Геннадий Андреевич Зюганов в программе «DuraLex» радио «Эхо Москвы» 28 ноября 2009 года

Г.ЗЮГАНОВ: Председатель.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Председатель КПРФ. Вице-спикер Государственной Думы.

Г.ЗЮГАНОВ: Нет. Я руководитель фракции.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Руководитель фракции, хорошо.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, не важно – многие знают.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А кто от вас вице-спикер, от коммунистов?

Г.ЗЮГАНОВ: От нас хорошие люди. Мельников у нас.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А, Мельников. Понятно. Ну, на самом деле, меня интересует Геннадий Андреевич Зюганов как таковой, и поэтому первый вопрос такой. Почему на публике под телекамерой вы всегда такой озабоченный, серьезный, мрачный. А в нормальной жизни, когда вас не видит избиратель, совершенно нормальный, веселый, смешливый, совершенно адекватный, с вами очень приятно общаться. Даже вот так, бывает телевизионная передача, там с вами собачимся-собачимся, выходим – очаровательный, добрый какой-то такой, ну, милый человек. Вопрос такой: какой дурак-имиджмейкер навязал вам такой мрачный публичный образ?

Г.ЗЮГАНОВ: Никто не навязывал. В известной мере жизнь навязала.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, ну, бросьте.

Г.ЗЮГАНОВ: Нет, откровенно вам скажу: во многом жизнь навязала. Ну, можете представить, я за эти годы прошел 1600 судов. Меня единственного в Думе в прошлом году засудили...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это вы адвоката судами пугаете?

Г.ЗЮГАНОВ: Нет, не пугаю, я просто говорю. В прошлом году засудили за три слова, которые я здесь сказал о том, что в стране господствует криминал и добавил, что в Кузбассе он еще более свирепствует. Мне два суда присудили – один 500 тысяч, второй 450 тысяч. И как ни странно, еще судебный иск не закончился, с меня три раза по ползарплаты удержали в Думе. Хотя, это было грубейшее нарушение. И лишь после того, как я заявил, что завтра выйду сам с плакатом против администрации президента, послезавтра в Верховный суд моя молодежь на порог положит мелочью взятку для того, чтобы они срочно рассмотрели мое заявление, а еще через сутки я подам в суд Европейский - после этого стали откручивать назад.
Но я с вами согласен: надо иногда глядеть спокойнее, добрее. Хотя ситуация, на мой взгляд, не располагает к  открытому юмору, особенно в политических передачах. Впрочем, вы знаете, я, например, с удовольствием пишу анекдоты, у меня немало частушек, интересных зарисовок.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот, я это знаю, почему я и удивляюсь.

Г.ЗЮГАНОВ: Я был капитаном физматовской команды, не проиграл ни одного поединка.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Капитаном по КВН?

Г.ЗЮГАНОВ: Да. Я ваши передачи смотрел с удовольствием и любовался иногда.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Так, Геннадий Андреевич, почему и спрашиваю. Потому что меня вот и удивило, что для радиослушателей, которые вас не видели живьем – я имею в виду не на трибуне, а живьем – ну, такой мрачный борец, такой трибун, почти Робеспьер. А в жизни – ну, совершенно нормальный, просто приятный в общении.

Г.ЗЮГАНОВ: Кстати, что касается телевизионного образа, он вам во многом навязан, изображен. Например, Светлана Сорокина в свое время прямо сказала, что требует, чтобы все интересные пассажи, улыбки были убраны, чтобы был тот угрюмый образ, который чаще показывают.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А вы им подыгрываете?

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, не подыгрываю. Это легко снять, когда у вас три телекамеры три часа работают. Они нарезать на 1.5-2 минуты могут любой ужасный вид.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну вот, вы знаете, какая интересная штука...

Г.ЗЮГАНОВ: Более того, меня как-то одна женщина встретила на улице, посмотрела, говорит: «Слушайте, что они с вами делают?» Я говорю: «Почему?» - «Почему они вас так показывают?» Вот, у нее тоже сложилось ваше ощущение.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну хорошо, ладно. Вас зажимают, допустим. Но, вот, у меня в этой студии был Миронов Сергей Михайлович. По телевизору образ совершенно пластмассовый. Ну вот, совершенно пластмассовый – вы такой мрачный, а он пластмассовый. А в жизни оказался тоже очень эрудированный, веселый, умный человек, приятный в общении. Я ведь на что пытаюсь вывести? Почему вы, политики, политики первого разряда, тяжеловесы – почему вы считаете, что наш народ мрачный такой, дурной? А, ведь, наш народ-то веселый.
Г.ЗЮГАНОВ: Нет-нет-нет. Я как раз считаю, что наш народ с редким юмором, великолепные анекдоты у него, чудные истории. Я, наоборот, считаю, наш народ в этом отношении отличается от многих. У нас у людей душа видна на лице. И, например, за рубежом, если идет наш человек, я его узнаю без разговора. У него вид другой.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, согласен.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, и в этом отношении мне очень нравится. Я как-то сказала, что без нашей духовности, культуры на планете будет очень мрачно и холодно, и многие с этим согласились. Но попробую исправиться. Хотя, я получаю в месяц примерно 1000-1200 писем, и на все практически отвечаю. Во многих стон раздается. И читаешь, потом отвечаешь. Вот пишет одна зрительница: «Вы почему третий раз в одном и том же галстуке?» Другая пишет: «Вы что улыбаетесь? У меня кошки на душе скребут». Третья говорит: «Вы почему такой мрачный? Тут и так...» Поэтому... (смеется) восприятие очень разное, и я постараюсь исправиться.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы знаете, я не помню, то ли кто-то из великих сказал, то ли я где-то сказал (шутка), что мир могут исправить только оптимисты.

Г.ЗЮГАНОВ: Кстати, я абсолютно законченный оптимист. За мое дело пессимист никогда бы не взялся. Меня выгоняли в год три раза с работы, у меня 6 человек на руках были, почти никто не трудился – одни учились, другие пенсионеры, инвалиды. Я никогда не унывал. И я понимаю: у меня можно все отобрать, но у меня есть голова, есть воля, есть характер, я справлюсь со многими трудностями.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Приятно слышать это. Кстати! Вот вы сейчас в своем рассказе упомянули, что когда вас засудили, как вы считаете, по...

