- разрушителю Союза  дичайшему, любителю зелёного змия величайшему,
- гаранту рыночных реформ могучему, знатоку русского языка дремучему, - Верховного Совета расстрельщику, березовских и абрамовичей подельщику,
- совершенно невовремя почившему и до земного суда не дожившему.         

ВРАГУ НАРОДА ( к "славному" юбилею)

"Он" насаждал в тебе измену, ложь и зависть,
На глум и на позор Сиону продавал,
"Он" пропивал тебя, как сорок тысяч пьяниц
И по миру тебя, как нищенку пускал.

           Трёхпалая клешня уродливого спрута,
           Беспамятсво и ложь на золоте времён.
           Он предавал тебя, как сорок тысяч Брутов,
           И тело рвал твоё, как шёлк святых знамён.

В кремле всея Руси с шипеньем зоосадов
В клубок свивалась тьма, то вверх скользя, то вниз.
"Он" напускал на нас, как сорок тысяч гадов
Митковых, познеров, фоменок и сванидз.

          Нагуливал жирок с восторгом жеребячьим
          В истерзанной стране жванецких легион,       
          Покудова чубайс, как сорок тысяч ржавчин,
          Россию разъедал, стоял на стрёме "он".

Россия, не забудь, пусть даже в ад сошёл "он",
Как "он" раздел тебя (на то мы и верхи!),
И на потеху всем, как сорок тысяч шоу,
Пустил твою любовь и слёзы, и грехи.

          Сбегалися на кровь пронырливые крысы,
          На твой прощальный плач и погребальный звон
          Слетались вороньём птенцы "царя Бориса":
          Гайдар, Бурбулис, Кох, Немцов и Уринсон.

На тризне по тебе отплясывали танец
То Соросы, то Билл - от них рвало народ.
И был в своей стране я словно иностранец,
И жить меня учил картавый, подлый сброд.

            А "он", как шут, скакал под гром аплодисментов,
            Отеческих гробов тревожа вечный сон.
            И Козырев тайком в ночи за тридцать центов
            Секреты всей страны сдавал в синедрион.

В "нём" ни одна беда не отозвалась болью
Ни город, ни очаг чужой ему не свят.
И мальчики Чечни, "им" брошенные в бойню
В пустых "его" глазах возмездьем не стоят.

             То "он" купал в ручье харизму, словно в море,
             То в самолёте спал вблизи ирландских стен,
             То со свечой дремал в Елоховском соборе,
             Как на политбюро небезызвестный член.

"Он" встречи изобрёл без мыслей и манишек,
"Он" в бане тёр бока ответственных персон.
И открывала в кремль врата "Татьяна Мнишек",
Лжелебеди неслись в Москву со всех сторон.

             Финита ля комедь. За сценой заварушка
             Какой же от ворот выходит поворот?
             Царь - колокол молчит, мертвым мертва Царь - пушка,
             Страна несёт свой крест, безмолствует народ...

Когда же выйдем мы на светлую дорогу?
Когда свой милый край избавим от оков?!...
До судей далеко и высоко до Бога
И рядом наше всё под сворою врагов...

Русский бард Александр Харчиков