ПРИСКАЗКА

Был когда-то на Руси такой чудаковатый (чтоб не выразиться точнее) император Павел.

И занимался он делами забавными (чтоб не выразиться точнее).

То озабочивался положением крестьян, и, будучи убежден, что частный собственник эффективнее государства, раздавал 600 тысяч казенных крестьян в руки тогдашних «приватизаторов». При этом издавал указ, чтобы собственники не использовали крестьян на барщине более трех дней в неделю – что, впрочем, на местах никогда не исполнялось.

То озабочивался новым обликом армии и пытался переделать русскую – непобедимую! суворовскую! – армию на НАТОвск… простите, прусский образец, для чего проводил решительные сокращения (из 182 офицеров конногвардейского полка осталось только два), вводил свирепую муштру, шпицрутены и западные пудренные парики.

То озабочивался ротацией кадров, в результате чего, например, за четыре года своего правления сменил четырех генерал-прокуроров, и каждый следующий был хуже предыдущего. Опытных управленцев разогнал, набрав на руководящие посты людей без рода, без племени, без опыта и образования – тогдашних гайдаров-чубайсов, березовских-ходорковских и «генералов Дим». Блестяще сыгранный Леоновым в «Крепостной актрисе» Кутайсов, произведенный Павлом из брадобреев в графы – не выдумка, так и было. Как и «бывый прохвост», назначенный градоначальником, у Салтыкова-Щедрина. Вот, правда назначить министром обороны филолога или торговца мебелью даже чудаковатый Павел не додумался. В результате был полностью расстроен административный аппарат Империи.

То вдруг решал идти в поход на Индию, для чего отрядил все Войско Донское, двадцать семь тысячи человек с 24 пушками, но без обоза, припасов и планов. Одной из частей этого войска Павел назначил командовать знаменитого атамана Платова, которого незадолго до того упек в Петропавловскую крепость.

Эта гомерическая глупость оказалась последней каплей, переполнившей чашу, господа офицеры Павла удавили и начавшийся бессмысленный поход, уже принесший множество людям страданий, был остановлен.

Одной из характеристик умственных способностей чудаковатого императора могут служить его терминологические распоряжения: «Император Павел высочайше повелеть соизволил выключить из ученого словаря несколько слов русских и не употреблять ни в речах, ни в письмоводстве: стражу называть караулом, отряд — деташементом, исполнение — экзекуциею, объявление — публикациею, действие — акциею…» и т.д., и т.п.

Казалось бы, какая разница, как назвать группу людей, снаряженных для охраны порядка – отряд стражи или деташемент караула? Функции от названия не менялись. Но для чудаковатого императора это было крайне важно. Как и для нынешней чудаковатой власти – называть группу людей, снаряженных для охраны порядка милицией или полицией. Но свои резоны любить полицию у нынешней власти есть.

ПОЛИЦИЯ ФАШИСТСКАЯ

Пришедший после Павла Император Александр I заявил, что при нем все будет, как при бабушке (Екатерине II). Пришедшие к власти демики – будь они чуть честнее – могли бы прямо сказать, что при них все будет, как при дедушке Гитлере.

И начали – с флага. Бело-сине-красный триколор недолго провисел над Россией, как государственный флаг. Утвержденный в таком статусе перед коронацией самого ничтожного из русских царей – Николая Кровавого, он с самого начала стал символом несчастий и позора России. «Коронация императора Николая II прошла со множеством бело-сине-красных флагов, драпировок и др. Участникам коронации раздавались бело-сине-красные нагрудные ленточки, почётным гостям вручались памятные медали на бело-сине-красных лентах» - так описывали ее придворные лизоблюды, так сейчас пишут демики. И ни слова – о Ходынке, когда при коронации только по официальным данным погибли почти полторы тысячи человек, а Николай II после этого отправился танцевать на балу у французского посла – и получил прозвание Кровавого.

Кто начал царствовать Ходынкой,

Тот кончит, встав на эшафот

- пророчески написал тогда Константин Бальмонт.

Под этим красно-бело-синим флагом была позорно проиграна война с Японией, под ним шли еврейские погромы в Кишиневе и Одессе, под ним карательные отряды расстреливали рабочих перед Зимним дворцом и на Лене, под ним Россия проиграла войну с Германией. И именно этот флаг, и именно поэтому утвердил Гитлер для русских фашистов генерал-предателя Власова в качестве «флага новой России». И именно этот флаг и именно поэтому приняли демики из рук власовцев – «чтобы все было, как при дедушке».