Г.ЗЮГАНОВ: Засудили-засудили.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Вот. Не важно. Там вы сказали очень интересную фразу. Когда вы предупредили администрацию, что выйдете с плакатом, а ваша молодежь мелочью засыплет Верховный суд, тут же начали отыгрывать назад. А у меня к вам такой вопрос: а вы не находите, что власть наша – она в достаточной степени пугливо реагирует на народное возмущение? Я вспоминаю и дело этого водителя, который, помните, был виновен в гибели Евдокимова или не был виновен в гибели Евдокимова. Вот сейчас с транспортным налогом – только автомобилисты чуть-чуть попробовали попротестовать, тут же отыграли назад. 122-й закон, когда бабушки перекрыли Ленинградское шоссе, и далее такие примеры можно множить. Вы считаете, для уличной демократии время в России прошло? Или это, все-таки, еще актуально?
Г.ЗЮГАНОВ: Я абсолютно уверен, что без массовых уличных выступлений власть поправить невозможно. Вот, прошли выборы в октябре – там была полная вакханалия. То, что творилось в Марий Эл – это полный мрак. Мордовия предыдущая вся пошла на выборы и вся проголосовала за «Единую Россию» - ну что там, все глупые люди, что ли?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, в Москве в одном из районов московских 97% «Единая Россия» получила.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну вот, видите. А там, где голосовал Медведев, у нас почти 25%. Там в Москве, где голосовал Путин, мы победили «Единую Россию».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это вы намекаете, что там, где голосовал Медведев и Путин, они голосовали за вас?

Г.ЗЮГАНОВ: Нет. А, кстати, я не исключаю. (Все смеются)

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я же говорю, веселый человек.

Г.ЗЮГАНОВ: А с другой стороны, там священные голоса, там нельзя было подтасовывать и трогать их. Потому что ФСБ с утра все опечатало и лишний бюллетень туда не запустишь, понимаете? Там и явка была на 10% меньше, чем в целом.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Очень интересно. Кстати, насчет выборов – сейчас серьезный вопрос, похохмили немножко. Я слышал, что в 1996 году, когда вы узнали, что за вас подано, возможно, большинство голосов, вы собрали ближайшее окружение. И было принято решение, что поскольку города-миллионники проголосовали за Ельцина, а за вас, в основном, сельский электорат, то за победу бороться не стоит. Это грозит массовыми беспорядками или даже гражданской войной. То есть исходя из спокойствия страны и непротивопоставления города и села, вы фактически отказались от победы. Это правда или неправда?
Г.ЗЮГАНОВ: Эту фабулу запустили Жириновский, Слиска в 2000 году, спустя 4 года. О том, что, якобы, я выиграл те выборы и отказался. Ситуация была во многом драматическая. Ну, во-первых, мне не дали эфир последние дни, на которые я имел государственное право.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, не отвлекайтесь – у нас очень много вопросов.
Г.ЗЮГАНОВ: Нет, я коротко.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, мне коротко. Вот, вы считаете, была такая история, что вы не пошли за победой, потому что не хотели гражданской войны?

Г.ЗЮГАНОВ: Мы были в одном шаге от развала страны. За меня проголосовал Юг и, в основном, сельское население. За Ельцина проголосовали – это доказано, в том числе и мои наблюдатели сидели – города-миллионники, их 21, Урал проголосовал, Сибирь, Дальний Восток, Северная столица проголосовала. И в результате страна распалась как бы пополам. Можно было организовать войну между Севером и Югом, и потерять окончательно Россию. И мы собирались, лучшие эксперты, специалисты, руководители, наши представители, и мы тогда приняли решение: «Попытаться в суде доказать, где больше всего украли и где поймали очевидно за руку». Так было, например, по Татарстану – там у меня украли почти 600 тысяч голосов. Я судился 3 года от районного суда до Верховного и было доказано. Я нанимал целую кучу юристов, вы – адвокат, прекрасно понимаете, что это стоит. Но доказать по всей стране этот результат было невозможно, Рябова срочно отправили послом в другую страну, а бюллетени через полгода сожгли и уничтожили. Поэтому сказать точно, какой результат, никто не может. И сегодня не скажет.
С другой стороны, можно было потерять страну. И мы тогда выдвинули целую плеяду губернаторов, пошли на губернаторские выборы и при моей поддержке прошел 41 губернатор в стране. Тогда удалось не пропустить 122-й закон, не принять вводный лист, ну и другие. Тогда удалось уберечь страну от целого ряда тех законов, которые сегодня прошли и которые гробят окончательно нашу экономику.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, это ваша точка зрения, я готов с вами спорить по ней. Но мы сейчас говорим не о законах, мы сейчас говорим о Зюганове. А вот, кстати...

Г.ЗЮГАНОВ: Кстати, Соловьев в своей книге написал, что благодаря Зюганову дважды спасли страну от гражданской войны. Я считаю, это достоверно. Потому что если бы на моем месте были бы другие люди, давно бы уже угробили страну окончательно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я поэтому вас и спросил. Кстати. Я же не обещал вам задавать только приятные вопросы, да?

Г.ЗЮГАНОВ: Да нет, ну и...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Поэтому мой следующий будет даже, может быть, бестактным вопросом.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, на вас это не похоже.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И тем не менее. У меня есть впечатление, что для победы на выборах сегодня уже КПРФ не хватает двух вещей – это убрать из названия слово «коммунистическая», потому что стойкая аллергическая реакция у части населения, которая потенциально могла бы за вас голосовать. Хотя, для другой части населения, те, кто вспоминают колбасу по 2.20 – это очень приятное слово. И второе – уж извините, это новое лицо. Вы в политике 20 лет. Причем, я возвращаюсь к первому вопросу. Вот, мне кажется, что у нас поскольку многие голосуют по приколу – иначе нельзя объяснить прохождение 7-процентного барьера Жириновским – то, вот, без слова «коммунистическая» и более веселый, более улыбчивый, более прикольный человек на плакате... Не мозговой центр – к мозговому центру претензий нет, тут ваше место на месте. А, вот, такой. Не кажется ли вам, что это наблюдение не очень приятное, но верное?
Г.ЗЮГАНОВ: Ну, я начну со второго. Я приглашал в открытые дебаты господина Ельцина, господина Путина, господина Медведева. Писали Нобелевские лауреаты предложения. Мы вносили проект закона, который предусматривал обязательно такие дебаты. И пусть бы страна убедилась, кто прикольнее, кто быстрее, кто лучше реагирует, кто веселее смотрится. Но все они от этого уклонились. Я предлагал господам из «Единой России»: вы хотите провести серьезную реформу образования - давайте, мы выставим свою команду. Нобелевский лауреат Жорес Алферов, Мельников Иван, который работал много лет в МГУ. Мы выставим туда Смолина, из-под пера которого вышли лучшие законы образования. Плетневу, лучшую учительницу страны.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ну, кадры-то у вас есть, поэтому я и спрашиваю.

