Текущий момент сквозь призму ленинской диалектики

Да, именно не на жизнь, а на смерть будут бороться с Зюгановым все его противники. Кризис буржуазной власти, взлелеявшей олигарха Прохорова с его либеральным демократизмом и «друзей народа» — Миронова с его мещанским социализмом, Жириновского с его либерал-национализмом, крайне обострил вопрос: что будет со страной, если она останется под игом капитала?

Именно вопрос о ближайшем будущем Отечества — главный для всех, кто сознаёт реальность угрозы надвигающейся катастрофы: превращения России в сырьевой придаток «золотомиллиардного» Запада, в его «цивилизованную» полуколонию с перспективой распада. Наша страна уже стала жертвой мирового кризиса. Планы добить её окончательно недалеки от осуществления: втягивание РФ в ВТО, строительство США близ российских границ мощной системы ПРО. Но можно ли сказать, что большинство у нас прониклось пониманием реальности надвигающейся новой трагедии, ещё более страшной, чем развал СССР? Пониманием того, что отступать дальше некуда, что вопрос поставлен историей только так: или Россия остаётся в рамках капитализма, и тогда ей грозит исчезновение, или она переходит на рельсы социализма и восстанавливается как великая держава? С данным вопросом, обращённым к большинству (за ним решающее слово), идёт Геннадий Зюганов на выборы. Понятно, почему противостояние ему будет бешеным. Шлюзы для потоков лжи и клеветы уже открыты.

Выборы в Государственную думу в декабре 2011 года показали гнилость путинского режима власти, верным признаком чего явилась тотальная фальсификация их итогов. Впервые случившийся за последние двадцать лет массовый гражданский протест против фальсификации поколебал режим. Впервые власть пошла на уступки: обещаны и будут проведены через Думу меры по либерализации политической системы. У многих опьянённых первым успехом противостояния власти появилась иллюзия её возможного скорого падения: власть нелегитимна, что сознаётся народом; надо решительнее действовать в наступлении против неё — и вопрос будет решён! Эта иллюзия на руку либерал-демократам ельцинского призыва (немцовым, касьяновым), вытолкнутым из властных структур путинской командой и ныне жаждущим свалить её, а самим встать у кормила правления. На волне гражданского протеста они намерены вернуться в Кремль, для чего пытаются овладеть стихией протеста. Но иллюзия возможного быстрого успеха охватила не только антипутинских либералов, но и известную часть левопатриотического движения. Даже в КПРФ слышны суждения о складывающейся предреволюционной и даже революционной ситуации.

Самообман в политике мстит горьким разочарованием, апатией масс, доверившихся поспешным призывам к «последнему и решительному…» Чтобы трезво оценить текущую общественно-политическую ситуацию в стране, обратимся к проверенным историей основным правилам ленинской диалектики. Она требует прежде всего рассматривать факты и явления общественной жизни в её противоречиях и всесторонне — в связи друг с другом. Как говорил Ленин, в прямых и опосредованных связях. Он всегда следовал данным правилам. В 1913 году он так оценивал политическую ситуацию в нашей стране: «Россия переживает революционное состояние потому, что угнетение громаднейшего большинства населения, не только пролетариата, но и девяти десятых мелких производителей, особенно крестьян, обострилось в максимальной степени, причём этот обострённый гнёт.., нищета, бесправие, надругательство над народом находятся в вопиющем несоответствии и с состоянием производительных сил России, и с степенью сознательности и требовательности масс».

Как это похоже на сегодняшний день! То же угнетение громаднейшего большинства, находящееся в противоречии с состоянием производительных сил страны. Но велика ли степень сознательности и требовательности масс? Можно ли утверждать, что они пробудились? Да, московские митинги в декабре минувшего года были массовыми, но кто составлял большинство их участников — пролетарии, доведённые до отчаяния, мелкие производители, те же мелкие бизнесмены, разорённые крестьяне, бедствующие интеллигенты? Отнюдь не они, а люди не менее чем среднего достатка, молодёжь, в основном из интернет-сообщества, образованная, но политически не искушённая, наивная.

