Суть начатой либерально-буржуазными кругами — как доморощенными, так и закордонными — фальсификации российской истории в том, чтобы подменить наше общее прошлое, биографию народа, а вместе с ней — и биографии миллионов соотечественников, посвятивших свои жизни возрождению и процветанию нашей Родины, борьбе за её свободу от иноземного владычества. Фальсификация истории — это попытка наглой подмены самой России. Одним из главных объектов фальсификаций антисоветчики избрали историю героического подвига советского народа, освободившего мир от немецкого фашизма. Понятно, что искренние патриоты не приемлют эту игру напёрсточников. Поэтому читатели «Правды» горячо одобрили опубликованную газетой в канун 70-летия начала Великой Отечественной войны статью фронтовика, доктора филологических наук, почётного профессора Тверского государственного университета Александра Огнёва и настойчиво рекомендовали газете продолжить публикацию его разоблачений фальсификаторов истории.

Вождь на… поле боя

В последние десятилетия перед каждой годовщиной Великой Победы обостряется и приобретает актуальный социальный смысл тот ожесточённый спор, который не утихает вокруг личности И.В. Сталина. Он становится спором либералов и коммунистов, патриотов и космополитов, интернационалистов и националистов, наследников фашизма и прочих оттенков коричневой чумы и наследников Великой Победы советского народа над гитлеровской Германией. И чем жёстче в обществе классовая борьба, тем непримиримее позиции.

В 2003 году Центр международных социологических исследований «ИСОМАР» сообщил, что роль Сталина в истории России положительно оценивают 77% опрошенных, отрицательно — 8%, затруднились ответить — 15%. Через пять лет тележурналисты, надеясь получить благоприятные для себя результаты, решили с помощью телефонного голосования выбрать «имя России». Газета «Известия» 17 июля 2008 года с неудовольствием сообщала: «До итогов, которые подведут в декабре, ещё далеко. Сейчас же первое место прочно удерживает Иосиф Сталин».

В последние десятилетия широко бытует в обществе рассказ (правда, документально не подтверждённый и получивший распространение после смерти посла) о состоявшейся в 1939 году беседе И.В. Сталина с А.М. Коллонтай. Утверждается, что в ней вождь предсказал: «Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплёваны. Прежде всего за рубежом, и в нашей стране тоже... И моё имя тоже будет оболгано и оклеветано...»

Это предсказание сбылось. Либералы ненавидят Сталина прежде всего потому, что результаты его правления разоблачают их разрушительную деятельность, их предательство России и коренных интересов её народов. Так как это — ненависть временщиков к «этой» стране, к нашей государственности и устремлённости создать великую Россию.

НТВ 23 июня 2008 года в связи со смертью Н. Бехтеревой вновь запустило старую (вслед за О. Морозом и П. Судоплатовым) фальшивку, будто её знаменитый дед-психиатр установил: Сталин болел паранойей. Но ведь широко известно, что академик Бехтерева ещё в 1995 году в газете «Аргументы и факты» опровергла эту ложь: «Это была тенденция объявить Сталина сумасшедшим, в том числе с использованием якобы высказывания моего дедушки, но никакого высказывания не было, иначе бы мы знали. Дедушку действительно отравили, но из-за другого. А кому-то понадобилась эта версия. На меня начали давить, и я должна была подтвердить, что это так и было. Мне говорили, что они напечатают, какой Бехтерев был храбрый человек и как погиб, смело выполняя врачебный долг».

