I	группа II
Советский Союз	62	65	213	156	486	286
США	83	95	28	76	82	95
Германия	104	105	34	76	113	99
Польша	82	98	42		72	78

 

Таблица 3

Производство электрической энергии (миллиардах киловатт – часов)

		1913	1919	1925	1929	1932	1934	1935
Капиталистический мир		-	-	-	270	254	291	-
СССР США Германия Англия	Станции обществен-ного пользования	2	-	3	6	13	21	26
		18	39	66	97	83	91	99
		-	-	20	31	23	31	35
		-	-	7	12	14	17	19
Япония		-	-	8	13	16	20	22

 

Таблица 4

Индекс промышленного производства Советского Союза и капиталистического мира

(1928=100)

Годы	Советский Союз			Капиталистический мир
	Индекс		Изменение за год (в %)	Индекс	Изменение за год (в %)
1920	9	-		71	-
1921	13	+                44,4		63	-                   11,3
1922	17	+                30,8		75	+                     19
1923	25	+                47,1		82	+                    9,3
1924	30	+               20,0		84	+                  2,4
1925	49	+               63,3		90	+                  7,1
1926	70	+              42,9		91	+                    1,1
1927	80	+              14,3		97	+                  6,6
1928	100	+               25,0		100	+                   3,1
1929	126	+              26,0		105	+                      5
1930	163	+               29,4		92	-                 12,4
1931	204	+               25,2		79	-                 14,1
1932	233	+               14,2		66	-                16,5
1933	253	+                 8,6		75	+                13,6
1934	305	+                20,6		81	+                     8
1935	372	+               22,0		90	+                11,1
1936	486	+               30,6		100	+                 11,1
Среднегодовое Изменение за время с 1921 по 1936г. (в %)	-	+              29,0		-	+                   2,7

 

Таблица 5

Индекс машиностроения (1928 =100)

Годы	СССР	США	Англия	Германия	Франция
1913	43,1	-	-	106,3	72,5
1929	135,3	118,8	107,0	100,9	113,8
1932	439,0	14,9	78,3	38,2	69,6
1936	1196,8	104,1	129,7	98,3	72,5

 

 

 

 

 

Таблица 6

Валовая продукция машиностроительной промышленности советского союза

(в миллионах  рублей – в ценах 1926/ 27г.)

1913	1924	1928	1932	1935	1936
748	530	1735	7 616	15049	20 764

 

Таблица 7

Рост советского машиностроения  и реконструкции промышленности

Виды машин	Процент машин внутреннего производства в числе машин, установленных
	до 1917	в 1918 - 1928	в 1929 - 1932	15 сентября 1933 15 сентября 1934	15 сентября 1934 15 сентября 1935
Паровые котлы (без отопительных; по поверхности нагрева)	39,9	57,1	57,2	76,9	82,5
Паровые турбины (по мощности)	0,5	10,8	16,2	51,8	85,2
Дизели(по мощности)	37,3	73,8	73,8	74,7	77,3
Электрогенераторы (по мощности)	12,3	23,5	33,7	90,3	91,6
Компрессоры	28,9	40,7	46,1	56,8	75,2
Врубовые машины	-	22,9	34,9	81,6	86,7
Драги	28,6	58,3	88,2	100,0	-
Дробилки	39,4	58,0	65,3	80,5	-
Металлорежущие станки	28,9	41,6	52,4	68,1	78,9
Машины для электрической сварки	-	65,8	91,0	96,4	97,3
Лесопильные рамы	24,0	31,1	40,6	65,6	68,6
Стеклотянульные машины «Фурко»	-	-	87,5	100,0	100,0
Бумагоделательные и картоноделательные машины	3,1	5,3	14,3	100,0	-
Наборные машины	-	0,6	0.5	44,4	68,6
Ватера прядильные (по числу веретен)	0,2	1,5	38,7	64,6	-
Ткацкие станки (приводные)	65,1	74,1	87,7	83,4	-
В том числе автоматы	1,0	90,0	99,8	95,3	-
Машины для верхнего и бельевого трикотажа	0,7	27,6	51,9	65,3	-
Швейные машины	9,0	20,4	44,2	78,2	-
Прошивные машины для обуви	-	2,4	16,4	72,3	-