Г.ЗЮГАНОВ: Мы предлагали. Это и был бы выбор тогда. Но почему все они уклонились от встречи с хмурым Зюгановым? Почему они уклонились? Они понимают, что в очной ставке они вряд ли выиграют, а с точки зрения аргументации... Вот мы сейчас обнародовали обращение к гражданам страны, спустя почти 20 лет – за это время совершено шесть страшных преступлений. Мы предложили там реальную программу вывода страны из кризиса. Почему официальная пропаганда молчит, хотя мы эту программу размножим 100-миллионным тиражом и ознакомятся все?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, Геннадий Андреевич, секундочку, вы же... Геннадий Андреевич, вы задаете риторический вопрос. Почему официальная пропаганда молчит? Потому что вы – оппозиционная партия, по-моему, это совершенно естественно.

Г.ЗЮГАНОВ: Нет. Тем более, если  они серьезные люди. Они провалили страну, она из кризиса пока не вылазит и все, что они обещают, дурно пахнет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я прошу прощения, я вас перебью. Значит, мы с вами сегодня о политике не говорим, мы говорим о Зюганове.

Г.ЗЮГАНОВ: Ладно, на первый вопрос отвечу. Что касается «коммунистической». В переводе на русский язык это «общественный» – приоритет общественных интересов перед частноэгоистическими. Я твердо, абсолютно убежден, что если частный интерес, эгоизм восторжествует, планете осталось недолго жить – уже природа мстит за бездумное обращение с ней чем угодно: дождями, пожарами, чем угодно.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Согласились.

Г.ЗЮГАНОВ: Во-вторых, еще один аргумент.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Но слово «коммунистическая» - я к чему веду-то? Я не против слова «коммунистическая» в науке.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, вам не нравится, а мне очень нравится. И сейчас, кстати, сейчас ностальгия у всей страны по советским социальным завоеваниям. Знаете об этом? 90 с лишним процентов мечтают о том, чтобы была возможность детей выучить, обеспеченную старость иметь, уверенность в завтрашнем дне. Кто сегодня из 200 стран показывает самые высокие темпы экономического развития? Знаете об этом?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я знаю.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну вот. 12 стран всего.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А вы знаете, кто, кстати? Вот вы сейчас случайно наступили на минное поле.

Г.ЗЮГАНОВ: Нет, не на минное поле.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Тема, которую я очень хорошо знаю. Какие две страны дают самый быстрый рост экономики?

Г.ЗЮГАНОВ: Вот, на сегодня дает Китай 8% рост ВВП.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Китай и Индия.

Г.ЗЮГАНОВ: Нет-нет. На втором идет Вьетнам – 6%, и дальше идет Индия.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. А что общего между Китаем и Индией?

Г.ЗЮГАНОВ: Кстати, там много общего. Там традиционные ценности высоки, там нравственные ценности высоки.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, все проще. Все проще. Ни там, ни там нет социальной политики вообще.
Г.ЗЮГАНОВ: Ну-ну-ну, нет, ну что вы?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вообще нет. Это я вам говорю, в этом я уже разбираюсь. Значит, ни в Китае, ни в Индии – про Вьетнам не скажу, не знаю – нет понятия «пенсия», нет понятия «пособие по беременности и родам», нет «пособия по временной нетрудоспособности».

Г.ЗЮГАНОВ: Они придут к этому, уверяю вас.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Придут, но сегодня этого нет. И придут, и перестанут быстро развиваться.

Г.ЗЮГАНОВ: И будут энергично развиваться.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет! Нет! Доказано уже, вашим же любимым Марксом доказано, что нет. Ну ладно, хорошо, не нравится вам слово «коммунистическая». Вы сейчас ругнули действующую власть. А вот скажите мне, пожалуйста, если вы придете к власти. Ну вот, представим себе, вы пришли к власти. Сколько лет вам понадобится, чтобы перестроить страну по-своему?

Г.ЗЮГАНОВ: Я хочу сказать, мы летели на одном левом крыле, довольно мощном – идеалы справедливости, гуманизм, уважение к человеку труда. Высшие ценности! Но на одном левом крыле оказалось удержаться сложно. Сейчас летим на правом, дохлом, чахлом, побитом коррупцией, молью, грязью, воровством и всем остальным. Мы обязательно тоже рухнем. У нас за 15 лет был один вариант после дефолта, когда мы создали левоцентристское правительство во главе с Примаковым-Маслюковым. И хочу вам сказать: не реши тогда эту задачу, мы бы развалились. Они оттащили страну от края пропасти, я сторонник левоцентристской политики.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, я задал вопрос: сколько лет? Ну, я же задал про другое.
Г.ЗЮГАНОВ: Я говорю, мы нормализуем ситуацию за 5 лет. И нормализуем ее без всяких лишних издержек.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Окей, услышал: 5 лет.

Г.ЗЮГАНОВ: Причем, будут существовать все формы собственности, но придадим особый приоритет коллективный. Будут все формы хозяйственные. У нас будет бюджет в 5 раз больше, чем нынешний. Я, вот, недавно у Марии Ситтель видел на 2-м канале прекрасную передачу, связанную с алкогольной продукцией. Меньше процента получаем! В царской России треть давала, в Советской – пятую часть, а здесь – мафия захватила эти сумасшедшие деньги, и ни детям, ни старикам, никому.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Разница в том, что раньше русское население, российское население спаивало царское правительство и Советская власть, а сейчас – население спаивают частники.