Ненависть антисоветчиков лишь нарастает

Образ Сталина негативно представлен в произведениях А. Рыбакова «Дети Арбата», Ф. Искандера «Пиры Валтасара», А. Синявского «Спокойной ночи», Вл. Сорокина «Голубое сало», В. Аксёнова «Московская сага» и ряда других авторов. В «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицын так откликнулся на смерть Сталина: «Скорёжился злодей! ...Хочется вопить перед репродуктором, даже отплясать дикарский танец». Он с явной неприязненностью утверждал «В круге первом», что якобы Сталин — «незаконный сын, приписанный захудалому пьянице-сапожнику», у него «не было умения к ремеслу или воров-ству, не было удачи стать любовником богатой дамы», «не было наклонностей к наукам или к искусствам», вот потому-де он и стал… революционером. Какое недомыслие! Вспомним хотя бы, что на самом деле в юности он писал стихи, пять его стихотворений были опубликованы в газете «Иверия», которую редактировал известный поэт Илья Чавчавадзе. Борьба Солженицына с советским режимом оказывала немалую помощь тем, кто вёл «холодную войну» против России.

Среди нынешних либералов и прочих антисоветчиков господствует просто ненависть к Сталину.

Лидер молодёжного движения «Все свободны» К. Собчак вместе с М. Гельманом, А. Бартеневым, М. Прохоровым, В. Сорокиным, Ю. Латыниной 27 мая 2010 года участвовала в акции «Люди против Сталина», организованной журналом «Сноб». Это — группа причисляющих себя к тем, кто возвышается над остальными людьми, обладая якобы особыми достоинствами и возможностями. Она и сегодня продолжает чернить Советский Союз и нашу Победу в Великой Отечественной войне.

К. Собчак — дочь популярного на рубеже 80-х и 90-х годов «демократического» политика А. Собчака, сумевшего при помощи друзей избежать справедливого суда за свои сомнительные действия на посту главы северной столицы. Он также запомнился старшему поколению как заурядный клеветник. При освещении тбилисских событий 9 апреля 1989 года он оплевал нашу Советскую Армию, заявив, что её воинами во время тбилисских событий «отравляющими газами и сапёрными лопатками было убито 19 человек». Но, как свидетельствуют вызывающие доверие документы и показания очевидцев, в том числе бывшего министра обороны РФ генерала И. Родионова, в действительности ни один человек не умер от газов или сапёрных лопаток.

27 мая 2010 года гайдпаркер член Общественной палаты Т. Канделаки с умилением сообщила: «Вчера на пионерских чтениях в какой-то момент, когда Ксения Собчак читала колонку про Сталина, в «Республике» повисла тишина, которой там отродясь не было. Все были в шоке, что вдруг Ксения Собчак заговорила о Сталине, причём вслух озвучила то, что каждый про себя думал. Она сказала, что Сталина надо признать преступником и это должно быть однозначно. И только после этого праздновать День Победы». В этом описании одна чрезвычайно существенная неточность: «каждый» относится к самой Канделаки и её союзникам, но никак не к подавляющему большинству наших людей.

А единомышленник Собчак и Канделаки Белоцерковский нашёл, что в истории «не найти фигуры более негативной, более опасной для собственного народа и человечества, нежели Сталин…»

Поражения — «благодаря», а победы — «вопреки»?

Информационно-дискуссионный портал Интернета процитировал 20 апреля 2010 года письмо неких ветеранов: «Сталин — это разгром руководства армии, уничтожение профессиональных военных кадров в 1937—1938 годах. Сталин — это бессудное уничтожение в 1930-е годы сотен тысяч наших соотечественников, которые могли бы в 1941-м встать в ряды защитников Родины. Сталин — это развал оборонной промышленности, расстрелы и аресты ведущих организаторов, конструкторов и инженеров. Сталин — это преступный и позорный сговор с Гитлером в 1939 году, снабжение гитлеровской Германии советским сырьём и агрессивная политика, за которую Советский Союз был исключён из Лиги Наций. Сталин — это чудовищная политическая близорукость, приведшая к катастрофе первых месяцев войны, когда гитлеровцы оккупировали огромные территории и захватили в плен миллионы наших солдат. Для этих успехов фашистских войск Сталин сделал больше, чем все немецкие фельдмаршалы и генералы. Сталин — это невиданный в истории пример предательства: солдаты, попавшие в плен по вине Главнокомандующего, были объявлены изменниками».

