Под камуфляжем госзаботы 

     Заметки из зала заседания

     Ситуация у оборонщиков действительно аховая. Дело в том, что финансовый кризис 2008—2009 годов поставил большинство оборонных предприятий на грань полного краха.

     «Ручное управление»

     В отличие от других пострадавших стран, которые лечили свою экономику с  помощью дешёвых кредитных ресурсов (ставки по ним падали почти до нуля), российское руководство сделало  всё наоборот. Ставки по кредитам были подняты в разы. Государственный же оборонный заказ по традиции, установленной Минфином, никогда своевременно не финансировался, чтобы предприятия были вынуждены брать кредиты и кормить банкиров, о которых господин Кудрин только и печётся. Именно это сочетание — отсутствие своевременного государственного финансирования и невозможность воспользоваться кредитами — полностью парализовало ОПК.

     Констатировав, что законодательство у нас оставляет  желать лучшего, единственный представитель исполнительной власти, почтивший своим присутствием «круглый стол», Сергей Хуторцев обратил внимание присутствовавших на попытки «ручного управления», предпринимавшиеся в течение 2009—2010 годов. Председатель правительства лично посетил восемь оборонных предприятий различных отраслей ОПК с последующим «разбором полётов». Результатом стало рассмотрение межведомственной рабочей группой на базе Министерства финансов 88 заявок руководителей предприятий оборонно-промышленного комплекса на предмет оказания финансовой помощи.

     И «помощь» им была оказана. Если перевести  на русский язык то, о чём говорил  С. Хуторцев, получается, что вместо своевременного финансирования государственного оборонного заказа правительство предоставило государственные гарантии банкам по кредитам для предприятий ОПК и субсидировало часть непомерной процентной ставки, которую требуют с предприятий банки. Впрочем, кое-кому досталось и по серьгам: кабинет внёс бюджетные средства в их уставный капитал. То есть просто подарил деньги, пусть и небольшие. Благодаря этим мерам «ручного управления» в самый сложный период кризиса части оборонных предприятий удалось выплыть.

     «Радужные» перспективы

     Однако  главный подарок оборонно-промышленному  комплексу, отметил С. Хуторцев, заключается  в том, что президент Дмитрий Медведев утвердил ряд программ переоснащения Вооружённых Сил, других силовых структур новыми перспективными средствами вооружения. Их общая стоимость оценивается в сумму от 19 до 21 триллиона рублей. Так что у оборонных предприятий появляется перспектива не только выживания, но и развития.

     Но  это так, вроде морковки, подвешенной  перед голодным осликом. В ближайшие  годы, если судить по проекту трёхлетнего  бюджета, каких-то серьёзных сдвигов  для оборонщиков не просматривается. Как выяснилось из сказанного С. Хуторцевым, даже оплачивать гособоронзаказ в полном объёме правительство не собирается. В 2011—2014 годах более сотни миллиардов рублей предприятиям будет «выплачено» гарантиями государства на получение кредитов с погашением их после 2015 года и обслуживанием этих займов (выплатой процентов) за счёт бюджета.

     Иными словами, А. Кудрин убивает сразу  двух зайцев. Одной рукой он заталкивает  предприятия ОПК в долговую яму, а другой — кормит «своих» банкиров бюджетными деньгами, щедро удовлетворяя их непомерные аппетиты.

     Сообщил чиновник и радостную весть. Многострадальный закон «О государственном оборонном  заказе», над которым в поте лица работало его ведомство в течение  почти двух лет, чтобы дополнить  пресловутый закон о госзакупках, больше известный по своему номеру — 94, наконец внесён в правительство и гуляет по его департаментам. Только вряд ли предприятия обрадуются этому закону. По словам С. Хуторцева, в него включено положение, что для поставки основных образцов вооружения и военной техники должны быть единственные исполнители, которые уже определены правительством. Никто не может у нас в России делать танки, кроме как «Уралвагонзавод», привёл он в качестве примера. Это значит, что танкостроители из Омска, выпускающие знаменитые «летающие» танки Т-90, госзаказ никогда не получат. Такое вот «усовершенствование».