Так же и с полицией. Фашисты формировали из предателей свою охранку – и не было врагов презреннее и омерзительнее, чем полицаи. Карательные акции, борьба с партизанами, уничтожение евреев – самую грязную работу гитлеровцы поручали полиции, сами презирая ее не меньше, чем презирал наш народ. Мне приходилось читать удивительный документ – рапорт немецкого коменданта маленького городка. Однажды туда в поисках евреев приехал отряд полицаев. И они устроили такую бойню, так зверствовали, так пытали и убивали людей, что у немцев не выдержали нервы – комендант приказал своим солдатам стрелять в полицейских и выбил их из городка. И сегодня невозможно читать без содрогания о том, как полиция – именно полиция, в основном, а не солдаты Вермахта – уничтожала еврейское население. Сотнями и тысячами, сжигая заживо и расстреливая из пулеметов. «Согласно показаниям свидетелей, старательно выполнял свои «обязанности» полицейский Дудин. На судебном процессе его спросили, бросал ли он детей живыми в могилу. Дудин ответил: «Не бросал, а клал».

(Здесь и далее я буду приводить факты и цитаты из книги-исследования  Д. Жукова И. Ковтуна «Русская полиция», написанной и изданной уже во времена «демократии»).

Для организации и управления русской полицией фашистами был назначен обергруппенфюрер СС, генерал полиции и войск СС Эрих  фон дем Бах-Залевски (интересно, кого демики определят главным полицаем в России?).

Вот строки из его отчета о ходе операции «Болотная лихорадка»:

«…2-3 сентября 1942 года моторизованный патруль жандармерии (военная полиция вермахта – прим. автора статьи) и рота 15-го Латвийского полицейского батальона уничтожили в бою 70 бандитов (партизан).

В ходе операции были достигнуты следующие успехи:

1. Очищено и разрушено 49 партизанских лагерей, укреплённых точек и опорных пунктов, а также несколько населённых пунктов в заболоченной местности, служивших убежищем для партизан.

2. Убито в бою 389 вооружённых бандитов (партизан), осуждено и расстреляно 1274 подозрительных лиц, казнено 8350 евреев.

3. Выселено 1217 человек…».

Обратите внимание на соотношение убитых в бою, с оружием в руках – и расстрелянных и казненных безоружных людей. И сами сделайте вывод о том, чем занималась полиция.

Но фашисты были все же честнее демиков – они не скрывали за словесными занавесами сути и назначения полиции: «Еще 3 декабря 1942 г. в донесении командующего частями обеспечения тыла группы армий «Центр» генерала пехоты М. фон Шенкендорфа сообщалось: «Полиция повсеместно хорошо зарекомендовала себя и сегодня является существенным фактором для усмирения страны... Сегодня уже нельзя обойтись без помощи местной полиции в деле усмирения населения». Усмирение страны, усмирение населения – вот для чего нужна полиция.

В полицию набирали не просто так – тот самый отбор, о котором так много говорят «демократические» власти, был налажен:

«Анкету выдавал военный комендант. Кандидат ее заполнял, заверял подписями двух поручителей, как правило, из тех, кто пострадал от советской власти. После предъявления анкеты кандидат писал подробную автобиографию, где указывал не только сведения о себе, но и биографические данные своих родственников. Изучив эти документы, начальник полиции или другое должностное лицо, ответственное за вербовку, коротко опрашивал кандидата и, убедившись в его благонадежности и профессиональной пригодности, предлагал ему написать заявление о добровольной помощи Германии. Наконец, кандидат давал подписку-обязательство в том, что он будет добросовестно служить и бороться против «жидо-большевизма». В стандартное обязательство вписывались фамилия, имя и отчество кандидата, имя сотрудника местной или полевой комендатуры, который выдавал удостоверение и назначал кандидата в Службу порядка. Далее следовал следующий текст: «Я обязуюсь исполнять свою должность в Службе порядка добросовестно и беспрекословно, как этого требует служебный устав Службы порядка, которого постановления мне известны. Я даю обещание в безусловном повиновении своему начальству». Документ скреплялся подписью и печатью».

Ну, почему бы не воспользоваться тем, кто возрождает полицию, опытом предшественников? Заменить «Германию» на «Россию», из «жидо-большевизма» вычеркнуть «жидо-», а антисоветскую направленность свято сохранить – как преемникам.

«Интересно отметить, что коллаборационистские пропагандисты часто объясняли имевшие место (в полиции – А.Т.) факты хулиганства, пьянства, базарного воровства и т.п. «гнусным порождением 25-летнего распада семьи», «наследием большевизма»» - точно так же, как пропагандисты «демократические» говорят теперь о 70-летнем распаде.

Точно так же, как и демики, фашисты «возвращали исторические названия». «К примеру, в сентябре 1942 г. городской голова Новочеркасска Волков издал приказ № 19 о возвращении улицам города исторических наименований. Согласно этому распоряжению, квартальные старосты должны были в определенный срок заменить дощечки со старыми названиями. Кроме того, жилищностроительный отдел обязывался уничтожить все советские вывески учреждений и магазинов. Приказ заканчивался словами: «Вменяю в обязанность органам полиции проследить за выполнением приказа». И чем же этот приказ фашистского наймита отличается от аналогичных приказов «демократической» власти?

