Результатом яростной информационной атаки НТВ, Первого канала и «Российской газеты» на правящий в Башкирии клан стал уход Урала Рахимова, сына башкирского правителя, из местного парламента. Сделано это было заочно, поскольку Рахимов-младший, как утверждают, давно живет в Австрии, наслаждаясь якобы вывезенными из родной республики миллиардами. Впрочем, Рахимов-старший объявил, что намерен отстоять свою и сыновнюю честь в суде.

В прошлые годы ему это не раз удавалось, сейчас будет гораздо труднее, но ведь надежда есть всегда. Тем более, московский его собрат Лужков, тоже сильно раздражающий центр, оружия не складывает и бодрости духа не теряет. Разумеется,

рядовой москвич, как и рядовой башкир, в этой титанической схватке всего лишь зритель. Новый местный глава, если таковой появится, будет так же независим от него, как и старый.

Зато люди, относящие себя к местным верхам, взирают на происходящее с замиранием сердечным. Для них-то на кону стоит многое, для некоторых — все. Причем борьба за ключевые регионы в ближайшие месяцы будет накаляться. Ведь у центральной власти пространства для маневра почти не осталось: до думских выборов, преддверия президентских, меньше полутора лет. В федеральных субъектах нужны руководители, умеющие грамотно организовать подсчет голосов.

Лужков и Рахимов этими навыками владеют в совершенстве, но их полномочия истекают как раз в 2011-м, незадолго до выборов. Значит, либо придется очередной раз эти полномочия продлевать, что будет смотреться как совершеннейшая капитуляция, либо надо срочно их менять, чтобы у преемников хватило времени на самоподготовку.

По той же самой причине только что досрочно уволены главы Якутии и Карелии. Оба неэффективны как управленцы и не раз давали Кремлю железобетонные поводы для снятия с должностей. Но отставлены только сейчас, и вовсе не за слабое руководство вверенными им гражданами, а исключительно в рамках предвыборного администрирования. Оно же заставляет спешить с Рахимовым и Лужковым, но поскольку это деятели совсем другого калибра, то одного их нежелания уходить вполне достаточно, чтобы создать для центра массу хлопот.

Ведь если в субъекте федерации система власти достаточно отлажена, то увольнение первого ее лица гораздо больше напоминает государственный переворот регионального масштаба, чем штатную замену одного чиновника другим, как это формально записано в законах.

Таковы плоды пакта, заключенного в 2004 году федеральным центром с местными верхушками. Суть которого была в том, что местные главы освобождались от хлопотного избрания простыми гражданами, взамен чего встраивались в федеральную вертикаль и внутри нее отстаивали интересы своих кланов и свои должности через замысловатые компромиссы с центральной властью.

То, что пакт будет именно таким, определилось еще раньше. Абсолютистские региональные режимы, безраздельно захватившие административную, коммерческую, силовую и информационную власть, сложились еще в 90-е годы. Федеральный режим в версии Владимира Путина только увенчал эту систему. Будучи по своему устройству точно таким же, как они, он не мог даже поставить, а не то что решить историческую задачу оздоровления системы через поддержку разделения властей на всех уровнях и укрепление независимых судов, структур правоохраны и защиты собственности.

Следуя своим базовым установкам, федеральный центр вместо этого ухватился за утопию властной вертикали, ориентируясь на добрососедство с теми из местных верхушек, которые сильны и сплочены, и предвкушая силовые рейды в чужие владения с перехватом собственности и расстановкой «своих людей» там, где старые хозяева выглядели не способными дать отпор.

Шесть лет такой политики — и региональные режимы разделились на несколько разновидностей. На одном полюсе такие, которые оказались достаточно неприступными, чтобы отбить у центра даже и мысль о замене лидера (Чечня) или чтобы продиктовать Москве собственную формулу его смены (Татарстан, Дагестан). На другом такие, где навязанный Кремлем губернатор-варяг отторгается местными низами и верхами и либо так и несет на себе печать этого отторжения (как Владимир Артяков в Самаре), либо пытается имитировать записного выразителя местных интересов (как Георгий Боос в Калининграде).

А между теми и другими основная масса региональных режимов, часть из которых сосредоточены на ублажении столичных кураторов, другая часть — на отражении их атак, все без изъятия — на снятии сливок с местного бизнеса, и никто не озабочен трудностями подопечных граждан, у которых нет больше никаких легальных возможностей одернуть свое начальство.

Компромисс федеральных и местных верхушек все эти шесть лет был неаккуратно соблюдаемым, слишком многих раздражающим и вдобавок не способным обеспечить ни качественного управления, ни долгосрочной политической устойчивости.

Если, скажем, Юрий Лужков даже сейчас может еще опираться на воспоминания о мандате на власть, полученном когда-то давно от избирателей-москвичей, то для его преемника статус назначенца станет постоянной головной болью и вряд ли когда-нибудь позволит добиться политической полноценности.

При этом точно теми же болезнями, что и местные режимы, болеет и другая сторона пакта 2004 года — центральная власть. Смена федеральной руководящей команды тоже стала бы равносильна полнейшему перевороту — столько нитей, административных и коммерческих, и столько личных судеб на нее завязано. Поэтому, как и регионалы, она инстинктивно нацелена на «вечное» правление со всеми его неизбежными прелестями — загниванием, коррупцией и некомпетентностью. Так правящие команды в центре и на местах сделали себя, а заодно и рядовых людей, мнения которых не спросили, заложниками мифа о некой сильной и нераздельной власти, будто бы спасающей государство от распада.

А на самом деле законсервировали господство феодально-коммерческих кланов и завели страну в тупик, за выход из которого придется недешево заплатить, констатирует «Газета.ру».