Г.ЗЮГАНОВ: А сейчас отравляют, спаивают и уничтожают. За эти годы потеряли 15 миллионов человек.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, сложный вопрос, для меня сложный. Я могу согласиться с тем, что при КПСС страна была великой в том смысле, что ее боялись. Но люди жили плохо. Сегодня большинству людей безразлично, как выглядит страна, но им хочется хорошо жить сегодня, сейчас – не завтра, а сейчас. Не внуки чтобы жили хорошо, а они сейчас. Мне кажется, что это настроение вы не учитываете. Вот, даже сейчас в вашем разговоре «мы сделаем то-то», «мы через 5 лет добьемся того-то». Опять эта коммунистическая пропаганда: «Вы, ребята, потерпите, а потом будет все хорошо». Вот, что вы мне можете возразить по сути? Как можно сегодня, сейчас сделать жизнь людей лучше?

Г.ЗЮГАНОВ: Кстати, по сути. Если посмотрите все наши голосования в Думе, мы публиковали, как голосовали все без исключения фракции и каждый депутат. Мы 30 раз вносили предложение прекратить бойню в Чечне и говорили, что там военного решения нет. Мы предлагали усилить контроль вплоть до изменения в Конституцию, потому что бесконтрольная власть обязательно проворуется, и так далее. Мы предлагали гарантировать каждому бесплатное образование и источники дохода. Мы предлагали ввести минимальную пенсию 10-12 тысяч, не ниже прожиточного минимума, и много раз за это голосовали. Мы считали, что зарплата бюджетника не может быть меньше 15-20 тысяч и обосновывали, каким образом. Мы предлагали сегодня улучшить каждому...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, «где деньги, Зин?» Откуда их взять?

Г.ЗЮГАНОВ: Очень спокойно. Почему все недра страны, которые мы с вами отвоевывали, защищали и так далее, присвоили 15 (НЕРАЗБОРЧИВО) – это огромные деньги.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо, природная рента, раз.

Г.ЗЮГАНОВ: Второй источник дохода. У нас 42 миллиона гектаров земли заросло бурьяном и лопухами. Давайте поддержим.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Что значит «поддержим»? Что значит «подержим»? Деньги из бюджета туда?

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, вот даже на мои 6-7 соток я должен 15 справок собрать, чтобы их оформить, а я ими уже 30 лет пользуюсь.

М.БАРЩЕВСКИЙ: То есть второе – упрощение бюрократической системы?

Г.ЗЮГАНОВ: Максимальное упрощение и поддержка каждого, кто хотел бы жить и работать на земле. Но вместе с тем поддержка и коллективных хозяйств, чтобы был гарантированный сбыт по нормальным ценам их продукции. Надо минимум 10% бюджета туда вкладывать. Только мы способны 600-700 миллионов накормить, а мы половину продовольствия из-за бугра завозим. За прошлый год на 30 с лишним миллиардов долларов закупили чужого продовольствия, а своим крестьянам дали 27 миллиардов рублей, тоже один миллиард долларов. Что же это за политика?

Мы предлагаем ввести прогрессивный подоходный налог. Только у нас налог 13% и с нищего учителя, и с олигарха. Мы предлагаем ввести госмонополию на спиртоводочную промышленность. Продавайте и частному ларьку, и палатке, и государству, но не травите людей. Вы получите огромные, колоссальные дополнительные доходы.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, но Геннадий Андреевич, если абсорбировать то, что вы сказали сейчас, то получится, что, в общем, вы выступаете за возврат во многом советской системы.

Г.ЗЮГАНОВ: Это не возврат. Это разумный подход. В советской системе 96% всей экономики было «гос». Надо было провести разгосударствление. Спокойно, без развала и без уничтожения: торговля, бытовка, текстильная, легкая, кожевенная, обувная, пятое-десятое. Но вы сохраните государственный сектор и контроль над стратегическими отраслями, над системой ценообразования.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, попробовали. Попробовала власть создать госкорпорации.

Г.ЗЮГАНОВ: Да какие это, к черту, госкорпорации, когда посадили на нанотехнологии господина Чубайса, уничтожившего лучшую энергосистему в мире! 130 миллиардов ему отдали в руки, он истратил за год 10,5 на свои офисы и свое обслуживание, и из 1300 проектов, когда надо бы поддержать молодых, талантливых ребят,  только 8  профинансировали! А остальные деньги крутят в банках. Это хуже, чем частное любое! Это никакого отношения к государственной политике не имело и не имеет. Могу назвать и охарактеризовать другие госкорпорации – это не госкорпорации, это частная лавочка для нужных людей для того, чтобы отстегивать от государства огромные куски финансовые и поддерживать эту очередную мафию.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я вас услышал. Хорошо. Скажите мне, пожалуйста, а почему у вас в партии так мало интеллигенции?
Г.ЗЮГАНОВ: Наоборот! Наоборот, у нас много интеллигенции. Вы посмотрите, где за нас голосуют. За нас проголосовали все наукограды, меньше трети в наукоградах мы не получили. Мы победили на участке, где МГУ голосует, мы 40 с лишним процентов получили, обогнали существенно «Единую Россию». Там, где голосовала Академия наук, мы выиграли у «Единой России». За нас голосуют наиболее образованная, думающая, читающая и грамотная, работающая часть населения. Это стало очевидно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну а почему среди депутатов кроме Мельникова я не вижу, так сказать...

Г.ЗЮГАНОВ: Да нет, ну что вы! Ну,  вот, вы спросили. «У вас много молодых людей?» и сказали насчет нового лица. У нас секретарь по идеологии Дима Новиков – он с Дальнего Востока, он ученый, он преподаватель хороший, он депутат. Он прошел там отличную школу. Ему 40 лет исполнилось, секретарь по идеологии. У нас по национальным отношениям Казбек Тайсаев, 41 год ему, совершенно молодой современный человек. Юра Афонин, 4 года депутат, он секретарь по молодежным делам, ему 30 лет всего. У нас молодежная команда.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Молодежная – ладно, это мне понятно, почему.