Сам факт массового протеста против фальсификации результатов выборов чрезвычайно значим: он пробудил гражданское сознание. Но ещё не политическое, не классовое. Пробудил в Москве, отчасти в Питере, в других городах — куда менее. Социальный гнев накапливается, но молчит ещё трудящееся большинство. Но даже когда оно заговорит, этого не вполне будет достаточно для революционной ситуации. «Большей частью для революции, — писал Ленин, — недостаточно того, чтобы низы не хотели жить как прежде. Для неё требуется, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять как прежде».

Дошло ли дело до этого в современной России? Думается, пока ещё нет, хотя кризис власти усиливается. Гибель её неизбежна, но средства оттягивания своей смерти власть использует не без успеха. Это и социальная демагогия; и политика подачек, даже заметных уступок определённой группе населения (существенное повышение зарплаты офицерскому составу армии); и имитация заботы о нуждах простых людей (к примеру, демонстративный разнос Путиным губернаторов за повышение оплаты за услуги ЖКХ); и использование ручной оппозиции для спускания пара в накалённой ситуации; и переакцентировка внимания с обострившихся проблем внутренней жизни на действия внешних сил (как будто их раньше не было?!); и, наконец, ставка на ренегатов в левопатриотическом лагере.

Но даже когда революционная ситуация вызрела (низы не хотят, а верхи не могут), это не означает, что она обязательно завершится революцией. Ленин писал за год до Первой мировой войны: «Ни угнетение низов, ни кризис верхов не создают ещё революции, — они создадут лишь гниение страны, — если нет в этой стране революционного класса, способного претворить пассивное состояние гнёта в активное состояние возмущения и восстания». И далее: «Эту роль действительно передового, действительно поднимающего массы на революцию… класса и играет промышленный пролетариат».

Увы, промышленный пролетариат России не готов сегодня к исполнению роли революционного класса. Он понёс большие потери, раздроблен и разобщён в результате насильственной деиндустриализации, что повлекла за собой депролетаризацию многомиллионной массы кадровых рабочих. Пагубно сказалась на формировании классового сознания российских пролетариев проводимая капиталом политика их социального расслоения: рабочие-нефтяники и газовики получают зарплату во много раз большую, нежели их товарищи в той же оборонке. Опыт классовой борьбы только-только обретается наиболее сознательными рабочими, которых пока мало. Да и связь КПРФ с ними оставляет желать лучшего. Политическую незрелость промышленных рабочих, давимых страхом перед угрозой безработицы, возмещают сегодня своей активностью пролетарии умственного труда. Не случайно в наукоградах КПРФ вышла на первое место на последних думских выборах.

Революционная ситуация в России вызревает, но ещё не вызрела. Вызревает она именно в условиях гниения страны. Чем это завершится — массовыми волнениями, гражданским неповиновением, бунтом — либо будет продолжаться холодная гражданская война, что давно идёт в глухих формах протеста? Никто этого не знает и знать наперёд не может. Нашей партии надо быть готовой ко всему и во всяком случае, при любых событиях необходимо быть с народом, в массах.

Реальные, а не фальсифицированные результаты выборов в Госдуму свидетельствуют: правящий режим поколеблен, он лишился той устойчивости, которую имел последние десять лет. Последовавший за выборами гражданский протест показал, что власть утратила доверие тех слоёв населения, которые были к ней лояльны и до недавнего времени политически апатичны. Растёт авторитет КПРФ в обществе. Складываются (но ещё не сложились) реальные условия для мирного перехода власти к левопатриотическим силам во главе с нашей партией. Это не может не тревожить Запад и в первую очередь — США. Путинский режим их полностью устраивал, за исключением некоторых его претензий на собственную игру. Но это не очень-то беспокоит транснациональные корпорации: из их объятий российскому олигархическому капиталу не вырваться. А вот то, что режим пошатнулся и может потерять власть, весьма опасно для Запада, потрясаемого мировым кризисом. Потерять зависимую от него Россию для него смерти подобно. Не без внешнего влияния происходит на наших глазах мобилизация реакционных сил.