Но вот вопрос, разоблачающий эту лживую филиппику: как же при таком мерзком руководителе советский народ победил фашизм, а СССР стал второй по военно-политиче-скому значению державой в мире?

На него пытается дать ответ Г. Померанец: «Можно ли было — после чудовищных потерь 41-го и 42-го года — дойти до Берлина? Да, можно, дошли, но за счёт глубокого искажения народной души. С помощью вставшего из могилы призрака всемирного завоевателя, Батыя, Чингисхана. Такая победа — напиток ведьм. И народ, проглотивший его, долго остаётся отравленным, и через несколько поколений отрава выступает сыпью — портретами Сталина на ветровых стёклах».

Выходит, нам надо было поднять, дрожа от страха, руки вверх, тогда бы померанцы нас похвалили. Для них любовь к России — «напиток ведьм».

Волкогонов в книге «Триумф и трагедия» заявил, что катастрофические материальные и людские потери «смог вынести лишь советский народ, который устоял не благодаря, а вопреки «гению» Сталина». Д. Дондурей повторил эту по сути своей примитивную мысль о Победе: «Да мы заплатили самую большую цену и кричали: «За Родину, за Сталина!» Но победили не благодаря, а вопреки тирану».

Поразительная логика: если наши войска терпели поражения — в этом была вина прежде всего Сталина, если побеждали — он не имел к этому никакого отношения. Профессор Р. Косолапов верно отметил: «Заявления типа «Победа была достигнута не благодаря, а, наоборот, вопреки руководству Сталина» следует по справедливости отнести к порождениям злобствующей глупости».

Изощрённость клеветников

Сталин при всех сложностях своего характера был великим государственником, много сделавшим для укрепления могущества нашей державы. В нём в одном лице соединились мудрый политик и дипломат, выдающийся военачальник и великий строитель. Его деятельность отвечала главным историческим интересам России. Он понимал, что СССР может существовать только как великая держава. Он выше всего ставил геополитические интересы Родины, именно через их призму он рассматривал проблемы всемирной революции, сформулировав к ним своё отношение ещё в 30-е годы. Между тем глубокая классовая неприязнь и историческое невежество и сегодня питают фантазии-фальшивки его противников. 23 июня 2010 года Parmanin лепетал в Гайд-парке: «Сталин был безусловно фанатиком идеи распространения коммунизма на весь мир и не мог не понимать, что только всеобщая «советизация» планеты может спасти коммунистическую идею и большевистское государство, которые рано или поздно неминуемо уйдут в прошлое, если хоть где-то идеи свободы личности и гуманистических ценностей будут существовать».

Этому невежественному фальсификатору истории напомним о беседе Сталина с председателем американского газетного объединения «Скрипс-Говард Ньюспейперс» Роем Говардом, опубликованной в «Правде» 5 марта 1936 года:

«Говард: Советский Союз в какой-либо мере оставил свои планы и намерения произвести мировую революцию?

Сталин: Таких планов и намерений у нас никогда не было.

Говард: Мне кажется, …что во всём мире в течение долгого времени создавалось иное впечатление.

Сталин: Это является плодом недоразумения.

Говард: Трагическим недоразумением?

Сталин: Нет, комическим. Или, пожалуй, трагикомическим… Экспорт революции — это чепуха».

В годы Великой Отечественной войны Сталин в своей деятельности ориентировался на народную мораль. И. Стаднюк в романе «Война» показал переживания Сталина после получения известия о том, что его сын Яков попал в плен: «Конечно, хорошо бы спасти Яшу… Но что нам скажут многие тысячи наших бойцов, которых мы не выкрадем и не обменяем?..»