Г.ЗЮГАНОВ: И она будет укрепляться. Мы сейчас в каждую пятерку на выборах в обязательном порядке включаем молодого человека, женщину или людей, прошедших хорошую производственную школу. Надо сочетать производственный опыт с молодым задором и с талантом старших товарищей. И цель нашей партии – не только омоложение, но и разумное сочетание мудрости – у нас есть консультативный совет мудрецов, опытных производственников, у нас очень много талантливых людей  – и плюс молодой задор и энергия уличной активности. У нас штаб протестных действий, куда входят 30 организаций – 10 профсоюзов, женских, студенческих, ветеранских, молодежных. И должен сказать, очень эффективно работают. Вы увидите, что они будут прибавлять.

Мы с этой командой выезжали в Марий Эл, где местный отвязанный губернатор решил устроить нам мордобой. И  не дал ни одного помещения на выборах. Мы приехали, почти 2 тысячи человек с соседних областей, одна молодежь, и он 1.5 тысячи милиции там собрал с ОМОНом, ничего сделать не могли. Вот это молодая поросль, а на будущее эти голоса  принесут и демократию, и свободу слова.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Мы перешли от интеллигенции к молодежи – ну, Бог с ним. Скажите мне, пожалуйста, такую вещь: а вы хоть раз голосовали за правительственный законопроект?

Г.ЗЮГАНОВ: Голосовали. Например, если взять первое послание Путина, который говорил о социальном государстве, о справедливости, о политическом соперничестве, о диалоге – под многими статьями я подпишусь. И мы тогда вернули и гимн, мы тогда осудили ельцинские преступления, мы тогда многое сделали.
Что касается Медведева, мы активно его поддержали по Южной Осетии и мы считали, что это решение должно быть принято – оно запоздалое. И так далее. Мы активно поддерживали все, что связано с усиленной борьбой с коррупцией, и считаем, без этого невозможно. Мы внесли предложение, 12 пунктов после встречи с ним, он 8 взял в свое послание.

М.БАРЩЕВСКИЙ: До перерыва осталось несколько секунд. Скажите, пожалуйста, а, вот, если так, вообще. Вот, его последнее, прошлое, крайнее послание – вы поддерживаете идею модернизации страны?

Г.ЗЮГАНОВ: Я не просто поддерживаю. Я считаю, это единственный способ нам спастись. Но должна быть форсированная модернизация, эта идея должна стать идеей нации, идеей всех без исключения. Но когда я услышал, что Грызлов предлагает какой-то непонятный консерватизм на фоне модернизации и так далее...
М.БАРЩЕВСКИЙ: Это – оставим, Грызлова оставим в покое. Оставим-оставим.

Г.ЗЮГАНОВ: Я считаю, что это идея №1, но она должна быть оснащена. Но если вы посмотрите бюджет и идеи модернизации, между ними нет ничего общего.

М.БАРЩЕВСКИЙ: У нас в гостях сегодня Геннадий Андреевич Зюганов, вы слушаете программу «Dura Lex», мы сейчас прервемся на несколько мгновений.

НОВОСТИ
М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер. В эфире программа «Dura Lex» и я, Михаил Барщевский. Сегодня у меня в гостях Геннадий Андреевич Зюганов.

Г.ЗЮГАНОВ: Здравствуйте.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, скажите мне, пожалуйста, такую штуку. Вот, извините, такой вопрос, бестактный уж совсем. А что вы будете делать, если вы уйдете из политики? Вот, чем вы будете заниматься?
Г.ЗЮГАНОВ: Ну, вы можете быть абсолютно спокойны. У меня хорошее образование, я умею писать, думать, анализировать. Я выступал во всех ведущих университетах планеты, мне повезло. Даже в этих жестких условиях...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну что? Вы будете, что, преподавательской деятельностью заниматься? Писать философские книжки? Что вы будете делать?

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, у меня сегодня лежит целая стопка приглашений выступить в любом университете. Я дважды выступал в Оксфорде, в Гарварде, в американском университете в Вашингтоне, в школе для высшего управленческого персонала в Пекине. У меня есть приглашение ознакомиться с китайскими реформами и описать, осветить их. Моя статья, посвященная столетию Дэн Сяопина,  получила в Китае чуть ли не приз. Вышли недавно две книги на китайском языке. Моя «Глобализация и судьба человечества» переведена на все основные мировые языки. Учебник по основам российской геополитики переиздан во Франции, им пользуются в университетах – я спокойно могу вести целый курс на эту тему, и у меня голова совершенно не болит. У меня опубликовано за рубежом полторы сотни работ, я с удовольствием принимаю приглашения.
М.БАРЩЕВСКИЙ: То есть философ-ученый?

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, я доктор философских наук, я окончил военную школу еще дополнительно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А, кстати, а по образованию-то вы у нас кто?

Г.ЗЮГАНОВ: Я физмат закончил, преподавал матанализ в университете. А начинал после того, как окончил...
М.БАРЩЕВСКИЙ: А, вы же, по-моему, школьным учителем вначале?

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, я окончил с серебряной медалью школу, пришел к директору, у нас в сельской школе некому было преподавать математику, физкультуру, военное дело. Знаете, проблема сельской школы? А у меня родители в трех поколениях учителя, наш семейный стаж почти 300 лет. 10 человек преподавали почти все предметы кроме иностранного, и он видел, когда мои родители болели, а отец с одной ногой вернулся из-под Севастополя, мать в начальных классах всю жизнь преподавала. Я ходил за них, чтобы уроки не пропускали, будучи старшеклассником. Они видели, что у меня получается, слушаются. Я пошел в 17 лет учителем сельской школы.

Потом учился, три года служил в Германии, вернулся оттуда, окончил прекрасный университет и остался, преподавал на кафедре высшей математики матанализ,. У меня в этом отношении нет проблем.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я сейчас почему улыбаюсь сижу? Вы такие лирические воспоминания у меня вызвали. Я учился в школе юных географов.

Г.ЗЮГАНОВ: Вам нравилась география? Кстати, моим любимым предметом вначале была.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. И я когда был в 10-м классе и у нас болела географичка, то в 5-х – 6-х классах я преподавал географию.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну вот, то же самое.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я сейчас сижу улыбаюсь, вспоминаю эти ощущения.

