Подходит очередная годовщина кровавых и трагических событий октября 1993 года. О том, что переживали в эти дни рядовые москвичи, и защитники Советской власти писалось много. Намного меньше писалось и говорилось о том, что, глядя на ельцинский путч, переживали советские люди в иных, отдаленных уголках нашей бывшей необхятной Советской Родины. Именно этому посвящена данная статья.

1993-й год… Менее двух лет прошло после разрушения нашей общей Родины – Советского Союза. Великой страны больше нет, но осталась еще Советская власть в лице Верховного Совета и советская Конституция. К этому времени люди начали отходить от шока 1991 года и подниматься на борьбу против ельцинских разрушителей. Верховный Совет стал естественным центром этого сопротивления т.н. «реформам», ведущим прямой дрогой к экономической деградации, повальной приватизации всего и вся.

Указ №1400 Бориса Ельцина от 21 сентября 1993 года «О поэтапной конституционной реформе», изданный в нарушении всех законов, распускающий Верховный Совет и отменяющий советскую Конституцию, был призван смести эти последние преграды на пути банды грабителей, явившись по сути дела, классическим образцом государственного переворота, аналогичного пиночетовскому.

Люди вышли защищать свою народную власть. Противостояние длилось с 21 сентября по 4 октября, пока Ельцин не решился применить против безоружных защитников Конституции танки и, залив кровью центр Москвы, ценой убийства 2743 человек, на долгие годы вперед купил себе и своему окружению право беспрепятственно распоряжаться всем, что нажили народы России за годы Советской Власти.

Это взгляд «изнутри». А как воспринимали события люди, географически далекие от московских улиц и площадей, где разыгрывался основной акт трагедии, прежде всего, в других республиках бывшего СССР? Те самые люди, которые еще пару лет назад в большинстве своем проголосовали за сохранение Советского Союза?

Мне довелось пережить эти события в школьном возрасте, в бывшей Советской Литве. Кардинальные и катастрофические процессы излета Перестройки и гайдаровская «шоковая терапия» резко поляризовали и раскололи общество, посеяли в головах людей разброд и шатания. Тем не менее, развал СССР и его последствия отрезвили, пусть и не в полной мере,  значительную часть народа. И события в Москве даже в достаточно далекой от Москвы Литве практически никого не оставили неравнодушными. Разговоры о ситуации в связи с распадом СССР в обществе не утихали. Значительное число людей еще не свыклось с данным положением и им казалось, что все произошедшее – временное «недоразумение», которое скоро будет разрешено. И когда грянул указ №1400 и возле Дома Советов выросли митинги под красными флагами в защиту Советской власти и Советской Конституции, люди восприняли это как знак того, что наступил критический момент, после которого все пойдет на лад. В разговорах учителей в школе, самих школьников из неравнодушных к политике, родителей и их знакомых, сквозила плохо скрываемая только проснувшаяся робкая надежда.

3 и 4 октября в этом плане мне запомнились отдельно. На воскресенье 3 октября у нас уже за несколько недель до этого был запланирован поход на концерт известного российского артиста, а именно Николая Расторгуева и группы «Любэ», приехавших к нам в Литву на гастроли. Уходя на концерт около четырех часов дня, я по привычке включил телевизор, чтобы быстро просмотреть последние новости, и увидел на экране массы людей, движущиеся возле мэрии (бывшее здание СЭВ) единым мощным потоком. Удивившись, виденному, я, тем не менее, был вынужден телевизор выключить: я опаздывал, а поэтому времени вникать в то, что я увидел, не было. А поэтому решил разобраться в ситуации уже после концерта.

Концерт начался бодро и бойко. А вот антракт затянулся. Настолько, что в ожидании выхода артистов зрителей начал анекдотами развлекать конферансье. Наконец вышел и сам Расторгуев со своей группой и начал извиняться: мы, мол, смотрели в антракте телевизор! «В Москве, - говорил он с перекошенным лицом, - ужас что творится! Коммуняки подняли головы! Эти твари штурмуют Останкино, которое горит! Взята мэрия!» Он что-то еще хотел сказать, но заткнулся, от единой и мощной реакции зрителей. «Наконец-то!» В едином и мощном порыве выдохнул зал. Певец сразу споткнулся и его глазки испуганно забегали. «Да вы что! Это же коммуняки! Да их же давить надо! Ведь так! – чуть ли не с мольбой обратился он к «предавшему» его залу. «Да-да! Давить! Правильно» - откликнулось несколько жиденьких голосков с галерки, и все. Зато было слышно, как в том месте началась словесная перепалка с этими «отдельными» голосами. Поняв, что попал впросак, певец срочно «сменил тему» и продолжил запланированный концерт, который вел уже не так «энергично».

После концерта был вечер и бессонная ночь у телевизора, то гибнущая, то вновь возрождающаяся надежда, окончательно умершая в понедельник, с утренними танковыми залпами по Дому Советов в прямой трансляции CNN, которые я увидел, уже собираясь в школу.  На первой же перемене я побежал в школьную библиотеку, где работало радио, чтобы узнать последние известия из Москвы. Заходя в библиотеку, я с удивлением увидел, что у него уже толпились учителя, ловя каждое слово из динамика. На глазах у многих блестели слезы…

Так, находясь за полторы тысячи километров от Москвы, я пережил те страшные дни Октябрьского Путча Ельцина, навсегда отложившиеся в моей памяти. Вывод же из произведенных мной тогда наблюдений можно сделать только один:

После распада СССР большинство его граждан, ранее высказавших свою волю положительно о его сохранении, эти свои взгляды не изменили и не думали менять. Многие из них были готовы что-то предпринимать для борьбы за свою Родину. Однако на тот момент на территории СССР и России не было единой организующей авторитетной силы, для того, чтобы поднять людей во всех уголках СССР и вывести их на борьбу – главный противник разрушителей – коммунисты, были предательскими ударами в спину именно с этой целью временно, как единая сила, дезорганизованы, а кое где, в той же Прибалтике, например, подвергались открытому преследованию и были загнаны в подполье. Такой точкой сборки единого сопротивления мог стать и постепенно становился Верховный Совет России. Враг вовремя почувствовал эту угрозу и успел ее ликвидировать прежде, чем объединение протестных сил стало необратимым, выиграв в то время этап борьбы. Этап, но не саму борьбу. Потому что коммунистов, коммунистическую идею в социальную справедливость антисоветским реваншистам уничтожить не удалось и не удастся. А это значит, что борьба продолжается.

Что же было потом? Сегодня Николай Расторгуев депутат Госдумы от «Единой России» - свои 30 сребренников от антинародной власти «за верность» он в конце концов получил. Я же через несколько лет я закончил школу и уехал сюда, в Москву, где уже там закончил МГУ и здесь же, в Москве, вступил в КПРФ, чтобы вместе с моими товарищами по партии, многие из которых в 1993 году были там, внутри расстреливаемого из танков Дома Советов, бороться за восстановление моей великой Социалистической Родины. Как и защитники Дома Советов, я готов идти до конца.
Максим Тимонин, пресс-служба МГО КПРФ
moskprf.ru