Полная самоотдача, самопожертвование, подчинение личных интересов государственным, желание разделить с народом трагическую тягость военных испытаний, умение принять равное с простолюдинами участие в преодолении трудностей, обрушившихся на Родину, — это в понимании русских людей обязательно и для верховных правителей. Такое представление идёт из седых глубин нашей истории. Как писал Н. Карамзин в «Истории государства Российского», русские люди «осуждали, что Иоанн, готовясь к войне, послал супругу в отдалённые северные области, думая о личной безопасности более, нежели о столице, где надлежало ободрить народ присутствием великокняжеского семейства».

Н. Разгуляев задал в гайдпарке глупый вопрос: «Давайте подумаем хотя бы над тем, почему люди всего мира, которые считают и Гитлера, и Сталина тиранами, не находят оправдания для первого, но находят что-то хорошее в деяниях второго?» Попытавшийся ответить на этот вопрос М. Делягин не нашёл ничего лучшего, как позволить лить грязь на Сталина своим соотечественникам, но лишить этого права иностранцев. Он рассудил: «Принципиальное отличие сталинизма от гитлеризма, почему их нельзя ставить на одну доску, заключается в том, что немцы совершали преступления против других. А мы совершали их против себя. Поэтому мы имеем право себя и ругать, и осуждать, но другие права такого не имеют. Это — не их тема и не их трагедия. Это — наше, внутреннее дело».

Под таким подходом кроется то же лукавое стремление отрицать, что с именем Сталина связаны великие свершения в России. Вряд ли у нас есть право только поносить его, лучше всего стоит глубоко вникнуть в суть его деятельности в переломный и очень сложный период жизни в нашей стране и многому поучиться у него.

Нравственное разложение, тотальная коррупция, потеря чести, совести, долга, уважения к святыням поразили сейчас правящие кланы России. Им бы стоило не забывать мудрый принцип Сталина, который говорил: «Кадры решают всё». Руководить должны наиболее компетентные деятели, а не «артель личных друзей». Благодаря следованию этому принципу Сталин сумел создать корпус достойных руководителей, вышедших из гущи народа.

Отпор воинствующей лжи

Хрущёв в докладе на ХХ съезде намекал на причастность Сталина к смерти Кирова. Судоплатов писал, что «документов и свидетельств, подтверждающих причастность Сталина или аппарата НКВД к убийству Кирова, не существует». Созданная под руководством А.Н. Яковлева комиссия, перед которой стояла задача подтвердить хрущёвскую версию, при всём её старании не нашла никаких зацепок для обвинения Сталина в гибели Кирова.

Рокоссовский, несколько лет сидевший в тюрьме по клеветническому навету, отказался от предложения Хрущёва написать чернящую Сталина статью и сказал при этом: «Сталин для меня святой». После этого он в 1962 году был снят с должности заместителя министра обороны. У Василевского резко изменились отношения с Хрущёвым после того, как он «не поддержал его высказывание о том, что И.В. Сталин не разбирался в оперативно-стратегических вопросах и неквалифицированно руководил действиями войск как Верховный Главнокомандующий».

Сталин не «руководил фронтами по глобусу», как клеветал Хрущёв. Василевский в книге «Дело всей жизни» подчеркнул: «Сталин, особенно со второй половины Великой Отечественной войны, являлся самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования. Он успешно осуществлял руководство фронтами, всеми усилиями страны». Конечно, он допускал ошибки и просчёты в годы войны, вначале недооценивал работу аппарата Генштаба, недостаточно учитывал коллективный опыт командующих фронтами. По мнению Василевского, «поворотной вехой глубокой перестройки Сталина как Верховного Главнокомандующего явился сентябрь 1942 года, когда создалась очень трудная обстановка и особенно потребовалось гибкое и квалифицированное руководство военными действиями».

У Сталина были великолепная память, «гениальный ум», сильная воля и «на редкость нелёгкий, вспыльчивый, непостоянный» характер. В пору серьёзных неудач на фронте он «часто выходил из себя, срывая гнев и на людях, которых трудно было винить». Он бывал и «непозволительно, нестерпимо груб и несправедлив». Это испытал на себе Василевский, который признал: «Я видел Сталина в разных видах и, не преувеличивая, могу сказать, что знаю его вдоль и поперёк. И если говорить о людях, которые натерпелись от него, то я натерпелся от него, как никто».