Г.ЗЮГАНОВ: Прекрасные ощущения. Прекрасные просто.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да... Ладно, пошли дальше. В свое время, насколько мне известно, Павел Крашенинников не дал Ельцину ликвидировать КПРФ. То есть Ельцин давал Крашенинникову прямые указания...
Г.ЗЮГАНОВ: Вы многое знаете.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот. А Крашенинников говорил «Нельзя, нельзя, нельзя». Ельцин говорил: «Да, понимаю-понимаю». На завтра звонил опять: «Ну что? Решил вопрос или нет?» Вот, мне интересно. А вы Крашенинникову хоть спасибо сказали?

Г.ЗЮГАНОВ: Сказал. Он это знает. Я был у него в министерстве, и, глядя ему в глаза, сказал, что ему в любом случае это зачтется на будущее. Более того, он, все-таки, правый человек, но он тогда проявил редкое мужество. Но я бы добавил: редкое, редчайшее мужество проявил и Зорькин, будучи председателем Конституционного суда. Ведь, мы семь месяцев судились в суде – Шахрай, Бурбулис и Макаров нас пытались утопить, пытались обвинить, что все 40 миллионов бывших членов КПСС состояли в преступной организации, все являются преступниками. Я там, выступая, сказал, у вас в Конституционном суде, по-моему, только Морщакова не была членом КПСС. Если вы примете это решение, вы раскол засадите в общество в каждый подъезд, каждую семью, каждый дом. Это будет не просто преступное решение. Зорькин тогда проявил характер, волю и надо отдать должное, тогда нас восстановили как партию. А Крашенинников не дал расправиться после прямого указа Ельцина. Более того, весной 1996 года у Ельцина было готово 3 указа – указ о разгоне снова Думы, указ о запрете КПРФ и указ об интернировании почти 400 человек, я там в этом списке стоял первый.

Ну и тогда, в общем, нашлись мужественные люди в стране, которые остановили этот беспредел. Кстати сказать, был министром внутренних дел Куликов, который после того как посчитал, что для того, чтобы прикрыть Москву, ввести комендантский час, надо минимум 100 тысяч человек. Он сказал: «Мы с этим не справимся. Вокруг Москвы почти все кроме Ярославля голосовали за Зюганова. Я боюсь, что будет катастрофа». После этого порвали эти указы и из Думы вывели спецназ, который там был почти сутки.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Вообще, я думаю, как парадоксально наша история устроена. КПРФ, Коммунистическую партию спасает от роспуска СПСовец на тот момент времени, СПСовец Крашенинников.
Г.ЗЮГАНОВ: Нет, ну, он проявил себя как честный и мужественный человек.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Значит, к чему я веду? Что у нас, в общем, порядочные, честные люди разбросаны по всему политическому спектру.

Г.ЗЮГАНОВ: Это абсолютно точно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот, нельзя сказать, что есть одна партия правильная, а все остальные – сволочи, которые Россию не любят. И вот как иногда люди справа помогают тем, кто слева, и, наверняка, и у вас были случаи, когда вы помогали тем, кто справа.

Г.ЗЮГАНОВ: Совершенно очевидно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Чего же мы не можем никак договориться? Вот сейчас, действительно, Медведев выдвинул, по-моему, очень здравую идею модернизации страны и честно, впервые честно совершенно сказал о том, где мы находимся, в каком состоянии мы находимся.

Г.ЗЮГАНОВ: У нас беседа была почти 4 часа, я ему открыто сказал, что после конференции Ярославля, куда он пригласил талантливых людей, крупных государственных деятелей, было прямо заявлено: без социального государства, без регулирующей роли, без модернизации, без новых технологий мы никуда не двинемся. И я порадовался, когда услышал это в его послании как идею №1. Для нас вообще она не просто идея важная. Она для нас спасительная. Мы пятый уклад, связанный с электроникой, просмотрели почти полностью. Если мы сейчас промахнемся в шестом укладе с новыми технологиями и так далее... Американцы сейчас сконцентрировали на этом гигантские силы, в том числе и в военном комплексе. Гигантские. И силы, и ресурсы, и так далее. А мы производим меньше 1% наукоемкой продукции и за 10 лет не построили ни одного современного крупного наукоемкого предприятия. Мы развалимся, мы тогда не сохранимся.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот это, по-моему, стало сейчас очевидно всем.

Г.ЗЮГАНОВ: Нет, я не вижу этого. Извините, пожалуйста, Михаил Юрьевич, я не вижу этого. Когда Кудрин снова притащил бюджет к нам, где нет на это ничего, где научные...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо, а тогда объясните мне такую вещь. Почему «Справедливая Россия» предложила альтернативный бюджет, а вы нет?

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, одну минуточку. Дмитриева, которая выступала, поддержала все идеи, с которыми я выступал. И мы активно поддержали и целый ряд их инициатив.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я знаю, я знаю.

Г.ЗЮГАНОВ: Мы все трое, впервые три фракции не голосовали, ни один человек за бюджет правительства. Этого никогда не было за 15 лет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, великолепно. Великолепно. Но почему? Я задал сейчас технический вопрос: почему «Справедливая Россия» потратила время и потратила ресурсы, написала альтернативный бюджет, а вы поддержали просто их со слов.

Г.ЗЮГАНОВ: Мы трижды вносили свой порядок формирования бюджета. Мы трижды предлагали, как можно его реально наполнить, мы вносили предложения о порядке его формирования и так далее. Мы обсуждали, рассматривали это на круглых столах, нескольких столах, которые проводили в Государственной Думе, в том числе и с участием Дмитриевой. Мы однажды по докладу предлагали ей, она выступала в том числе и с нашими предложениями. Она – достаточно грамотный и умный человек.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. Я надеюсь, что вы как-то косвенно услышите мой призыв к тому, что... Ведь, к чему я, в общем, подводил? Сейчас время для России – не время для политических амбиций, кто круче, какая партия правильнее. А время для того, чтобы объединить усилия для того, чтобы вытащить страну, или так, оттащить страну от края пропасти, на которой мы стоим.