    Медведи на воеводстве

     Отметил С. Хуторцев и другую критическую  проблему, которая порождена некомпетентностью  руководства Министерства обороны. Как заказчик перспективных вооружений, оно не в состоянии чётко сформулировать, чего хочет, в каком виде, в какие сроки и сколько средств согласно выделить разработчикам и предприятиям для развёртывания производства новой техники.

     Александр Бриндиков, президент Лиги содействия оборонным предприятиям, заметил, что у него создаётся такое впечатление, будто руководство Министерства обороны вообще уже не понимает, как происходит создание вооружения и военной техники. В программу вооружений включено много новых разработок, которые предлагаются промышленности. Но совершенно упущен весь блок проведения обеспечивающих научных исследований и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Никогда прежде нового задания на разработку комплекса вооружений не давалось, пока не были проведены НИОКР, обеспечивающие изготовление всех его компонентов.

     Лига  предлагала Министерству обороны: если вы не хотите финансировать все необходимые  НИОКР, отдайте финансирование предприятиям, как это было в советское время. Тогда Министерство обороны заказывало уже конкретные системы и комплексы вооружения. Ответа нет.

     Анатолий  Манин, президент Межрегионального союза испытательных полигонов  учебно-испытательных центров, тоже не понимает, почему нынешний министр  обороны не способен сообразить, что  нельзя испытывать новые уникальные образцы вооружения на старой, устаревшей испытательной базе. Полигон — это единственный инструмент объективной оценки тактико-технических характеристик вооружения и военной техники. А специальные измерительные средства, которые эксплуатируются по 25—30 лет, не соответствуют нынешним требованиям.

     Не  смог С. Хуторцев уйти от ответа и на такой животрепещущий вопрос, как  предстоящие закупки за рубежом  вооружения для Российской армии  и флота. Ни для кого не секрет, что  в Израиле уже закупаются разведывательные беспилотники, а во Франции ведутся переговоры о приобретении десантных вертолётоносцев — тех самых, от которых сейчас страны НАТО избавляются как от заведомо неэффективных. Надо ли говорить, какой удар такая политика абсолютно некомпетентного министра обороны, рассуждающего как обыкновенный торгаш, наносит оборонно-промышленному комплексу?

     Но, кажется, даже до этого торговца мебелью  дошли проблемы, возникшие с допуском наших военных к документации и к обучению личного состава  управлению израильскими беспилотниками. Так что теперь он вынужден признать необходимость принятия на вооружение отечественных разведывательных беспилотников. Тем более что они ничуть не хуже зарубежных.

     Чиновничьи подножки

     Вице-президент  Объединённой авиастроительной корпорации Александр Туляков отметил, что их корпорация получила в кризис все виды государственной помощи: и внесение денег в уставный капитал, и субсидирование процентных ставок, и государственные гарантии. Однако почему-то «Суперджеты», о которых нам прожужжали все уши и на разработку которых государство выделило немалые деньги, до сих пор к покупателям так и не поступили, хотя их клятвенно заверяли, что они получат самолеты в 2008 году.

     Ещё хуже ситуация в Объединённой судостроительной корпорации. Её руководство на «круглом столе» не присутствовало по вполне «уважительной» причине. Президента ОСК трясёт прокуратура на предмет использования бюджетных средств для развития его семейного бизнеса. Например, крупный заказ от госкорпорации получил московский центр современного искусства «Винзавод», которым руководит супруга главы госкорпорации. 

     Однако  А. Туляков жаловался на трудности  освоения бюджетных средств, в чём  он не без основания видит причину  всех зол. Закон о бюджете принимается  в ноябре — декабре, конкурсы на поставку вооружений — не раньше мая, а финансирование начинает поступать в июне — июле. И до конца года надо выделяемые деньги освоить. Не могут предприятия так работать. Вот их руководству и приходится ломать голову, чем заняться в первой половине года.