В то же время Александра Михайловича поражала забота Сталина о людях в условиях крайне тяжёлой обстановки: «В особо напряжённые дни он не раз говорил нам, ответственным работникам Генштаба, что мы обязаны изыскивать для себя и для своих подчинённых как минимум пять-шесть часов в сутки для отдыха, иначе, подчёркивал он, плодотворной работы получиться не может. В октябрьские дни битвы за Москву Сталин сам установил для меня отдых от 4 до 10 часов утра и проверял, выполняется ли это его требование. Случаи нарушения вызывали крайне серьёзные и в высшей степени неприятные для меня разговоры».

Сталин приказал выделить дачу Василевскому. У него не было связи с отцом-священником, испытывавшим материальную нужду. Сталин осудил сына за это: «Он же ваш отец. Съездите, навестите». Сталин разрешил ему побывать у отца. Когда Василевский приехал к отцу, тот стал благодарить его за помощь: «Спасибо, сынок, что ты помогаешь, деньги шлёшь!» Василевский промолчал. «А потом Сталин показал ему квитанции. Вот кто помогал, оказывается».

В его памяти Сталин остался «суровым, волевым военным руководителем, вместе с тем не лишённым и личного обаяния». Сын Василевского, Игорь Александрович, сказал о Сталине после встречи с ним: «Это был внешне визит доброго человека, умеющего мгновенно покорить собеседника. У меня сохранилось впечатление о нём как о неординарной, сильной личности». В воспоминаниях «Солдатский долг» Рокоссовский заметил: «Не могу умолчать о том, что Сталин в нужные моменты умел обворожить собеседника теплотой и вниманием и заставить надолго запомнить каждую встречу с ним».

Академик А. Сахаров отозвался о Сталине: «Я под впечатлением смерти великого человека. Думаю о его человечности». У. Черчилль писал: «Большим счастьем для России было то, что в годы тяжёлых испытаний её возглавлял такой гений и непоколебимый полководец, как Иосиф Сталин. Сталин был человеком необыкновенной энергии и несгибаемой воли, резким, жёстким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Сталин обладал большим чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли. Статьи и речи Сталин всегда писал сам, и в них звучала исполинская сила. Сталин производил на нас неизгладимое впечатление. Его влияние на людей было неотразимо. Когда он входил в зал на Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам. Он обладал глубокой мудростью и чуждой всякой панике логикой. Сталин был непревзойдённым мастером находить в трудные минуты пути выхода из самого безнадёжного положения. В самые трагические моменты, как и в дни торжеств, Сталин был одинаково сдержан, никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью. Сталин был величайшим, не имеющим себеравных в мире диктатором».

«Британская энциклопедия» писала о нём: «Он был создателем плановой экономики; он принял Россию с деревянными плугами и оставил её с атомными реакторами; он был «отцом Победы». По словам Н. Федоренко, переводчика Сталина во время встречи с Мао Цзэдуном, он обладал «какой-то гипнотической силой, грозностью, державностью».

Философ А. Зиновьев отмечал: «Сталин был великий стратег военный. Он не полководец, как Жуков. Жуков — великий полководец. Но если бы Жуков стал во главе страны, страна была бы разгромлена… Всему своё место». Эту мысль вряд ли можно оспорить. Давая оценку роли Сталина в годы войны, следует учитывать, что он держал в руках важные нити народного хозяйства страны, проделал колоссальную работу по созданию стратегических резервов и материально-технических средств. Мерецков подчеркнул, что «практически ни одна военная или военно-экономическая проблема, стоявшая перед страной, не решалась без прямого участия Генерального секретаря ЦК ВКП(б)».