Г.ЗЮГАНОВ: Михаил Юрьевич, я вам советую посмотреть наше обращение, опубликованное несколько дней назад. Оно завершается разделом о создании широкого народно-патриотического объединения, фронта для того, чтобы вытащить, провести модернизацию, изменить порядок финансирования, побороть коррупцию, остановить эту дикую преступность и все остальное. Это сейчас стучится в двери и окна всех партий.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Обещаю посмотрю. Хорошо, сменим тему. Вам нравится европейская культура?

Г.ЗЮГАНОВ: Во многом да. Я, кстати, 3 года служил в Германии, хорошо знаю их порядки. Во всех деталях. Я 15 лет работаю в Совете Европы в Страсбурге, мог бы отказаться от этого. Во Франции много очень полезного и интересного.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Мы – европейская страна или мы азиатская страна?

Г.ЗЮГАНОВ: Мы – евразийская страна.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет такого. Это тяни-толкай.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, понимаете...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Есть европейская культура... А давайте простой вопрос, простой тест, который я устраиваю очень многим. Назовите мне влет 5 европейских писателей.

Г.ЗЮГАНОВ: Сейчас...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Назовете, да?

Г.ЗЮГАНОВ: Назову.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А 5 китайских?

Г.ЗЮГАНОВ: Тоже назову. Я сейчас другое скажу. Понимаете, я проехал все европейские страны, был во всех парламентах, общался, выступал и прочее. В Европе много полезного и весьма интересного. Я все сделал, чтобы депутаты из нашей фракции посетили все ведущие страны, учились модельному законодательству, изучали опыт. В современной Франции – вам очень понравится – в 50 раз, в 100 раз больше социализма, чем в нынешней России.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы предугадали мой следующий вопрос. Стоп-стоп-стоп, не портьте песню. Мой следующий вопрос был к вам готов такой. Мне кажется, что современная Западная Европа – я, правда, в большей степени имел в виду Германию, но вы упомянули Францию – яркая иллюстрация правоты Маркса. Одновременно яркая иллюстрация неправоты Ленина. Потому что, вот, для меня это означает, что теория Маркса верна, а практика Ленина-Сталина – это совсем не верное, совсем не одно и то же.

Г.ЗЮГАНОВ: Я с вами не согласен.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Объясните, почему?

Г.ЗЮГАНОВ: Кстати, и не случайно. Маркс сегодня наиболее читаемый.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не случайно.

Г.ЗЮГАНОВ: Не случайно. Я положил на стол Медведеву записку «12 кризисов за 150 лет капитализма» - они повторялись с удивительной частотой в 8-12 лет. Как они развивались...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я за Маркса.

Г.ЗЮГАНОВ: Так, еще раз тогда. Ленин должен был ответить на простой вопрос: как сохранить в жутких условиях развалившуюся империю, которую довели до ручки? Что сделать для того, чтобы собрать дезорганизованную полностью страну и экономику? Он предложил два уникальных плана. НЭП, после которого каждый пятый ушел из партии, они не согласны были. Ленин требовал примирения государственной и частной собственности, он говорил «Будет второй виток гражданской войны, мы все потеряем». Он все сделал для того, чтобы страна с полумертвой стала оживать.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, простите. Но до этого Ленин прервал нормальное историческое развитие капитализма по Марксу, которое приводит к западному социализму.

Г.ЗЮГАНОВ: Не он прервал!

М.БАРЩЕВСКИЙ: А кто прервал?

Г.ЗЮГАНОВ: Бездарное царское правительство и та вакханалия, которая царилась на троне. Я изучал, как мы подошли к февральской революции по дням.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну хорошо, Февральской. А зачем нужна была Октябрьская?

Г.ЗЮГАНОВ: Одну фразу: в середине декабря 1916 года 6 лидеров, прогрессивный блок, который был в Государственной Думе, пришли к царю и заявили, почти дословно следующее: «Страна разваливается, экономика разваливается, армия разбегается и так далее. Государь, давай сформируем грамотное правительство, подконтрольное Государственной Думе». Он согласился. Через двое суток его Распутин с женушкой укатали, отказался.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет, стоп. Стоп! Не тратьте время. Доказывать мне, что Маркс умный, а Николай II не умный, не надо. Я это знаю без вас. Зачем нужно было вот это правительство, которое возникло в феврале – почему его надо было свергать, а не исправлять?

Г.ЗЮГАНОВ: Никто его не свергал.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А, то есть не было октябрьского переворота?

Г.ЗЮГАНОВ: У этого правительства за 6 месяцев было три состава. Через 5 дней, когда они свергли царя, они арестовали его вместе с семьей, хотя не имели никакого права арестовывать семью. Они сослали царя в Тобольск, и Ленин никакого отношения к этому не имеет. Это правительство полностью обанкротилось, не предложило ничего – ни мира на фронте, ни поддержки производства, не справилось ни с чем. Оно угробило Россию.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А Ленин что предложил?

Г.ЗЮГАНОВ: Ленин пришел на пепелище, приехал в апреле 1917 года.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И подлил бензинчику.

Г.ЗЮГАНОВ: Дело не в «бензинчике». Ленин собрал, спас страну. При всех перекосах-проблемах Сталин со страной перед войной построил 6 тысяч самых современных в ту пору предприятий.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И погубил сколько миллионов человек?

Г.ЗЮГАНОВ: Я, все-таки, склонен считать те официальные документы, которые опубликованы. Ельцинская власть.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, и сколько?

Г.ЗЮГАНОВ: Там никаких «сколько миллионов».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да ну, перестаньте

Г.ЗЮГАНОВ: Там никаких «сколько миллионов».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Любой историк вам скажет, что 40 миллионов человек прошло через сталинские лагеря.
Г.ЗЮГАНОВ: Я считаю, это ложь, одна из самых крупных. Ну, давайте сегодня перейдем. Если мы сегодня не справимся с ситуацией, то потеряем Российскую Федерацию.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо, вопрос. Тогда вопрос в лоб. Скажите, пожалуйста, вы согласны на то, чтобы Медведев проводил сегодняшнюю модернизацию методами Сталина?

Г.ЗЮГАНОВ: Методами Сталина сегодня невозможно проводить модернизацию.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Согласны или не согласны?

Г.ЗЮГАНОВ: Я говорю, невозможно проводить. Я хорошо подготовленный политик. Сегодня новые технологии можно осваивать демократическим методом.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А не рабским трудом? Не трудовой армией?