     Однако  чиновники всё же придумали им занятие. Помощник руководителя Роскосмоса Пётр Рубанченко жаловался на то, что очень уж усложнено законодательное регулирование формирования структур, создаваемых путём корпоративного объединения. Действующее законодательство принуждает идти настолько длительным путём, что даже не выдерживаются сроки, установленные президентом и правительством. Все госкорпорации застряли на первом этапе, когда приватизированным предприятиям совместно с Роскосмосом и Росимуществом предписывается осуществить проведение технической паспортизации своих объектов, земельных участков и так далее. В каких-то регионах удалось провести 70% этой работы, а в Москве и Московской области — только 40%. Очень уж это всё забюрократизировано и дорого.

     Об  этом же говорил Николай Сапожников, заместитель председателя думского Комитета по промышленности. Рассказывая о подготовке проекта закона об особенностях управления и распоряжения имуществом и акциями оборонно-промышленного комплекса, он отметил, что основная дискуссия в рабочей группе идёт по поводу упрощения порядка государственной регистрации прав вновь создаваемых открытых акционерных обществ.

     Сложилось так, что в организациях оборонно-промышленного  комплекса документы на их имущество  не оформлялись в силу разных обстоятельств. В принципе, можно бы оформить эти документы и сейчас, но, во-первых, речь идёт о сотнях и тысячах объектов, на которые необходимо восстановить все документы. Сама услуга не бесплатная, да ещё и у Ростехинвентаризации нет специалистов, которые имеют допуск к сведениям, которые составляют государственную тайну.

   Разорительный госзаказ

     В соответствии с положениями федеральных  законов «О государственном оборонном  заказе» и «О поставках продукции  для федеральных государственных  нужд» госзаказ не может быть убыточным. Однако представители предприятий дружно жаловались на то, что установленный государством порядок определения цены на их продукцию в условиях постоянного роста цен на материалы и комплектующие неизбежно приводит к снижению рентабельности.

     Особенно серьёзно это сказывается на изделиях с длительным циклом изготовления. У предприятий ОПК не только не остаётся денег на техническое перевооружение производства, без чего они сегодня просто не могут работать, но порой терпят прямые убытки.

     Представитель госкорпорации Ростехнологии в Калужской и Брянской областях Дмитрий Богатырёв на конкретных цифрах по заводу «Калужский двигатель» показал, как это происходит. Например, плановая рентабельность изделия 9И114М2 согласована в размере 8,2%, а фактическая — минус 1,8%. У нас уже экспортные контракты становятся нерентабельными, отметил он.

     В связи с этим Н. Сапожников, обратил  внимание собравшихся на необходимость  принятия закона о промышленной политике. Только с его помощью, считает  он, разговоры о модернизации экономики можно перевести в практическую плоскость. Лишь неконструктивная позиция Министерства промышленности и торговли сдерживает доработку и принятие этого закона.

     Промышленная  политика должна предусматривать меры стимулирования предприятий, создавших объекты интеллектуальной собственности, использование которых способствует сокращению затрат государства. Она должна включать режим ускоренной амортизации для нового современного отечественного машиностроительного оборудования, используемого на предприятиях оборонно-промышленного комплекса, расширение перечня освобождаемых от уплаты НДС операций, включая НИОКР. Необходимо также освобождение от уплаты таможенных сборов на импортное технологическое оборудование, не производящееся в Российской Федерации, которое ввозится по плану технического перевооружения.

     Валерий Драганов, первый заместитель председателя Комитета Госдумы по промышленности, признал, что для ОПК отсутствие поддержки экспорта — это просто гибель. И хотя он член фракции «Единой  России», которая оккупировала Госдуму, удовлетворения тем, как правительство обходится с их предложениями, не испытывает. Он вновь не увидел половины своих предложений ни в бюджете, ни в поступивших из «Белого дома» изменениях налогового законодательства.