Либералы делают всё, чтобы национально-государственная идея не стала притягательной силой, вокруг которой сплотились бы народы России. Сталин для многих людей олицетворяет величие нашей государственности, и это бесит очернителей.

Можно лишь удивляться недалёкости Н. Болтянской, изрыгавшей 5 мая 2010 года в информационно-дискуссионном портале: «День Победы почему-то вдруг стал личной заслугой товарища Сталина. Как и сама Великая Победа… Перечислю аргументы, которые мне в передачу присылают сталинисты всех мастей — добровольные и платные: «Критикуя Сталина, вы доказываете свою ненависть к России. Критика человека, с чьим именем на устах шли в бой и погибали за Родину, — плевок в лицо всем, кто погиб за Родину?» «Маленький человек бросался на амбразуру и спасал этим жизни своих однополчан. Маленький человек шёл дорогами войны и водружал знамя над рейхстагом. Большой человек сидел в ставке и распоряжался чужими жизнями… Но это не означает, что война была победоносной именно в силу гения того, кого меньше всего волновало, десять человек погибнет или тысяча. Кто-то должен был стать иконой. Сражаться шли за Родину. За близких, оставленных в блокадном Ленинграде и оккупированном Киеве, за, чёрт возьми, околицу собственной деревни и мамину улыбку... За детей, которых многие воины страны-победителя уже не увидели… Какой военный подвиг лично совершил товарищ Сталин? Кому сегодня пытаются отдать «спасибо» за зажигательные бомбы, которые тушил на крыше дома мой папа?»

Это действительно логика «маленького умом» и совестью маленького, примитивного человека.

Точка зрения лично знавших Сталина

Черчилль писал о встрече с членами Советского правительства и Сталиным в Москве во время войны: «Распространялись глупые истории о том, что эти советские обеды превращаются в попойки. В этом нет ни доли правды. Маршал и его коллеги неизменно пили после тостов из крошечных рюмок, делая в каждом случае лишь маленький глоток. Меня изрядно угощали».

Сталина упрекают в том, что он не терпел чужого мнения, не считался с ним. Жуков оспаривал мысль о том, что он единолично принимал военно-стратегические решения: «Если Верховному докладывали вопросы со знанием дела, он принимал их во внимание. И я знаю случаи, когда он отказывался от своего собственного мнения и ранее принятых решений». Василевский заметил, что «в период войны, на заседаниях Политбюро или ГКО при обсуждении того или иного принципиального вопроса, касающегося ведения вооружённой борьбы или развития народного хозяйства, вопреки высказанному Сталиным мнению члены Политбюро довольно смело и настойчиво вносят свои предложения, и они Сталиным не отвергаются, а охотно обсуждаются; и если предложение разумно, оно принимается. Точно так же и при работе в Ставке мы, военные, имеющие прямое отношение к вооружённой борьбе, вносим свои предложения, и Сталин считается с нами». Министр сельского хозяйства И. Бенедиктов, нарком вооружения Д. Устинов, председатель Госплана СССР А. Байбаков говорили, что Сталин уважал «возражающих», «самостоятельных», «независимых».

