СТИХИ И ПЕСНИ Михаила Ножкина расходятся по стране в миллионах дисков — они нужны людям, как хлеб насущный, в них бьётся горячее сердце патриота России, возмущённого теми «преобразованиями», которые загнали процветающую Советскую державу в болото отживающего капитализма. «Как посмели мы позабыть о том, как позволили разорить свой дом?» — поёт Михаил Ножкин. Любовь к Родине, сострадание к ограбленному и униженному народу диктуют поэту пронзительные, яростные слова. «Время Русь собирать!» — этот песенный клич поистине обошёл всю страну. Тысячи вёрст проехал в разные годы Михаил Ножкин по России вместе с группой поддержки кандидата в президенты Геннадия Зюганова — и везде люди вставали и пели вместе с ним, принимая его как глашатая правды и справедливости.

Конечно, одним из первых поднялся на сцену, чтобы поздравить Михаила Ножкина с юбилеем, Председатель ЦК КПРФ Г.А. Зюганов. Лидер крупнейшей оппозиционной партии пришёл к поэту и артисту как друг и единомышленник. Он отметил, что талант Ножкина по сути своей народен, близок и понятен каждому, потому-то между поэтом и народом существует прямая и обратная связь: поэт чувствует всю боль и чаяния народа.

Ответом была песня Михаила Ножкина, посвящённая трагическим событиям октября 1993 года, и потрясённый зал замер. Песни Михаила Ножкина давно вышли на простор за пределы концертных площадок; их поют на митингах и маршах, они близки людям большой гражданской тематикой. Недаром же едва зазвучала песня «Ржев», слушатели начали вставать, постепенно поднимаясь с последних рядов, где сидел народ попроще. Словно волна пошла по залу — к первым рядам. Встали все. И потом вставали не один раз. Великие песни написаны кровью сердца — не в угоду моде, не в насмешку над здравым смыслом.

Под Ржевом сражался, был ранен и взят в плен отец Михаила Ножкина — Иван Петрович. Он прошёл через два концлагеря — Дахау и Бухенвальд, чудом остался жив и вернулся на свою Таганку. Снилось ему, наверное, там, в аду кромешном, что идёт он по Верхне-Радищевской в сторону своего дома и несёт на плече белоголового сына. Не мог он только подумать, что сын вырастет и выразит самые сокровенные надежды и чаяния солдат Великой Отечественной войны — выстоять и наперекор всем смертям вернуться: «Ещё немного, ещё чуть-чуть… Последний бой, он трудный самый. А я в Россию, домой хочу, — я так давно не видел маму!..»

Счастлив тот, кто имеет этот дар — говорить от имени тысяч, нет, миллионов русских людей, единственно верными и неповторимыми словами, прозрачными и вместе с тем весомыми — по известному завету, чтобы словам было тесно, а мыслям просторно. Дар этот надо было в себе ощутить, а потом развить.

Михаил Ножкин вырос на прекрасных советских песнях и развитием своего таланта обязан всему укладу нашей послевоенной жизни с её никогда не выключавшейся чёрной тарелкой комнатного репродуктора, с её патефонами, а потом и радиолами, выставленными на подоконник, чтобы весь двор мог послушать про «перелётных птиц» или «одинокую гармонь». Не последнюю роль играла и самодеятельность, от которой уже два шага было до Дворца культуры завода имени Лихачёва. Театр, кино, эстрада влекли к себе одинаково, но волею судеб начинал Ножкин именно на эстраде: она-то и научила его предельной собранности, лаконичности, умению вложить в «единицу времени» максимум чувства. Ну а работать на эстраде и не писать просто невозможно: нужен яркий репертуар, а где его найти? Проще сочинять самому.

Он создал на эстраде образ самый трудный для воплощения — «простого советского человека», прямого, открытого. А когда представилась возможность, он ушёл в кино, чтобы с невероятным успехом дебютировать в «Ошибке резидента», где ему по существу достались сразу две роли — матёрого уголовника Бекаса и принявшего его личину лейтенанта Синицына. Но кино так и не смогло поглотить этого актёра целиком, хотя и долго испытывало его на прочность ролями толстовского Рощина в многосерийном телефильме «Хождение по мукам» и лейтенанта Ярцева в многосерийной эпопее «Освобождение». Обе эти роли были велики по своему историческому и нравственному масштабу. Актёру удалось отобразить в них яркие человеческие типы, тесно, связанные с советской эпохой на разных этапах её развития.

Но главным делом для Ножкина по-прежнему оставалась литературная работа. Писал он много, и не только стихи, которые зачастую становились песнями, но и пьесы, сценарии, исторические этюды. Юбилейный вечер стал одновременной презентацией его двухтомника, только что вышедшего в издательстве «Вече». И всё-таки именно поэзия, в частности, песня, обнаружила его кровную связь с народом и дала выход сокровенным чувствам.

«Я пишу и пою для тех, кому Россия дорога, — сказал однажды Михаил Ножкин. — А дорога она, прежде всего нам, русским людям. Но «русский» — это не запись в паспорте. Это образ жизни. Русский — это человек, тесно связанный с землёй, на которой он родился, воспитанный на великой русской культуре, которая возвышает душу. Мы с нашей культурой стоим поперёк горла мировой закулисе. У неё задача — оскотинить весь мир. А тут — Россия, слишком талантливая, слишком независимая, чтобы её вот так запросто проглотить. Это противостояние не вчера родилось. У нас во всех войнах вопрос стоял так: победить или погибнуть. И потому за ценой никогда не стояли».

Михаил Ножкин — не только поэт, он ещё и философ, историк, глубоко проникший в древнюю бытность нашей Родины, которую, к сожалению, не изучают в школах и вузах. Об этом втором призвании Михаила Ножкина говорили его старые и верные друзья по творческому «цеху» — Юрий Соломин, Василий Лановой, Александр Михайлов, Михаил Задорнов. Они пришли в Колонный зал, чтобы поздравить юбиляра, сказать ему сердечные слова любви и благодарности.

Не счесть было дружеских слов и объятий. Юбиляра приветствовали от имени лётчиков, ракетчиков, десантников, подводников — в общем, чуть ли не от всех родов войск. И понятна была искренность и страстность этих приветствий — Михаил Ножкин всегда стоял на защите нашей армии и флота, настаивал на укреплении мощи и обороноспособности страны. Об этом напомнили кадры старой хроники: поэт и трибун выступает на Манежной площади, на всенародном вече в День Советской Армии 23 февраля 1991 года. Ещё не погиб Советский Союз, но уже подняли головы враги Отечества — «пятая колонна» предателей и примазавшихся к ним негодяев. Через год по их команде начнут избивать стариков-ветеранов. И тогда с новой силой и новым значением прозвучат известнейшие и любимейшие песенные слова: «Последний раз сойдёмся завтра в рукопашной, // Последний раз России сможем послужить. // А за неё и помереть совсем не страшно, // Хоть каждый всё-таки надеется дожить!»

Этой песней, которую хором пел весь зал, и завершился юбилейный вечер Михаила Ножкина. Пели со всей страстностью и верой в победу. В самом деле, надо дожить!