На оккупированных территориях фашисты устроили «приватизацию» - точно, как и демики, воспользовавшиеся потом фашистским опытом. И, естественно, «приватизация» обернулась тотальным воровством.

«В компетенцию полиции входило и пресечение случаев, выражаясь современным языком, незаконной приватизации. Например, с 3 сентября по 11 октября 1941 г. городской управой Старой Руссы частным лицам были проданы некоторые городские объекты, имеющие производственное значение (всего 36 строений на сумму 18 тыс. 400 рублей). Как выяснилось после проведенного полицией расследования, объекты передавались гражданам без осмотра и по явно заниженным расценкам. В результате злоупотреблений со стороны должностных лиц (городского головы Быкова, его заместителя Чурилова, завотделом снабжения Жуковского, инженеров Дробницкого и Захарова) некая госпожа Аксенова стала владелицей такого стратегически важного объекта, как электростанция, а господин Васильев получил гончарный завод. Следствие установило, что действительная стоимость этих объектов исчислялась в сумме 75 тыс. 400 рублей. По предъявлению полиции были признаны подлежащими аннулированию шесть сделок, 21 сделка была оставлена в силе как не поддающаяся проверке из-за уничтожения объектов, по семи сделкам предлагалось потребовать доплату у владельцев по действительной стоимости незаконно приобретенных объектов» - ну, просто как вчера написано. Что при фашистах, что при демиках – та же коррупция и махинации новоявленных «собственников».

И дубинки-«демократизаторы», которых не было при Советской власти, демики позаимствовали у фашистов: «На совещании уездных бургомистров, прошедшем в декабре 1941 г. в Орле, начальник «народной стражи» Птицин выступил с речью, в которой, говоря о дубинке, провел различие между полицией и советскими органами внутренних дел: «Применяя дубинку, наша полиция имеет превосходство перед советскими законами в том, что вместо заключения в тюрьму крестьянина и других лиц за хулиганство, как это усматривается законами советской власти, — чины нашей полиции... применяют в действии дубинку, освобождают нарушителей от тюремного заключения». Такая вот полицейско-фашистско-демократическая «гуманность».

Есть такая древняя легенда. В одном городе все мужчины ушли в дальний и трудный военный поход. А женщины, оставленные на многие годы, не выдержав испытания, стали жить с рабами, родили от них детей – жизнь города продолжалась. И вот возвращаются мужчины. Бывшие рабы запирают ворота города, вооружаются и защищают свои новые семьи и очаги. Много раз бросаются на штурм бывшие мужья – и каждый раз рабы, почувствовавшие себя свободными людьми и воинами, отбивают штурм. И тогда военачальник дает приказ – идти на штурм не с мечами и копьями, а с плетьми и дубинками. И защитники города, увидев в руках атакующих орудия усмирения рабов, вновь почувствовали себя рабами и не смогли сопротивляться.

Вот почему и фашисты, и демики использовали дубинки – народу надо было внушить, что он – раб, психологически сломить народ.

А вот – читайте внимательно и запоминайте! – темы и сценарии профашистских СМИ, воспевающих полицию. Можно не сомневаться – опыт геббельсовской пропаганды будет перенят демиковскими пиарщиками и мы услышим и увидим нечто очень и очень похожее:

«В качестве примера укажем на небольшую заметку «Награды для добровольцев», опубликованную в рыковской газете «Новая жизнь» 20 мая 1943 г. Автор пишет: «Недавно я шел по улице и встретил полицейского. Он еще издали обратил мое внимание своей стройностью и безукоризненной военной выправкой. Подойдя ближе, я имел возможность проверить свое первое впечатление и увидел у него в петличке темно-зеленую ленточку с мечами—знак отличия для добровольцев восточных областей. Он получил это отличие несколько месяцев тому назад. Что представлял из себя незнакомый мне доброволец, я не знал. Но в нем было что-то, выгодно отличавшее его от окружавших его товарищей...» Заметка заканчивалась характерным пассажем: «Германия никогда не забудет своих помощников в ее борьбе с большевизмом. Понятно теперь, почему добровольцы, награжденные знаками отличия за храбрость, пользуются всюду особым уважением»». Так что ждите: демжурналеры – помощники нынешней власти в борьбе с большевизмом – уже наточили свои неподкупные перья для написания од и дифирамбов полицаям, которые, конечно, как ангел от черта отличаются от «совковой милиции».

