ПОЗНАКОМИЛИСЬ МЫ в начале октября 1959 года. Нас после предварительного собеседования и отбора во многих истребительных авиационных полках, как ВВС, так ПВО и ВМФ, направили в Москву для прохождения медицинской комиссии. Я прибыл в госпиталь на 3—4 дня раньше Юрия, где уже проходили комиссию Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский. Вскоре подъехал и Алексей Леонов. Я перечислил фамилии тех, кто летал в космос, а всего в первой группе проходили комиссию 45 человек, из них только семеро прошли дальнейший отбор и в Центр подготовки космонавтов (ЦПК). Это была первая группа молодых летчиков-истребителей, а всего с октября 1959 по июнь 1960 года в первый отряд были отобраны 20 человек. Из них в космос летали 12.

Так вот, когда в госпиталь поступил Юрий Гагарин, я уже проходил медкомиссию. Разместили его в той же палате, где находились мы с Алексеем Леоновым. Познакомились, поделились, кто где служил. Скажу откровенно, я ничего особого в тот день, да и позже, в нем не заметил, хотя потом он всё же стал выделяться среди нас. Некоторые из поступающих кандидатов, ознакомившись с тем объемом испытаний и исследований, которые их ожидали, просто терялись и отказывались от прохождения этой комиссии. Они проходили обычную лётную медкомиссию и уезжали по своим частям для дальнейшего прохождения службы. Кого-то по медицинским показаниям отстраняли от дальнейшего прохождения комиссии и если не списывали с лётной работы вообще, то переводили из истребительной авиации в другие рода. Так случилось и с товарищем Юрия, который приехал с ним с Севера. Его направили служить в вертолетный полк.

Всё это происходило на наших глазах и вызывало тягостные размышления. Комиссию мы проходили довольно тяжело, и, конечно, были разные мысли, но я отлично помню, когда в одной из бесед между нами Юрий сказал: знаете что, ребята, нам всем хочется пройти комиссию и мы будем стараться её пройти, но не всё зависит от нашего желания, сейчас многое зависит от нашего здоровья и поэтому — никакой паники, будем проходить комиссию до тех пор, пока нам не скажут, кто прошел, а кто — нет.

Когда началась подготовка в ЦПК, а собрали нас 14 марта 1960 года, то в процессе занятий из нашего отряда были выделены 6 человек, которых стали готовить в первую очередь. Это: Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский и Анатолий Карташов (который затем по медицинским показателям был заменен на Григория Нелюбова). Все остальные готовились по той же программе, но только после первой шестерки.

С Сергеем Павловичем Королёвым мы впервые встретились в Институте космической и авиационной медицины в конце августа 1960 года. Когда он вошел к нам в сопровождении начальника ЦПК Евгения Анатольевича Карпова, знакомство с отрядом начал с Юрия Гагарина. Довольно подробно расспросил Юрия о семье, о родителях, о службе, о трудностях в подготовке и только затем перешел к знакомству с нами по алфавитному списку, то есть Иван Аникеев, Павел Беляев и т.д. После окончания совещания я сказал ребятам, что, похоже, первый кандидат на полет в космос — Юрий. Иногда говорят, что был момент, когда С.П. Королёв чуть ли не принял решение поменять местами Гагарина и Титова. Да, такие разговоры были в связи с тем, что Юра был тяжелее Германа на 3—4 килограмма, а в первых расчетах это было решающим, но позже, после перерасчетов, всё встало на свои места, и больше, вплоть до полета Юрия, этот вопрос не поднимался.

В конце марта 1961 года, когда первая шестерка находилась на космодроме по случаю последнего технологического пуска перед первым полетом человека в космос, в отряде произошла трагедия. Во время прохождения испытания в термобарокамере у Валентина Бондаренко возник пожар, он сильно обгорел, и врачам спасти его не удалось. Гроб с телом Валентина повезли на родину, в Харьков, а те, кто не смог попасть на похороны, собрались вместе, и, конечно, зашел разговор о том, кто всё-таки полетит первым: Гагарин или Титов. Мнения были в пользу и того, и другого, но я хорошо помню, что Алексей Леонов и я твердо стояли за Юрия, хотя в душе каждый из нас хотел оказаться первым. Время показало, что выбор тогда был сделан верный: Юрий полностью оправдал это не только в космическом полете, но и всей своей дальнейшей жизнью, всеми своими поступками доказал право быть достойным звания первого посланца человечества в космос, гражданина Вселенной.