 

Таблица 8

Обновление оборудования промышленности СССР

Виды машин		Количество машин на 15 сентября 1934	Процент машин, установленных
			до 1917	В 1918-1928	с  1929 по 15 сентября 1934
Паровые котлы (без отопительных):
Поверхность нагрева (в тыс.кв.м)	3 270,9		33,3	18,2	48,5
Паровые турбины:
Количество	1 671		23,4	17,4	59,2
Мощность (в тыс.квт)	4 990,1		9,9	13,1	77,0
Дизели:
Количество	4 502		20,6	22,5	56,9
Мощность (в тыс.квт)	477,6		23,8	19,3	56,9
Электрогенераторы:
Количество	16 988		17,1	21,8	61,1
Мощность (в тыс.квт)	6 264,9		11,1	14,5	74,4
Компрессоры	11 834		18,8	16,9	67,3
Транспортеры	32 993		15,9	13,6	70,5
Электрокары	1 781		0,4	5,6	94,0
Электровозы узкоколейные	795		10,8	11,1	78,1
Мотовозы узкоколейные	784		6,7	8,6	84,7
Врубовые машины	2 066		0,1	15,4	84,5
Экскаваторы	553		5,6	8,2	86,2
Металлорежущие станки	321 680		23,1	17,6	59,3
Машины для электрической сварки	13 762		0,5	6,0	93,5
Лесопильные рамы	3 889		22,0	24,4	53,6
Стеклотянульные машины «Фурко»	241		-	12,0	88,0
Ткацкие станки (приводные)	249 137		78,5	9,4	12,1
В том числе автоматы	19 524		9,8	38,3	51,9
Круглочулочные машины (приводные)	16 299		5,1	20,3	74,6
Машины для верхнего и бельевого трикотажа	12 216		9,9	28,0	62,1
Швейные машины	106 600		8,0	19,8	72,2
Прошивные машины для обуви	748		6,6	17,3	76,1
Специальные прессы для обувной промышленности	290		7,3	28,9	63,8
Специальные машины для пищевой промышленности	2 979		4,8	20,7	74,5

 

 

 Таблица 9

Соотношение продукции крупной промышленности и сельского хозяйства (в %)

 

	1913	1937
Промышленность	42,1	77,4
Сельское хозяйство	57,9	22,69
Итого:	100	100

 

 

 

Таблица 10

Рост выработки в крупной промышленности СССР

(Таблица охватывает лишь те отрасли промышленности, которые уже учитывались статистикой в 1913г.)

Годы	Среднегодовое число занятых рабочих (в десятках тысяч)	Валовая продукция (в миллионах рублей в ценах 1926/27 г.)	Выработка на одного рабочего в год (в рублях)	Индекс годовой выработки рабочего
1913	2 592	10 521	3 955	257
1921	1 298	2 004	1 544	100
1922	1 199	2 619	2 184	142
1923	1 480	4 005	2 706	175
1924	1 698	4 660	2 744	178
1925	2 119	7 739	3 652	237
1926	2 481	11 083	4 467	289
1927	2 651	12 679	4 783	310
1928	2 906	15 818	5 444	353
1929	3 272	19 923	6 089	394
1930	3 923	25 837	6 586	427
1931	4 927	32 263	6 548	424
1932	5 841	36 878	6 314	409
1933	5 710	39 934	6 994	453
1934	6 081	48 200	7 926	513

 

                 Таблица 11

Рост производительности труда в СССР (в %)

 

1934	10
1935	15
1936	22

 

Таблица 12

Рост выработки рабочего в отдельных отраслях промышленности СССР

(1928=100)

Отрасли промышленности	1932	1935
Вся промышленность	136,8	190,3
В том числе:
Производство средств производства	148,5	226,1
Производство предметов потребления	137,0	165,8
Угольная	117,1	163,8
Нефтедобывающая	167.5	177,8
Железорудная	149,3	253,9
Черная металлургия	133,7	219,2
Цветная металлургия	117,9	186,4
Металлообрабатывающая	157,4	260,9
Основная химия	167,2	302,4
Хлопчатобумажная	120,2	137,0
Трикотажная	150,2	205,1
Консервная	210,4	277,3