Или вот, готовый сценарий для «демократического» телевидения:

«В 1943 г. немецкими пропагандистами был снят фильм «Наши друзья», расписывающий преимущества службы в русской полиции. На кадрах агитки было запечатлено одно из подразделений смоленской городской полиции во главе с Николаем Алферчиком, причем последний выступал и в качестве диктора.

Фильм начинался зарисовками «из советской жизни», запечатленными на смоленском городском рынке: грязная масса обывателей, пьющие и курящие дети, хулиганы и воры. Голос за кадром провозглашал: «Да, темные годы большевистского беспросветного существования расплодили преступность в народе. Тяжелые военные времена еще более усугубили развитие хулиганства и преступности. Эти картины знакомы и ныне. Кто же заступится за беззащитную старуху? Кто спасет от пьяных бандитов этого человека? — Это наш незаметный, но могучий друг и защитник, это сделает наша полиция».

Далее следовала сценка, в которой стражи порядка задерживали нарушителей закона и препровождали их в управление полиции. Некий чин диктует машинистке протокол задержания. И вновь голос диктора: «Полиция никому не позволит безнаказанно нарушать правила мирной жизни. Нарушитель законов — будь то пьяный обыватель или отъявленный бандит—все равно рано или поздно понесет наказание».

Помимо прочего фильм запечатлел полицейских и в минуты отдыха: они играют на баяне, играют в настольные игры, читают газеты, а по вечерам — культурно проводят время со своими подругами: «Вечером в задушевных беседах с друзьями и любимыми, в веселых совместных прогулках по деревенской улице, вскрывается вся та неразрывная связь, которая соединяет работников новой полиции с народом».

Так что все уже готово выплеснуться на телеэкран – и ужасы «из советской жизни», «неразрывная связь работников новой полиции с народом», и «все равно рано или поздно понесет наказание». Ждите нового телевизионного издания старой геббельсовской киноагитки.

Память о войне – это не только светлая память о ее героях, партизанах и подпольщиках. Это и гневная память о тех, кто предавал свой народ, кто зверствовал, подсматривал, выслеживал и доносил, выслуживаясь перед фашистами. И забыть о подлости и мерзости полицаев так же безнравственно, как забыть о доблести и патриотизме партизан и подпольщиков. Это будет предательством по отношению к героям.

ПОЛИЦИЯ ЦАРСКАЯ

Казалось бы, что общего у таких литераторов, как Тургенев и Шолом Алейхем? Амфитеатров и Горький? Бальмонт и Вересаев? Короленко и Замятин? Очень они все разные, и в разное время жили, и убеждения у них разные, и у каждого свой талант – но у каждого в биографии есть строка: «выслан под надзор полиции».

Ну, не нашлось ни у кого из русских писателей никаких добрых слов в полиции. Юмор, сатира, ирония – это пожалуйста. Но героизме и доблести полиции не писал никто. Может быть, единственный положительный полицейский в дореволюционной литературе – Бергамот из умилительно-пасхального рассказа Леонида Андреева, который пасхи ради не тащит за шиворот Гараську в околоток, но ведет к себе, чтобы разговеться. А в остальном – все, как писал Лермонтов: «Куда ни глянешь – красный ворот как шиш торчит перед тобой».

Образ того самого «профессионала-полицейского», о котором говорил Медведев, отражен в великой русской литературе совершенно точно – воплощение грубой и тупой силы, мздоимец и выпивоха. И не только в литературе – на картинах русских художников не встретишь героя-полицейского, а только олицетворение насилия.

Не увидели наши писатели и художники в дореволюционной полиции ни заботливого и строгого дядю Степу, ни мудрого Анискина, ни решительного Жеглова, ни отважного Шарапова, ни проницательных «ЗнаТоКов», ни обаятельного Васю Шанежкина. Неужто на всех поголовно затмение нашло?

Говорят, что как корабль назовешь, так он и поплывет. И каково будет плыть кораблю полиции с грузом тупой бездарности полиции царской и подлой жестокости полиции гитлеровской? А каково будет людям, которые будут там работать? На каких примерах будут воспитываться кадры? На примере полицейского надзирателя Очумелова или полицая Дудина?

Русский философ и писатель В. Розанов сказал когда-то: «Если в обществе утеряны понятия стыда и греха, то единственная надежда на сохранение порядка – это полицейский». Демики, разрушив мораль и нравственность в обществе, схватились за эту последнюю надежду – полицию.

В заключение хотелось бы привести партизанскую частушку – она снова становится актуальной:

Не садите, девки, редьку —

Нету овоща горчей.

Не любите, девки, Федьку, —

Федька подлый полицей!

Пролетай зеленый ветер

Полюшком из края в край.

Полицея в поле встретишь —

Как соринку выметай.

Берегитесь, полицеи,

Ваше времячко пройдет.

Что вы делали, злодеи —

Все припомнит вам народ!