Мобилизация реакционных сил

Ударная реакционная сила — олигархическо-бюрократический режим власти, скроенный по западным меркам, задрапированный государственно-патриотической риторикой в годы путинского правления. Он мобилизуется под прикрытием деклараций о демократизации политической системы и модернизационном развитии России. Чего только не обещается — от 25 миллионов новых рабочих мест в результате второй индустриализации (отчего же не случилось её в 2000-е годы нефтедолларового потока?) до резкого роста «среднего класса» (свежо предание...). Обещается каждому своё: пролетариям — рабочие места, частному предпринимательству — государственное покровительство.

Типичная политика бонапартизма — лавирование между различными социальными силами, чтобы выиграть время, удержать власть. А что же будет с олигархической собственностью — экономической основой режима? Она остаётся незыблемой, поскольку возведена в абсолют неприкосновенность частной соб-ственности. Правда, Путин не прочь устыдить олигархов — надо бы им покупать спортивные клубы не за рубежом, а дома, в России. Резко усиливается телеэкранная борьба с расхитителями государственных средств. Претендентов на роль стрелочников сколько угодно — бери любого для общественной порки. И её с завидной регулярностью устраивают на телеэкране. Так выпускается пар из котла накопившегося социального гнева. Кого-то освобождают от весьма прибыльной должности «по собственному желанию», кого-то предупреждают «в последний раз» (как это сделал Путин в отношении управляющих энергосистемами, которые, по его словам, совсем «оборзели» — воруют, не зная меры), кого-то, наконец, отдают под суд. Власть вовсю демонстрирует свою «мобилизационную готовность» к действию в соответствии с народным требованием справедливости и порядка. Главный кандидат в президенты от капитала «пошёл в массы», к рабочим Кузбасса, где его метод избирательных локальных финансовых вливаний сработал. И мы слышим: «Только он нам помог!» (а остальным — всему рабочему классу?). А как трогательно-торопливо объясняется Путин в любви к русскому народу и русской культуре, вменяя в вину либералам их космополитизм (а где он раньше-то был — не с ними ли?).

Режим мобилизуется, идёт его срочный косметический ремонт. Щитом созданного премьером «народного фронта» прикрывается банкротство «Единой России», его личное банкротство. Но было бы легкомыслием полагать, что меры режима по его реабилитации в массовом сознании не будут иметь ожидаемого властью эффекта. Будут иметь и уже имеют, не столь сильное, как раньше, но и не слабое. Людей, утомлённых заботами о выживании, — многие миллионы. Нет у них ни средств, ни времени для общения в Интернете и чтения оппозиционной литературы. Для большинства из них телевизор — единственный источник информации. Власть извлекла для себя урок из массового гражданского протеста. Она уповает теперь не только на административный ресурс и фальсификации, но и на заигрывание с массами, на бытующую в них политическую наивность. Она по-бонапартистски апеллирует где к чувству патриотизма, когда гвоздит низкопоклонство перед США либералов-западников, а где и к частнособственнической психологии обывателя-мещанина, а он у нас явление массовое.

Межклановые олигархические противоречия заставляют реакционные силы России мобилизовываться порознь, что нельзя не учитывать КПРФ (игра на противоречиях в лагере противника — вещь в классовой борьбе необходимая). Так называемая несистемная оппозиция, приложившая в своё время руку к созданию режима олигархического правления страной, объединяет либералов, обойдённых путинской когортой при дележе власти-собственности. Они не могут простить преемнику Ельцина не только это, но и его неуспех, как он ни старался, в «десталинизации» страны. Последнее скрывается сейчас, в период нарастания гражданского возмущения властью. Сейчас в ходу у либералов лозунги демократии, свободы, борьбы с коррупцией, ну и, конечно же, «За честные выборы», «Долой «Единую Россию» — партию жуликов и воров!», «Долой Путина!» Но намерение «добить совка», «десталинизировать» Россию, никогда не исчезающее у агентов Запада, скрыто на заднем плане: только бы прорваться к власти, а уж тогда… Тогда вступит в действие программа «десталинизации» г-на Федотова. Справедливости ради заметим, что не Федотов — автор проекта «десталинизации» России, а один из лидеров (да!) «несистемной оппозиции» Григорий Явлинский, хотя он и пытается дистанцироваться от того же Немцова. Это он, Явлинский, много раньше Федотова, в феврале 2009 года, инициировал принятие политсоветом «Яблока» резолюции «О десталинизации и дебольшевизации страны».

