О проблемах села, ходе реализации "национального проекта" рассказывает президент союза товаропроизводителей и предпринимателей Красноярского края, депутат фракции КПРФ краевого Законодательного собрания Валерий Сергиенко.

Этому человеку особенно близки заботы сибирской деревни. Он окончил сельскохозяйственный техникум и работал техником-механизатором.

Выпускник Красноярского сельхозинститута. Почти десять лет отдал партийной работе — возглавлял сельхозотдел Красноярского крайкома КПСС. А еще был председателем исполкома Красноярского Совета народных депутатов, первым заместителем губернатора, председателем правительства Красноярского края. Два созыва избирался депутатом Государственной думы.

— Меня и как коммуниста, и просто как гражданина чрезвычайно беспокоит то, что власть совершенно не осознает трагическое положение села. Бодрые реляции о том, что Россия продает хлеб за рубеж, что мы собрали 81 миллион тонн зерна не успокаивают. Для примера: в советское время, когда Россия собрала меньше 120 миллионов тонн зерна, председателя Совета Министров Российской Федерации едва не сняли с работы. Он отделался выговором, но министрам досталось.

Почему я начал разговор с хлеба? Кажутся банальными истины типа "хлеб — всему голова". Но для меня как старого хозяйственника зерно — мерило и базис производства всей остальной сельскохозяйственной продукции.

И если в последние пятилетки при Советской власти край ежегодно собирал в среднем 3,5 миллиона тонн зерна, то сегодня — 1,7, максимум 2 миллиона тонн. В этом факте, по сути, отражено положение дел на селе. А может ли быть по-другому, если в крае не обрабатывается 45% пашни? В ряде районов, таких, как Ачинский, Саянский, Тасеевский, Большемуртинский, обрабатывается от 15 до 25% посевных площадей.

Большой экономический урон агропромышленному комплексу нанесла либерализация цен на промышленные товары и услуги, на горюче-смазочные материалы и электроэнергию. Это породило чудовищный диспаритет цен. По расчетам специалистов, за период "реформ" темпы роста цен на промышленные товары опережали цены на сельскохозяйственную продукцию в 5—6 раз. А на энергоносители — в 15—20 раз! В итоге — настоящее разорение сельского товаропроизводителя. Если раньше за одну тонну зерна можно было купить три тонны дизельного топлива, то теперь надо продать несколько тонн зерна, чтобы приобрести одну тонну топлива. Но это было минувшей осенью. Сейчас тонна солярки стоит 21 тысячу рублей, а тонна зерна при благоприятном раскладе дел — примерно 6 тысяч рублей.

Из села в другие отрасли за эти годы было перекачано более 300 миллиардов рублей, фактически сельское хозяйство стало донором для других сфер экономики. Государство практически полностью свернуло инвестиционную поддержку крестьян, их материальное и техническое обеспечение. Объемы капитальных вложений в АПК в сопоставимой сумме уменьшились за годы "реформ" в 20 раз, в том числе на мелиоративные работы — в 23 раза. Полностью свернуто строительство на селе, продолжает разрушаться производственная и социальная база. Как ни парадоксально, крестьянину стало невыгодно производить многие виды сельскохозяйственной продукции. Чем больше он ее получает, тем выше убытки. Подавляющая часть сельских товаропроизводителей, независимо от форм собственности и хозяйствования, работает в убыток.

В крае осталось менее трети парка комбайнов, около 40 % тракторов, резко сократились мощности по сушке зерна, производству комбикормов. Совершенно не развивается социальная сфера на селе. Поэтому в 2008 год сельское хозяйство края вступило с тяжелым грузом проблем.

— Есть надежда, что банкротства на селе поубавится?

— В прошлом году в краевом арбитражном суде было рассмотрено приблизительно 13,5 тысячи дел о банкротстве. В половине случаев фигурировали фирмы-однодневки, которые и создавались с умыслом — с прицелом на будущее разорение. Но под секиру суда попали и серьезные предприятия, в том числе и аграрного сектора. По моим подсчетам, процедуру банкротства прошла почти пятая часть хозяйств края.

