Сегодня главный тезис всей российской оппозиции, от праволиберальной до крайне левой, гласит: «Экономический кризис велик, могуч и вскоре не оставит камня на камне от существующей социально-экономической системы и крышующего ее политического режима». Это революционный оптимизм. Но разделяет ли его большинство народа? Отвечая на этот вопрос, следует признать, что население все больше питает оптимизм прямо противоположного толка – консервативного. Оно очень надеется на скорое возвращение привычной жизни на круги своя.

Мы живем в мире кричащих противоречий. С одной стороны, прямых объективных данных о том, что кризис закончился или заканчивается, нет. Об этом открыто заявил, например, отправленный в отставку руководитель Росстата Владимир Соколин, обвинив Министерство экономического развития и торговли в давлении на статистиков, с тем чтобы они показывали более обнадеживающие данные, чем в реальности. По словам Соколина, спад российского ВВП на 10,9% остается стабильным в течение 4 месяцев. То есть, если дно спада уже и достигнуто, то отскока пока не наблюдается. Министерство же требует, чтобы был отскок. Ну что ж, если игнорировать фактор сезонности и разное число рабочих дней в разных месяцах и кварталах, то есть если игнорировать элементарные правила экономической статистики, то отскок можно «нарисовать».

Активнее всего его рисует телевидение: нефть дорожает, рубль укрепляется, ставка рефинансирования снижается, фондовый рынок растет, инфляция на нуле, безработица стабилизируется!.. Какое отношение имеют эти все макроэкономические показатели к реальной жизни граждан, не уточняется. Тем не менее, по опросам всех ведущих социологических служб, в обществе крепнет убеждение, что кризис заканчивается и самое худшее уже позади. Нынешней осенью в общественном сознании произошел существенный перелом, противоречия которого зафиксированы в результатах опроса    16 тысяч человек, проведенного компанией Росгосстрах в 44 городах страны. Рассмотрим ответы лишь на три ключевых, по нашему мнению, вопроса:

– Как изменился ваш доход в прошедшем году?

– Как изменится ваш доход в следующем году?

– Как изменится ваш доход через 5–7 лет?

По итогам вычислены индексы, являющиеся разницей между процентной долей респондентов, давших положительные и отрицательные ответы на поставленные вопросы. Индекс текущего состояния – разность положительных и отрицательных ответов на первый вопрос. Индекс краткосрочных потребительских ожиданий – разность положительных и отрицательных ответов на второй вопрос. Индекс среднесрочных потребительских ожиданий – разность положительных и отрицательных ответов на второй вопрос. Картина получается следующая.

В течение трех предшествующих лет на волне нефтяного бума благосостояние населения росло и его краткосрочный и долгосрочный оптимизм ничто не тревожило. Осенью прошлого года кризис уже начался, но ни на текущем самочувствии, ни на ожиданиях никак не сказался. Весной этого года кризис многих ударил по карману, и это привело к резкому снижению краткосрочного оптимизма, но одновременно усилило надежды на обозримое будущее. Наконец, нынешней осенью кризис не пошел на спад, а только усугубился, текущее состояние ухудшилось – в разной степени в разных социальных группах. В опросе Росгосстраха деление потребителей на имущественные группы проведено в соответствии с их самооценкой уровня дохода:

I группа – денег с трудом хватает на питание (таковых было этой осенью 19%);

II группа – питаемся хорошо, можем приобрести предметы первой необходимости (43%);

III группа – можем купить крупную бытовую технику, но не новый автомобиль (27%);

IV группа – можем купить машину, на квартиру денег не хватает (9%);

V группа – можем купить квартиру или новый дом (2%).

Осенью этого года индекс текущего состояния составил в этих группах соответственно: –42; –35; –22; –15; +4. Таким образом, кризис, как всегда, больнее всего ударил по самым неимущим и практически не затронул самых богатых. Но вместе с тем, казалось бы, вопреки всякой логике резко взлетели краткосрочные ожидания не только в высших, но и в низших имущественных группах. Вывод Росгосстраха: сегодня основная масса россиян считает, что кризис завершился. Потребители ждут от 2010 года развития экономики страны и значительного роста доходов.

В целом население городов рассчитывает на рост своих доходов в течение ближайшего года на 16%. Год назад ожидался рост на 14%. Отчасти это объяснимо тем, что с упавшего уровня ожидается более высокий процентный рост. Лидерами оптимизма является молодежь в возрасте 18–30 лет (30%) и лица с незаконченным высшим образованием (28%). Аутсайдерами – люди в возрасте 50–60 лет (2%) и старше 60 лет (8%). Последние – пенсионеры, явно ориентирующиеся на индексацию пенсий. 

Психологически эти расчеты объяснимы тем, что люди хотят верить в лучшее, «надежда умирает последней». На что же конкретно эта надежда – на чудо, на мудрость властей, на самих себя? Массовых молебнов о ниспослании экономического оздоровления что-то не наблюдается. Казенное телевидение, конечно, делает свое дело. Но само собой понятно, что власть «по должности» обязана излучать оптимизм, подбадривать граждан и внушать им надежду, поэтому обвинять ее в этом бессмысленно. Однако, несомненно, есть еще и третий источник оптимизма – вера людей в свои собственные силы. Это решающий фактор общественного оздоровления, хотя и проявляющийся пока в крайне противоречивых формах.

В ряде публикаций последних лет я пытался показать на исторических примерах и теоретически доказать со ссылками на основоположников марксизма-ленинизма, что истощенные голодом массы ни на какую революцию не способны. Было бы опрометчиво думать, что в феврале 1917 года рабочие Путиловского завода бастовали из-за низкой зарплаты. Наоборот, с зарплатой у них все было в порядке. Зато было не в порядке с судьбой четырех рабочих, уволенных без согласия профсоюза. Исходя из этого тезиса, я выражал применительно к текущей ситуации сожаление по поводу того, что кризис наступил «несколько преждевременно». Российский рабочий класс не успел за время процветания нулевых годов нарастить достаточно «мускулов» – материальных резервов, которые позволили бы ему выдержать борьбу с правящим режимом хотя бы три-четыре месяца, не говоря уже о паре лет. Так оно внешне выглядит и сегодня, но жизнь показывает, что у народа есть уже резервы, позволяющие бороться за лучшее будущее. Чего при этом явно не хватает – это трудовой солидарности. Превалирует расчет на выживание в одиночку.

Отсюда «две тактики» для оппозиции. Можно и дальше развеивать надежды, усиленно тиражировать самые мрачные прогнозы, нагнетать алармистские настроения, а самих себя – выставлять очередными чудотворцами, которые раздадут всем сестрам по серьгам. Люди в это уже не очень верят. А можно опереться на надежды и неисчерпанные запасы народного оптимизма и попытаться придать им более позитивную направленность – не только на личное, но и на общественное выживание. Превратить консервативный оптимизм – в революционный.