     Бомба под развитие

     Член  Комитета Госдумы по промышленности Константин Ширшов обратил внимание на то, что принятие и механизм действия закона о госзакупках фактически подложили бомбу под экономику, которая взорвалась и разорвала  связь между изготовителем и  заказчиком введением понятия «поставщик». Цена, конечно, имеет значение, отметил депутат, а вот качество уходит на второй план. 90% поставщиков — это, говоря советским языком, спекулянты, которые, сами ничего не производя, перепродают услугу либо продукцию.

     События в Южной Осетии показали, что, хотя средства на ремонт техники выделялись, почти 30% её своим ходом не дошло до перевала. Потому что элементарные сальники и подшипники, которые поставлялись по государственному заказу в части, были некачественные. По документам вроде бы поставщик — российская фирма, а кто изготовитель — неизвестно.

     И в случае с потерей трёх спутников  ГЛОНАСС, что произошло накануне «круглого стола», наверняка виноват  какой-то поставщик некачественной детали. В результате огромные средства и ресурсы, которые были потрачены государством, сгорели в буквальном смысле этого слова. При таком законе бюджетные деньги всегда будут выбрасываться на ветер.

     Эту цепочку восстановить можно, для  чего необходимы незначительные поправки в законодательство. Вопрос лучше  решить введением запрета на использование  не промаркированной, без истории  продукции в любом конечном продукте.

     Как только цепочка производитель —  заказчик в лице государства будет прозрачной, то и заводы заработают, и зарплата появится. И у молодежи будет перспектива: работать и учиться не только на юристов, бухгалтеров и финансистов, чтобы стать поставщиками, а заняться настоящим полезным делом.

    Разрыв преемственности

     Проблема  потери знаний, технологий, производственных процессов в ОПК в связи  с тем, что старшему поколению  работников просто некому их передать, приобретает сейчас небывалую остроту. На это обстоятельство обратил внимание собравшихся Леонид Точилов, выступавший от имени Союза поддержки работников оборонного комплекса.

     Сегодня привлечь высококвалифицированных  специалистов в промышленность очень  сложно, отмечали выступавшие. Уровень  заработной платы, которую предлагает сегодня отечественная оборонка, далеко не привлекателен. Вячеслав Поляков из Российского фонда «Развитие высоких технологий» указал на то, что ныне у образованной молодёжи есть выбор. Подготовленным в наших технических вузах и аспирантуре молодым людям поступают приглашения от зарубежных фирм, которые соблазняют их высокой оплатой (например, три тысячи долларов на первые полгода, потом — пять тысяч). Мы же ничего даже похожего предоставить им не можем.

     Поэтому предлагались другие возможности хоть как-то заинтересовать молодёжь в работе на предприятиях и в научно-конструкторских организациях ОПК. В частности, у Комитета Госдумы по промышленности есть предложение: внести поправки в закон «О воинской обязанности» и опять восстановить отсрочку от призыва в армию для молодых людей, которые придут работать в ОПК и будут использовать свои знания для создания оборонной мощи страны.

     Есть  и другой вариант: предоставлять  квартиры по соцнайму. Для этого  предприятиям нужно дать возможность  строить и предоставлять жильё  молодым специалистам, выстраивая таким образом с ними долговременные отношения. Но всё упирается в законодательство. Как только ставится вопрос о выделении участка под застройку, он выставляется на конкурс, выиграть который у промышленных предприятий шансы минимальные. А если предприятие выигрывает этот конкурс, то уже стартовая цена будущего жилья становится нереально высокой.