И самое позорное то, что после случившегося государство бросает крестьянина на произвол судьбы. Ему ничего не остается, потому что скот идет под нож по решению судебных приставов, техника, которая более-менее на ходу, тоже идет на продажу. Остаются убогие домишки, в которых обитают люди, да пустые хозяйственные постройки. Поставить на ноги такое хозяйство просто невозможно. И вот приходит посторонний инвестор, который, как правило, под разными предлогами набирает кредиты и благополучно теряется в туманной дали.

— Но ведь в этой безвыходной ситуации люди вправе рассчитывать на пособие по безработице.

— Большинству красноярских крестьян оно не положено в связи с тем, что они являются собственниками земельных паёв, которыми их "одарил" господин Ельцин в ходе земельной реформы. Правда, колышки между земельными наделами никто не забивал. Но формально в любой деревне живут такие собственники. Государство не несет ответственности за материальное положение этих бедолаг. И это очень болезненная проблема, фактически гнойник на теле сегодняшней деревни.

— Может, всё же прибавилось число фермерских хозяйств, на которые в начале "реформ" делалась ставка?

— Не прибавилось! Отсеялись явные авантюристы, сошли с дистанции неудачники. Остались более-менее сильные хозяйственники, которые сумели получить еще от Советской власти технику, материальные ресурсы. И в это непростое время людей много, а таких, как известные в крае мастера земледелия Циглимовы, единицы. Но есть еще одно обстоятельство: фермер удачлив, если он трудится рядом с колхозом, или совхозом, или, допустим, с акционерным обществом. Как только это хозяйство начинает лихорадить или оно подойдет к банкротству, так и фермеру становится худо. Он не может вести дело без дорог, без ГСМ, без ремонтной базы и многого другого. Ведь и личные хозяйства умирают, если гибнут акционерные общества. Опереться не на кого! Вот как всё связано.

— На недавней сессии Законодательного собрания парламентское большинство "единороссов" не поддержало инициативу коммунистов, и власти заморозили средства, которые планировалось выделить на поддержку села. Что сейчас на этом фронте?

— Краевая администрация взяла курс на жесткое ограничение доступа сельских товаропроизводителей к фондам государственной поддержки. 100 миллиардов рублей краевого бюджета на раздел "сельское хозяйство" выделяется около 2, 5 миллиарда. В эту сумму входят расходы на содержание аппарата чиновников, ветеринарной службы. А вот суммы прямых, безвозвратных дотаций составляют 1,5 миллиарда рублей. Поэтому администрация внесла такой проект, а парламентское большинство в лице "Единой России" поддержало его (фракция КПРФ и еще несколько депутатов голосовали против). В итоге закон прошел. В чем его суть? Вот, скажем, у меня и у соседа есть по корове. Но сосед надоил 2100 килограммов молока, а я только 1999 кг. И я не имею права на господдержку в размере 1 рубль 68 копеек за один литр молока. Если я заготовил кормов меньше, чем рассчитывает чиновник, к тому же раньше у меня было 100 коров, а сейчас стало 99, то мне эта поддержка не положена. И таких препон масса. Не каждое хозяйство их преодолеет.

— Эти формальности, за которые мертвой хваткой держится чиновник, позволяют ему чувствовать свою незаменимость?

— Именно! Чиновник должен всё контролировать, а крестьянин при этом видеть в нем царя-благодетеля. Еще в ходе обсуждения не этого закона, а проекта годового бюджета я внес предложение увеличить на 500 миллионов объем прямой поддержки села. Дать не 1,5 миллиарда, как сейчас, а 2 миллиарда рублей. Решение, разумеется, было принято под давлением правящей коалиции нашего краевого парламента: 200 миллионов выделить, а к 300 миллионам вернуться потом, в ходе исполнения бюджета, то есть в середине года. Но эти 200 миллионов "заморозить" до весны.