Суть воинственной антипутинской деятельности либералов состоит в том, что они стремятся использовать объективно вызревшее крайнее недовольство в российском обществе антисоциальной политикой президента-премьера для перехвата власти, дабы продолжить ту же политику, но с ещё большим тотальным подавлением духовной жизни народа, его исторической памяти в первую очередь. Упомянутая федотовская программа предусматривает законодательное оформление признания преступности Советской власти, деятельности КПСС. И это мракобесие находит поддержку у самых реакционных сил империалистического Запада. Их страшит возрождение памяти о великом советском прошлом у среднего поколения — поколения отцов и молодого поколения — поколения детей. Их страшит разгромное для либералов-западников голосование многомиллионной аудитории в ходе телепередач «Имя Россия», «Суд времени». Теперь об этом знает вся страна. Она пробудилась от летаргического сна — не желает умирать.

Одной из реакционных сил западного империализма (читайте — американского глобализма) давно уже является еврейский финансовый капитал с его центром в США, не ослабляющий своего внимания к внутриполитической жизни России. Он давно сделал ставку на антисоветизм как форму русофобии. Смеем полагать, что этот капитал содействовал формированию олигархической собственности в России и, соответственно, взращиванию её адептов в духовно-идеологической сфере. Не всегда и не во всём очевидна его связь с активизацией антисоветизма у агрессивной части российской интеллигенции в данный критический для страны период.

Советская власть положила конец торгашеству, культу денег, чем вызвала ответную реакцию мирового капитала — антисоветизм. Антисоветизм, от кого бы он ни исходил — от Путина, Явлинского, Прохорова (все они одним буржуазным миром мазаны), — несовместим с культурой ума, с интеллигентностью. Он иррационален и реакционен — нет ничего более дикого, невежественного и жестокого, чем отрицать великую историю великого народа. Антисоветизм с неизбежностью ведёт в болото русофобии — в болото мракобесия. Мировой капитал мстит русскому рабочему классу, русскому крестьянству, русской интеллигенции за то, что они утвердили Советскую власть и объединили все народы России в её социалистическом преобразовании. На антисоветизме смыкаются все силы реакции — внутренней и внешней.

Русский национализм как провокация против русских

Нынешний правящий режим сложился как антисоветский, реакционный. Только реакционный режим создаёт условия для провокаций в отношении государствообразующего народа в многонациональной стране. Речь пойдёт о провоцировании русского национализма. Какое это имеет отношение к президентским выборам? Прямое. Тот же Жириновский (и не только он) будет обвинять Зюганова и КПРФ в небрежении интересами русского народа: коммунистам-де пролетарский интернационализм дороже национальных интересов русских… Не уйдём от этого «обвинения». Объяснимся.

Капитал страшится пробуждения национального сознания русского народа. Иначе говоря, он страшится осознания трудящимся большинством противоречия между национальными интересами страны и его, капитала, интересами. Чтобы не допустить названного пробуждения, крупный капитал использует испытанное средство — национализм. Национализм, так сказать, призван обеспечить единство нации вне зависимости от классовой принадлежности людей. То есть он призван затушевать, скрыть классовые противоречия. Как правило, капитал делегирует право использовать идею национализма одной из буржуазных партий, позволяя ей разыгрывать роль оппозиционной по отношению к власти. Такую партию возглавляет в России Жириновский. Его ЛДПР с лозунгом «Мы — за русских!» несёт знамя русского национализма — национализма, которого никогда не было в русской истории. Жириновский паразитирует на трагедии русского народа — его разделённости после развала СССР. Он паразитирует на разобщённости русских, что стало следствием разрушения трудового коллективистского уклада жизни в результате губительной приватизации крупного промышленного производства. Но ни Жириновский, ни его адепты ни слова не говорят и не скажут о том, что главной причиной трагедии русского народа, равно как и всех народов России, явилась насильственная смена общественного строя, реставрация капитализма.

