Как-то раз предложил один депутат создать комиссию по защите трудовых прав граждан. А то кругом кризис, безработица, народ гонят с работы без всяких выплат и пособий, а порой и зарплату уволенных работников работодатель оставляет себе - на память, или так - на крайний случай, вдруг пригодится…

Однако так вышло, что депутат этот не был единорогом, и даже отнюдь не собирался им стать. А единорогов-то среди депутатов большинство, и предложения-то они поддерживают только свои, единорожистые.

Все ж решил депутат рискнуть и выступил с инициативой. Стали инициативу рассматривать на специальном комитете. Как дошло дело до этой инициативы, единороги удивленно переглянулись - зачем это им подсунули не их инициативу? Хотели даже не рассматривать ее вовсе - как чужеродную, но им сказали, что по регламенту так нельзя: коли внесли на рассмотрение - изволь рассматривать.

Что ж - ничего не поделаешь, сидят, рассматривают, пялятся на проект стеклянными глазами. Помолчали, но надо что-то ведь сказать.

- Эта, как ее там… - заговорил один из единорогов. - Мама Мия, Папа Римский.

Все напряженно ожидали продолжения. Почувствовав проявляемый к нему интерес, единорог обвел всех глазами и, повысив тон, начал, повизгивая, изрыгать речь:

- Комиссию! Вы только вслушайтесь в это слово! КОМИССИЮ! - верещал он. - А ведь это будет Чрезвычайная Комиссия! Если мы им только позволим - помяните мое слово - они всех нас поставят к стенке без суда и следствия! - единорог для наглядности ужаса округлил глаза так, что они стали похожи на плошки. - Это произвол! Это насилие! Террор! Они хотят сгноить нас в ГУЛАГе!

Все посмотрели на визжаще-хрюкающего оратора удивленно, но кое-кто уже начал одобрительно кивать головой.

- А ведь многие из нас - сами работодатели, - заговорил другой единорог, почти умиротворенно. - И что же - мы сами себя высечем, как унтер-офицерская вдова? Вон у нас Дедморозов, вон Паровозов - они же из наших, а сколько народу угробили… в смысле, эта… уволили. Что же мы - сами себя будем проверять и наказывать? Это уж будет тогда полный беспредел.

Блондинкина (в девичестве Присыпкина, или, наоборот, в замужестве? да неважно), похлопала густо накрашенными ресницами и протяжно и мелодично поведала:

- Ах, я вообще боюсь ЧК. Они какие-то страшные, - и словно кинохлопушка, отмечающая новый дубль, Блондинкина опять хлопнула ресницами. 

- Да зачем нам отслеживать-то всю эту кутерьму с увольнениями? - удивился другой единорог. - Ведь у Губернатора есть специальный Зам по социальным вопросам - вот он пусть и отслеживает. У нас же и без того работы хватает. Не забывайте - почти у всех депутатов есть свой бизнес, и в кризис он нуждается в особенном внимании. Вот вы не знаете, чем бы себя занять от безделья, - обратился единорог к инициатору создания комиссии, - и придумываете всякую ерунду. А ведь здесь - не меняльная лавочка, здесь люди солидные и уважаемые, и дела у них - большие. Вы же пытаетесь их оторвать от этих серьезных дел. Стыдитесь, молодой человек!

- Я бы на его месте уже сто раз провалилась со стыда сквозь землю! - прощебетала Блондинкина и снова угрожающе звонко хлопнула намалеванными ресницами.

- Но ведь это же сам Президент призвал - не допустить беспредела в связи с ухудшающимся положением на предприятиях и на рынке труда, - попытался настаивать инициатор создания комиссии.

- Ну вы меня просто поражаете! - изумился один из единорогов. - А когда Президент призывал мочить в сортире, вы в сортире что-нибудь намочили? Это же фигуральное выражение! Нельзя же все, что говорит Президент, воспринимать так буквально! У вас ни чувства юмора, ни царя в голове, ни логики, ни смысла - ничего! - единорог чуть не захлебнулся от возмущения. - Вас, молодой человек, будто только что из люльки вынули! Вы вот копаетесь, как это прошли мимо казны 35 миллионов за апартаменты на Главной улице Города. И что - вы до сих пор еще не уяснили, что смысл депутатства как раз в том, чтобы защитить интересы своего бизнеса, чтобы пилить и растаскивать казенное бабло, чтобы получать откаты за умение не замечать прошедшие мимо казны миллионы, а не в том, чтобы к случаю и не к случаю поминать каких-то там избирателей? Вы правда так наивны или только притворяетесь?

- А давайте возьмем его к нам в партию и всему научим, - предложила Блондинкина, хлопнув ресницами, но единороги только в немом ужасе замахали на нее руками.

В общем, комитет постановил отклонить. Однако депутат - толи действительно наивный, толи уж не в меру настырный - вынес вопрос на пленарное заседание. Пришлось единорогам снова все рассматривать. Правда, на этот раз после выступления инициатора они дружно промолчали.

Даже братец Вайнер не стал нести своей обычной ахинеи, лишь улыбнулся мягкой резиновой улыбкой Микки Мауса. Блондинкина осуждающе поглядела на инициатора проекта и презрительно фыркнула. По физиономии Предводителя сперва прошло такое выражение, что, мол, да, шестерка я и ничтожество, и тем горжусь, но вскоре оно сменилось выражением полного дебилизма - мол, все мои предки до тридцатого колена были чурбанами, а сам я буратино в первом поколении и только по виду напоминаю человека - какой с меня спрос!

Проголосовали, отклонили, вздохнули с облегчением. Все-таки - жизнь прекрасна, и есть на свете единорожистая справедливость!