     Получается  замкнутый круг. Как заметил Л. Точилов, в этом году, как ни странно, оборонщикам в этом плане помог  кризис: желающих поступить на предприятие, где работает Леонид, из числа молодых было больше, чем свободных мест. А вот о том, что будет дальше, можно лишь гадать. Но главная проблема всё-таки, как в очередной раз показал и этот «круглый стол», не в тех кадрах, которые стоят у станка и у кульмана, а в тех, кто стоит у руля государства и отрасли.

     Кто защитит ОПК?

     Выступление Сергея СОБКО (фракция КПРФ), председателя Комитета Госдумы по промышленности, на «круглом столе» на тему «О законодательном обеспечении развития оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации».

     ТАК СЛОЖИЛОСЬ, что на протяжении десятилетий  оборонно-промышленные предприятия  являлись маяком для других отраслей экономики. С точки зрения технической, технологической, с точки зрения выработки новых идей оборонно-промышленный комплекс всегда шёл впереди.

     Поэтому сегодня на ОПК страны возлагаются  огромная ответственность и надежда  на то, что он покажет путь, по которому российская экономика должна будет  выбираться из сырьевого тупика, где  она пребывает уже около двух десятилетий, на инновационный путь развития.

     Мы  просто обязаны это сделать, чтобы  быть конкурентоспособными, чтобы повысить качество жизни наших граждан, чтобы  сохранить страну.

     Все мы прекрасно помним события так  называемой острой фазы мирового финансового  кризиса, который перешёл в глобальный экономический кризис. Такие страны, как Греция и Исландия, практически подошли к государственному дефолту. Но есть и другие страны, как, например, Вьетнам и Китай, которые даже в это время оставались на экономическом подъёме. А сегодня они уже вышли на 9—11 процентов годового роста ВВП.

     На  днях руководство КНР объявило, что  в ближайшие пять лет в инновационные  процессы, в наукоёмкие технологии Китая будет вложено полтора  триллиона долларов. За пять лет  из мировой фабрики ширпотреба страна должна будет превратиться в производителя продукции высоких технологий, в том числе альтернативных источников энергии, нанобиотехнологий и так далее. Китайцы заложили в золотовалютные запасы около 700 тонн золота, а в 2011 году планируют их пополнить до 1100 тонн. Такими темпами они имеют все возможности вложить в инновации те самые полтора триллиона.

     Америка делает из кризиса свои выводы. Сейчас Федеральная резервная система  печатает 600 миллиардов долларов, благо  что ей это ничего не стоит. Эти  деньги выбросят на американский рынок для того, чтобы повысить покупательную способность и тем самым стимулировать подъём экономики через развитие производства.

     Что мы видим в России? Антикризисными мерами правительству удалось спасти банки. Однако до реального сектора деньги так и не дошли. Если бы мы, используя, как принято говорить, наши «тучные годы», часть денег направляли на модернизацию реального сектора экономики, то последствия и реакция на финансовый кризис, по моему глубокому убеждению, были бы более мягкими.

     Если  модернизировать страну, пытаясь  закупить какое-то оборудование и технологии на Западе, то большого успеха мы не добьёмся. Помните операцию по покупке концерна «Опель»? Обо всём, казалось бы, договорились. И по цене всё устраивало, но «Опель» нам не продали. Запад готов пойти даже на экономические убытки, но из-за политических соображений в Россию новые технологии он не пустит. Да и пресловутую поправку Джексона — Вэника никто пока не отменяет.

     Конечно, есть и положительные шаги. Недавно  мне довелось участвовать в открытии второй очереди совместного предприятия в городе Серпухов Московской области. Владелец — известная швейцарская фирма «Зульцер». Созданное предприятие выпускает технологическую начинку для массообменных и крекинговых колонн для нефтяной промышленности. Они создали крупный инжиниринговый центр, который предлагает технологии, позволяющие нам производить нефтепродукты в стандартах евро-4 и евро-5.