Весь пафос русского национализма Жириновского направлен не на борьбу с олигархическим капиталом, а на борьбу с мигрантами и с торгашами-перекупщиками с Кавказа. Как будто он не знает, что массовая миграция выгодна капиталу, поскольку даёт ему дешёвую рабочую силу, и что засилье на рынке торгашей-кавказцев есть результат сделки олигархической власти с феодально-буржуазными кланами Чечни, других регионов Кавказа. Всё это Жириновский отлично знает. Он хитроумный защитник и охранитель олигархического режима власти. Из лозунга «Мы — за бедных, мы — за русских!» он убрал бедных, чтобы его русский национализм никак не касался классовых противоречий. Он проповедует единство русской нации как межклассовый национальный союз. Но реально ли это единство?

Марксизм давно ответил на данный вопрос. Ещё в 1913 году Сталин писал: «На первых стадиях капитализма ещё можно говорить о «культурной общности» пролетариата и буржуазии. Но с развитием крупной индустрии и обострением классовой борьбы «общность» начинает таять. Нельзя серьёзно говорить о «культурной общности» нации, когда хозяева и рабочие одной и той же нации перестают понимать друг друга… Можно ли из таких противоположных элементов организовать междуклассовый национальный союз? Можно ли после этого говорить о «сплочении всех членов нации?..» Ответить на данные вопросы утвердительно: «да, можно» — значит, по Сталину, «сойти с классовой позиции, стать на путь национализма».

Заметим, что русский национализм имеет сегодня в России несколько ипостасей: есть русские националисты-демократы, либералы, монархисты, державники. Одни с порога отвергают советскую историю, считая, что Советская власть сгубила русский народ. Другие принимают её отчасти — признают Сталина и отвергают Ленина. Третьи поднимают на щит державное величие Советского Союза, но отрицают Коммунистическую партию, считая, что её идеология несовместима с национальным сознанием русских. Более всего порицается в ней идея пролетарского, социалистического интернационализма. Интернационализму выносят приговор все русские националисты. А национал-демократы отказали русскому патриотизму в праве на существование именно потому, что он интернационален.

Да, русский патриотизм немыслим без интернационализма. Русский народ всегда был интернационалистом и потому стал народом государствообразующим. За свою тысячелетнюю историю он объединил вокруг себя более двухсот народов России и никогда не был по отношению к ним народом-господином. Пролетарский интернационализм не противоречит исторически сложившемуся интернационализму русского народа. И тот, и другой объединяют вокруг него народы и нации России на основе единства людей труда. Всечеловечная отзывчивость русских, русская идея с её идеалами правды и справедливости, дружбы народов, братского единства перекликаются с лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Именно поэтому пролетарский интернационализм был принят русским народом как никаким другим народом мира. Буржуазные либерал-демократы приветствуют подмену русского патриотизма русским национализмом, что противопоставляет русских иным нациям и позволяет управлять многонациональной страной по принципу «разделяй и властвуй».

В борьбе за массы

Выборы для коммунистов — мирная форма классовой борьбы труда с капиталом, борьбы за массы. В ней главной социальной базой КПРФ был и остаётся рабочий класс. Да, он крайне ослаблен сегодня, но это временное явление. Российскому обществу, чтобы оно развивалось, без концентрации производства, его расширения и научно-технологического обновления не обойтись. Как бы бешено ни сопротивлялся этому олигархический капитал, законы общественного развития он отменить не в силах. Рано или поздно ему придётся уйти со сцены новейшей истории России. Неизбежное обострение классовых противоречий вызовет обострение классовой борьбы. Политическое взросление пролетариата станет её итогом. Но чтобы это произошло как можно раньше, КПРФ необходимо более действенно, более умело, чем это она делает сегодня, решать важнейшую и труднейшую задачу привнесения классового сознания в пролетарскую среду. Сознание советского рабочего не могло стать сразу же пролетарским с реставрацией капитализма в России. Помочь новому пролетарию осознать свои классовые интересы — дело, требующее от нашей партии упорного труда и больших усилий. Но только при этом условии рабочий класс из класса в себе, каким он является на данный момент, превратится в класс для себя, то есть осознает себя антагонистом буржуазии. Эта аксиома марксизма актуализируется на грядущих президентских выборах, представляющих собой противостояние труда и капитала.