Таким образом, крестьянин от бюджета 2008 года не получил ничего по сравнению с бюджетом 2007 года, при том, что условия хозяйствования не улучшились.

Так что разговоров о любви к селу много, но когда эта любовь требует материализации, деревне отказывают, продолжая ее любить на словах.

— Тем не менее нас убеждают, что "национальный проект", посвященный селу, выполнен, постоянно показывают Медведева в процветающих хозяйствах…

— Масштаб проблем на селе просто несопоставим с тем, что предлагал "национальный проект", ни по направлениям вложений, ни по способам его реализации. Речь идет о том, что выделенные 25—40 миллиардов ничего не решили. При общем упадке села государство поставило условия, не выполнимые для большинства хозяйств.

Возьмем Федеральный закон о сельскохозяйственной кооперации. Кооператив, созданный в его рамках, должен просить в банке кредит на развитие. По "национальному проекту" государство даст деньги на погашение процентной ставки. То есть хозяйство берет рубль, банк требует вернуть 1 р. 20 коп., а 2/3 от этих 20 копеек вернет государство. Вот суть проекта! Берет 1 рубль, возвращает 1 р. 05 коп., и 15 копеек возвращает государство, но не хозяину, а банку. К тому же у банка есть свои инструкции, положения, и он требует от крестьянина предоставить ликвидный залог, чего у подавляющего большинства просто нет!

По этой и другим причинам около 200 хозяйств не получили поддержки в рамках краевого проекта. А доступа к "национальному проекту" не получили еще больше хозяйств.

Да, победные реляции гремят, но когда приезжаешь в глубинку и разговариваешь с крестьянами, видишь: никто не ощутил на себе действие пресловутого проекта.

28 лет назад, когда я работал в Рыбинском районе, мы сдали там прекрасный Дом культуры. Сегодня ни одного объекта не сдается.

Не так давно побывал в гостях у заслуженного агронома, которому в советское время вручал награду,— гостеприимный хозяин, теплая встреча. А сердце защемило от увиденного. Старый продавленный диван, покосившиеся полы. Всё в квартире чисто, прибрано, но ничем не скроешь следов нищеты. Гость угадал мои мысли и говорит: "Не удивляйтесь! Я в деревне живу лучше всех! Мебель еще с тех, советских времен, ничего больше купить в наши дни не сумел". Вот так живут заслуженный агроном и его жена — заведующая клубом. Сельская интеллигенция.

Реального улучшения жизни на селе не произошло. О любой реформе или проекте каждый житель России, в том числе и селянин, судит по уровню своих доходов. Даже в лучших хозяйствах края уровень зарплаты не достигает 10 тысяч рублей, а в среднем по краю — трех тысяч. Красноярский крестьянин получает не больше пенсионера! Безнравственно в таких условиях требовать от людей высоких показателей.

— Какие шаги будет делать фракция КПРФ в Законодательном собрании края для поддержки сельского хозяйства?

— Я вношу проект закона о дополнениях и изменениях в наш главный аграрный закон: финансовую поддержку объектов агропромышленного комплекса увеличить с 2 до 4 процентов. Назначить компенсацию за ГСМ, как минимум, 30 процентов. Фиксированные ставки за сельхозпродукцию сделать зависимыми от уровня инфляции, то есть 1 рубль 68 коп. за литр молока мы установили еще в 2005 году, а за это время уровень инфляции съел треть дотации. Мы вносим такое предложение: 50-процентная компенсация при приобретении техники и минеральных удобрений. Комплекс таких мер позволит с большей уверенностью смотреть в будущее. Это, конечно, не расширенное производство, а хотя бы его сохранение. Иначе мы потеряем даже то малое, что осталось. До возрождения российского села еще далеко, предстоит огромный труд.