В печати отмечалось, что Сталин высоко ставил откровенность и прямоту. Конструктор орудий, «гений пушкарного дела», В. Грабин вспоминал о своём вызове в 1942 году в ГКО: «Из слов выступавшего генерала я понял, что вся работа по модернизации пушек и новой технологии подвергается не только критике, но и резкому осуждению… После каждого выступления товарищ Сталин… подходил ко мне и спрашивал: «Товарищ Грабин, что вы на это скажете?» — «Товарищ Сталин, пушки надо делать только по новым модернизированным чертежам…» Следующий оратор ещё энергичнее и красочнее говорил о том, что пушки могут подвести в бою. Гляжу, Сталин опять идёт ко мне… И вот, когда он подошёл в шестой раз и спросил: «Товарищ Грабин, что вы на это скажете?» — я не вытерпел, встал и по-военному отрапортовал: «Товарищ Сталин, по каким чертежам прикажете, по таким и будем делать пушки!» — «Вы страну без артиллерии оставите! У вас конструкторский зуд! Вы хотите всё менять и менять! Работайте, как работали раньше!» — в его голосе были раздражение и гнев. Он подошёл к своему стулу, взял его за спинку и, приподняв, грохнул им об пол. Я никогда не видел Сталина таким раздражённым. Одним словом, ГКО постановил: пушки делать по старой технологии… Ночью звонок от Сталина. Он поздоровался и, как ни в чём не бывало, подчёркнуто вежливо сказал: «Вы правы. То, что вы сделали, сразу не понять и по достоинству не оценить… Ведь это революция в технике. ЦК, ГКО и я высоко ценим ваши достижения. Спокойно заканчивайте начатое дело!»

Польский писатель В. Миньковский после беседы с А. Керенским написал: «Керенский очень высоко оценил роль Сталина в истории, считал, что сравнить его можно только с Петром Великим, да и то не в пользу Петра, сетовал, что ему не хватило мужества действовать так, как действовал Сталин. Да, народу пришлось перенести страдания, но государство было укреплено».

По этому же пути пошла мысль и политолога В. Третьякова: «Сталин, безусловно, один из величайших политиков мира в XX веке... Если бы Пётр Великий, фигура, безусловно, исполинская и традиционно положительная и в писаной русской истории, и в фольклоре, ... встал из гроба и оглянул нашу историю от сегодняшних дней назад, кого бы он мог назвать своим настоящим и полноправным наследником? ... Только Сталина. Ибо именно Сталин воплотил в жизнь как геополитические, так и индустриальные заветы Петра Великого. Более того, даже превзошёл их. ...Пётр Великий был ещё реформатором... А если и диктатор, то просвещённый. А разве Сталин не был реформатором? Разве не был просвещённым? Кто ещё из правителей России в XX веке мог весьма профессионально рецензировать произведения литературы, кинематографии, театра, архитектуры, музыки? Кто мог даже направлять ход искусства? ...Вот Пётр Великий мог. А в XX веке? Даже Ленин, будучи куда как образованней Сталина, не мог и опасался... Что такое, по сути, Сталин? Жёстко и жестоко целеустремлённый прагматик... Если бы Сталин жил сегодня, никаких концлагерей, конечно, не было бы. Сталин знал границы допустимого в собственной стране и в мире для каждой исторической эпохи».

До сих пор мелькают в печати мысли о том, что Сталин был-де «русским шовинистом». А.Н. Яковлев утверждал иную несуразицу: «Сталин презирал русский народ, стремился его уничтожить». В подтверждение этой мысли кое-кто указывает на уничтожение после войны Н. Вознесенского, А. Кузнецова, П. Попкова и других общественных деятелей, придерживающихся «русской ориентации». В этом факте отразилась сильнейшая нетерпимость вождя к националистическим веяниям которые он усмотрел в их настрое. Ципко считает, что «Сталин никогда не был и не смог бы стать русским, в подлинном смысле этого слова, патриотом по той простой причине, что он, как Ленин и Троцкий, страдал укоренённым, марксистским синдромом ненависти к мужику, к крестьянину, к православному миру». Будучи ненавистником Сталина, Ципко «между делом» преднамеренно лукаво соединил Ленина и Троцкого.

При оценке отношения Сталина к крестьянству надо учитывать конкретное положение нашего государства во время его правления. В 30-е годы коллективизация и индустриализация острее всего сказались на положении деревни. Но без созданной дорогой ценой индустрии мы не победили бы Германию. Во многом за счёт деревни было проведено восстановление разрушенных городов и промышленных предприятий после окончания войны…

Крайне познавательны и примечательны воспоминания Шолохова: «Это был внимательный, мудрый и терпеливый читатель «Тихого Дона» с гениальной памятью... Сталин удивил меня своей памятью, цитируя отдельные сцены и целые страницы моего романа, не заглядывая в книгу. Мы полемизировали с ним по многим проблемам «Тихого Дона». И всегда Сталин приятно поражал меня внутренним обаянием, глубиной мысли и своей корректностью. В беседах со мной не было и тени «нажима», «диктата» или «вмешательства» в мой творческий замысел».