Но борьба за массы — это ещё и борьба за непролетарские слои трудящихся. В 1919 году, в самый разгар Гражданской войны, Ленин настаивал на необходимости союза (да!) рабочего класса с трудящимися — непролетариями, утверждая: «Диктатура пролетариата есть особая форма классового союза между пролетариатом, авангардом трудящихся, и многочисленными непролетарскими слоями трудящихся (мелкая буржуазия, мелкие хозяйчики, крестьянство, интеллигенция и т.д.) или большинством их».

Исходя из данного ленинского положения, заострим внимание на отношении КПРФ к такому непролетарскому слою, который в России принято называть малым бизнесом, или мелким частным предпринимательством. Речь идёт о весьма значительной социальной группе, охватывающей, по различным подсчётам, в общей сложности не менее 14—15 млн. трудоспособного населения. В одном только Санкт-Петербурге, по данным городского комитета экономического развития и торговли, в сфере малого бизнеса трудятся около полумиллиона горожан. Внушительная сила. Как она образовалась, догадаться нетрудно. До 1991 года на ленинградских промышленных предприятиях насчитывалось более 900 тысяч рабочих, включая ИТР. А ныне их — около 370 тысяч. Депролетаризация — главная причина формирования малого бизнеса.

В Санкт-Петербурге, как и во всей России, преобладает малый бизнес семейного типа, что практически исключает эксплуатацию чужого труда. Его основатели, они же владельцы малых фирм и предприятий (их-то Ленин и называл мелкими хозяйчиками), — это преимущественно люди от 40 до 60 лет. В большинстве своём они сохранили советскую психологию и мораль. Однако рынок делает своё дело. Испытание рынком не все выдерживают, что определяет неоднородность малого бизнеса, неоднородность не только социальную (меньшая его часть находится уже на пути к среднему предпринимательству), но и нравственно-духовную, политическую. Мелкий собственник (вспомним его ленинскую характеристику) постоянно несёт в себе борьбу двух начал, в нём заключённых: с одной стороны, он — труженик, что влечёт его к пролетариату, с другой — частный собственник, что располагает к буржуазии. От того, какое из двух начал — трудовое или собственническое — окажется у мелкого владельца сильнее, зависит его политическая позиция. Положение малого бизнеса между противоположными силами — трудом и капиталом — предрасполагает его к политическим колебаниям.

В сегодняшнем российском мелком частном предпринимательстве доминирует полупролетарское трудовое начало. Оно, это предпринимательство, — потенциальный союзник КПРФ, ибо угнетено олигархически-криминальным государством, страдает не только от драконовской налоговой системы, но и от рэкета, чиновничьего произвола. Малый бизнес ждёт защиты и помощи от КПРФ, разделяя её программное требование национализации олигархической собственности. Пока что наша партия, как нам кажется, полностью не вникла в нужды мелкого предпринимательства, не вошла с ним в тесный союз. Это спешит делать изощрённый политический противник КПРФ — буржуазная «Справедливая Россия».

Её неожиданный успех на последних думских выборах, на наш взгляд, в немалой мере объясняется тем, что она сумела обольстить многих в мелкособственнической среде идеалом мещанского социализма — социализма, в котором-де решающую роль играет «средний класс». На союз с ним, по Миронову, крупный капитал просто обязан будет пойти. И немало мелких владельцев поверили в эту социальную сказку. Поверили потому, что «Справедливая Россия» обратилась к мелкособственническим слоям, которыми власть и её партия «Единая Россия» пренебрегают, помыкают ими. Для них класс мелких собственников — ничто, придорожная пыль. Миронов же, напротив, говорит мелкому хозяину: ты — сила! Голосуй за «Справедливую Россию» и ты войдёшь в большую политику — с тобой все будут считаться.

Борьба за мелкособственническую, мелкобуржуазную массу имеет исключительно важное значение в борьбе за государственную власть, поскольку эту массу образуют миллионы людей. А политика, по Ленину, начинается там, где счёт идёт не на тысячи, а на миллионы.