     Весь  мир ищет альтернативные источники  энергии, понимая, что углеводороды не вечные. А когда они будут найдены, то газ, нефть и уголь сильно обесценятся. Наши учёные с Дальнего Востока сейчас как раз работают над так называемыми гелиоаэробарическими электростанциями.

     Но  таких вот примеров, к большому сожалению, в стране не так уж много.

     Ещё раз подчеркну: для решения задачи технологического прорыва нужен  соответствующий уровень развития и поддержки отечественных разработок.

     Наряду  с созданием инновационных центров, необходимо подумать и о том, что  и каким образом мы можем сделать  с организационной и законодательной точек зрения для скорейшего переоснащения оборонно-промышленного комплекса. Ведь оборонка всегда сосредоточивала в себе наиболее подготовленный отряд промышленников.

     А здесь пока замкнутый круг. Для  того чтобы быть рентабельным и конкурентоспособным предприятием, необходимы деньги. На старом оборудовании этого добиться, понятно, не получится. Необходимо найти выход.

     Наша  сегодняшняя встреча — это  первый шаг для того, чтобы поэтапно ситуацию начать распутывать.

     К слову, не так уж в нашем ОПК всё плохо. Хочу поделиться своими впечатлениями о последней поездке на Байконур, где я в составе госкомиссии был на запуске «Союза-ТМ», первого полностью цифрового космического корабля, доставившего на орбиту двух наших космонавтов и одного американского. Когда ходишь по монтажно-испытательным корпусам и видишь плод труда поколений наших граждан, без гордости невозможно оттуда выйти. Кстати, у нас запуск на орбитальную космическую станцию практически на порядок дешевле, чем у американцев.

     Увы, и на наших «космических дорогах» не всё гладко. Недавнее печальное событие с ракетой «Протон», которая не смогла вывести на орбиту три спутника ГЛОНАСС, — тому подтверждение.

     Не  могу не сказать и о том, что  либеральные идеи — дескать, достаточно запустить в России рынок, и он сам всё расставит по местам — оказались несостоятельными и вредными для нас. Государство обязательно должно участвовать в решении целого ряда вопросов, связанных с повышением эффективности и конкуренто-способности оборонно-промышленного комплекса.

     Сейчас  Государственная дума готовит целый  ряд предложений: в частности, внесен законопроект об особом режиме управления акциями и активами оборонно-промышленного  комплекса. Для упрощения межкорпоративных связей, повышения эффективности  предприятий ОПК целесообразно создавать укрупненные структуры, так называемые холдинги. Очень важно здесь не повторять ошибок, уже сделанных при создании государственных корпораций, когда, например, создавалась структура, которая из-за несовершенства законодательства оказывалась не подконтрольной никому. Туда закачивались деньги — и никакого эффекта. Я думаю, что правильнее было бы, создавая укрупненную структуру, ставить конкретные задачи, оговаривать конкретные сроки и финансировать её под конкретные проекты или программы.

     Если  проанализировать то, что говорилось в ходе рабочих встреч по подготовке этого заседания, то совершенно чётко  определились проблемы, которые необходимо решать в кратчайшие сроки. Прежде всего  это рост тарифов естественных монополий, высокая процентная ставка по кредитам, получаемым даже через государственные банки, недостаточные масштабы государственного заказа и объёмы поставок по коммерческим контрактам — абсолютно недостаточные, чтобы обеспечить финансовую самостоятельность и устойчивость предприятий. Это и низкое качество планирования программных мероприятий по гособоронзаказу, в том числе задержки с заключением договоров. Всё это касается многих оборонных предприятий.

     И ещё. На этапе формирования заказа невозможно получение гарантий по надлежащему качеству поставки. Отсутствуют ориентиры в методике определения цены, что приводит к увеличению отпускной цены производимой продукции и снижению прибыли предприятий, дефициту средств. О какой модернизации мы можем в этом случае говорить?

     Очень усложнена процедура получения субсидий российскими организациями — экспортёрами промышленной продукции на возмещение части затрат на уплату процентов по кредиту.

