Наша модель экономики была попыткой носить воду в решете. Воду в решете можно носить, пока в решето льется сверху. И казалось, что силой могущества Путина, силой того, как организована российская власть, мы умеем удерживать воду в решете. Оказалось, что мы не умеем удерживать воду – если сверху не льется, то снизу только выливается. И наши предприятия, как они жили: они платили налоги, отдавали деньги в Стабфонд, недостающее они занимали на Западе, и на самом деле предприятия, которые они покупали, они покупали тоже на Западе. И значительная часть российских олигархов на самом деле, тем самым выразив свое мнение о режиме, хотя публично она говорила о нем только хорошее, но реально голосовала рублем, вернее, долларом. А долларом они голосовали так, что на  деньги, которые заняты под залог наших, российских предприятий, покупали активы за рубежом.

И что произойдет в стране, может произойти, прежде всего, с финансовой точки зрения? Я думаю, что очень высока вероятность неплатежей. Не таких неплатежей, как сейчас, когда просто банки не рассчитываются, а неплатежей, которые играют роль квазиденег, как у нас было в 1996 году, когда по цепочке передавались не деньги, а их отсутствие. Это очень легко объяснить. Если вы представите себе, что у нас был объем активов и был объем обязательств – обязательства остались прежними, активы уменьшились. Что нужно, чтобы люди рассчитывались друг с другом? Либо должна возрасти цена активов, это маловероятно, либо должна образоваться вот эта дырка, которая будет перемещаться по цепочке и которая является неплатежами, они же квазиденьги. Причем напомню, что то, что происходило в 1996 году, когда каждое предприятие могло эмитировать вексель и все это ходило по цепочке, это фактически частные деньги, а частные деньги, в общем-то, это такой признак очень плохо устроенного государства.

Вторая проблема заключается в том, что наверняка будет происходить национализация предприятий – просто по той причине, что наши олигархи набрали слишком много кредитов на Западе, и даже эти кредиты набранные – не на покупку российских, а на покупку западных предприятий. Перекредитовывая их, государство будет забирать предприятия себе. Но дело не в национализации, а дело в ее последствиях. Как работала советская экономика – мы примерно знаем, тоже не очень эффективно. А ведь российская экономика работает совсем не так, как советская. Советская экономика, допустим, строила корабль. А российская – как она работает? Вот индийцы покупают у нас "Адмирала Горшкова". Могли немедленно купить другой какой-то авианесущий крейсер за сопоставимые деньги и гораздо лучшего качества, но купили "Горшкова". И обещали, что в 2008 году будет готов "Горшков", и будет он стоить ярд с небольшим. А теперь цена повысилась на два ярда, и мы говорим, что готов он будет в 2012-м. Вот так работает сейчас российская экономика государственная. Вопрос – кто у нас еще чего купит? То есть я обращаю внимание, что путинская модель экономики – это не социализм и не капитализм. Это социализм в производстве и капитализм в потреблении. То есть получается, что все издержки на государстве, на казне, а вся прибыль уходит куда-то в частный карман. И очень хороший пример такой экономики представляет из себя Туркмения, где тоже все колхозы государственные производят хлопок, но деньги за хлопок уходят куда-то на частные счета.

И третье, что очень важно, что когда объем активов уменьшается, а объем обязательств остается прежним, то возрастает еще и объем аппетитов чиновников, то есть доля взятки в каждом заработанном рубле становится гораздо больше. И вы знаете, я тут вспоминаю знаменитого арабского историка Ибн Хальдуна, который в свое время описал процесс смены правителей в арабских государствах примерно так. Сначала варвары спускаются с гор и завоевывают страну, их нравы просты, налоги невелики, экономика развивается. Развилась экономика, увеличилось благосостояние, увеличились потребности чиновников. А увеличились потребности чиновников – начинается увеличение налогов, соответственно, начинается спад экономики. А поскольку потребности чиновников остаются прежними при меньшей экономике, то это кончается крахом режима, и экономика уменьшается до тех пор, пока новые варвары не спускаются с гор, их нравы просты, налоги невелики… Вот эта довольно-таки страшная модель, описанная Ибн Хальдуном – я надеюсь, что она в России все-таки не реализуется – тем не менее важно понять, что у нас не экономический кризис, у нас кризис, связанный с самой структурой государства.