Когда закончилась подготовка к первому полету, то все члены отряда, не попавшие на космодром, разъехались по наземным пунктам связи с космическим кораблем «Восток». Я был назначен представителем отряда космонавтов на Центральный пункт управления полетом, расположенный в подмосковном Калининграде.

Конечно, в то время ему было далеко до современного ЦУПа. К примеру, даже телефонной связи с ЦПК не было. Вспоминаю это потому, что когда встал вопрос о подготовке сообщения ТАСС, то точно не знали Гагарин Юрий Алексеевич или Юрий Александрович. Для уточнения меня вызвали к Дмитрию Фёдоровичу Устинову (он тогда был секретарем ЦК КПСС и отвечал за вопросы обороны страны). Когда он у меня спросил, то я не только растерялся, но и действительно, к стыду своему, точно не знал отчество Юрия, так как мы обращались друг к другу только по имени. Об этом я честно и доложил Устинову. Было такое…

А уже вскоре отчество Юры узнали не только в нашей стране, но и во всех странах и на всех континентах. Какая огромная радость у нас всех была, когда сообщили, что Юрий благополучно приземлился на парашюте после своего сказочного космического полета. Кстати, в тот день, 12 апреля 1961 года, над всей территорией Советского Союза, от Камчатки до Калининграда и от Кушки до Новой Земли, стояла ясная, солнечная погода. Будто вся природа готовилась к этому торжественному событию.

Несмотря на огромную славу и большую общественную нагрузку, свалившуюся на Юрия после полета, он оставался нашим хорошим другом и справедливым командиром, помогающим нам во всём. В 27 лет Гагарин стал командиром отряда космонавтов, а затем его назначили заместителем начальника ЦПК по летной и космической подготовке. Пожалуй, это было самое сложное испытание для него — испытание властью, и Юрий с честью выдержал его. Он стал одним из главных инициаторов обучения первого отряда космонавтов в Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского. Как ни трудно было, считал своим долгом учиться только на «пятерки» и «четверки». Также считал, что потеряет моральное право быть командиром своих товарищей, если будет знать меньше нас. Юрий часто заявлял, что одна из его главных задач, чтобы все из нашего первого отряда полетели в космос. И сам он стремился всё время быть действующим, а не «музейным» космонавтом. Когда на смену «Востокам» должен был прийти «Союз», Гагарин стал переучиваться на новую технику.

Мне посчастливилось готовиться с ним в дублирующем экипаже по программе стыковки двух кораблей «Союз» и переходу из одного корабля в другой в открытом космосе. Первый, основной, экипаж выглядел так: Владимир Комаров, Валерий Быковский, Алексей Елисеев, Евгений Хрунов. Второй экипаж — Юрий Гагарин, Андриян Николаев, Валерий Кубасов и Виктор Горбатко. Однако из-за многочисленных неполадок на корабле «Союз-1», который пилотировал Владимир Комаров, и очень сильного дождя на космодроме (что редко случается), в результате чего даже отсырели соединительные разъемы, старт нашему экипажу был отменен.

После гибели Владимира Комарова общественность стала выступать против второго полета Гагарина, и вскоре в наши экипажи были назначены новые командиры: в первый экипаж — Владимир Шаталов и Борис Волынов, во второй — Георгий Шонин и Анатолий Филипченко.

Самому мне посчастливилось трижды выходить на космическую орбиту, за что я благодарен судьбе, но для меня и для всех нас негаснущим маяком в жизни остается беспримерный подвиг Первого Космонавта. Нил Армстронг, первым ступивший на поверхность Луны, при посещении Звёздного городка записал в памятной книге в рабочем кабинете Гагарина очень точные слова: «Он всех нас позвал в космос…» И это — главное дело жизни Гагарина. Он личным примером впервые в истории доказал, что человек может жить и работать в космосе. За многие достижения, способствующие прогрессу, человечеству приходится платить дорогой ценой, нередко — ценой жизни лучших своих сынов. Но движение по пути прогресса неодолимо. Поэтому, вопреки всем трудностям, которые переживают наше общество и наша экономика, дело, начатое Юрием Алексеевичем Гагариным — освоение космоса человеком, — продолжается.