Близко наблюдавший Сталина после войны В. Кружков заметил, что при награждении Сталинскими премиями он «проявлял такую осведомлённость, что Фадееву было трудно отвечать на его вопросы: Сталин знал новинки лучше».

Композитор Т. Хренников высоко оценивал не только государственные заслуги вождя, он сделал неожиданный для многих людей вывод: «Сталин, по-моему, музыку знал лучше, чем кто-либо из нас. Он постоянно ходил на спектакли Большого театра и часто водил туда Политбюро — воспитывал, так сказать, своих сотрудников».

С. Михалков писал о Сталине: «Он был во всём мощный человек. У него был мощный ум. Пусть он был жестоким человеком, но он был жестоким не избирательно. Он был жестоким к самому себе. Он был жестоким к детям своим. Он был жестоким к своим друзьям. Время было такое жестокое… Со слов председателя комитета по премиям Александра Фадеева… я знаю то, что он обо мне говорил… Список читал Маленков. Вот они доходят до фамилии Михалков… Михалков Сергей Владимирович — Сталинская премия второй степени — за басни. А Сталин ходит по кабинету и слушает. Все ждут его реакции. Все знают, что первые басни я послал ему. После того, как я написал Гимн и был уже два раза лауреатом Сталинской премии… А Сталин неожиданно говорит: «Михалков — прекрасный детский писатель». Всё. И я не получаю премию за басни... Он это сделал правильно. Это я потом понял. Если бы он поддержал жанр басни, тогда бы все кинулись писать. Это был мудрый шаг… Он смотрел в корень. Поддерживал тенденцию... И этим он тоже был велик».

28 мая 2010 года в Гайд-парке либерал В. Красуля в своей статье «Кто предал Сталина?» остановился на постановлении XXII съезда КПСС «О Мавзолее Владимира Ильича Ленина». В этом решении говорилось: «Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И.В. Сталина, так как серьёзные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В.И. Ленина».

Процитировав постановление, Красуля рассудил: «Если встать на точку зрения сегодняшних поклонников Сталина, военные уж точно должны были бы обидеться за осквернение памяти Главнокомандующего, воля которого вела их к рейхстагу и благодаря гению которого, по мнению некоторых современных историков, мы и победили. Среди делегатов были маршалы Рокоссовский, Малиновский, знаменитые генералы минувшей войны Батов, Конев, Плиев и ещё пара десятков генералов, занимавших высшие должности в Советской Армии… Все они проголосовали за резолюцию… Был среди депутатов Юрий Гагарин, был писатель Михаил Шолохов ...подозревать, что они кривили душой, голосовали под давлением, из корысти или страха, нелепо. Делегаты съезда… единодушно отвергли особую роль Сталина в истории страны, в том числе и Великой Отечественной войне».

Сей разоблачитель не только разжаловал Маршала Советского Союза И. Конева в генералы, но и не заметил, что в этом решении ничего не было сказано о Великой Отечественной войне. Для Хрущёва было важно отделить Сталина от Ленина.

Когда разоблачительный вал в отношении Сталина поднялся столь высоко, что в печати нельзя было написать о нём ничего положительного, Шолохов не поддался этой волне, он искал многомерную правду о выдающемся историческом деятеле. Он считал, что «нельзя оглуплять и принижать деятельность Сталина в тот период». «Во-первых, это нечестно, а во-вторых, вредно для страны, для советских людей. И не потому, что победителей не судят, а прежде всего потому, что это «ниспровержение не отвечает истине».