Борьба за массы, трудящееся большинство — главное для Зюганова как кандидата от КПРФ на пост президента России. Это прекрасно понимают его политические противники из лагеря «несистемной оппозиции». Им тоже нужно большинство — без него власть не возьмёшь. Они идут на обман большинства под самым популярным сегодня лозунгом «За честные выборы». За честные — да, но как с вопросом собственности, господа? Как и Путин, вы за неприкосновенность олигархической собственности, а лозунгом честных выборов вы её прикрываете. Разница между вами и Путиным такая же, как между Березовским и Абрамовичем — глотку друг другу готовы перегрызть за миллиарды от наворованной народной собственности. Отчего бы вам не выдвинуть на Болотной площади лозунг «Вернуть народу его собственность!»? Нет, перед разгневанной гражданской массой вы кричите только о честных выборах. Вам нужна ваша демократия под вашу собственность.

К социализму, но не с сегодня на завтра

Главное для всех претендентов от капитала на роль президента России — не допустить Зюганова и его команду к государственной власти. Иначе говоря, не допустить перехода страны к социализму. В этом состоит суть переживаемого Россией исторического момента. Противники нашего кандидата в президенты Российской Федерации отлично знают, что в его Предвыборной программе, известной сегодня под названием «Мои обязательства перед гражданами России», содержатся условия для перехода к социалистическому преобразованию страны.

Читаем: «Национализация. Будут приняты новые Земельный, Лесной и Водный кодексы, закон о недрах. Они закрепят общенародную собственность на природные ресурсы. Кроме того, национализация затронет нефтегазовый комплекс, банковскую сферу, энергетику, авиастроение, железнодорожный транспорт».

Всем понятно, что Зюганов, будучи избран президентом, пойдёт на отмену частной собственности на землю. Понятно, что это шаг на пути к социализму, но пока ещё в рамках буржуазного государства. В рамках того же государства Зюганов обязуется сделать и другой решительный шаг — национализировать крупную олигархическую собственность. Именно это — национализацию крупных капиталистических синдикатов и банков — предлагал осуществить Ленин в брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Предлагал Временному буржуазному правительству, меньшевикам и эсерам, в нём находившимся. Объяснял им, что это приведёт к государственно-капиталистической монополии. А социализм, по Ленину, и есть данная монополия, «обращённая на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической». Национализацию он считал важнейшим шагом к социализму.

Зюганов, будучи избран президентом России, обязуется создать условия для действительной демократии, что позволит держать процесс национализации, равно как и все процессы социальных преобразований, под народным контролем. Читаем в его «Обязательствах»:

«В 2013 году будет принят новый закон о референдуме. Расширится реальная возможность народа осуществлять власть непосредственно.

С 2014 года в стране заработает единая система местных Советов. Увеличится финансирование потребностей местного самоуправления.

Начиная с 2015 года народные судьи на уровне городов и районов будут избираться населением.

У вас будет возможность влиять на власть через общественные организации и народный контроль».

Ленин, когда говорил о национализации и народном контроле в условиях пока ещё буржуазного строя, подчёркивал: «Речь идёт не о введении социализма теперь, непосредственно, с сегодня на завтра, а о раскрытии казнокрадства».

То же самое мы находим в Предвыборной программе Зюганова, в его «Обязательствах». Национализация олигархической собственности ещё не даёт социализма с сегодня на завтра, но она уничтожает экономическую основу коррупции и криминала, ликвидирует чудовищный разрыв между богатыми и бедными, прекращает эксплуатацию национального богатства иностранцами.

Ликвидация частной собственности на землю, её недра также одномоментно не даст социализма, но она ликвидирует власть земельных баронов, положит конец бандитскому захвату плодородных земель, экспансии иностранного капитала в России.

Зюганов реалистически правдив перед гражданами России, когда говорит им: «В первые три года деятельности Правительства народного доверия промышленность и сельское хозяйство потребуют серьёзных вложений». Это значит: не ждите чуда, быстрых результатов, потребуются время и мобилизация сил.

Если бы программа кандидата в президенты страны начиналась с эпиграфа, то лучшим эпиграфом к программе нашего кандидата были бы ленинские слова: «Нам надо готовить весь народ к всевластию». В этом смысл нашей борьбы за победу Зюганова.