     Сам процесс формирования интегрированных  структур сопровождается огромными  расходами и длительными сроками оформления прав на землю, имущество и также отсутствием в некоторых случаях правоустанавливающих документов. Объём средств, выделяемых из федерального бюджета на содержание мобилизационных мощностей, — это, по нашим данным, не более 10 процентов от расходов предприятий на эти цели.

     И, безусловно, вопрос кадровый. Он буквально  вопиёт. Что происходит в сфере  ОПК со специалистами, у которых  высшее и среднетехническое образование? Людей, которые могли бы укреплять  обороноспособность страны, работая по профилю на предприятиях ОПК, без разбору призывают на службу в армию. И это на фоне того, что Министерство обороны сейчас на 200 тысяч сокращает офицерский состав и закрывает многие военные училища. В то же время выпускников гражданских вузов отрывают от производства на прохождение военной службы, совершенно никак не связанной с полученным ими образованием.

     Оборонно-промышленный комплекс страдает ещё и оттого, что его даже официально не называют так в законодательных документах.

     Сейчас  Комитет по промышленности поставил перед собой задачу: законодательно определить это понятие, чтобы оборонно-промышленный комплекс занимал подобающее место в экономике, в структуре государства.

     С законом по гособоронзаказу тоже нужно принимать решение. И президент  уже заметил, что, кроме вреда, этот закон ничего не даёт. Хотели прозрачности, а получилось с точностью до наоборот. Непонятно, кто в эту сферу приходит, что поставляет, а цены растут. Вот и получаем одни коррупционные скандалы…

     Надеюсь, что мы сумеем оперативно провести закон об особом режиме управления акциями и активами ОПК. Там ещё нужно доработать определение понятия «состав оборонно-промышленного комплекса» и установление правового статуса сводного реестра организаций ОПК. Нужно определить цели и задачи формирования интегрированных структур. Это должно быть совершенно чётко в законе прописано.

     Для улучшения финансово-экономического положения оборонно-промышленного  комплекса необходимо вносить изменения  в Налоговый кодекс. Иначе получается, что за оборудование, необходимое для совершенствования технологии, для переоснащения, которое у нас не производится, руководство предприятия обязано ещё и ренту государству заплатить в виде НДС и таможенной пошлины. Это оборудование ещё не успело заработать, как предприятию уже нужно налог на собственность платить. То есть ягнёнок не родился, а его уже стригут. Какая здесь может быть модернизация?

     Ещё во время работы в Госдуме прошлого созыва я примерно год потратил на то, чтобы «продавить» законопроект, который предполагал отмену НДС на технологическое оборудование, не производимое в России. Начал было смотреть, к чему привязать это дело. Есть, казалось бы, подписанное Путиным постановление о ввозе на территорию России не производимого у нас оборудования и освобождении его от НДС. В постановлении фигурируют станки для обработки слоновой кости, пластмассы, эбонита… В общем, любые пряжки и пуговицы можно делать. Всё там есть, кроме станков по обработке металла. После подхожу к министру промышленности Христенко и говорю: «Виктор Борисович, непонятно, это юмор или как?» Он отвечает: «Сергей Васильевич, если ваше предложение принять, мы наше станкостроение совсем загубим». Что тут добавишь? Осталось только Министерству промышленности и торговли объяснить, что оно у нас давно уже загублено. Станкостроение в стране нужно создавать заново.

     Поэтому поддержка промышленности для депутатов  чрезвычайно важна. Мы должны это  обсуждать, мы должны эту тему будировать. Иначе останемся только со станками для обработки эбонита. И ещё  с чемпионатом мира по футболу. Когда мячик погонять дали, тут, понятное дело, не до модернизации.

     Не  хотел бы на такой ноте заканчивать. Со стороны нашего комитета мы готовы оказывать производственникам всю  возможную помощь для решения  этих проблем.