Г.ЗЮГАНОВ: Понимаете, это разные вещи. Одно дело, полуграмотная нищая страна, убитая, истерзанная. Другое дело, мы только для иностранцев подготовили 600 тысяч лучших специалистов. Если бы мы сегодня вели с ними...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Полуграмотная она была почему? Потому что после революции к стенке поставили всю интеллигенцию, выгнали заграницу всех купцов, раскулачили всех крестьян.

Г.ЗЮГАНОВ: Ну, давайте выйдем из тех времен. Если бы всех, то не сделали, не построили бы ни одного завода, не сделали бы лучшие самолеты.

М.БАРЩЕВСКИЙ: В шарашке. В шарашках делали.

Г.ЗЮГАНОВ: Не сделали бы мы и так далее. А эти даже в шарашках сегодня ничего не могут сделать.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Оставим. Хорошо. Здесь мы с вами не договоримся. Другой вопрос тогда, для меня реперный. Как вы считаете, сегодня деприватизация в стране возможна?

Г.ЗЮГАНОВ: Она крайне необходима, но надо провести ее грамотно. Прежде всего, связанную с минеральной сырьевой базой и стратегическими отраслями. Если вы эту задачу не решаете, у вас нет ресурсов для модернизации.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Понимаете, когда вы говорите о деприватизации, когда вы говорите о введении природной ренты, вас я готов поддержать. А когда вы говорите о деприватизации, я не готов с вами.

Г.ЗЮГАНОВ: Давайте вынесем на референдум 3-4 важных вопроса. Уверяю вас, получим с вами 90-95%.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, неужели вы считаете, вы – серьезный политик, неужели вы считаете, что политики, руководящие страной, должны руководствоваться мнением общества? Вы что, серьезно это считаете?

Г.ЗЮГАНОВ: Вот когда ситуация заходит в тупик, а она зашла в полный тупик – правильно Медведев сказал: сырьевой вариант нам абсолютно непригоден, мы развалимся.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Согласились. Я сейчас про другое.

Г.ЗЮГАНОВ: Если вы собираетесь проводить модернизацию, вы должны получить у страны согласие и массовую поддержку. И уверяю вас, получат такую поддержку. В стране очень многие хотят нормально жить и работать.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хорошо. Идея отобрать и поделить получит всегда поддержку.

Г.ЗЮГАНОВ: Это не «отобрать и поделить», это просто привести в норму. Нынешняя власть у многих все отобрала и не хочет даже поделиться. 20 лет, почти 20 лет пенсии ниже прожиточного минимума – это национальный позор. Дети, в 20 раз выросла педофилия и преступность детская. Вы вообще взяли двоих детей и помогаете их вырастить, а по стране 3 миллиона детей не учатся и ходят беспризорниками. Это позор страны и нации. Власти обязаны привести в порядок все это.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Согласен. Ну, просто я считаю, что деприватизация – это не путь. Ну, хорошо, ладно. У нас передача подходит к концу, давайте немножко сменим уже тему, а то у нас накал такой, градус поднялся. А скажите, пожалуйста, ваше любимое место отдыха?

Г.ЗЮГАНОВ: Даже когда война шла на Кавказе, я отдыхал на Кавказе. Запомните: ничего лучше на свете, чем Кисловодск нет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, есть. Есть.

Г.ЗЮГАНОВ: Самое уникальное место. Ничего красивее...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Константиново под Рязанью – это предел красоты.

Г.ЗЮГАНОВ: Согласен, согласен. Я там был. Там Заокские дали, там, если ты стихи не писал, обязательно напишешь. Я обошел все маршруты на Домбае. Более красивого горно-альпийского пейзажа я не видел. Я шесть  раз поднимался на Эльбрус. И должен сказать, когда ты видишь всю красоту и белизну кавказского хребта, тебя охватывает восторг. Цейское ущелье – почти полтора десятка гор и все выше 4 тысяч…

М.БАРЩЕВСКИЙ: А в Афонской пещере были?

Г.ЗЮГАНОВ: Я у Афонской пещеры был в самой юности, был потрясен. Был год назад. Абхазия – это 200 километров уникального побережья Черного моря. Лучше любого средиземноморского.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я все детство провел с родителями в Каштаке – это под Сухуми такое потрясающее место.
Г.ЗЮГАНОВ: Потрясающе место. И вообще, считаю, что я бы деньги огромные на Олимпиаду вложил бы в Кавминводскую группу – это 200 курортов суперклассного уровня. Вложил бы в сочинскую группу и в детско-спортивные юношеские комплексы, которые создал бы по всей стране. У нас бы в каждом дворе росли Харламовы, Фирсовы...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Геннадий Андреевич, мы сейчас про вас. Мы сейчас про вас. Бросьте заниматься агитацией. Я про вас сейчас.

Г.ЗЮГАНОВ: Фетисовы, Буре. Это было бы блестяще.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А вот насчет спортсменов. В волейбол-то играете еще?

Г.ЗЮГАНОВ: Играю, с удовольствием. И я хорошо в бильярд играю. Знаете, что я написал у себя на столе?

Кто не научился играть в волейбол, теннис, бильярд и преферанс, тот полностью обокрал свою старость. Поэтому учитесь во все играть.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот мы с вами и договорились. Заканчивая передачу «Dura Lex», мы договорились о том, что в старости мы с вами сядем и будем играть в преферанс. На волейбол у нас уже сил не хватит...
Г.ЗЮГАНОВ: Нет, и на волейбол хватит, и на бильярд хватит.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, на пионербол. Мы уже с вами будем играть в пионербол, на волейбол уже сил не будет.
Г.ЗЮГАНОВ: Нормально-нормально будет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я благодарю вас. У меня сегодня в гостях был Геннадий Андреевич Зюганов. Мы старались говорить не о политике, а о Зюганове. Хотя, говорить о Зюганове без политики оказалось невозможным.
Г.ЗЮГАНОВ: Невозможным.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Итак, вы слушали программу «Dura Lex». Ваш ведущий сегодня Михаил Барщевский, до встречи через неделю. Спасибо, Геннадий Андреевич.

Г.ЗЮГАНОВ: Спасибо, до свидания.