 

 

 

                                                                                    

 

Таблица 13

Рост числа рабочих и служащих в СССР

 

	Число рабочих и служащих (в миллионах)		Рост за 1913 - 1936
	1913	1936	На сколько человек (в млн.)	Во сколько раз
По всему народному хозяйству	11,4	25,8	14,4	2,3
По крупной промышленности	2,8	7,7	4,9	2.8
По железнодорожному транспорту	0,7	1,8	1,1	2,6

Таблица 14

Ликвидация безработицы в СССР

 

	1928	1931	1936
Среднегодовое число рабочих и служащих (в тыс.)	11 600	19 000	25 800
Число безработных на биржах труда на 1 апреля (в тыс.).	1 576	Безработица ликвидирована

 

 

 

Таблица 15

Число безработных, зарегистрированных на биржах труда

в тысячах, на 1-е октября

 

1928	1929	1930	1931
1365	1242	240	0

 

Представляется, что приведенные таблицы не требуют особых комментариев. Благодаря усилиям всего народа и созданной в стране централизованной  системе государственного управления экономикой, опирающейся на науку, уже к середине 30-х годов Советский Союз стал индустриально развитой державой. Как видим, для этого потребовалось не полных 20 лет.

 

Первый заместитель Председателя ЦС РУСО,

Д.э.н., профессор, академик РАЕН                                                      И.М. Братищев

 

18 октября

 

[1] Курс отечественной истории IX-начала XXI века. Основные этапы и особенности развития российского общества в мировом историческом процессе. Учебник для вузов / Под ред. Л.И. Ольштынского. – 3-я изд. испавл. и доп. – М.: Изд-во ИТРК, 2012. – С. 349-350.

[2] Косарев Е.А. Закрытая или самодостаточная экономика Советской России, Советского Союза. (1917 – 1980 годы). – М.: NOTA BENE, 2006. – С. 14.

[3]  Подобное толкование указанного понятия мы находим, к примеру, в «Третьем Вебстеровском новом международном словаре, изданном в 1993 году. См.: Webster Third / New Jute national Dictionary of English Language Unabridged, Volume I, 1993. 

[4] В этом разделе, частично,  использованы материалы и выводы кн. «История России ХХ до начала ХХI века», изданной в 2010 году (А.С. Баранов, А.И. Вдовин, С.В. Воронкова. Под. ред. Л.В. Малова). – М.: ЭКСМО, 2010. – 960с.)

[5] Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. Т.З. – М.: Издат. «Советская энциклопедия», 1979. – С. 245.

[6] См. цитируемую выше монографию Е.А. Касарева. – с. 103.

[7] Варга Е. Капитализм и социализм за 20 лет. АН СССР. Институт Мирового хозяйства и Мировой политики. – Парт издат. ЦК ВКП(б), 1938. – С. 39, 27, 29, 36, 31,21,32,59,60,85,75. Небезинтересно было бы сравнить по аналогичным показателям современную Россию с другими развитыми странами мира. – Прим. авторов.

[8] Этот вывод был впервые сформулирован авторами коллективной монографии «Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке». М.: Издат-во ИТРК, 2009. – С. 539.

[9] В настоящее время главным «планирующим» органом в стране является Минфин РФ, по существу, превратившийся в АНТИ Госплан. В результате его деятельности возникает  ощущение, что ни президент, ни председатель правительства реально не управляют страной. Это функцию взяли на себя «бухгалтера» из Минфина, в результате  чего осуществляются колоссальные траты без результата. Поэтому система планирования от Минфина,  уничтожающая  страну, сама нуждается в уничтожении. – И.Б.

[10] Варга Е. Капитализм и социализм за 20 лет. АН СССР. Институт Мирового хозяйства и Мировой политики. – Парт издат. ЦК ВКП(б), 1938. – С. 39, 27, 29, 36, 31,21,32,59,60,85,75. Небезинтересно было бы сравнить по аналогичным показателям современную Россию с другими развитыми странами мира. – Прим. авторов.